Дельфис

Об исарах  Южного берега Крыма мы узнали во время похода в заповедник «Мыс Мартьян», где произрастают аборигенные и эндемичные деревья и кустарники этих мест. Пальмы, кипарисы, магнолии и вся прочая экзотическая растительность, которой славится этот край, была завезена сюда лишь в конце XVIII – начале XIX века, а раньше в Крыму росли совсем другие деревья.

^{Природный заповедник мыс Мартьян}

Например, земляничник мелкоплодный. Он так называется, потому что осенью на его ветвях созревают плоды, внешне похожие на землянику. За ярко-красный цвет коры его называют ещё коралловое или кирпичное дерево. Летом оно сбрасывает кору и стоит совершенно голое, оливкового цвета, а красные лохмотья валяются на земле или свисают со стволов. Поэтому в народе дерево называют ещё и бесстыдницей.
Мы увидели несколько видов дубов – черешчатый, пушистый и каменный. Пушистым он называется потому, что оборотная часть листа у него опушена – покрыта мягким пухом. А каменный внешне вообще не похож на дуб. Листья у него узкие, продолговатые, ствол тёмный, а плотность древесины настолько высокая, что она тонет в воде, как камень.

  

^{Дуб черешчатый и земляничник мелкоплодный на мысе Мартьян}

На Мартьяне произрастает несколько видов можжевельников – высокий, колючий, или дельтовидный. Это целебное растение, способное даже вылечить туберкулёз.
Идти по заповеднику довольно трудно: нас хватало за ноги и рвало одежду держи-дерево, венок из которого, а вовсе не из тёрна, говорят, был на голове у Христа. А ещё здесь растёт удивительное растение – ладанник крымский. Если его растереть между пальцами, то можно почувствовать запах ладана, как в церкви. Купена неопалимая, или ясенец, окружён эфирными маслами, и если поднести спичку, то они вспыхнут, а лист останется невредимым. Мы проверять не стали, чтобы не устроить пожар. И нюхать нам его запретили: все части растения ядовиты.

^{Купена неопалимая или ясенец}

Однако не только с биологической точки зрения, но и с археологической и исторической интересен мыс Мартьян. С помощью нашей провожатой, старшего научного сотрудника Никитского ботанического сада Екатерины Степановны Крайнюк, мы обнаружили прямо на дорожке множество окаменелостей – губок и нуммулитов, древних организмов, которые жили здесь многие миллионы лет назад, когда на этой территории было дно моря.

^{На оконечности мыса Мартьян, на обрыве находилась в XIII–XIV веках небольшая прибрежная крепость Рускофиль-Кале}

Здесь находился исар Рускофиль-Кале – одно из многочисленных древних сооружений, которыми когда-то изобиловало побережье. Таких укреплений здесь было множество – только открытых не менее двух десятков. Однако крепостей с «русским» названием больше нет.

^{Исар Рускофиль-Кале}

Рускофиль-Кале – название уже более позднее, тюркское. Слово «кале» в переводе с арабского означает «крепость», а вот этимология первого слова не совсем ясна, понятно только, что вторая часть «кофиль» – тюрко-арабская. А вот корень «рус» говорит сам за себя. Если брать за основу версию академика В.В. Латышева, то «Росс, русь» – вариации самоназвания группы таврских, затем тавроскифских племён, древнейших индоевропейцев, или русов, Крымского полуострова.
Установлено, что прибрежная крепость Рускофиль-Кале находилась на оконечности мыса Мартьян, на обрыве, а вот время её основания теряется в глубине веков. Одни историки полагают, что ей не менее трёх–четырёх тысяч лет, другие – что она появилась лишь в XIII–XIV веках.
Впервые руины укрепления на вершине Мартьяна описал П.И. Кеппен ещё в 1837 году. В конце XIX века другой исследователь крымских древностей – А.Л. Бертье-Делагард даже набросал план памятника, за столетие прижившийся на страницах специальных и популярных изданий. Хотя даже сейчас исследователи не имеют единого мнения о том, что они в действительности видят на макушке примечательного мыса – была ли это крепость или город, замок, культовое сооружение?

Крепость или обсерватория?

Руины сооружения можно наблюдать и сейчас. Сохранились остатки оборонительной стены, сложенной из бута на известковом растворе, каменные очертания геометрически правильных форм… На восточном фланге обороны А.Л. Бертье-Делагард видел круглую башню, которая до наших дней не сохранилась, на западном – прямоугольную, поставленную на самой высокой точке мыса Мартьян, занимающую господствующее положение в обороне крепости. Говорят, местные жители видели развалины крепостной часовни, однако нам её обнаружить не удалось.
Есть у крепости Рускофиль-Кале и свои загадки. Некоторые исследователи полагают, что она могла выполнять функции инженерного сооружения – например, древней обсерватории или резонатора землетрясений. Дело в том, что это единственное место на всём мысу, с которого виден зубец другого крупнейшего в Крыму исара – Палеокастрона, и это допускает версию, что они «работали» в паре. Но вот каким образом это могло происходить – пока только версии, убедительных гипотез нет.

^{Исар Палеокастрон. Дозорный грот}

Ещё в прошлом веке возникли и по сей день продолжаются споры о происхождении укреплений южнобережного и горного Крыма. П.И. Кеппен, обследовавший большинство укреплений и «длинных стен» побережья, рассматривал их прежде всего как памятники «глухого и кровавого» крымского Средневековья. Энциклопедически образованный и много путешествовавший Дюбуа де Монпере подошёл к вопросу с другой стороны: «крымские дольмены» – таврские каменные ящики-гробницы, иногда сопутствующие им менгиры – вертикально поставленные камни, кромлехи – круглые или прямоугольные ограды из врытых в землю камней – он связал с аналогичными памятниками Западной Европы, восходящими к мегалитической культуре эпохи бронзы (III–II тыс. до н. э.). С ними же он связывал и циклопическую кладку стен, различимую в основаниях многих исаров.
Швейцарский путешественник высказал также мысль, разделяемую ныне большинством исследователей: святилища таврской богини Девы могли существовать во многих местах и при этом явно не походили на «храм Ифигении» в греческом стиле, поисками которого усердно занимались в начале века любители старины.
Эти соображения Дюбуа де Монпере были развиты в прошлом веке в работах талантливой исследовательницы Крыма М.А. Сосногоровой. В 1875 году вышла её статья «Мегалитические памятники в Крыму», где проводилась мысль, что большинство исаров возникло в глубокой древности и они носили не только оборонительный, но и культовый характер: там находились святилища Девы. В статье были проведены параллели между другими мегалитическими сооружениями Крыма и аналогичными памятниками Европы, а также Прикаспия и Алтая.

^{Римская крепость Харакс на мысе Ай-Тодор (Крым, пгт Гаспра)}

Однако авторы прошлого и начала нынешнего века, при всём их великолепном знании античных и средневековых текстов, практически не располагали возможностями современной археологии. Сегодня же состояние исследований позволяет определить возраст каждого конкретного поселения. Именно лопата археолога сумела выявить, что наряду с исарами с несомненным таврским прошлым (например, на Ай-Тодоре, Кошке, на Крестовой горе над Алупкой и одноимённой горе над Ореандой, на горе Кастель) существовало немало исаров средневекового происхождения. Возможно, в скором времени археологические раскопки прольют свет и на историю Рускофиль-Кале.