Дельфис

Глава 10

Рерих и его семья провели зиму 1917–1918 годов в Сердоболе . Этот город, так же как и два других – Николайштадт и Вааса, – был в руках «белых», хотя «красные» подошли очень близко, так близко, что слухи о приближении «Варфоломеевской ночи» наполнили воздух. К счастью, ни пророчества, ни опасения не сбылись. Сердоболь был наводнён беженцами из Санкт-Петербурга, среди которых были и друзья семьи Рерихов.
Летом художник отправился на остров Тулола – Остров Единения , – расположенный между Сердоболем и Валаамским монастырём. Там, помимо окончания целого ряда картин, Рерих работал над рассказом «Пламя», в котором описание острова частично соответствует острову Тулола. К концу лета стало ясно, что пребывание в Сердоболе ни к чему не приведёт, и Рерихи решили переехать в Выборг. Более того, деньги, привезённые из России, были обменены на финские марки с большой потерей и подошли к концу.
 

^{Юхинлахти. Собрание семьи Реландер. Миккели (Финляндия), 1917 г.}

Самуил Л[азаревич] Гуревич помог доставить выставку картин Рериха в Швецию. Лесопромышленник по профессии и очень простой по своей природе, он с открытым сердцем общался с людьми. Узнав от кого-то, что у Рериха деньги были на исходе, и не зная, где тот жил, он посетил все магазины, предполагая, что мадам Рерих придётся пойти за покупками; наконец, найдя её, он сказал: «Я бы хотел увидеть вашего мужа, пожалуйста, передайте ему от меня, что я был бы очень несчастен знать, что он нуждается в деньгах, а мне не позволено ему помочь». Затем, встретив Рериха, он спросил: «Что вы намерены делать?». Художник ответил: «Устраивать выставки и работать как обычно!».
«Тогда вам нужны не деньги! – воскликнул Гуревич. – Вам нужна выставка». Благодаря его усилиям в Стокгольме была организована выставка, первая из серии послевоенных выставок Рериха. Профессор Оскар Бьорк оказал большую помощь в её устройстве и получении визы. Рерих встречался с профессором раньше на выставке 1914 года в Мальмё. Там он получил от правительства Швеции орден Северной Звезды, и это также помогло ему получить визу.
Выставка открылась, с некоторыми осложнениями, 8 ноября 1918 года – в день отречения Вильгельма. В первые несколько дней на ней было продано картин больше, чем в Соединённых Штатах в течение года. Национальный музей Стокгольма купил «Часовню принцессы Мален». В то же время в газете «Svenska Dagbladet»  и в ведущих датских газетах были опубликованы длинные статьи о русском искусстве вообще и об искусстве Рериха в частности.
В декабре художник вернулся в Выборг, в то время как выставка была доставлена в Копенгаген. Там критики приняли её доброжелательно и высоко оценили. В скандинавских и датских газетах искусство Рериха описывалось такими фразами: «Метерлинк в живописи», «Говорящие камни», «Чёрный Опал» и тому подобное. Лео Файгенберг написал статью «Мир Рериха», которая почти полностью соответствует статье Леонида Андреева, написанной примерно в то же время.
Эта статья Андреева появилась 29 марта одновременно с открытием выставки в Гельсингфорсе , на которой было представлено 136 картин. Андреев был очень обеспокоен отношением Финляндии к России и предупредил Рериха о возможных враждебных проявлениях. Однако надо сказать, к чести финнов, что ничего подобного не произошло.
Напротив, генерал Маннергейм, глава существующего тогда правительства Финляндии, послал живописца Аксели Галлен-Каллела выразить официальное приветствие от имени Финляндии. Каллела подчеркнул мысль, созвучную Рериху, что, если бы все политики были сброшены со своих мест и художникам была бы дана возможность достичь соглашения, мир и добрая воля правили бы на земле.
Ещё большим показателем дружелюбного отношения Финляндии стала покупка одной из картин Рериха. Во время продолжительной зависимости Финляндии от России её Центральный музей Атенеум не заботился о том, чтобы иметь русские картины, за исключением картины Сомова, которая оказалась там случайно. Но после полного политического разрыва комитет Атенеума купил картину из серии «Принцесса Мален». Исторический музей также выразил желание приобрести картину «Ярилины зовы», но из-за невозможности назначить цену сделка не состоялась.

^{Ярилины зовы. Университет Северной Каролины (США), 1919 г.}

Во время этой выставки в Гельсингфорсе Рерих был единогласно избран действительным членом Общества финских художников.
Однажды, примерно в то же самое время, Рериху нанёс визит
представитель Германии из какой-то немецкой организации, ему неизвестной, который спросил, правда ли, что он предполагает поехать в Англию. На утвердительный ответ художника он сказал: «Позвольте мне сделать вам предложение: если вы хотите, чтобы ваше искусство было оценено по достоинству, мы организуем серию выставок по всей Германии. Чтобы вы не беспокоились об успехе, мы будем рады внести на ваш счёт в банке сумму денег, которую вы можете назвать».
Как прошедшей осенью в Сердоболе, так и теперь в Гельсингфорсе Рерих почувствовал, что здесь его работа уже завершена и он должен двигаться дальше. Он решил поехать в Англию, с небольшой остановкой в Швеции.
Отношение шведов к иностранцам было не очень гостеприимным. Было трудно не только получить визу на въезд в страну, но также требовалось разрешение и для проживания в самом Стокгольме. Чтобы избежать этого беспокойства, Рерихам посоветовали поселиться в пригороде Стоксунд, что входило и в летние планы художника. Опыт научил его, что вопрос с обеспечением визы всегда бывает сложным, и он начал заранее переписываться по этому поводу с Дягилевым, бывшим тогда в Лондоне, а также подал запрос на въезд во Францию.
Художник говорит: «Я никогда не забуду тот день, когда моя жена и я пошли встретиться с французским послом. Глубоко в сознании мы опасались, что над нами будут глумиться, потому что распространялись всякие сказки о грубости французов по отношению к русским». Однако эти слухи оказались ложными, французы были очень любезны – Рериха очень хорошо знали и любили во Франции, – и всё закончилось хорошо.
Примерно в то же время из британского консульства пришла просьба позвонить по поводу визы. Чтобы получить эту визу, Серж Поляков и А.В. Руманов должны были дать письменное обещание в Департамент труда, что во время своего пребывания в Англии Рерих не нарушит права членов профсоюза. «Конечно, я не нарушу их, – сказал Рерих, – если не считать нарушением то, что несколько моих картин остались в Англии в двух музеях и нескольких частных коллекциях».
Получив визу, Рерихи отправились в путь через Норвегию, посетили Христианию, вдохнули самый бодрящий воздух перевала Fienzе, высочайшего горного перевала между Христианией и Бергеном, и, наконец, сели на судно «King Haakon», на котором сквозь шторм добрались до Англии. Сначала Лондон показался Рериху гораздо более безжизненным, чем во время его первого посещения в 1909 году. Ему пришлось убеждать себя, что это был тот же самый город.
Дягилев посоветовал ему выставиться в Лесестер-галерее (Leicester Gallery) Брауна, но места было мало, и оно было занято на длительный срок. Поэтому выставка была проведена в галерее Гупиль (Goupil Gallery) в мае 1920 года, и называлась она «The Spells of Russia» («Очарование России»). Почётный комитет состоял из следующих лиц:
лорд Генри Кавендиш Бентик (член парламента),
Фрэнк Брэнгвин, эсквайр, Королевская Академия художеств,
Его Преосвященство епископ Бэри,
достопочтенный лорд Карнок,
Альберт Коутс, эсквайр,
лорд Гленконнер,
леди Мод Хоар,
подполковник сэр Сэмюэль Хоар, баронет, член парламента,
достопочтенный сэр Уильям Мазер, L. L. D.,
Сэр Дэвид Мюррей, Королевская Академия художеств,
миссис Ньюмарч,
леди Ньюнес,
сэр Бернард Парес, Рыцарь-Командор Ордена Британской империи,
достопочтенный сэр Фредерик Поллок, баронет, доктор права,
леди Поллок,
Чарльз Рикеттс, эсквайр,
Чарльз Шеннон, эсквайр, A. R. A.,
сэр Сесил Смит, доктор права, С. О. V.,
лорд Треовэн,
леди Мод Уоррендер,
лорд Уэрдейл,
Г. Дж. Уэллс, эсквайр,
миссис Hwfa Уильямс,
С. Хагберг Райт, эсквайр, доктор права.
Выставка была принята весьма благожелательно, и в прессе появилось много статей по искусству Рериха, среди них – брошюра Н. Жаринцовой в журнале «The Studio» – «Н.К. Рерих», статья Альберта Коутса в «Daily Telegraph» и ещё одна – сэра Клода Филлипса; статья г-жи Розы Ньюмарч в «Quest».

^{Половецкий стан. Музей Виктории-Альберта. Лондон, 1909 г.}

В результате выставки музей Виктории-Альберта пополнился двумя русскими картинами (первыми русскими картинами) – «Половецкий стан» и «Северный пейзаж». Многие картины были также приобретены частными коллекциями. Некий доктор Янг пришёл, чтобы увидеть художника после выставки, и сказал ему, что его картины были особенно хороши для лечения больных цветом, и выразил надежду на возможность позже купить несколько для своей больницы.
Когда картины были на выставке в Лондоне, было получено приглашение в Венецию, но его пришлось отклонить. В то же время Роберт Харше из Института Карнеги, Питтсбург, позвонил Рериху и пригласил его приехать в Америку, предложив организовать турне по США. Позже г-н Харше стал директором Чикагского художественного института, и тур был организован под его эгидой. Это был первый шаг в сторону Америки.
Были также приглашения от различных городов Англии – Ливерпуля, Эдинбурга, Лидса, Шеффилда, Вортинга и других. Из Лондона выставка перекочевала в Лидс, где она была открыта в июне. Но после решения Рериха поехать в Америку выставка была представлена только в Вортинге, где на её открытии выступили композитор леди Дин Пол  и профессор Павел Милюков.
В Лондоне художник увидел Альберта Коутса, которого он знал по России, когда тот был дирижёром Императорского Театра оперы в Санкт-Петербурге. Коутс представил его сэру Томасу Бичему, дирижёру театра оперы Ковент-Гарден, который дал ему поручение восстановить декорации к «Князю Игорю», купленные сэром Томасом у Дягилева, а также сделать эскизы для «Снегурочки», «Царя Салтана» и «Садко». К сожалению, сэр Томас обанкротился, и это затронуло интересы Рериха и многих других художников.
Вместе с его работой для сэра Томаса Рерих переписывал для Дягилева декорации к балету «Половецкий стан». После многочисленных странствий и использования их в пятистах спектаклях они были полностью изношены. Художник был в Лондоне, когда было дано пятисотое представление, и он получил следующую телеграмму от Дягилева:
«Те felicite, gros sueces, 500e spectacle Igor, ton decor a enthu- siasme public de tous pays. Amities. Diagilev» .
На заказ от Л.М. Скидельски, бывшего в то время в Лондоне, Рерих выполнил ряд панно из серии «Сны Мудрости», которые должны были украсить загородный дом г-на Скидельски. Однако этот дом никогда не был построен, и заказ, изначально очень большой, постепенно сократился до нескольких панно.

^{Песнь утра (декоративное панно из сюиты «Сны Мудрости»). Музей Николая Рериха.
Нью-Йорк (США), 1920 г.}

В связи с растущим интересом к искусству Востока художнику и его жене пришла мысль о поездке в Индию прямо из Англии. Сначала всё, казалось, складывалось в пользу такого плана. Виза была быстро получена, билеты куплены, но время ещё не пришло. В течение одной недели все планы разрушились, вложенные деньги были потеряны в связи с банкротством; возникли всевозможные трудности, и в то же время прояснилась поездка в Соединённые Штаты. Билеты в Индию обменялись на билеты в Нью-Йорк, и 23 сентября 1920 года Рерих, его жена и двое сыновей погрузились на морское судно «Зеландия», которое отплывало в Америку.

^{Н.К. Рерих. Лондон, 1920 г.}

Во время этой поездки художник чуть было не погиб. Перекладина верхней полки сломалась, и он упал, ударившись головой об угол дорожного сундука. Корабль попал в циклон, но благодаря капитану, который получил предупреждение по радио и задержал корабль, циклон только краем коснулся их.

Глава 11

Поездка из страны, где курс обмена валюты очень низок, в ту страну, где он очень высок, приносит ряд трудностей для путешественника, особенно если он совсем не знает правил таможни этой страны. Это и произошло с Рерихом в Америке, куда он прибыл 3 октября 1920 года.

^{И Мы не боимся (серия «Санкта»). Центр-музей им. Н.К. Рериха (ныне не существует). 1922 г.}

Выставка была открыта 18 декабря 1920 года. Её успех был огромен. В первый день толпа была настолько велика, что, по словам мистера Мак Брайда из «New York Herald», она была намного больше, чем на всех предыдущих выставках. Какая давка была на этой выставке, известно из появившейся в одной из газет истории о бедном негритянском мальчике-лифтёре в «Кингор Галерее», который сошёл с ума от перенапряжения.
В Почётный комитет вошли:
принцесса Кантакузен,
миссис Джон Олден Карпентер,
миссис Уильям Астор Чанлер,
миссис Ньюболд Ле Рой Эдгар,
миссис Джон У. Гаррет,
миссис де Форест Грант,
миссис Джон Генри Хаммонд,
мадам Извольски,
миссис Рита Лидиг,
леди Дин Пол,
миссис Абрам Пул,
миссис Вальтер Розен,
принцесса Роспильози,
мисс Мэри Хойт Уайборг,
миссис Эгертонтон Уинтроп,
мисс Элси де Вулф,
мистер Клайд Берроуз,
мистер Джордж У. Эггерс,
мистер Уильям Генри Фокс,
миссис Роберта б[аронесса] Харше,
мистер Р. А. Холланд,
д-р Кристиан Бринтон,
мистер Чарльз Хови Пеппер,
миссис Корнелия б[аронесса] Сейдж-Линтон,
мистер Джордж У. Стивенс,
мистер Фредерик Аллен Уайтинг,
мистер Раймонд Ваер,
мистер Джером Лэндфилд.
Несколько картин были сразу же проданы в лучшие нью-йоркские частные коллекции. В то же время Роберт Харше, директор Чикагского института искусств, планирует маршрут выставочного турне, которое завершалось 1 апреля 1923 года, с посещением двадцати одного города (Нью-Йорк, Бостон, Буффало, Чикаго, Сент-Луис, Мэдисон, Сан-Франциско, Омаха, штат Колорадо-Спрингс, Денвер, Канзас-Сити, Кливленд, Индианаполис, Коламбас, Милуоки, Миннеаполис. Де-Мойн, Энн Харбор, Маскеган, Детройт и Рочестер).
Почти в каждом городе картины были куплены для частных коллекций и музеев. Так, Художественная ассоциация г. Омаха купила «Замок принцессы Мален»; Институт Искусств Канзас-Сити – «Властитель ночи»; Художественная ассоциация Эвансвилла – «Монхиган», Художественный институт Детройта – «Половецкий стан»; Библиотека Гарвардского университета получила костюм для «Царя Салтана» и Ассоциация искусств Окленда – доставленные Грюнвальдом на выставку в Сент-Луисе четыре картины из серии, купленной д-ром У. Портером (владельцем многих картин Рериха).

^{Властитель ночи. Музей Николая Рериха. Нью-Йорк (США), 1918 г.}

Выставки встречались с огромным успехом. Пресса была очень благосклонна, и появилось много статей выдающихся деятелей художественного мира. Служители двух церквей в своих воскресных проповедях говорили о работах Рериха, как об исключительном явлении, имеющем безмерное духовное значение.
Одним из результатов Нью-Йоркской выставки было предложение от Метрополитен-оперы оформить декорации и костюмы для «Снегурочки». В то же время и Чикагский оперный театр сделал Рериху аналогичное предложение вместе с поручением сделать эскизы для «Тристана и Изольды». Это произведение Вагнера было для художника одним из любимых, и, поскольку он уже сделал два комплекта декораций для «Снегурочки», он отдал предпочтение Чикагской опере. Однако, к сожалению, дирекция Чикагской оперы, получив эскизы и неоднократно выразив восхищение ими, была вынуждена отказаться от оплаты по счёту, ссылаясь на финансовые трудности.

^{Ярилина долина (эскиз декорации к опере Римского-Корсакова «Снегурочка»). Ярославский государственный историко-архитектурный и худ. музей-заповедник, 1908 г.}

«Снегурочка» была поставлена 16 ноября 1922 года, и, по единогласному мнению, это было лучшее представление, когда-либо даваемое Чикагской оперой. «Щедрый праздник цвета», «Настоящая волшебная страна» и другие подобные превосходные степени были использованы в отзывах об этом спектакле. Несмотря на судебный процесс между дирекцией и художником, Рериху пришлось выйти на вызовы публики и поклониться зрителям за признание, выраженное горячими овациями.

В связи с созданием декораций для «Снегурочки» Рерих выступил с лекцией в Marshal Field`s на тему «Духовные одежды», в которой говорилось о гармонизации цвета в одежде с цветом ауры человека, что создаёт чрезвычайно мощный эффект, мало понимаемый в настоящее время.

^{И Мы открываем врата (серия «Санкта»). Центр-музей им. Н.К. Рериха (ныне не существует), Москва. 1922 г.}

 ^{Пылающее сердце (Cor Ardens). Местонахождение неизвестно, 1917 г.}

Лето 1921 года Рерихи провели в Нью-Мексико, Гранд-Каньоне, Аризоне, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, и по возвращении в Нью-Йорк 17 ноября 1921 года было основано ещё одно учреждение – Мастер Институт Объединённых Искусств, девиз которого был также взят из «Путей благословения»: «Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един. Искусство есть знамя грядущего синтеза. Искусство – для всех. Каждый чувствует истину красоты. Для всех должны быть открыты врата «священного источника». Свет искусства озарит бесчисленные сердца новой любовью. Сперва бессознательно придёт это чувство, но после оно очистит всё человеческое сознание. И сколько молодых сердец ищут что-то истинное и прекрасное. Дайте же им это. Дайте искусство народу, которому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи, театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы должны быть прекрасны. Тогда больше не будет тюрем...».
Мастер Институт Объединённых Искусств включает в себя классы музыки, живописи, скульптуры, оперы, балета, драмы и проводит лекции по различным предметам.
Третье учреждение, в котором Рерих являлся движущей силой, было «Корона Мунди», Международный художественный центр, основанный 11 июля 1922 года. Его девиз также взят из лекции Рериха «Красота и Мудрость», где говорится следующее:
«Предстали перед человечеством события космического величия. Человечество уже поняло, что происходящее не случайно. Время создания культуры духа приблизилось. Перед нашими глазами произошла переоценка ценностей. Среди груд обесцененных денег человечество нашло сокровище мирового значения. Ценности великого искусства победоносно проходят через все бури земных потрясений. Даже “земные” люди поняли действенное значение красоты. И когда утверждаем: Любовь, Красота и Действие, мы знаем, что произносим формулу международного языка. Эта формула, ныне принадлежащая музею и сцене, должна войти в жизнь каждого дня. Знак красоты откроет все “священные врата”. Под знаком красоты мы идём радостно. Красотой побеждаем. Красотой молимся. Красотой объединяемся. И теперь произносим эти слова не на снежных вершинах, но в суете города. И, чуя путь истины, мы с улыбкой встречаем грядущее».

^{Корона Мунди (Венец мира). Собрание Nicholas. Plainfield, Нью-Йорк (США), 1917 г.}

Среди многих видов деятельности центра «Корона Мунди» – основание Музея живописи Рериха, содержащего около трёхсот его картин. В истории искусства можно найти несколько случаев таких музеев одного человека, например Музей Ганса фон Маре в Шлейсхейме, недалеко от Мюнхена, или музеи Гюстава Моро и Родена в Париже, и мы знаем, что в коллекции работ одного художника личность ощущается и понимается гораздо сильнее и лучше. Мечта художника объединить Россию и Америку, которая была высказана двадцать пять лет назад во время организации американской художественной выставки в Обществе поощрения художеств в России, теперь была исполнена.
Таким образом, эти три учреждения, объединяющие все направления искусства – «Cor Ardens», братство творцов искусства всех национальностей; Мастер Институт Объединённых Искусств, чисто учебное учреждение, формирующее армию носителей красоты грядущей эры; и «Корона Мунди», Международный художественный центр для сохранения и распространения произведений искусства, – несомненно, части единого целого, и все несут основную мысль о царстве красоты, которую Рерих начал продвигать, когда был ещё в Финляндии.
Для того чтобы понять важность и значимость этого учения красоты, необходима ещё одна цитата:
«Друзья, если мы знаем, как насущна была Красота в древние времена, то насколько шире мы можем украсить сияниями Красоты нашу обыденность. Если в Средние века считали, что Красота – “Врата в рай”, как же необходимо нам черпать из этой основы жизни всё, что может быть введено в повседневную жизнь, повторяя, как молитву, каждый день: Любовь, Красота и Действие.
Как всеобъемлюща Любовь, как проникновенна Красота, как жизненно следует воспринимать мужество Действия! Сказанное не должно быть забыто, когда можем ввести эти понятия в нашу жизнь. Новая эра не за горами, и ни один день не может быть потерян.

^{И Мы трудимся (серия «Санкта»). Центр-музей им. Н.К. Рериха (ныне не существует). Москва, 1922 г.}

«Возможно, вы спросите меня, зачем мы должны непрестанно повторять эту молитву Любви и Красоты? Откровенно отвечу вам: среди даже наших сестёр и братьев много тех, кто избегает красоты в их повседневной жизни, ошибочно считая, что у них есть веская причина для этого заблуждения. Но если Красота есть Щит Мира, если аура Учителя человечества излучает Свет, то даже самые малые зёрна этого Света должны отразиться в нашей жизни. И предстатели и ждущие должны быть первыми, кто приготовит место Красоты в жизни. Поэтому так существенно, до тех пор, пока не увидим результатов, повторять эту молитву: Красота – Венец Действия и Любви».  Здесь будет уместно сказать о мистическом влиянии, которое всё больше и больше прослеживается в жизни Рериха. Весной 1921 года он опубликовал на русском языке книгу под названием «Цветы Мории», содержащую стихотворение «Ловцу, входящему в лес».

Я люблю тебя, мой
ловец! И Сынам Света я
лов представлю твой.
И если бы ты даже ошибся.
Если бы временно спустился
в ложбину. Если бы даже оглянулся
на черепа. Если бы смехом
отстранил часть добычи. Но
я знаю, что не переставая идёшь
ты для лова. Не смущаешься
и не потеряешь пути. Ты
знаешь, как по солнцу путь
находить. И как по вихрю
обернуться к дороге. А кто
зажёг его – Солнце? И кто
пригнал его – Вихрь? Но
из области Солнца говорю
с тобою. Твой друг, и
наставник, и спутник.
Ловчие и загоновожатые пусть
будут друзьями. И после лова,
отдыхая на холме, призови
ловчих и загоновожатых.
Расскажи им, как ты шёл
до холма. И почему ловец
не должен ждать по оврагам.
И как на гребне встретил
добычу. И как ты будешь знать,
что эта добыча – тебе. И
как надо миновать малую
добычу. Ибо кто идёт
к ней, тот с ней и
пребудет.

Расскажи также, как ловец
несёт на себе все признаки
лова. И как он, только он,
знает уменье и добычу свою.
Не разгласи о лове не знающим
о добыче. В час огорчения, в час
бедности они наймутся
загонщиками и через заросли
примут участие в лове. Но
пойми, ловец, пойми ты ловчих.
С ними испей воду у костра
отдыха. Пойми, понимающий.
И, кончая ловлю, почини сети
твои и задумай лов новый.
Не пугайся и не пытайся
пугать. Ибо, если не испугаешь,
страх обернётся на тебя
ещё больший. Задумывай просто.
Ибо всё просто. Всё прекрасно
прекрасномысленное.
Всякий страх ты победишь
непобедимою сущностью
твоею. Но если задрожишь, то,
поражённый, уничтоженный,
ни кричащий, ни молчащий,
утративший сознание времени,
места и жизни – лишишься
остатков воли. И куда
пойдёшь ты?
Знающий ищет. Познавший –
находит. Нашедший изумляется
лёгкости овладения. Овладевший
поёт песнь радости.
Радуйся! Радуйся! Радуйся!
Ловец
Трижды позванный.

^{Обложка первого издания стихов Н.К. Рериха «Цветы Мории» . Берлин, 1921 г.}

Многообразная деятельность художника наряду с его выставками по стране помогла ему наладить контакты со многими людьми различных направлений. Среди них были художники, такие как Джо[рдж] Беллоуз, Норман Бел Геддес, Карл Хёкнер, Роберт Эдмунд Джонс, Спикер; скульптор Альфео Фагги; искусствоведы и архитекторы, такие как Роял Кортиссоз, Истёр Фил, Альфред Боссом, Клод Брэгдон; поэт Риджли Торранс; композитор Эрнест Блок, Джон Адлер Карпентер, Димс Тейлор; меценаты, такие как Чарльз Р. Крейн, доктор Корнелия Дебей, миссис Джон Гаррет, доктор Герман Хилле, миссис Тинидат Извольски, Отто Кан, Спенсер Келлог, Адольф Левисон, Луис Хорш, миссис Мэри Б. Лонгйиар, Чарльз Х. Пеппер, Эрнест Пул, д-р Роджерс и директора художественных музеев, такие как Роберт Б.М. Харше, Джордж Уильям Фокс, Дж[он] Нильсен Лаурвик, миссис Корнелия Сейдж-Квинтон, Дадли Крафтс Уотсон и многие другие.
Подводя итог этому периоду творчества Рериха, до отъезда художника и его семьи в Париж, которое имело место 8 мая 1923 года, интересно окинуть взглядом различные мнения, высказанные по поводу его искусства, и отметить, что именно в его многообразной творческой деятельности привлекает наибольшее внимание. Важное значение имеют следующие высказывания.
О картинах Рериха Рабиндранат Тагор писал: «Ваши картины глубоко тронули меня. Они заставили меня осознать то, что очевидно, но что каждый должен заново открывать для себя самого снова и снова: то, что истина бесконечна. Ваши полотна кристально ясны, но всё же они не объяснимы словами. Ваше искусство ревниво охраняет свою независимость, потому что оно велико».
Леонид Aндреев, великий русский писатель, посвятил свою последнюю работу, опубликованную при его жизни, высокой оценке искусства Рериха. Поскольку она слишком объёмная для того, чтобы процитировать её целиком, можно привести небольшой отрывок, показывающий восхищение этого великого русского его другом художником: «Мир Рериха – мир Правды. Бесплодной будет всякая попытка передать словами и её очарование, и красоту; то, что так выражено красками, не терпит соперничества слова и не нуждается в нём. Здесь (в державе Рериха) – колыбель мудрости и священных слов о Боге и человеке, об их вечной любви и вечной борьбе».
Александр Бенуа, русский художник и критик писал: «Рерих научился от всех голосов любви, поющих в его душе, любить и понимать человечество вообще».
«Философский смысл творения Рериха очень глубок. Я в нём вижу нечто большее, нежели «отдельную художественную личность». Он представитель целого миросозерцания и даже целой культурной стихии. Однако для выражения этой своей сути он не прибегает к абстракциям, а, напротив, держится исключительно вполне определённых образов, каких-то картин жизни – жизни, положим, далёкой, «вымершей», но на самом деле убедительной в своём прошлом бытии и находящей знакомый отклик в каждом из нас…»
«В годину, обуянную бесами вражды и лжи, он уходит в свою пустыню, как я ухожу в свои храмы – для того чтобы сотворить молитвы, обращённые к Богу мира и красоты».
Сэр Клод Филлипс, ведущий критик Англии, говорит: «Этот знаменитый русский художник дал весьма интересную серию картин духовной красоты».
Арсен Александр, критик из «Фигаро», считает: «Суровый и мужественный Рерих видит землю, какой она была до людей, в её наиболее древних и мощных проявлениях».
С. Хагберт Райт, директор Лондонской библиотеки, пишет: «Во многих статьях и монографиях, посвящённых его работе, Рериха называют «Метерлинком живописи». Во Франции его сравнили с Гогеном; в Швеции – с Мунком и Галленом; в Италии – с византийскими живописцами. Эти отчаянные попытки сравнить его с кем-то выражают признание его многогранности. Но после всего сказанного Рерих остаётся Рерихом – одной из самых выдающихся личностей в современном искусстве».
Н. Жаринцова, русская писательница, пишет о нём: «Свобода Рериха – это свобода высших планов воображения. С каждой композицией он работает как с целым, добиваясь чистоты тона и вселенской гармонии».
В своём произведении, написанном о Рерихе и его искусстве, в котором он прослеживает его род от древних Рюриков, писатель Алексей Ремизов, в частности, говорит:
«И вот через несколько веков опять показался он на Руси, но не с моря Варяжского, а из Костромы города, а сел в Петербурге на Мойке – уже не Ро-рик, а Рерих.
И, как когда-то, он построил свой каменный город.
Вспомнил, как сон, и рассказал нам о камнях, о море, о морях, где плавал с дружиной, о великанах, о змее, о нойдах, об ангеле грозном, и как строилась Русь, и как измена русских князей отворила ворота на Русскую землю.
Он построил свой каменный город, просторный, как просторное море, и вольный, как вольность Господина Великого Новгорода, и жаркой цвет от жарких костров загорелся по Русской земле».
Художник Койранский говорит: «Рерих способен видеть дальше и яснее, чем непосвящённый. Сквозь завесу времени он видит вечное. Вдохновенное искусство Рериха открывает нам непреходящую красоту. Гений Рериха вооружён всей мудростью художественного опыта, в котором вдохновение поэта сочетается с мастерством цветовой гаммы и непрерывно восходит к новым вершинам достижений».
Миссис Роза Ньюмарч, критик: «В настоящий момент у нас самый необычный представитель русского искусства: провидец, художник, творец, не похожий ни на кого».
Художник Борис Григорьев, соотечественник: «Его имя на устах людей всего мира. Передо мной лежит журнал «Студио», посвящённый нашему великому художнику, и я горд от мысли, что Рерих способен пробудить человеческую душу».
М. Корнфилд, критик: «В серии “Героика” выражается внутренний смысл творений Рериха. Мистически осознанное чудо, откровение проявляются через небесные знамения. Вы испытываете невыразимый экстаз и готовы увидеть Бога на небесах. Таковы чувства, выраженные Рерихом в его работах».

^{Ждущие (Вечное ожидание) (сюита «Героика»). Частное собрание Владимира Царенкова, 1917 г.}

Профессор П. Милюков: «Потом пришёл бескомпромиссный Рерих. Космогония Рериха напоминает скорее космогонию Вагнера. Его существа, подобные вагнеровским, в глубоких тёмных тонах мира хаоса, и этот мир завершается просветляющим апофеозом Парсифаля – в последних творениях Рериха»
Ю. Балтрушайтис, русский (литовский, но писал стихи на русском языке. – Ред.) поэт, говорит: «Рерих не мог удостоиться более прекрасного венца в поисках Священного Грааля, нежели эта органичная связь между его творческой деятельностью и духовным строительством нашего времени».
Степан Яремич, директор Музея Общества поощрения художеств в Петрограде: «Новая эра наступает в нашей жизни. И этому свидетельствует появление мощных художественных индивидуальностей, которые поражают нас гармонией личности и огромной глубиной творений. Среди этих счастливых стоит яркая и глубоко самобытная творческая личность Рериха».
Денис Роше, «Gasette des Beaux Arts» («Газета Изящных Искусств» – фр.): «У художественной жизни Н. Рериха исключительная судьба. Он достиг своей известности необыкновенным образом, воспринимая её с логической ясностью и редкой решительностью духа».
Гордон Боттомли, английский поэт, пишет: «Ибо, когда я думаю о комнате в Queens Gate Terrace, полной чудесных изобретений, я счастлив, что я в этом мире в то же время, что и Вы; и, как я понимаю, мы оба родились в одном и том же году, я надеюсь, что я останусь в ней так же долго, как и Вы, чтобы увидеть прекрасные вещи, которые Вы будете творить».
Сергей Эрнст, хранитель Эрмитажа: «Достижения последних творений Рериха – это поиск самого простого, широкого и сильного колористического выражения, которое находится в гармонии с духовным путём мастера, таким прекрасным в своей чистоте и силе».
Д. Бурлюк, художник-кубист, говорит: «Рерих – это одна из самых заметных фигур в русском искусстве. Его имя на протяжении 20 лет демонстрирует славу русской культуры».
Глеб Дерюжинский, скульптор, пишет: «В многостороннем творчестве Рериха видится уникальная личность, глубоко любящая Россию. Выставки Рериха – это глубокая радость для каждого россиянина».
Амелия Дефрис, английский критик, говорит: «Рерих обладает громадной мощью и силой, но никогда не “насилием”. Я не знаю художника, который может достичь таких же эффектов в цвете, как он. Его рисунок имеет ту же замечательную мощь и широту, столь же интеллектуален, как и эмоционален. Его живопись можно охарактеризовать одновременно академичной и бесстрашно-научной; вдобавок к этому в них есть поэзия мистика, который прославляет Природу, в некотором смысле Уолт Уитмен в живописи».

^{Клад захоронённый (сюита «Героикa»). Музей Николая Рериха. Нью-Йорк (США), 1917 г.}

Гораций Шипп: «Николай Рерих смотрит на всё через стекло не такое мрачное, как у большинства, и имеет дар рассказывать о своих видениях».
Ф.Р. Марчент: «Рерих не только русский человек, он человек в самом широком смысле. Он преданно следует своему пути, соединяя человечество с духом космоса».
Среди других прибывших на этот симпозиум славословий: Уильям Риттер, Милош Мартен, д-р Т. Арне, Лео Фейгенберг, Фрэнк Бренгвин, М. Волошин, С. Маковский, Луи Рю, Жак Бланш, А. Ростиславов, И. Стравинский, Витторио Пика, А. Гидони, В. Стасов, Сергей Дягилев, Ал. Мантель, А. Коутс, Ф. Салда, Серж Городецкий, Михаил Фокин, Е. Кронберг, Хъюберт Сириак, Питер Альтенберг, Теодор Опперман, Луи Воксель, Аксель Галлен-Каллела, Оскар Бьорк, Местрович, Морис Дени, Георгий Шклявер и многие другие.
И Америка не молчала об искусстве Рериха.
Норман Бел-Геддес на первой выставке Рериха в Америке писал: «Это важное для нас событие. В его живописи, очень русской, есть простой дух, который напрямую приходит к каждому. Не было более правдивого, видящего яснее художника, который когда-либо достигал наших берегов».
Генри Каро-Дельвалье говорит: «В нашем современном обществе, таком положительном и таком ограниченном, он даёт своим собратьям-художникам пророческий пример цели, которую они должны достичь, – выражение внутренней жизни».
Из-под пера Ивана Народного приходит это заявление: «Как Мусоргский, Римский-Корсаков, Достоевский, он один из столпов и гениев русской истории, – как и у всех великих людей России, в его работах проявляются пророческие тенденции и глубокие, нисколько не нравоучительные, религиозные чувства. Искусство г-на Рериха говорит с нами без слов, языком, который является священным и всеобщим; это язык внутренних эстетических символов, которому, подобно языку магов древних времён, было предначертано творить чудеса в повседневной жизни».
Дадли Крафт Уотсон, директор Института искусств Милуоки: «Выставка открыта, и она прекраснее, чем мы даже надеялись. О Вашей живописи: она не нуждается в объяснении, но, если я могу помочь некоторым людям открыть глаза на её мощное послание красоты и качества, на внутреннюю борьбу духа, на высочайшее спокойствие души, я буду чувствовать, что мои усилия хорошо оплачены».
Г.У. Эггерс, директор Ассоциации искусств Денвера: «Существует огромный интерес со стороны интеллигенции и со стороны очень простых людей, которые приходят без того “маленького знания”, которое весьма опасно. Проведение Вашей выставки имеет огромное значение для подрастающих художников западных городов, и очень радостно видеть, как скоро многие приходят в восторг от Вашего послания».
Александр Каун, профессор Калифорнийского университета, пишет: «Николай Рерих – один из благороднейших сынов духовной России, с его удивительным синтезом. Поражаешься его универсальности: правовед, поэт, публицист, профессор археологии, директор художественной школы, член Академии... Но это не та универсальность, которая составляет основную силу Рериха. Суть его неотразимой привлекательности заключается в цельности его сложной личности, в ритмическом единстве многообразных мотивов, в синтетической гармонии, которая пронизывает всю Вселенную, созданную его кистью».
Корнелия Б. Сейдж Куинтон, Академия художеств, Буффало: «Мечтатель и провидец, он черпает свою силу от глубинного общения с Матерью-Землёй и пульсирующего человечества. Он знает: искусство – не роскошь, но неотъемлемый элемент человеческого бытия. И он мечтает об огромном и прекрасном храме, построенном в некоем художественном центре, как место встречи Международного Искусства. С серьёзностью, столь характерной для него, он указывает на вопиющую нужду в таком учреждении в эти дни великих социальных и политических потрясений. Он мечтает о настоящей демократии искусства, об учреждении, достаточно сильном и способном, если потребуется, защитить себя от Вандала».
Бабетта Дойч пишет: «Это царство Рериха поистине «велико и богато», простираясь до самых невидимых областей духа, о которых мало кто заботится найти и ещё меньше – туда проникнуть».
В статье художественного критика Мари Фантон Робертс можно прочесть: «Вы видите (в Рерихе) силу и мужество, и определённое великолепное понимание сил природы, и насколько эти силы величественней, чем люди, которым они помогают, но кто им причиняет страдание, – Рерих, безусловно, един с жизнью после смерти, с природой и нашей землёй. Это единство органично с ним».
Художник Хант Дидерих пишет: «Рерих – это, на мой взгляд, суть всего, что есть русского, – полный фантазии, простоты и силы, убеждений и независимости мнений».
Ф. Нилен Лаурвик, директор Сан-Францисского музея: «Выставка работ известного русского художника Николая Рериха – это событие первой величины в живописи, знакомящее Сан-Франциско с одной из самых интересных и плодотворных личностей в современном искусстве. Собрание картин уже представлено в Бостоне, Чикаго, Сент-Луисе и других важных восточных музеях, где она произвела фурор в художественных кругах, а также среди широкой общественности».
Осип Дымов, драматург: «Рерих – это память России. В творчестве Рериха Россия “вспоминает” своё детство и времена седого прошлого. Времена, когда Рерих-Рюрик, царь духа, реальный правитель древних северных варягов, из-за моря явился в Россию. Он тот, кто видит и понимает истоки и может также предвидеть и понимать будущее».

^{И Мы видим (серия «Санкта»). Центр-музей им. Н.К. Рериха (ныне не существует). Москва, 1922 г.}

Д-р Кристиан Бринтон: «В этом искусстве есть космическая безличность, которая напоминает о временах, когда мир был более чист и всеобъемлющ, чем в настоящем. Северное в своём богатстве мира образов искусство Рериха также классично в своей аполлоноподобной любви к свету и чистоте. Он достойно воплощает дух тех, кто, родившись в скрытых туманом просторах Севера, ищет лучезарную безмятежность Эллады».
Мэри Зигрист, «Нью-Йорк Сан»: «Можно сожалеть о том, что этот мир – “мир ограничений”, когда пишешь об искусстве этого великого русского, Николая Рериха, который сейчас находится среди нас и чьи картины сейчас выставляются в галерее Кингор. С этих холстов говорит поразительный и суровый гений. Если, как полагает Достоевский, “красота спасёт мир”, тогда эти картины сделают многое, чтобы помочь освободить “древнее бремя души” и вновь зажечь чистой красотой древние алтарные огни мира».
Роял Кортиссоз, «New York Tribune»: «Основное очарование его искусства излучается из глубины его творческой энергии, его изобретательского пыла. Необычность сказочной страны передаётся зрителю, и он ощущает, что эта сказочная страна в самом деле существует. Подобные этому чувства возникают, когда мы путешествуем по выставке Рериха».
Фредерик У. Эдди «New York World»: «Он впервые приносит современному восприятию таинственный дух северной земли, где сумерки длинны, а ночи ещё длиннее, что способствует воображению и активизирует художественное творчество. В целом его работы имеют суровый характер, но он мастер формы и цвета, как никто другой из русских, представленных здесь, он уверенно владеет техникой, его мотивации идеалистичны».
Фрэнсис Грант пишет: «Картины Николая Рериха обладают тем же качеством вечности, что и изречения Писания. Внутри них каждый человек может найти [нечто] для питания своей души. Для смиренного они – благословение. И начинающий может узнать в этих Притчах пророчества Избранного Духа».
Альфред Боссом, в «Архитектурных записках»: «Работы профессора Рериха имеют определённое послание для архитекторов нашего времени, как в своё время – мастера Возрождения, это радикальное, современное выражение сегодняшней жизни, но уверенное, спокойное и постоянное».
Редферн Мейсон: «Профессор Рерих также помнит, что Россия – это ворота Европы на Восток, и он любит искусство Индии. Это чувство вызвало созвучный аккорд в сердце Рабиндраната Тагора, который видит в художнике дух, родственный его собственному».
С. Джей Кауфман из «Глобуса» пишет: «Великий художник, великий поэт – мистик – провидец – и пророк. Великий художник потому, что, хотя картины о России, они обращены к вселенной. Великий поэт потому, что, как сказал Андреев, он ясно видит душу вещей. Мистик потому, что, кажется, он знает жизнь после смерти. Провидец, потому что в 1913 и 1914 годах его картины предсказали войну с её хаосом и страшными послевоенными последствиями. Какой-то издатель должен обнародовать эти “Пророческие Картины”. “Зарево” – символ Бельгии. “Град обречённый” – безжизненный город, окружённый громадным змеем, – Россия. “Дела человеческие” – мудрецы, размышляющие над грудой руин».
Можно добавить, что такие люди, как Сарджент Оливер Сэйлор, Альфео Фагги, Августа Оуэн Патерсон, Чарльз Пеппер, д-р Коральник, Люсьен Мурхаус, Бесси Хендрикс, Тесси Глейзер, Артур Вильгельм, Юджин Стинсон, Алан Мак Эвин, Ф.У. Кобурн, Джейн Диксон, Люси Кольхаун, М.Б. Уильямс, Бушелл Дайамонд, Рут де Рошмонд, Шолем Эш и множество других добавили свою похвалу.

^{И Мы продолжаем лов (серия «Санкта»). Частная коллекция. Москва, 1922 г.}

Так мы видим, что разные люди в разных странах, иногда недружелюбные друг к другу, вместе постигают, что камень основания творческого гения Рериха лежит в его духовности – истина, подтверждённая такими картинами, как те, что в серии «Санкта», «Сам вышел», «Святые посетившие» и его последняя работа, серии «Мессия».

Глава 12

Просматривая произведения Рериха с 1917 по 1923 год, мы поражаемся его колоссальной работоспособности, так как за пять с небольшим лет количество его картин и эскизов составило более пятисот. Ощущения цвета от его картин кристально чисты. Что же касается содержания, то оно настолько же разнообразно, как и раньше, но теперь всё больше и больше отражает его внутренние видения и передаёт всё более мощные впечатления от мира, скрытого от обычного взгляда, но открытого восприятию Рериха. Первой важной работой этого периода является серия «Героика», состоящая из семи картин: «Клад захоронённый», где сокровище опускают с лодки в море; «Наяда», фея или ведьма, готовящая чудотворные травы в молчаливом уединении пещеры на берегу моря; «Приказ», передающая смысл высшего приказа, посланного через море, в котором, кажется, участвуют и облака; «Священный огонь», на которой среди холодных серых скал виден вечно горящий священный огонь; «Ждущие» – несколько женщин сидят неподвижно возле хижины, терпеливо ожидая какого-то великого события; «Конец великанов», в которой титаны превращаются в скалы; и последняя – «Победители клада» – люди, усердно несущие что-то из пещеры вниз в лодку. Все эти семь картин связаны друг с другом не только по своей внутренней концепции, но и по цвету, и, несмотря на то что каждая картина создана в своём ключе, они подобны единой мозаике.

^{Приказ (серия «Героика»). Музей Николая Рериха. Нью-Йорк (США), 1917 г.}

Картина «Пылающее сердце» была написана в 1917 году в двух вариантах. Интересно отметить, что в одном на переднем плане фигура мужчины, в то время как в другом – это женщина, устремлённая сердцем к священному символу.
Во «Властителе ночи» – другая женщина, в золотистых тонах, преклонившая колени в шатре, кажется, в ожидании пришествия высшего существа. Пологи шатра распахнуты, открывая вид на реку и на горизонт, окутанный голубым туманом.

^{Предстоящий (столпник). Экстаз. Частная коллекция, 1918 г.}

«Экстаз» является одной из самых мощных картин того времени. В «Пути в Индию» есть тот же скрытый смысл, и, глядя на неё, чувствуешь связь, хотя, возможно, точно указать на это нельзя. Огромная масса скал, громоздившаяся на протяжении веков, занимает почти всё полотно. Можно выделить три профиля, высеченные в этих камнях: один трагический, один в виде зародыша и один в виде броска животного. Но ещё более поразительной является малая фигура аскета, вокруг ног которого муравьи уже построили свои холмы, пока он стоит неподвижно, погружённый в созерцание. Вся картина купается в тёмных роскошных тонах, в которых преобладают фиолетовые, голубые и коричневые с тёмно-сине-зелёными и розовыми оттенками, переходящими в красный. Цвет создаёт эффект радужных граней драгоценного камня опала, когда смотришь на него с разных ракурсов.
«Рыцарь утра» и «Рыцарь вечера» , также написанные в 1918 году, – намёк на видение высших планов. Рыцарь – это Посланник, выходящий в мир, чтобы побороть зло и вернуться победителем. Первая картина изображает спокойный северный пейзаж холмов и озёр. Его мягкие зеленовато-жёлтые тона, со слегка розоватыми оттенками – те, что видишь на ранней заре. Небо ясное, кроме одного розового облака в виде всадника. «Рыцарь вечера» также изображён в виде синего и серого облака с ярко очерченными крыльями – всадник возвращается после битвы с драконом.

^{Сыны Неба. Дочери Земли. Университет Брандайса, Уолтем (США), 1919 г.}

«Сыны Неба» примечательна как своим духовным значением – она иллюстрирует Творение VI , – так и необычайной окраской, верно названной чёрным опалом. На ней изображён массив зелёных, тёмно-синих и фиолетовых с жёлтыми прожилками скал, перед которыми сидят в различных позах четыре женщины, одетые в золотые одежды. Между скалами видна вода, прозрачно-серая холодная вода севера, в то время как выше в лавандово-фиолетовом закате неба ясно видны четыре мужские фигуры. Их сияние настолько сильно, что женщины не могут его выдержать, и только одна осмеливается смотреть вверх.
Насыщенная солнечным светом, разлившимся по медному небу, будто окрашивающим воздух лучом лимонного цвета, преображающим море и берег, – это «Зов Солнца». «Сокровище» – в одном ключе – всё в синем. На ней мужчина, повернувшись спиной к красоте пейзажа, прячет сокровища. «Вечер» – также в голубых тонах; холмы, вода и деревья окутаны голубым туманом, пронизанным лёгкими золотисто-розовыми оттенками, в стороне сидит группа старейшин.
Большая голова монгольского типа с закрытыми глазами, написанная в зеленоватых тонах, поднимается из вод; на переднем плане – тёмно- коричневый холм с четырьмя высокими деревьями, пространство, вода – всё купается в золотисто-жёлтом тумане – это «Сон Востока». Очень мягкие серые туманные тона преобладают в «Волшебнице дождя», в то время как на заднем плане выделяются голубые с зеленоватым оттенком холмы, в стороне расходятся серые облака, открывая золотое облако в облике феи дождя.
Видна лишь малая часть озера, в котором древними башнями отражаются скалы, они гармонично контрастируют с предрассветным небом затухающего синего, переходящего в светло-зелёный, и со звёздами, ещё светящимися в верхней его части. Среди тишины утра выделяются сумеречные фигуры, высаживающиеся с лодки, незаметно ползущие по тайному пути, – таков «Секретный вход» («Тайник»).

^{Тайник (Секретный вход). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург (Россия), 1915 г.}

Святые – духовные Учителя России – по-прежнему занимают большое место в работах Рериха. «Святой Тирон, обнаруживший стрелу, посланную ему с небес», изображает святого, вышедшего из монастыря и нашедшего стрелу с посланием на её конце. Зима: земля, крыши и холм в отдалении покрыты снегом, бело-розовым в солнечном свете и синим, со льдисто-зелёными тенями. Пылающий закат освещает небо, светящееся оттенками красновато-жёлтого цвета. Картина «Святой Меркурий Смоленский» вдохновлена легендой, которая рассказывает о святом, принявшем во сне приказ идти и бороться с татарской ордой и привезти назад свою собственную голову, отсечённую неизвестным воином. На картине изображён святой, возвращающийся в город с головой в руках. «Святые Борис и Глеб» также основана на сказании. Она изображает святых в маленькой безвёсельной лодке на озере на фоне синего холма. Картина выдержана в голубых тонах и дышит глубоким миром.

^{Святой Меркурий Смоленский. Частное собрание Frumkin (?). Лондон (Великобритания), 1918 г.}

^{Святые Борис и Глеб. США (согласно каталогу Соколовского), 1919 г.}

«Св. Георгий» выдержана в красно-чёрной цветовой гамме и изображает святого на коне.
«Корона Мунди» («Венец мира»), подаренная художником в организованное им учреждение с тем же названием, выдержана в стиле древней русской иконы – двое святых, мужчина и женщина, стоят по обе стороны от дерева, на котором уселись две голубки; женщина держит корону, в то время как у мужчины в руках небольшой храм. «Зов колокола» полна солнечного света; это часть старого Пскова, с его церквями, с серыми домами на переднем плане, за исключением одного красного кирпичного цвета с зелёными куполами, стоящего в отдалении; всё залито солнцем. «Священное озеро» с его монастырём на холме проникнуто вдохновением и настроением глубокого созерцания.
Много пейзажей относятся к периоду 1918–1919 годов. Все они изображают северные озёра и скалы, холодные прозрачные северные воды и голубые холмы. «Замок Гора» (Castle Mount) в фиолетовых и пурпурных тонах, смешанных с коричневым и тёмно-синим цветами. Золотые лучи солнечного света, здесь и там освещающие озеро и холмы, пронизывают тёмное грозное облако. «Голубое утро» – полупрозрачна, с синими холмами, окружающими озеро. Те, что на переднем плане, – темнее, и небо туманно-серое.
К 1920 году относятся панно – «Сны Мудрости», которые были вдохновлены почитанием женственности в Индии: «Песнь потока», «Песнь утра», «Песнь месяца», «Язык птиц», «Жертвоприношение» и другие – передают мысль, что женщина понимает язык птиц и животных, воды и леса. Шесть из этих панно написаны в зелёном ключе и три – в фиолетовом.
Раскрытие гения Рериха достигло очень высокой точки во время его пребывания в Соединённых Штатах, о чём свидетельствуют его последние картины. Наиболее самобытными и характерными для этого периода являются: серия «Санкта», «Сам вышел», «Вестник», «Святые гости», «Мост Славы» и две последние, завершающие его работу здесь, – серия «Мессия», включающая картины «Легенда» и «Чудо».
Как уже было отмечено ранее, художник редко видит вещи по отдельности, но пишет их как бы циклами или сериями; это относится не только к замыслам картин, но также и к тональности каждой, вместе образующих, так сказать, полноту аккорда. Глядя на серию «Санкта», мы видим в жёлто-янтарных тонах картины «И Мы трудимся» монахов, идущих на рассвете к реке за водой; в «И Мы не боимся» фиолетово-пурпурным морозным зимним вечером два отшельника между собой беседуют, рядом с ними медведь; «И Мы открываем врата» показывает нам радостное прохладное утро, когда ворота монастыря раскрыты навстречу новому миру, покоящемуся в сапфирово-синем горизонте удивительной чистоты. В «И Мы продолжаем лов» рыбаки напряжённо трудятся в неспокойном море тёмного цвета, а над ними разливается пурпур, багрянец и золото завершающегося дня. После багряных тонов этой напряжённой работы мы погружаемся в зелёные сумерки, предшествующие рассвету, и в тишине ночи следуем за монахами, один за другим идущими из храма и несущими свечи – это «И Мы несём свет». Затем последняя из серии, в ясных золотистых тонах охры и кадмия, показывает монаха, стоящего в благочестивом изумлении перед чудотворным ликом Христа – «И Мы видим».
«Вестник» – вся в фиолетовых тонах. Женщина открывает дверь и изумляется, видя Посланника, принёсшего благую весть; сквозь открытую дверь внизу виднеется пейзаж с заснеженной горой и предрассветным небом.

^{Святые гости. США (согласно каталогу Соколовского), 1923 г.}

«Святые гости» дают необыкновенный эффект ясности. Картина написана в тёмно-фиолетовых и синих тонах; грозовое облако, местами пронзённое солнечными лучами, отражается в озере, окружённом холмами. Двое святых и лодочник пересекают озеро, направляясь в сторону небольшого монастыря с однокупольной церковью, стоящей на одном из холмов; трое святых из монастыря ожидают прибытия святых гостей.
Среди картин последнего периода обычно много пейзажей – Санта-Фе, Аризона, Гранд-Каньон, Рио-Гранде. Серия «Oкеан», написанная в штате Мэн, полна духовной силы и беспредельного мира.

^{Сам вышел. Центр-музей им. Н.К. Рериха (ныне не существует), Москва. Первоначально в собрании Е.И. Рерих, 1922 г.}

В холстах «Сам вышел», «Мост Славы» и «Чудо» художник затронул новую тему выявления красочной ауры образов. На первой картине – святой, окружённый зеленоватым мерцающий светом, стоящий у своего храма и встречающий прибывающих монахов.
«Мост Славы» – голубой сапфировый мост, образованный северным сиянием, которое отражается в спокойных водах северного озера, – говорит о том же стремлении. На переднем плане поднимается тёмный холм с часовней на вершине, к которой в задумчивости идёт святой Сергий Радонежский, видящий в лучах северного сияния значение будущего духовного моста, который соединит небо и землю в блеске славы.

^{Мост славы. Музей Николая Рериха, Нью-Йорк (США), 1923 г.}

Две последние картины серии «Мессия» представляют собой синтез двух древнейших легенд. Одна из них говорит о Мессии, который явится на белом коне, держа в руках, как меч, блистающую звезду-комету. На картине изображён юноша в предрассветном зеленоватом свете, читающий древний свиток, а позади него, затмевая свет неба, – облачная фигура всадника, долгожданного Мессии; хвост кометы, сверкает, как Его изогнутое лезвие.
Другая легенда гласит: «Через мост придёт Мессия, и на мосту его встретим». Картина изображает семь фигур, склонённых в ожидании и, кажется, припавших к земле от невыносимого света Мессии, который пока ещё невидим за мостом, но чудесный свет его ауры преображает весь холмистый ландшафт. Пейзаж Аризоны служит фоном для первой картины, в то время как во второй сразу же узнаются характерные скалы Большого Каньона.
Именно таким оригинальным способом Рерих выразил свои впечатления от Америки; глядя на эти картины, понимаешь, что путешествие через многокрасочную пустыню Аризоны и великое безмолвие Большого Каньона обратили мысль живописца к Мессии. Представляется весьма показательным, что именно эти две картины были завершающими работами художника перед его отъездом в Индию.

^{Чудо (Явление Учителя), серия «Мессия». Государственный музей Востока, Москва, 1923 г.}

Франс Эдни в статье, посвящённой Рериху, опубликованной в газете Мадраса, говорит, что художник подсознательно начал свою творческую карьеру с картины «Гонец», в которой, как кажется, он предвидит свою собственную судьбу. Затем, после работ «Викинги», «Город строят» «Град обречённый», «Ангел последний», серии «Героика», после «Экстаза» и «Властителя ночи», он и должен был прийти к «Санкте» и «Мессии».

Перевод с английского О.В. Исаевой и Т.Ю. Водолажской