Дельфис

Итак, перешагнув 200-летний рубеж, мы вступили в третий век Пушкинской эры. Что значит это для нас сегодня, сейчас, когда Россия и все мы переживаем столь острый кризис? Кризис экономический, государственный, духовный. Когда не только народ наш, создавший вопреки всем катаклизмам XX века великую культуру и науку, ограблен криминальными структурами и коррумпированной верхушкой, но и самое ценное его завоевание, достояние — культура и наука — поставлены на грань выживания.

^{Памятник Пушкину в Царском Селе}

Так какое же значение приобретает для нас теперь это событие — 200-летие со дня рождения А.С.Пушкина?

Предметно и особенно остро задуматься над этим заставил меня разговор с бывшей моей коллегой по Всесоюзному радио, журналисткой, потерявшей в результате нынешних «демократических» преобразований и здоровье, и всё, что она имела.

— Пушкин, — и горько, и как-то просветлённо сказала она, — это то вечное и единственно незыблемое, что у меня теперь осталось, что уже нельзя отнять даже во времена всеобщего произвола, потому что нельзя отнять у человека душу. А то, что Пушкин для каждого из нас, даже если мы сами такого не подозревали, стал частью души — в этом нет сомнения. Частью души отдельного человека, частью души народа.

И как это ни удивительно, но мне кажется, что чем больше поколений разделяет нас с Пушкиным, тем ближе он нам становится. И не только потому, что поэзия его входит в нас уже на каком-то генетическом уровне. И не потому только, что тысячу раз прав Евгений Евтушенко, сказавший: «Поэт в России больше, чем поэт». Да, для человека русского, живущего скорее чувствами, чем разумом, поэт — не просто «властитель дум», а, в некотором роде, Учитель, Духовный Водитель, «глаголом жгущий сердца людей». И чем дальше мы уходим от пушкинских времён, тем больше, проходя сквозь тернии своей судьбы и кармы, дорастаем всё-таки до понимания пушкинского гения, его «всемирной отзывчивости», как обозначил феномен поэта другой русский гений Ф.М.Достоевский.

А «всемирная отзывчивость» пушкинской мысли раскрывает человеку не только многогранность мира. Поэт открывает нам самих себя: ты, как личность, ты, как часть своего народа, его судьбы.

В июне 1880 года на открытии памятника Пушкину в Москве Ф.М.Достоевский произнёс речь, ставшую событием в истории русской культуры. Эта речь — плод многолетних размышлений писателя и о творчестве Пушкина, и о судьбе России, в которой поэт, по мысли Достоевского, стал явлением пророческим. Именно Пушкин, считает он, впервые в русской литературе изобразивший так называемого «лишнего человека» в образах Онегина и Алеко, именно Пушкин и осудил их нравственную несостоятельность, их высокомерие, зацикленность на собственном эго. Именно Пушкин, по мнению Достоевского, всем своим творчеством показал нам, что, отрицая всё вокруг с точки зрения высшего идеала, сами герои эти не сделали ни шага, чтобы к нему (идеалу) приблизиться.

«Не вне тебя правда, — развивает пушкинскую мысль, говоря об этих героях, Достоевский, — а в тебе самом. Найди себя в себе, подчини себя себе, овладей собой, и узришь правду». А до тех пор: «Смирись, гордый человек, смирись, праздный человек, и потрудись на родной ниве».

Осудив этих героев, противопоставив им нравственный идеал в лице русской женщины Татьяны, Пушкин, по мнению Достоевского, дал нам и великое утешение: «Повсюду у Пушкина слышится вера в русский характер, вера в его духовную мощь, а, коль вера, стало быть и надежда на русского человека... И никогда ещё ни один русский писатель ни прежде, ни после него не соединился так задушевно и родственно с народом своим, как Пушкин».

«Воспрянь, духовный человек, и преобрази самого себя! Только так ты преобразишь мир!» — заключил Достоевский, обращаясь через Пушкина к русскому народу не только своего, но и нашего времени.

Сегодня на суд читателя журнал представляет статьи, стихи, эссе, посвященные Пушкину и написанные не пушкинистами, а людьми, у которых есть свой взгляд на творчество поэта, что в самих этих людях пробудило такие возможности, о каких они раньше, может быть, и не помышляли. И мысли их о Пушкине убедительно говорят о том, что «глас народа — глас Божий».

Готовя эти материалы к публикации, я поразилась, как по-разному открывались авторам творчество и личность поэта. Как много совершенно неожиданного высветилось в их работах. И как, благодаря Пушкину, смогли раскрыться в своих материалах сами эти люди, ещё и ещё раз подтверждая собой духовное богатство русского человека.

Наиболее прямым путём к творческому соприкосновению с наследием поэта, по-моему, можно считать статью «Тайна Пушкина» Наталии Ивановны Кулаковой. Вряд ли у нас вызовет удивление жгучий интерес любого поэта к гениальному своему собрату. А Наталия Кулакова не только литератор и поэт, прошедший школу Литинститута, но и тонкий живописец, чьи рисунки пушкинских мест можно увидеть в этом журнале, а также прочесть её стихи — Пушкину.

Совсем в иной плоскости лежит интерес к Пушкину у другого нашего автора — Татьяны Юрьевны Велигуры, члена Пушкинской Академии, хорошо знакомой слушателям «Радио России» своими материалами о творчестве поэта. Физик по образованию, преподававшая в школе, в последние годы она работает экскурсоводом. И точкой пересечения с Пушкиным стал для неё родной подмосковный город Клин. Поэту не раз приходилось в переломные моменты своей жизни проезжать из Москвы в Петербург и обратно именно через Клин. Здесь и сошлись пути Пушкина и нынешней его исследовательницы Т.Ю.Велигуры, начавшей доскональное изучение некоторых произведений поэта, пришедшихся именно на те переломные периоды жизни. О том, что ей открывалось через некоторые из этих произведений, в статье «Свет и Слово».

Интересно эссе «Мистерия Пугачёвщины». Принадлежит оно перу Юрия Евгеньевича Кустова, кандидата геолого-минералогических наук, автора статей научного характера, опубликованных ранее в нашем журнале. И вот теперь новая тема, столь далёкая от его профессии, — Пушкин. Что привело к поэту этого автора, для коего «Пушкин с детства — как дыхание»? Дыхание, которое не всегда замечаешь, но которым живёшь? Дыхание, необходимое в поиске и осмыслении своего места в том космическом потоке, что зовётся жизнью, возможно, особенно остро осознаётся под ночным небом в «поле». Там, будучи геологом, Юрий Кустов провёл немало дней, и о них можно вспомнить пушкинскими строками:

Я здесь, от суетных оков освобождённый,

Учуся в Истине блаженство находить,

Свободною душой Закон боготворить...

Эти же пушкинские строки, наверное, можно отнести и к авторам статьи «Пушкин, Живая Этика и современная наука» Игорю Моисеевичу Молчану, генетику, доктору биологических наук и Татьяне Васильевне Лезжовой, также научному работнику, — супружеской паре из Каширы. «Полем» их единения с Пушкиным стал Культурный центр старинной Каширы, где они изучают Живую Этику. Вот она-то и привела их к Пушкину, чьими стихами можно сказать об этом так:

Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!

В уединеньи величавом

Слышнее ваш отрадный глас.

Он гонит лени сон угрюмый,

К трудам рождает жар во мне,

И ваши творческие думы

В душевной зреют глубине.