Дельфис

Путь, пройденный духовными искателями в России, в частности последователями Рерихов, в наше время, время смены в мире идеологий, режимов государственной власти, войн и революций, был отнюдь не лёгким, а часто и трагичным. Он изобилует известными духовидцами – людьми, отдавшими жизни за высокие идеи, прошедшими через многие испытания и даже лагеря во имя нашего с вами светлого будущего.

Чтобы оценивать успехи и неудачи рериховцев на этом Пути благословенном, надо знать историю этого уникального, наиболее массового в нашей стране общественного движения, которое имеет свои этапы, узловые и критические моменты. К сожалению, история эта пока не написана. Есть только её фрагменты, попытки осмыслить отдельные этапы и некая хронология, благодаря которым пусть пунктирно, но можно получить определённое представление о многих достижениях общественности на этом пути, но и об ошибках как отдельных людей, так и целых коллективов. Нет и научной классификации явлений, связанных с Рериховским движением. Нет и чёткого определения того, кто такие рериховцы и что собой представляет Рериховского движение в нашей стране. (Есть несколько диссертаций на тему Рериховского движения. Однако они, безусловно, не полны и не охватывают всего явления в его сложности и многообразии.) А оно очень неоднозначное и напоминает лоскутное одеяло: здесь есть всё – от кружков по изучению Агни Йоги до самостоятельных общин, имеющих свою идеологию и Гуру, часто, увы, контактёров.

Если говорить о хронологии, то отдельные книги Учения Живой Этики стали появляться в России в середине 20-х годов прошлого века через С.С.Митусова, Б.К.Рериха, членов группы художников «Амаравелла» и самих Рерихов, которые посетили тогда Москву. В 30-е годы эта литература стала поступать из Латвии от Р.Рудзитиса, Г.Лукина, С.Стульгинскиса и других. После 1940 года, когда Прибалтика была присоединена к СССР, этот процесс стал более активным.

В 40–50-х годах прошлого столетия из эмиграции в Китае – Харбина и Шанхая – вернулись на Родину такие преданные и активные последователи Рериха как А.Хейдок (1947 г.), Н.Спирина (1959 г.), Б.Абрамов (1959 г.), Н.Зубчинский (1945 г.), Б.Данилов (1954 г.). Вернулись из ссылок прибалтийские и московские рериховцы: Р.Рудизитис, С.Стульгинскис, Б.Смирнов-Русецкий и др. Судьба раскидала их по разным краям нашей страны, и вокруг них также росло количество почитателей Агни Йоги, людей, искавших свой путь духовного взросления. Наступившая «хрущёвская оттепель» и возвращение в 1957 году на Родину Ю.Н.Рериха, а также последовавшие за этим его встречи с интеллигенцией, выставки, лекции о деятельности своих родителей – всё это послужило формированию почвы для развития Рериховского движения. С.Н.Рерих первый раз приехал в СССР в 1960 году, а потом – в 1974-м.

Но особый толчок массовому интересу к новой идеологии произошёл в 1974 году – в год столетия со дня рождения Н.К.Рериха. Тогда этот юбилей праздновался с огромным размахом, а также и большим вниманием правительства. Была уже выпущена книга о Рерихе, написанная П.Ф.Беликовым и В.П.Князевой, вышли в свет его собственные сочинения: «Алтай – Гималаи», «Письмена», «Из литературного наследия». Организована передвижная выставка работ Н.К. и С.Н. Рерихов – неоднократно она выезжала в разные города страны. Академией художеств СССР совместно с другими творческими организациями впервые была проведена научная конференция, посвящённая творчеству Рериха.

Необычайно торжественно прошёл юбилейный вечер в Большом театре в Москве. Вот как его описывает старейший работник Государственного музея Востока и одна из значимых фигур на поле Рериховского движения Ольга Владимировна Румянцева: «…сцена [была] украшена белыми хризантемами, в глубине её висел большой портрет Николая Константиновича, окаймлённый золотым лавровым венком. Святослав Николаевич Рерих с женой Девикой Рани находились в центральной – “царской” – ложе. Их появление присутствовавшие приветствовали бурными аплодисментами, все встали со своих мест. Затем был великолепный концерт – танцевала М.Плисецкая, пела И.Архипова. Я думаю, что, может быть, именно в эти минуты у Святослава Николаевича возникла уверенность в прекрасной судьбе наследия отца на Родине и появилось желание как-то ответить на такое внимание и любовь соотечественников» (см. «Дельфис» №3 (8) за 1996 г., с. 21–26).

Одним из решающих стал и 1976 год, когда в Новосибирске, в Академгородке, впервые была проведена научная конференция «Рериховские чтения» (см. «Дельфис» №1 (85) за 2016 г., с. 5–14).

^{Первое посещение будущего кабинета Н.К.Рериха в Музее Востока, 1977 г. Слева направо: О.В.Румянцева, П.Ф.Беликов, С.Н.Рерих, М.М.Богуславский, В.М.Сидоров, кинооператор}

 

А далее события развивались стремительным образом. В 1979 году в Государственном музее Востока появился «кабинет Н.К.Рериха». История его создания – это отдельный захватывающий рассказ. Его героями были две американские последовательницы Рерихов, К.Кэмпбелл и И.Фритчи, а также бывший в ту пору директором музея Г.П.Попов и О.В.Румянцева. Именно ей предстояло в дальнейшем играть одну из ведущих ролей в истории, связанной с наследием Рерихов в России. В декабре прошлого года О.В.Румянцева (проработав 49 лет в музее) покинула свой пост, уйдя на пенсию в 85 лет. Тогда же, почти 40 лет назад, следом за созданием «кабинета Н.К.Рериха» – этого «музея в Музее» – происходили два важнейших события в деле с наследием Рерихов. Одно – это создание комиссии по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха. Сначала она действовала в Музее Востока, а потом перекочевала в Советский фонд культуры. В Музее Востока эту комиссию возглавлял сначала вице-президент Академии художеств В.С.Кеменов, а после его смерти – Б.С.Угаров. Но главным инициатором и душой всего дела был П.Ф.Беликов, хотя комиссия была официально создана лишь через 4 года после его смерти.

В Фонде культуры во главе комиссии был в ту пору заместитель директора Института востоковедения АН Р.Б.Рыбаков. Тогда уже стоял вопрос о создании организации, готовой принять наследие Рерихов, которое собирался передать на Родину Святослав Николаевич. Говорилось то о музее, то о некоем центре, а в конце концов было решено учредить Советский фонд Рерихов.

Шли 80-е годы прошлого века. Многие участники и свидетели тех событий ещё живы, хотя больше уже ушедших в мир иной. И мне кажется, перед нами, их последователями, стоит задача, не теряя времени, постараться вспомнить о них и попросить поделиться воспоминаниями. Многое, конечно, написано. Однако содержание некоторых материалов весьма печально. Оно красноречиво говорит о том, что в Рериховском движении произошёл глубочайший раскол: на общественников и государственников – в деле статуса созданного сначала Советского фонда Рерихов, а затем и Международного центра Рерихов. Начиналось всё это ещё в период подготовки учредительного собрания Фонда и даже раньше. Именно это разномыслие потянуло за собой череду событий, всё дальше и дальше уводящих массы рериховцев от того пути, который был заповедан Рерихами. Впоследствии появилось много мифов, искажений историй, битвы в прессе, судах и на конференциях.

^{После конференции в Государственном музее Востока. Слева направо: М.Н.Егорова, Е.М.Величко, О.В.Румянцева, Н.А.Тоотс, Е.М.Егорова и ещё одна из участниц}

В моём архиве есть документ, который проливает свет на эту часть истории РД. Это написанные в 2002 году по моей просьбе воспоминания о тех годах и судьбоносных событиях учёного-востоковеда Маргариты Николаевны Егоровой, кандидата исторических наук, работника Института востоковедения РАН, члена Комиссии по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха, а также члена так называемого «Круга» по созданию Советского фонда Рерихов (как это было и в Америке при организации Нью-Йоркского музея Рериха), в который входили Л.В.Шапошникова, Р.Б.Рыбаков, Т.П.Григорьева, А.А.Юферова, Р.А.Поповкина-Коллонтай и М.Н.Егорова. Была она и секретарём Бюро и членом правления СФР. Именно ей при формировании структуры СФР было доверено возглавить работу с рериховскими организациями. Присутствовавший на этом собрании С.Н.Рерих настоятельно попросил её об этом. М.Н.Егоровой уже нет среди нас. Я храню её воспоминания, но опубликовать их раньше не могла. Возможно, пришло время.

К настоящему времени сложилась ситуация, что, кроме названия, между отдельными сообществами РД практически осталось мало общего, хотя все вместе мы и составляем одно движение. И несмотря на то, что мы очень разные, всегда остаётся у нас и нечто общее: мы встали на один духовный Путь.

Рериховское движение за 60 лет своего существования миновало детство с его наивными и чересчур возвышенными представлениями, юность с нетерпимостью и максимализмом, а теперь вошло в пору здравой зрелости. И здесь-то вместе с взвешенностью и независимостью суждений пришла и обособленность. Возникли борьба за лидерство, споры в доктринальном понимании Учения, присвоение себе исключительного права на истину, потеря чувства меры, такта и достоинства при обсуждении и оценке иных взглядов и мнений. Не брезгуют некоторые «рериховцы» при этом и ложными обвинениями.

Жаль, что некоторые авторы, исполненные благим желанием разъяснить толпам несведущих рериховцев, что и как произошло в истории движения в действительности, не удосуживаются тщательно изучить многочисленные документы, а не только те, что им все последние годы навязывали сторонники той или иной группировки. Не спешат они и познакомиться со стремительно стареющими участниками тех далёких судьбоносных событий – легендами Рериховского движения, которые могли бы рассказать, как происходило то или иное событие, что ему предшествовало и что вышло потом.

Возьмём, например, статью «Медлить нельзя!», подписанную С.Н.Рерихом и напечатанную в газете «Советская культура» в июле 1989 года. Но ведь существует огромная предыстория её создания и появления. И что действительно «закладывалось» в её смысловой фундамент, а также почему именно в таком контексте, лучше всех из ныне живущих знает только бывший первый вице-президент Советского фонда Рерихов (СФР), директор Института востоковедения РАН в 1994–2009 годах, доктор исторических наук Р.Б.Рыбаков, который и является истинным автором этой статьи. Причём сам он не причисляет себя к рериховцам в идейном плане, ибо свой духовный концепт нашёл в индуизме, став в этой области ведущим специалистом в стране (см. о нём «Дельфис» №1 (53) за 2008 г.).

^{Москва. 1992 г. Брифинг в Доме дружбы. Слева направо: Н.А.Тоотс, Н.С.Бондарчук, Л.В.Шапошникова, Г.М.Печников}

В числе свидетелей и участников процесса была и я, причём именно в годы, когда только всё закладывалось и складывалось. Мне довелось проработать в Советском фонде Рерихов, а затем в Международном центре Рерихов с 1990 по 1993 год. Это было время перестройки в стране и строительства в нашем Фонде. В ту пору я была уже одним из учредителей Эстонского общества Рерихов и весьма опытным журналистом, поднявшимся в своей профессиональной деятельности до очень высокой ступени – специального корреспондента ТАСС в Эстонии. В Фонде меня сразу определили в руководители пресс-центра. После меня на этом бойком посту работал, но недолго, последователь и друг П.Ф.Беликова – патриарха Рериховского движения – известный и опытный журналист из г. Абакана Алексей Анненко. Но он не смог смириться с порядками, царившими в Фонде, и «хлопнул» дверью. Впоследствии он о многом рассказал в своих статьях, интервью и посланиях, «открытых» и «не для печати» письмах, где с болью в сердце описывал то, что происходило в Фонде.

С самого начала моей деятельности на новом посту я предложила выпускать «Информационный вестник», рассказывающий о происходящих событиях жизни сначала Фонда, а потом и Международного центра. Руководство одобрило эту идею. Вышло пять таких «Вестников». Скромных, что называется, «на коленках сделанных», (никакой техники у нас тогда не было). Но сколько в них информации! Всё, что печаталось, проходило строгую цензуру руководства. Так что можно уверенно назвать эти «Вестники» документальной хроникой событий тех лет.

Недавно достала их и перечитала «от корки до корки». Потом не спала ночь. Потому что сегодняшними глазами я увидела то, что не видела тогда. Ибо в те времена была такая вера в перестройку, в торжество гуманистических идей и этических принципов Рерихов, способных объединить людей разных вероисповеданий, национальностей и воззрений, что, если и было что-то негативное, оно воспринималось не более чем «болезнь роста».

Последователей наших Высоких Вестников грядущего в стране становилось всё больше и больше. Это рериховское сообщество состояло (как и ныне) не только из обществ разных калибра и направленности, но и отдельных людей, не имевших желания отождествлять себя, по тем или иным причинам, с Рериховским движением. Известно, что и сами Рерихи весьма скептически оценивали некоторых, так называемых «рерихнутых». Сколько их – этих обществ и одиночек – никто ни тогда, ни сейчас не знает. И вот вся эта разношёрстная масса ринулась в ту пору в Москву, в Советский фонд Рерихов, чтобы припасть, как к роднику, к его сокровищам – наследию Рерихов. Притягивали не только картины, но и личные и сокровенные вещи, которые эта легендарная семья получала от Учителей. Мистически настроенные люди готовы были часами бродить по нашим тогда очень скромным залам, а также на любых условиях работать в Фонде. Журналисты атаковали нас чуть ли не ежедневно. Каждый час что-то происходило: визиты, встречи, пресс-конференции, собрания, заседания и т.д.

^{К.Кэмпбелл во время визита в Москву в 1991 г.}

Напомню хронику событий. В мае 1990 года спецрейсом из Индии в Москву Л.В.Шапошниковой и С.Ю.Житенёвым (бывшим тогда заместителем председателя правления СФР) было привезено (после долгих переговоров на самых высоких уровнях) наследие Рерихов. А уже в сентябре приехала из Америки к нам в гости знаменитая сподвижница и ученица Рерихов, 93-летняя Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе со своим даром Фонду. 9 октября, в день рождения Н.К.Рериха состоялась презентация наследия во флигеле усадьбы Лопухиных. Для нас, сотрудников Фонда, это было первое публичное и очень ответственное испытание. Сколько же народу у нас тогда перебывало! Мы чувствовали, что стоим у порога чего-то очень важного и судьбоносного. Планы строились и перестраивались. Не всё шло гладко. Но это казалось несущественным рядом с грандиозностью задач.

В стране всё бурлило. Вспомним утро 19 мая 1991 года. Для жителей нашей страны оно началось с тревожного известия о ГКЧП. А на следующий день телевизионная программа «Время» объявила лишь о двух событиях: об открытии выставки картин Н.К.Рериха в залах Академии художеств, организованной СФР, и первом Всемирном конгрессе соотечественников… Задумайтесь, ведь это символично! Мощь и красота Гималаев, представленные в этюдах Н.К.Рериха, словно встали на защиту нашего Отечества, не дав ему погрязнуть в гражданской войне. Люди шли на выставку в эти роковые дни и с благодарностью покидали её, напитавшись высокими духовными эманациями священных гор.

^{1991 г. Москва. Всемирный конгресс соотечественников у Кремлёвского дворца съездов. Н.А.Тоотс и Т.Г.Роттерт, в ту пору работники МЦР, с делегатом из Финляндии Т.Карпинской, которая привезла и передала Центру подлинное письмо Л.Андреева}

Так прекрасно всё начиналось. Казалось, мы, рериховцы, – сила, способная преодолеть любые трудности. Вера в это была непоколебимой. Ну а как иначе? Ведь у нас были Сила и Красота космического магнита гуманистической идеологии Рерихов и мощная поддержка учредителей Фонда. Среди них были чуть ли не все влиятельные культурные учреждения страны: Советский фонд культуры, Советский фонд мира, Союз писателей СССР, Академия художеств СССР, Госкомпечать СССР, газета «Советская культура», журнал «Иностранная литература», издательство «Прогресс», издательство «Художественная литература», Государственный музей искусств народов Востока и другие.

Не менее весомыми являлись правление и бюро Фонда. Во главе его сначала встал президент Академии художеств академик Б.С.Угаров, а затем – главный редактор журнала «Иностранная литература», член-корреспондент АПН В.Я.Лакшин. Его заместителями были Р.Б.Рыбаков и Л.В.Шапошникова. Членами правления являлись видные учёные, академики-секретари Б.С.Соколов и Е.П.Челышев, членами бюро – наш представитель в ООН Ю.М.Воронцов, учёный-востоковед Т.П.Григорьева, председатель исполкома Советского фонда мира Т.Г.Григорьев и заместитель председателя правления Советского фонда культуры Б.В.Егоров, а также другие весьма известные в стране деятели науки и культуры.

С таким тылом и поддержкой, казалось, можно горы свернуть. Но просуществовал СФР в таком составе с октября 1989 года по сентябрь 1991 года, когда вместо него была учреждена другая организация – Международный центр Рерихов. Он был создан, как сообщал всем «Вестник», по инициативе СФР, Музея Н.Рериха в Нью-Йорке, Советского фонда мира, болгарской фирмы «Лада М» и Эстонского общества Рериха. Согласитесь, команда более чем скромная! И хотя никаких заседаний, где бы было принято решение о роспуске СФР, не проводилось, новая организация была объявлена его правопреемником, что впоследствии не было подтверждено в последних инстанциях арбитражных и гражданских судов.

^{Сентябрь 1991 г. Учредительное собрание Международного центра Рерихов}

Президентом МЦР был избран народный артист России Г.М.Печников, вице-президентами – Л.В.Шапошникова и А.К.Гарда (позже главный ненавистник и гонитель русских в Латвии). Появилось и новое правление, в которое вошли в основном руководители подразделений Центра (в том числе и я), то есть непосредственные его сотрудники, которыми можно было легко управлять и даже манипулировать.

Итак, просуществовав около двух лет, СФР исчез легко и просто, словно пыль, которую стряхнули с рукава. А главное – исчезло из списков руководителей имя Ростислава Борисовича Рыбакова, одного из главных, как теперь говорят, фигурантов дела. Как это происходило? Драматично. Всё началось с заседания правления, на котором была и я, где Л.В.Шапошникова неожиданно предложила исключить из правления Рыбакова. Сам он в это время находился в Индии и, навестив умирающего С.Н.Рериха, пообещал ему никогда не покидать СФР. Голосование на нашем правлении было почти единогласным, при одном воздержавшемся члене – М.Н.Егоровой. Она считала, что такой вопрос надо решать только в присутствии Рыбакова. А он должен был приехать через несколько дней. Для остальных членов правления голосование «против» или «воздержался» означало увольнение. Казарменный режим в Фонде действовал неукротимо. Мужества возразить хватило только у многоуважаемой Маргариты Николаевны, вскоре ушедшей из Фонда.

Далее последовали события, о которых имеет право говорить только Р.Б.Рыбаков. О беседе с Л.В.Шапошниковой (тет-а-тет) он частично рассказал в интервью, размещённом на сайте «Живая Этика в мире», а о своём продолжительном разговоре с В.Я.Лакшиным пока не поведал никому. После чего Рыбаков покинул МЦР, тем самым нарушив слово, данное С.Н.Рериху. Он понял: с Л.В.Шапошниковой вместе они работать не смогут. Суть и анализ причин такого решения сейчас оставим за пределами этой статьи, ибо цель её иная.

Если подводить итог первого двухлетнего этапа работы СФР, то произошло главное: из весьма крупной и весомой, в некотором роде уникальной организации культурной направленности СФР в одночасье превратился в международный (вроде бы статусный) Центр. Хотя, например, присутствие в учредителях никому неведомой болгарской фирмы «Лада М» сильно понижало его значимость. А вот управленческий его состав значительно потерял и понизился рангом. Он стал безоговорочно подчинённым воле одного человека, весьма незаурядного и дальновидного. Умение просчитывать «свои ходы» на 40 шагов вперёд делали этого «игрока» непобедимым. Возможно, цели всех этих действий были высокими, в этом я не сомневаюсь. А вот средства? Ведь не всегда они оправдывают цель! Думаю, что ответ на этот вопрос придёт со временем. Не сейчас. Хотя по этому поводу уже написано очень много…

Но вот, что главное, о чём мне как живому свидетелю хотелось бы рассказать в этой статье. Л.В.Шапошникова с самого начала понимала, что главной её силой должны стать рериховцы, сплочённые вокруг СФР. И потому одним из первых крупных мероприятий, состоявшихся в те судьбоносные годы, была Всесоюзная встреча представителей рериховских обществ. Приехало 148 представителей 108 организаций из 76 городов СССР. Проходила эта конференция с 1 по 3 марта 1991 года. После обсуждений была принята резолюция, выбраны первые руководящие органы управления, создана некая рериховская структура и элита, готовая броситься на защиту, как только этого потребует Центр. Командно-административный характер созданной системы сначала никого не смущал. Ведь он был так привычен и в некотором роде удобен. Но потом далеко не все рериховцы и их организации были готовы работать в подобном режиме.

Появилось немало самостоятельных рериховских обществ и организаций. Многие предпочитали, следуя заветам Рерихов, быть в добрых отношениях с Центром. Да и Музей Рерихов в Москве продолжал для всех оставаться святыней. Ведь хранимые там сокровища не могли быть собственностью кого-то, они переданы С.Н.Рерихом «советскому народу».

И вот снова в стране идёт перестройка. Пережиты 25 лет немыслимых событий. Россия погрузилась в экономические руины. Чувство локтя потеряно, каждый начал жить исключительно для себя, нравственность упала до «плинтуса». Появились олигархи, миллионеры, гастарбайтеры и… коррупция всех рангов и мастей. Страна стала распадаться и сжалась в размерах. Многие побежали за рубеж. Дойдя почти до полного краха, наша истерзанная Родина… восстала из пепла. Моя статья не об этом. Потому здесь поставлю точку.

Пишу о Рериховском движении. За прошедшие 25 лет оно, несмотря ни на что, расширилось, набралось опыта и распалось на некоторые части. Сегодня многим из рериховских сообществ по плечу проведение крупных культурных мероприятий (вплоть до международных), имеющих громкий резонанс. Достаточно заглянуть в рубрики нашего журнала «Дайджест рериховских новостей» и «Неоперативная хроника». Усилиями энтузиастов культурного строительства в стране делается очень много полезных дел.

И одновременно происходит перестройка в верхних эшелонах рериховского мира. Ушла из жизни главный его идеолог – Л.В.Шапошникова, породившая много одних мифов и сама ставшая объектом других. Тем, кто не был непосредственно причастен к различным судьбоносным событиям в рериховских «верхах», трудно понять и разобраться, что же происходило и происходит на самом деле и как нам, последователям Рерихов, жить дальше.

Создание нового Государственного музея Рерихов в Москве и судьба общественного Международного центра Рерихов – вот главные вопросы сегодняшнего дня. В решение их в той или иной степени вовлечены приверженцы Державы Рерихов из всех станов, чиновники судов разного ранга, Министерства культуры, парламента и правительства. Всё зашло в тупик. Приняты все решения. Однако выполнить их невозможно. Созданная в 1991 году и значительно возросшая и поднаторевшая в борьбе армия защитников МЦР, глубоко убеждённая в истинности внушённых им мифологем, не слышит никаких доводов, как, впрочем, и их руководители. А при таком отсутствии договороспособности остаётся только крайний метод – силовой. И это стало бы, возможно, последней страницей в истории Рериховского движения в нашей стране. Поэтому озабоченные и уставшие чиновники ищут компромиссные решения. Возможно, на этом пути и им, и рериховцам повезёт. А главное – наследие Рерихов будет защищено государством и широко использоваться с помощью общественности.

Подумать только! Разве другие учреждения культуры в стране имеют столько добровольных помощников? Уверена, нет! Но и сами руководители государственных организаций: будущего Музея Рерихов в Москве (пока он есть только на бумаге) и уже не один год существующего Музея-института семьи Рерихов в Санкт-Петербурге – должны понять, что кроме музейных дел им – именно им – придётся серьёзно заниматься и общественными. Это главное, что я хотела сказать в этой статье. Причём заниматься, учтя все ошибки, которые были допущены Л.В.Шапошниковой, сделавшей очень много для создания, как ей хотелось, империи Рерихов, а получилось своей.

Ныне Рериховское движение разобщено, часто его приверженцы (особенно «рерихнутые» или «рерихофобы») враждебно настроены друг против друга. А осудительство очень понижает культурный уровень всего сообщества. Н.К.Рерих серьёзно критиковал нетерпимость, считал её недопустимой формой общения. Потому ныне предстоит длительный и тяжёлый труд, чтобы поднять культурный и нравственный уровень рериховцев, исцелить их (если это возможно) от многих болезней, привести к доброжелательному сотрудничеству. Нельзя забывать, что культуру может возродить только культурный человек, духовностью напитать – только высокодуховный, знания может дать только тот, кто знает. Поэтому главными задачами этих двух особенных государственных музеев являются поиск именно таких последователей Рерихов и создание с их участием некоего общественного совета – сердцевины всего сообщества. Причём это содружество музеев взаимодополняющее: один богат опытом работы с общественностью, другой – картинами Рерихов.

Тогда эти два музея станут поистине координирующими центрами Державы Рерихов. Именно таким и мыслил Николай Константинович создаваемый им «Дом Мастера» в Нью-Йорке в 30-х годах прошлого века. И это содружество музеев (теперь, почти через 100 лет) станет Путеводной Звездой для борцов за лучшую жизнь, за торжество высоконравственных идеалов, за Общее благо. Скажете – утопия? Можно это назвать и так. Но кто сказал, что великие утопии, созданные лучшими умами и гениями человечества, были напрасны? Они указывали Путь всему миру, часто будучи Посланниками его Высоких Учителей.

В наступившем новом году хочется верить в лучшее и заповеданное. Ведь Министерством культуры РФ принято решение о проведении в 2017 году совместными усилиями двух музеев: Государственного музея Востока (или его филиала, Музея Рерихов) и Музея им. Н.К.Рериха Международного центра Рерихов – выставки картин Н.К.Рериха в нашем самом большом выставочном зале – московском Манеже. И как четверть века назад, несравненный Свет Гималаев вновь озарит нашу столицу, напитав её благом высокого духовного служения во имя светлого будущего.

Январь 2017 года