Дельфис

Кто-то ищет сегодня в нашем абсурдном мире утешение и черпает силы в религии и духовных учениях (и сам я тоже), но мне захотелось понять: а что говорила о похожих ситуациях эпидемий и карантина русская и мировая литература, поэзия? Ведь она на самом деле многое сказала. О жизни в условиях эпидемий писали Боккаччо, Эдгар По, Томас Вульф, Альбер Камю, а если говорить о более привычных болезнях, таких как, например, туберкулёз, то им болели герои Александра Дюма-сына, Оноре де Бальзака, Сомерсэта Моэма, Эриха Марии Ремарка, Томаса Манна. На карантине сидели и создавали свои великие произведения и Джон Мильтон, и Уильям Шекспир.

В русской литературе пройти через карантинную самоизоляцию пришлось немалому количеству писателей – А. Грибоедову, В. Жуковскому, А. Пушкину, М. Лермонтову, Н. Гоголю, Ф. Тютчеву, И. Тургеневу, И. Гончарову, Л. Толстому, Ф. Достоевскому. Большинство из них создавали во время вынужденной изоляции от мира свои замечательные произведения, а врачи В. Вересаев и А. Чехов боролись с холерой профессионально. В советской литературе тема тифа проходит через произведения Михаила Шолохова, Михаила Булгакова, Бориса Пастернака, Алексея Толстого.

Но, сколь ни велики были перечисленные писатели и поэты, никто кроме Пушкина, на мой взгляд, не создал философии противодействия Чуме (будем считать это имя символом всех эпидемий прошлого и настоящего) в душе человека.

Убеждён, что гениальные и талантливые поэты прошлого писали не только о своём времени, но заглядывали и в наше. Правда, они не всегда могли говорить о своих прозрениях откровенно. Тот же Блок, вспоминая о Пушкине, написал о поклонении «тайной свободе»:

Пушкин! Тайную свободу

Пели мы вослед тебе!

Дай нам руку в непогоду,

Помоги в немой борьбе.

В самом деле, что кроме тайной свободы ещё оставалось и Пушкину в XIX веке, и Блоку в XX, и нам в XXI веке, неожиданно оказавшимся под домашним арестом, без права прогулок и общения с ближними, без права трудиться и зарабатывать насущный хлеб с риском быть оштрафованным?!

И что же сказал нам через века Пушкин, запертый на карантин в Болдино и создавший свой знаменитый «Пир во время чумы»? Он воспел бесстрашие, спокойствие и внутреннюю, тайную свободу духа:

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъярённом океане,

Средь грозных волн и бурной тьмы,

И в аравийском урагане,

И в дуновении Чумы.

Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья –

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

А ведь смертность от чумы в те времена (текст Пушкина – это перевод отрывка драматической поэмы Джона Вильсона «Город чумы», где была изображена эпидемия чумы в Лондоне в 1666 году) была совсем иной, чем в наши времена, – 95%! Но Пушкин устами главного героя Вальсингама (перечтите эту маленькую трагедию!) призывает к победе над страхом смерти силой духа. Поэт призывает вовсе не к разгулу, как можно примитивно понять «Гимн Чуме», а к пониманию, что жизнь продолжается даже в таких опасных условиях, что можно любить её и бросать вызов смерти.

В письме Плетнёву Пушкин, как православный христианин и как глубинный оптимист, пишет следующие важные слова: «Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу».

В стихотворении «Герой» Пушкин (по мнению историков литературы, посвящённом царю Николаю I) рисует образ бесстрашного человека, которыйничего не боится:

Не та картина предо мною!

Одров я вижу длинный строй,

Лежит на каждом труп живой,

Клеймённый мощною чумою,

Царицею болезней… он,

Не бранной смертью окружён,

Нахмурясь, ходит меж одрами

И хладно руку жмёт чуме

И в погибающем уме

Рождает бодрость… Небесами

Клянусь: кто жизнию своей

Играл пред сумрачным недугом,

Чтоб ободрить угасший взор,

Клянусь, тот будет небу другом,

Каков бы ни был приговор

Земли слепой…

Воспевание царской смелости было не на пустом месте: поэта восхитило, как царь во время вспышки холеры не побоялся приехать в Москву и лично руководил борьбой с эпидемией. Пушкин не был безумцем, который готов во время разгула холеры рисковать своей жизнью ради пустой бравады. Он был вполне законопослушным человеком, который пытался пробраться в Москву, но, натолкнувшись на препятствие, отступил и уединился в Болдине, где и создавал свои шедевры.

Правда, его не заставляли забиться в свой дом, он мог беспрепятственно заряжаться энергией природы. Но он дал своего рода программу отношения к подобным стихийным бедствиям, таким как эпидемии, которая прочитывается в его произведениях.

Во-первых, нужно верить, что она пройдёт, во-вторых, не следует впадать в уныние, потому что оно убивает не тело, а душу (здесь поэт был очень близок Святым Отцам, утверждавшим, что уныние – самый тяжкий грех в сравнении с другими), а в-третьих, поэт призвал к бесстрашию. Мы не знаем, чем всё кончится, но мы живём в очень интересное время, которое не только трагично и драматично, но ещё и очень увлекательно по своей глубинной сути. И в этой непредсказуемости залог будущей победы. В этой вере, что всё закончится и что испытание нужно проходить достойно, без внутренней паники, что есть глубинная мудрость и внутренняя сила, а значит, и потенциал выживания в будущем. И я (а вместе со мной, уверен, миллионы людей) интуитивно всегда готовы верить Пушкину и его философии.

Современная цивилизация с её тягой к комфорту панически боится заглянуть смерти в лицо, она бежит от этих мыслей, как какой-нибудь чиновник из ВОЗ, предлагающий при малейшем сквозняке истории запереть весь мир под замок. Конечно, правила защиты от возможного заражения соблюдать нужно. Нельзя допускать страха перед болезнью. Надо спасать больных, строить больницы, восстанавливать уничтоженные недавними реформами койко-места, убеждать оставаться дома, но без нагнетания паники!

Кто сегодня из врачей, журналистов и политиков говорит о том, что эпидемию можно и нужно переживать, сохраняя достоинство и спокойствие духа, используя время на создание чего-то достойного (как тот же Пушкин в Болдинскую осень, но часто ли нам напоминают об этом?), на творчество и саморазвитие? Мало загнать людей в душные квартиры (с этим скрепя сердце наш народ на время согласился), но недопустимо запугивать их информацией о возрастающих летальных исходах. Мы (а ведь это и дети, и юношество, и старики) должны постоянно переживать ужас и угрозу смерти только ради того, чтобы напомнить: мойте руки и сидите дома!

Как запомнится это время детям и молодёжи в будущем, когда мы рано или поздно выйдем из кризиса? Как будут вести свой бизнес предприниматели, если психике нации наносится большая психологическая травма? Не пора ли запретить сайты, пугающие негативным будущим? Откуда вы, диванные эксперты, знаете, каким будет этот мир?! Но совершенно точно, что если десятки тысяч паникёров будут громко выкрикивать о неизбежности самых разных ограничений, то он будет скверным. Допускаю, что в нашем менталитете немало безалаберности, но сейчас, когда все мозги нации перегружены постоянными предупреждениями, может, всё-таки изменить тональность разъяснений и немного урезать их частоту?

Почему шведские власти, относящиеся с уважением к своему народу, предпочитают терпеливо объяснять людям смысл каждого шага и говорят, что делают это именно так, ибо уверены: шведы умны и всё поймут?

Не пора ли ввести временную квоту на ТВ на разговоры про коронавирус? Можно ли отдавать эту тему, обсуждение которой напрямую влияет на национальное психическое (а значит и физическое) здоровье, на откуп журналистам, сделавшим истерику, крикливый тон, открытую агрессию в эфире принципом своих передач, повышающих рейтинг? Может, подойти к подаче этой информации более взвешенно, ведь свобода слова не самоцель и не всегда благо. Негативным словом можно и убить, как это уже было в нашей стране в 90-е годы.

Сегодня актуальным мне кажется раннее стихотворение Блока «Фабрика», которое в школе я, честно говоря, не понимал:

В соседнем доме окна жёлты.

По вечерам – по вечерам

Скрипят задумчивые болты,

Подходят люди к воротам.

И глухо заперты ворота,

А на стене – а на стене

Недвижный кто-то, чёрный кто-то

Людей считает в тишине.

Я слышу всё с моей вершины:

Он медным голосом зовёт

Согнуть измученные спины

Внизу собравшийся народ.

Они войдут и разбредутся,

Навалят на спины кули.

И в жёлтых окнах засмеются,

Что этих нищих провели.

24 ноября 1903 г.

Прошло больше века, но история повторяется. Провели и на этот раз не только нас, но и, похоже, в мировом масштабе, где есть несколько уровней жёлтых окон и работников нового мирового порядка.

Но в XXI веке удивительно работает механизм возмездия, который действует как переменчивый ветер истории, быстро перекидывающий любое рукотворное неблагополучие к своему источнику. Взять США, страну, которая (выразимся аккуратно) больше всех говорила о риске глобальной эпидемии и необходимости всеобщей вакцины, вела научные исследования на эту тему, создала во многих странах мира, в том числе и во многих странах СНГ, закрытые военно-бактериологические лаборатории. И где теперь эта страна? На первом месте заражения коронавирусом в мире. Провели всех,а в итоге и самих себя, выстрелив паникой себе в ногу и отбросив развитие мировой экономики на уровень 70-х годов.

Не должна болезнь, смертность от которой меньше процента, вызывать действия, останавливающие ход истории. Боюсь, что в Белоруссию, если она выйдет из эпидемии с небольшими потерями, войдут войска НАТО, чтобы неповадно было быть таким самостоятельным, а Швецию исключат из Евросоюза.

Размышляя о том, какой мир нам готовят, я вспомнил строки из песни талантливого барда Николай Шипилова:

Нам выдадут скоро на воздух – талоны,

На небо – кредиты, а вексель – на счастье...

Уже выдают, и под очень большие проценты...

Вдумаемся и в каждое слово последнего прогноза, сделанного главой Роспотребнадзора Анной Поповой: «Сегодня мы понимаем, что мы движемся дальше и никуда мы от этого вируса уже не денемся. Мы должны изменить свои правила, вместе с бизнесом, правила дальнейшей жизни на какой-то период, может быть, до конца года, если появится вакцина, может, раньше, если вирус решит, что он “устал” и уходит».

Иначе говоря, нам объявили ослабленный бессрочный карантин до скончания веков. Сидим и ждём вакцины. Но ведь вакцины, созданные от гриппа (а их множество разновидностей), не уменьшили количество заражений и смертей от этой болезни: каждый год в лучший мир отправляются порядка 600 000 человек. От туберкулёза умирают ещё больше – от 8 до 11 миллионов человек. По данным ВОЗ, каждый день от него умирают почти 4,5 тысячи человек и почти 30 тысяч человекв месяц заболевают туберкулёзом. Это многократно перекрывает заражаемость и смертность от коронавируса. Почему же мы не останавливаем историю и жизнь? Думаю, по двум главным причинам:

– потому что коронавирус – это неизвестность, которой мы боимся;

– потому что раньше не было соцсетей и виртуальной реальности как фактора истории, а сейчас она есть и полностью поработила наше сознание.

Кто же – человек или вирус – царь природы? Кстати, такие теории и версии уже появляются: они утверждают, что, возможно, и другие эпидемии в истории планеты – это реакции сбалансированной и разумной биосферы на неразумную человеческую ноосферу, которая зарвалась в своём технократическом безумии и греховности. По этой логике не вирусы живут внутри нас, а мы внутри вирусов, и они являются истинными хозяевами Земли. Но если научное сообщество расписывается в своём бессилии и предлагает подождать решения со стороны Природы, то нужно подумать, что делать. Вариантов может быть несколько:

1. Попытаться понять, что нужно скорректировать в человеческой цивилизации. Если есть некий высший Разум, то о чём он сигнализирует человечеству. Любая религия, эзотерическая или даже языческая система,покажет, от чего нужно отказаться со всей очевидностью. Это высокое потребление по престижу, гламур и бутиковость, разграбление недр земли, гонка вооружений, чудовищные голливудские фильмы с культом извращений, насилия, жёсткости, расчеловечивания человека, массовые зрелища, пробуждающие в человеке низкие инстинкты. Если уж представим себе, что высший Разум рассержен на человечество, то он, скорее, рассержен не на Моцарта, а на Терминатора. Это установка на развлечение как смысл жизни.

2. Попытаться настроить страну на иные ценности и образ жизни, где главным будет не потребление, а нравственно-духовное развитие человека, начать пропагандировать здоровый образ жизни с физкультурой, спортом (не коммерческим, а направленным именно на здоровье, – ведь вирус-бог не хочет массовых спортивных состязаний), духовными практиками (молитвой, медитацией, сакральным искусством), сельским трудом, сельскими общинамии разнообразными тематическими поселениями. Идея больших агломераций, выгодная для бизнеса, но неугодная для посланника высшего Разума – коронавируса, также должна быть признана как неудачная и ошибочная. Россия мегаполисов, обходящаяся без села, нещадно уничтожаемого реформами, – это не Россия. Стратегический постепенный курс жизни страны – это существенный поворот к жизни малых городов и сёл.

3. Когда размер беды превосходит человеческое понимание и мы не знаем, что делать, то лучше не заниматься дурным экспериментаторством, а делать так, как делали в прежние времена. Если бы во времена английской чумы XVII века и куда более близкой к нам «испанки» XX века были бы, во-первых, социальные сети, а во-вторых, такие же паникёры почти во всех странах мира, как сейчас, история бы давно закончилась и, вероятно, не продолжилась. Нужно просто оставить всё как есть, сделав небольшие коррективы – избегать больших скоплений людей примерно в течение года и соблюдать социальную дистанцию. Всё остальное – тупиковые решения, в бесплодности которых нам предстоит в ближайшее время убедиться. И присмотреться к опыту Швеции и Белоруссии.Но самое главное – сохранять спокойствие, здравый смысл и не поддаваться панике, раздутой СМИ.

Иммунитет не вырабатывается,когда мы подвержены паническим настроениям. Человек должен сидеть дома, веря, что он не заболеет, пойдя в магазин или на прогулку и соблюдая дистанцию. Нужны вера в себя, в огромный потенциал нашего организма, в Творца и в будущее, нужен позитивный настрой и понимание, что паникёры и раздуватели страхов, кем бы они ни были – врачами, политиками, журналистами или блогерами, не имеют исторической перспективы. Будущее – за спокойными и мудрыми творцами истории и своей жизни. Мы живём не для того, чтобы болеть, а для того, чтобы выздоравливать.

P. S. Спасибо врачам, совершающим подвиг служения людям и работающим на передовой в окопах новой войны. Спасибо учёным, изобретающим новую нашу отечественнуювакцину. Спасибо мудрым учёным и экспертам, говорящим о преувеличенной реакции политиков всего мира на эту разновидность гриппа (академикам Чучалину, Онищенко, Зуеву, Гундарову и многим другим замечательным людям) и требующим адекватных мер. Спасибо русской и мировой литературе, которая даёт нам подсказки, как нужно жить в новой реальности, которая будет зависеть от нашей мудрости и бесстрашия.