Дельфис

^{С.К. Борисов и Н.Н. Якимова}

 

 

Мечта о синтезе знаний, добытых разными науками: вот что руководило учёными, ставшими авторами журнала «Дельфис» с самого его начала. Такой синтез достигался через религиозно-эзотерическую философию, как указывала в «Тайной Доктрине» Е.П. Блаватская. Многие учёные больше верили в эзотерику, чем в религию, а большинство одно путали с другим, считая, что научное исследование эзотерических феноменов приведёт нас к познанию Бога (научно докажет его существование неверующим людям).

Оглядываясь назад, можно сказать, что было много странных и даже нелепых идей у учёных-профессионалов, отправившихся на поиски единого знания и открытие новой для науки реальности, но не было делетантизма. Это были доктора и кандидаты наук, которые пожертвовали карьерой и не пошли в академики, чтобы принять от государства административные задачи, а отправились в открытый поиск, как заметил по этому поводу один из авторов и друг нашего журнала, создатель «оптического театра» Сергей Зорин: «Не за званиями, а за знаниями».

Атмосфера 90-х годов ХХ века повторяла атмосферу 20-х того же века, когда государство ещё не обратило внимание на культуру, не выработало идеологию и не начало давать целеполагающие указания. Это был распад страны, но расцвет культуры, когда люди с разным достатком, семейным положением, возрастов и всевозможных политических убеждений, оставили всё это «за порогом» своих научно-просветительских поисков и устремились к Богу, а также навстречу друг другу. В какой-то мере это копирует «лаборатории» Надземного мира, как они описаны в Учении Живой Этики. Мы чувствовали себя «ходящими по облакам», когда все земные проблемы оставались «где-то внизу».

Надеялись мы на Новое Время науки, хотя получилось повторение эпохи Просвещения, то есть отсмотр предметов для будущих научных поисков, а не сам поиск. Такой отсмотр с популярного – на шаги в направлении поиска профессионального (и одновременно просвещение друг друга на языке марксистской философии, «сдобренной» эзотерической терминологией из «Тайной Доктрины» и Живой Этики). Пользуясь опытом научно-популярной литературы, который достиг определённого совершенства за годы советской власти в журналах «Знание – Сила», «Наука и религия», «Наука и жизнь» и «Техника – молодёжи», был предпринят и сотрудниками «Дельфиса», организовавшими при поддержке Р.Б. Рыбакова (директора Института востоковедения РАН и члена редколлегии нашего журнала) конференцию «Этика и наука будущего». Многие учёные тогда ругали марксизм, не понимая, насколько была важна общая (философская) платформа для синтеза наук и насколько она повлияла на них в подобной постановке задач. Да и вообще науки и технические вопросы занимали тогда место в общественном сознании только в связи с материализмом советской идеологии. Науки, а не религия – были главными в советские времена. Это особенно ощутимо теперь, когда они перестали определять культуру и всё больше исполняют служебную роль в промышленности.

^{С.К. Борисов выступает на конференции «Этика и наука будущего»}

 

 

А вот просветительства широких масс населения (на что рассчитывали многие) у нас не получилось, в частности, и серьёзного обсуждения проблем педагогики.  Для этого было неподходящее время. Всё рушилось, в том числе и школа. Но главное – рушились барьеры между учёными, работающими в разных профильных институтах. Замаячил призрак «единой науки», которую в советское время многие учёные связывали с коммунистическим будущим. Но на пополнение общества образованными научными кадрами, в том числе и наполнение ими нашей инициативы, следовало на долгие годы забыть!

Ситуация с открытым научным поиском изменилась с наступлением нового века, когда государство начало восстанавливаться. Налаживалась, если и не научная работа, то коммерческая деятельность в академических и отраслевых институтах. «Нива» нашего журнала резко оскудела в этот период, поскольку учёные вспомнили о статусности, задумались об источниках дохода для своей жизни. связанных с профессиональной деятельностью. В «Дельфисе» наступил период учёных-пенсионеров, которые ещё могли себе позволить заниматься свободными размышлениями о путях научного и философского знания.

Более сложный период наступил в 10-х годах нового века, когда «Дельфисом» был найден новый источник для творчества: это подведение итогов рериховского движения с 70-х годов ХХ века. Что касается традиционной для «Дельфиса» науки – в наш коллектив Н.Л. Лескова пришла со своими интервью, которые ей давали большие учёные, способные рассказать об итогах работы коллег своих институтов. Наука и культура стали всё больше зависеть от госадминистрации. Наука настолько встроилась в экономику, что Л.М. Гиндилис (один из научных лидеров рериховского движения) исключил её из списка культуры. Наука «широкими мазками» – лицо «Дельфиса» в настоящее время.

Особо хотелось бы сказать о теме искусства в нашем журнале. Это то движение, в котором, наверное, наиболее весомо поучаствовал и я, согласившись подставить плечо художнику В.В. Надёжину. Связь физиков с лириками – проблема, а одновременно и мечта 60-х годов ХХ века. Степень участия в лирике каждого физика – была своя. Каким-то краем поймав атмосферу 60-х, я мечтал понять, какой инструмент необходим для науки, берущейся изучать эзотерику. Мне казалось, что это – образы, хотя (с помощью нашего журнала!) я быстро понял, что это – символы, а образы – остаются средствами поэзии и академического искусства.

На поиски символьного искусства художники отправились в середине XIX века в таких «осуждаемых», даже ещё и в наше время, направлениях его, как импрессионизм, экспрессионизм, авангард, сюрреализм. В советское время эти направления «без разбора» осуждались, хотя многие из них – например, авангард 20-х – можно считать гордостью СССР.

Особенностью символизма в искусстве было визионерство, магия и мистика, в которых оно не то, что «соприкоснулось» с эзотерикой, а обнажились его по-существу религиозные корни! Понять на этой основе «отклонения искусства» от традиционного академического русла попытался и наш журнал. Несмотря на обширность темы, определённая работа в этом направлении была проделана. Она велась не только на страницах нашего журнала, но и в Музее-квартире С. Конёнкова и Музее культуры народов Востока, в том числе – на выставках и в мастерских художников, которых волновали те же вопросы.

Каждый художник – это отдельная Вселенная, а художественные направления – это параллельные, но нигде не соприкасающиеся миры. Тем не менее аналогом ежегодных конференций «Дельфиса» в этом направлении стали Юбилейные выставки В.В. Надёжина, а потом и В.Л. Крылова, музейные экспозиции Тавризова, фильмы Карпухина и их обсуждение. А ещё ранее – выставки художественной группы «Амаравелла», организованные М.Ф. Дроздовой-Черноволенко.

^{С.К. Борисов и В.В. Надёжин}

 

 

Что касается эзотерической основы символического искусства, которая могла бы помочь реформировать понятийную науку и философию, то это инициативы Рерихов, в семье которых были и художники (Н. и С. Рерихи), и работающий в направлении синтеза наук учёный (Ю. Рерих) и философ (Е. Рерих). Они ориентировали все эти дисциплины в нужном для инициатив нашего журнала направлении.

Несколько слов надо сказать и о Храме Человечества в Калифорнии и о контактах с немногочисленными американцами и европейцами, которые в своих странах вели ту же работу, что и мы. Об этом я могу судить со стороны, но и мне, и нашим читателям они давали реальное представление о положении с духовной культурой в мире, в том числе избавляли и от некоторых иллюзий. Пример – это малое число верующих людей в Европе последних десятилетий ХХ века и первых десятилетий нового века. Также мы встретились и с настороженным отношением к естественным наукам. Люди, наученные войнами и экологическим кризисом, уже давно не надеялись на науку в смысле достижения счастья и единства в прогрессе человечества. Не надеялись они и на «откровения» мировых религий, занимаясь раздробленными визионерскими поисками, что разочаровывало нас, так как в этом не было «системы» и «единства».

Следует сказать и о политических надеждах людей в 90-х годах. Среди наших авторов было мало тех, которые обращали внимание на козни политиков, которые видели в перестройке и конце холодной войны инструмент разрушения России и её многовековой культуры. В этом мы во многом были наивны и верили, что вражда между народами – позади, а нас ждёт мир, дружба и единое человечество.

Может быть не случайно, научное крыло «Дельфиса» началось с учёных, занятых поисками инопланетных контактов, с интересом сопровождаемое вниманием наших прославленных космонавтов. Долгие годы заместителем редактора по науке «Дельфиса» была профессиональный астроном Н.Н. Якимова, благодаря которой и я вошёл в коллектив журнала. В «Дельфисе» я с 1998 года, когда начал формироваться его научный семинар, а до этого и после успешно функционировал семинар в Доме журналистов. Вечера «Дельфиса» в Домжуре и его научные семинары вызывали широкий интерес у публики.

Хотелось бы отметить бескорыстие работы, проводимой в «Дельфисе». В 90-е все у нас работали бесплатно или за символическую плату, которая поступала от продажи журналов и книг, входных билетов на разного рода общественные мероприятия. Сейчас эти рамки стали непреодолимы хотя бы потому, что нет массового спроса на нашу (и в целом – подлинно культурную) деятельность.

 

^{В гостях у Е.М. Величко. Гость из Югославии В. Абрамович и С.К. Борисов}

 

 

II часть

На юбилее «Дельфиса» в 2013 году Р.Б. Рыбаков – в своём вступительном слове говорил и о том, чем, по его мнению, должен заниматься журнал. Оказывается – нравственно воспитывать дичающее год от года население, чтобы и у нас не было того, что мы видим сейчас на Украине. Вот его слова: «То, что наше население и вновь пополняющая его молодёжь начнёт так быстро дичать, не то, что нельзя было предсказать, но в это просто не верилось. Да и на каких образцах воспитывать, если Павка Корчагин и Матросов – уже не образцы? В направлении позитивных строителей капитализма наша жизнь ещё только начинает ориентироваться, и ей скромно вторят какие-то сериалы по "Культуре"».

^{Слева направо: Н. Тоотс, В. Надёжин, Р. Рыбаков, Е. Величко, С. Борисов.}

^{2015 год. Клуб «Неизвестное об известном». Государственный музей Востока}

 

 

Это был упрёк «Дельфису» в том, что он пошёл на поводу у технарей и стал обсуждать на своих страницах мировозренческие вопросы, типа эфира, Большого Взрыва, эволюции, связи религии с наукой (причём, под «наукой» понималось отнюдь не гуманитарное знание, а естествознание). Однако журнал «Полигнозис» (главный редактор В.И. Самохвалова), который пошёл по этому пути, как и попытки Елены Зориной осветить на языке гуманитарного знания проблемы Учения Живой Этики, интереса у общественности не вызвали! Разве что некоторый отклик был от деятельности учёных, попытавшихся в рамках конференций «России и гнозиса», проводившихся в Библиотеке иностранной литературы в течение нескольких лет, разобраться с наукой, философией, религией, да и то пока был жив один из её организаторов и вдохновителей Г.П. Чистяков, священник, филолог, историк, последователь Александра Меня –личность, несомненно, неординарная и неамбициозная.

В какой-то мере ответ на этот вопрос даёт книга Вернера Гейзенберга «Часть и целое», в которой крупнейшие физики ХХ века в разговорах друг с другом, главным образом, обсуждают Бога и религии, как и отличие религиозной веры от экстрасенсорной феноменологии и мифологий. Идеологи СССР подобного рода обсуждения исключали, а с падением идеологии в демократической России они бурно вышли на первое место, по крайней мере в разговорах учёных-технарей. Тому виной квантовая механика и экзистенциализм Н. Бора? Или увлечение американского физика, лауреата Нобелевской премии Марри Гелл-Мана тибетским буддизмом и всех без исключения учёных естественнонаучного направления – поэзией, литературой и фантастикой? В результате вакуум в квантовых теориях стал вырожденным, напоминая эфир древних мыслителей, а частицы-волны, пронизывающие пространство – и даже время, начали вести себя магическим образом. Да и гравитация в поражающей воображение космологии удачно сопряглась с физикой микроявлений, расширив невиданным образом наши представления о Космосе. Естествознание требовало нестандартных идей, выясняя отношение каждодневно открываемых им чудес – с чудесами религии и всевозможных мифологий.

Теософия и многие другие эзотерические учения отвечали на мировозренческие запросы учёных-эволюционистов, их уже не совсем материалистических со второй половины ХХ века интересов. Да и искусство тут маячило (по крайней мере у рериховцев и розенкрейцеров) в несвойственной для материалистов функции гнозиса. Воображение, как многие начинали догадываться, не всегда отвечает произволу фантазии и часто рисует эвристические картины интуитивно угадываемого знания и чаще всего невидимой непосредственно Истины.

В общем, вышло так, что полёты в Космос и клонирование напополам с телепатией больше привлекали внимание читателей, чем нравственные истины и моральные установления. И дело тут вовсе не в том, какое направление журналу «Дельфис» придали его редакторы. Хотя, надо сказать, что ни Теософия, ни Живая Этика, ни Учение Храма – не чужды нравственных истин, как и любая религия или религиозная философия.

Этика должна обосновываться не сама собой, а чем-то более глубоким – пластами бессознательного, теорией Юнга и трансперсональной психологией как и частично-осознаваемыми экстрасенсорными феноменами и религиозными откровениями, близкими к озарениям художников.  В качестве примера можно привести «Игру в бисер» Г. Гессе и загадочные для многих диалоги из фильма «Жертвоприношение» А. Тарковского.

Нас избавляла от всей этой социальной распутицы марксистская идеология, входившая в «философский минимум ВКПб». Без всякого юмора можно сказать, что каждый советский человек проходил серию инициаций, начиная с принятия в пионеры у гроба Ленина в Мавзолее и заканчивая обязательными курсами исторического материализма, увенчиваемого утопиями научного коммунизма при получении высшего образования.

Любопытно, что азы диамата очень напоминают изобретённую восточногерманским физиком Германом Хакеном синергетику. Азы истмата и уроки эксплуатации трудящихся давали основу подхода к истории, исключавшего националистические мифологии, которые лежат в основе изучения истории в самых разных (таких как Канада или Япония, не говоря об Украине) странах современного мира.

В 90-е годы прошлого века в нашей стране оказались отвергнутыми все образовательные и воспитательные курсы, разработанные в годы Советской власти психологами, проводившими уникальные, дотоле никем не осуществлявшиеся исследования детской психики и психики подросткового возраста, ныне вытесняемые на Западе развращающими незрелые умы психоаналитическими методиками, якобы заставляющими детей с самого раннего возраста «смотреть на жизнь реально». А ведь именно в этом возрасте всевозможные утопии и идеальные представления о любви делают своё дело и снабжают молодых людей необходимой для социальной жизни культурой отношений и литературным опытом. У нас, в советских школах, была литературная гуманистическая вера на месте психоанализа, по крайней мере у филологов и детей гуманитарного направления.

Беды Запада – от переразвившейся науки, вытеснившей своими чудесами утопии религии: об этом мы писали с В.В. Надёжиным в концепции искусства «Дельфиса»! Атлантида по легендам погибла от магии, а мы гибнем от науки. «Мы» тут – синоним лидерства англо-американской культуры, которая, замахнувшись на глобализацию, демонстрирует всему человечеству кризис культуры и разворачивающиеся круги Апокалипсиса.

Каббалистические посвящения «правой руки» говорят, что корысть не совместима с культурой. Душа (а все посвящения – касаются отделимой от тела души) не совместима с сексом, едой и питьем, развлекухой в порядке физиологического катарсиса и даже с интеллектуальным порядком, поддерживающим мещанскую организацию быта. Со всеми, находящими в этом смысл жизни и повод для моральной проповеди.

Что касается капитализма и пралайных времён, в которых мы живём, то они очень подходят друг другу, так как капиталистические условия жизни почти полностью исключают приобретение новых навыков, а только – реализацию всех имеющихся за пятую расу накоплений у каждого рождающегося в наше непростое и итоговое время. Что касается ошибок марксизма, то среди них, конечно, прежде всего, стоит указать пренебрежение религиями и вычёркивание «купца» из социальной жизни (вынесение его в маргинальные слои общества), охотно жертвуют маргиналам-инвалидам и не жертвуют умникам-учёным, которые подобной апологетикой занимались в СССР). Это – самое основное, что следует отметить, а значит и исправить в исторической теории, чтобы построить действительно научную теорию истории на основе традиций отечественной литературы.