Дельфис

Урал

…Единственно реален только Путь.

Паденья, отступленья – временное.

В.Сидоров

Рассказ о тридцати годах жизни на Урале не будет длинным, в него то и дело будут вплетаться алтайские мотивы. Не представляете меры моего удивления, когда в Златоусте мне показали выстроенный на горе Дворец культуры. К нему вели 53 ступени. За Дворцом и у его подножия, на склонах – деревья. На Алтае мы мечтали выстроить Культурный центр на склоне Селезнека (невысокая округлая гора, поросшая лесом, сразу за селом) и чтобы не лозунги встречали и сопровождали человека в здании Дома культуры, а художественные ценности. Чтобы сама архитектура здания настраивала человека на высокий лад. Пригласили к себе (и он приехал к нам из Ленинграда) архитектора И.П.Шмелёва. Дело было за малым: добиться разрешения на строительство, финансирования… Нам казалось: всего добьёмся! «Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя!» Если бы даже положить всю жизнь на воплощение такой мечты, вряд ли удалось бы сделать то, что увидела в Златоусте.

В 1943–1947 годах здесь, в Златоусте, куда в разгар войны эвакуировали военные заводы из Тулы и Подольска, под руководством московского архитектора Братцева, живя в бараках, работая по 14 часов на заводе, люди на субботниках строили Дворец культуры. Он им был нужен как символ веры в Победу, веры в то, что мирная жизнь – будет! Все стены и потолки помещений Дворца были украшены фресками, росписями, картинами работы художников Московской мастерской им. Грекова. Огромные живописные полотна посвящены победам русского народа во все исторические времена: от Куликовской битвы, Ледового побоища до Победы в Великой Отечественной.

Паркет, дубовые резные двери, лепнина, фрески, барельефы, хрустальные люстры…

Это был огромный подарок жизни, доверие моим силам – широчайшие возможности для культурных начинаний. В этой нереальной реальности связующим объектом с недавним прошлым стоял у дверей Дворца принадлежащий ему автобус. Он как две капли воды был похож на автобус чендекского Дома культуры! Знак судьбы: ты хотела, чтобы такой Дворец был, – вот он, что будешь делать дальше?

За почти сорок лет послевоенной жизни город разросся. Появились спортивные комплексы, библиотеки, кинотеатры, музыкальная школа. Дворец как средоточие спортивной (в его комплексе был спортивный зал) и культурной жизни перестал быть единственным. Политические и профессиональные праздники с торжественными собраниями и концертами, бесконечные партийные, профсоюзные, комсомольские конференции, демонстрации кинофильмов занимали главенствующее место.

Нужны были ремонт и реставрационные работы по восстановлению некоторых художественных элементов здания. Нужно было вернуть интерес к концертной деятельности, занятиям в художественных коллективах. Нужны были инструменты, костюмы, специалисты… Чтобы был яснее масштаб существовавших при заводах дворцах культуры – а только в Златоусте их было три, – приведу некоторые цифры: 56 самодеятельных коллективов объединяли более 1800 участников, взрослых и детей, три вокально-инструментальных ансамбля, оркестры, три хора – детский, взрослый и ветеранов, цирковая студия, разновозрастные танцевальные коллективы, фото-, кино студии – всего не перечислишь.

Во времена дефицита непросто было одеть, оснастить всем необходимым многочисленные коллективы художественной самодеятельности. За всем этим нельзя было упустить главную линию: совершенствование, воспитание человека. Огромной духовной поддержкой было знать, что рядом живёт и трудится Анна Морозова. Она руководила филиалом Дворца, отдельно стоящим зданием со зрительным залом на 200 мест и небольшими помещениями для кружковой работы. Там она начала заниматься вместе с детьми работой с глиной, затем появились чудесные художественные работы детей и руководителя в технике керамики. Работать нам приходилось 14–16 часов в сутки. Силы очень легко восстанавливались, всё было в радость. Стали появляться первые результаты: Дворец становился центром духовной жизни города, все его залы, помещения наполнялись жизнью, творчеством. Очень помогало партийное, профсоюзное руководство машиностроительного завода, при котором работал Дворец культуры.

И вдруг в 1987 году в газете «Советская культура», а затем в журнале «Студенческий меридиан» появляется пресловутая статья М.Казакова «Умный к гуру не пойдёт». Её читают. Узнают о том, что директор Дворца возглавляла в недавнем прошлом какую-то секту на Алтае. Печатному слову тогда верили абсолютно. Объяснить, что на самом деле происходило на Алтае, не представлялось возможным. Можно было объясниться с руководством, но не будешь же рассказывать всем подряд, что и как происходило в 1984 году на Алтае? Только опровержение в прессе могло исправить ситуацию.

Обратилась к друзьям с просьбой приехать в Москву. Приехали. Были рады встрече. Всё рассказали двум журналистам: А.Миллеру и М.Казаринову. Уехали домой. Пресса молчит. Надо продолжать работать. Не могу, чувствую недоумение, недоверие, неприязнь. Не всех, конечно. Мысленно собираю чемоданы и собираюсь уезжать. Куда? Дали 10 дней отпуска. Поехала подумать, что делать дальше, осенью в пустой Дом отдыха в лесу, где, кроме семьи сторожа, никого не было. Странные были состояния: исчезали время и пространство. Не скажу, что «раздумывала». Нет, конечно, осознавала, что какой-то урок я не выучила и жизнь мне даёт повтор ситуации. Обстоятельства другие, но проблему решаю ту же.

На Алтае после полного доверия возникла ситуация напряжённого недоверия. Здесь происходит то же самое. Что я делаю не так? Или, может быть, ситуация даётся не как наказание за что-то, а чтобы что-то поняла – для чего-то? Принимаю решение вернуться и продолжать работать. Не уезжать.

Через несколько дней появляется в печати статья М.Казаринова «Майский иней» о событиях на Алтае, из которой следует, что мы – герои. Хотели построить коммунизм в отдельно взятой деревне. Мы не герои, но и не плохиши… Стало понятно, что таким жёстким способом жизнь вырабатывала во мне умение ориентироваться на свои внутренние критерии, а не на мнение окружающих. Мнительность – это зависимость от оценки окружающих, её нужно убирать из своего духовного мира. И как закрепление «пройденного материала» наблюдала: те, кто относился ко мне ровно в дни выхода клеветнических статей, после хвалебных относились ко мне так же ровно, спокойно. А вот те, кто отшатнулся поначалу, первыми прибежали с криками: «герои» – после второй статьи. С тех пор, когда попадаю в сложную ситуацию, всегда пытаюсь понять: что мне нужно понять, усвоить, улучшить в себе? Для чего мне дана эта ситуация?

^{Дворец Победы, г. Златоуст}

Статьи своё дело сделали. Можно было работать дальше. К 1990 году Дворец был отреставрирован, поставлен под охрану, как архитектурный памятник, официально утверждено название: Дворец Победы. Десятки лекториев от общества «Знание» вели занятия в цехах и отделах завода, в стенах Дворца. Концерты профессиональных и самодеятельных артистов и музыкантов, кинофильмы, спектакли, вечера отдыха, праздничные и танцевальные вечера для молодёжи, людей постарше, детей. Дворец гудел, как улей, на разные голоса.

Два детских оркестра – народных и духовых инструментов – были созданы совместно с музыкальной школой, в их составе занимались более ста юных музыкантов.

^{Большое фойе Дворца Победы}

Открыли центр эстетического воспитания с выставочным залом, библиотекой, фонотекой. Замечательный музей уже существовал при Дворце многие десятилетия. Около 160 сотрудников трудились там в то время. Профессионалы, любящие своё дело.

В конце 1980-х Дворец Победы Златоуста по всем показателям вышел в лидеры среди дворцов своей отрасли. Это были крупные дворцы при заводах Министерства среднего машиностроения в Москве, Ленинграде, Омске, Днепропетровске, Воронеже, Красноярске… Всё не перечислишь. Была практика обмена опытом. Нас, директоров, собирали то в одном, то в другом городе, давали возможность посмотреть, что нового появилось в нашем деле. Возможна была индивидуальная поездка в заинтересовавший Дворец культуры любого города. Самым большим признанием того, что движусь в правильном направлении, стала возможность в 1990 году получить выставку подлинных работ Н.К. и С.Н. Рерихов.

Знала, что С.Н.Рерих передал в Советский Союз принадлежащую ему подборку своих работ и работ отца с условием, что выставка будет передвижной. Обратилась к директору Государственного музея Востока в Москве – именно этот музей отвечал за организацию таких выставок – и получила согласие на получение выставки при наличии условий сохранности и самостоятельной транспортировки. У завода были свои самолёты – транспортировку обеспечили, условия сохранности организовали. Это была первая выставка подлинных живописных работ такого уровня в Златоусте. Ею открывался новый большой выставочный зал Дворца.

Мы очень тщательно готовились к событию. В городе и при Дворце не было рериховских обществ. При всём уважении к движению по созданию таких обществ, мне самой кажется, что книги Живой Этики, работы Рерихов (особенно сегодня) доступны каждому и могут быть настольной книгой. К ним нужно возвращаться и возвращаться, делая всё новые открытия для себя. Пытаться применить полученные знания в жизни каждого дня, в своей профессиональной деятельности. Тем более что в них есть указания на новые направления в развитии каждого человека, общества и мирового сообщества. Необходимости же в создании специального общества в Златоусте не видела.

Готовясь к открытию выставки, сотрудники Дворца познакомились с идеями Рерихов в области культуры. Подготовили большую группу экскурсоводов по выставке. Знание биографии всей семьи Рерих, их основных идей, сюжетов, на которые написаны картины, было обязательно. Выставка задержалась у нас на всю зиму. И все полгода не прерывался поток посетителей. Приходили не только златоустовцы, к нам приезжали автобусами делегации жителей соседних населённых пунктов. Экскурсоводы работали без устали. Даже одиночных посетителей, если понимали, что они впервые встретились с творчеством художников, сопровождали рассказом об их жизни. Видели, как многократно возрастает впечатление от выставки, если человек узнаёт о подвижнической жизни этой замечательной семьи.

Позже была во Дворце выставка акварелей М.Волошина. Затем, выставка работ Б.Смирнова-Русецкого и В.Яснопольской. На открытие последней, приезжали сами художники. Борис Алексеевич и Вера Леонидовна пробыли месяц на Урале, в одном из санаториев, принадлежащих заводу. И вновь Борис Алексеевич много работал. Вновь вывозили его на горные вершины, теперь уже Урала.

В этот же период родилась форма художественных программ, основанная на синтезе живописи, музыки и слова. Если найти произведения в разных жанрах, но рождённые одним чувством, далёкие от восприятия классической музыки люди начинают её понимать с помощью поэзии или живописи, например. Это открытие сделало понятным для меня параграфы из Живой Этики о мощном воздействии на человека синтеза слова, цвета, звука, аромата.

Пришёл 1991 год и принёс конверсию завода. Финансовый упадок приводил к тому, что пришлось бы резко сократить штат, чтобы уцелевшие могли выжить. Резать по живому не могла. Переходить на «рыночную» экономику, организовывать кооперативы, ночные клубы и прочее, к культуре отношения не имеющее, тоже было для меня невозможно. В так называемой «массовой культуре» стали происходить явления, приводящие к разложению человека и общества. Стало очевидно: слово, музыка, все виды искусства – могут улучшить человека, но могут и способствовать разрушению его духовной сущности. Значит, нужно активизировать пропаганду тех произведений искусства, что помогут человеку восстановить гармонию, здоровье духовное и, как следствие, физическое.

Привлекала санаторно-курортная система, там будет наиболее понятна идея лечебного воздействия искусства на человека. Хотелось вновь вернуться на Алтай. Съездила в Белокуриху. Особенно привлекали детские санатории. Знала, что при них есть школы, а в Белокурихе был детский санаторий. Идея воспитания детей в экологически чистой среде не покидала меня. Но детский санаторий рассчитан лишь на небольшие сроки пребывания в нём. Нужен, конечно, интернат санаторного типа для ослабленных городом детей, подумала тогда. Мой сын к этому времени поступил в Новосибирское музыкальное училище, теперь я могла уехать из города. На Южном Урале открылся новый, только что выстроенный санаторий. Узнала о нём случайно. Поехала, посмотрела и сразу поняла: жизнь вновь предлагает мне идеальные условия для моей семьи, для меня самой, для продолжения работы

Златоустовский период жизни научил меня отвечать за свои слова, мысли, желания – контролировать их. Очень быстро приходила реализация, материализация желаний. Даже в обычных рабочих буднях. Если, например, заглядывая в ежедневник и видела, что должна быть сразу в нескольких местах в одно и то же время, знала, что, мысленно определив наиболее важное из них, могу не беспокоиться: обстоятельства сложатся так, что остальные встречи отменятся по каким-либо причинам.

Санаторий «Урал»

…Доверься высшему и верь!

И всё придёт в открытый вход:

Всё, что ты просишь, всё придёт!

Н.Спирина

^{Санаторий «Урал», главный корпус, Челябинская область}

В уральской здравнице настольной книгой для меня стал сборник статей психотерапевтов «Союз медицины и искусства». Оказалось, психотерапия давно имеет методики восстановления здоровья человека, используя произведения искусства. Особенно повезло, что главный врач санатория (его заместителем по культурно-массовой работе я стала) понимал и принимал мои искания. Как-то сказал: «Музыка – это лекарство будущего».

Ушли финансово-хозяйственные заботы, что лежали на моих плечах в Златоусте. Можно было сосредоточиться на творчестве. В моём распоряжении были киноконцертный зал на 250 мест и малый зал на 30 мест. В санатории одновременно отдыхали 500 человек сроком 20 дней, следовательно, можно было разработать цикл концертно-оздоровительных программ и ежемесячно их улучшать… Появилась возможность индивидуального общения с теми, кто тянется к самосовершенствованию. Конечно, результат такой «штучной» работы гораздо выше.

Первая попытка синтеза разных видов искусств была ещё на Алтае и удивила своим мощным воздействием. Затем, в Златоусте, удалось сделать несколько программ во время выставок М.Волошина и Н.К. и С.Н. Рерихов с их стихами и соответствующей фортепьянной музыкой. Теперь стала более направленно работать с книгами Живой Этики: выписывала параграфы, в которых говорилось о воздействии цвета, звука, аромата на человека. В продаже уже появились аромамасла и было возможно создание цикла программ, где музыка, видеоряд, слово и аромат действовали в синтезе.

В первой программе «Искусство жить счастливо», обращённой к разуму человеческому, рассказывала о разрушающем действии негативных эмоций, мыслей, что приводят к болезням уже на физическом уровне. Об этом говорить можно не только научным языком. Поэты формулируют то же, что и учёные-медики, эмоционально и образно. Например, у В.Сидорова в цикле «Ключ»:

Мелькающие мысли мне мешают.

Как облака они мне застят свет.

***

Как в осаждённой крепости вокруг

Взъерошенные мысли и желанья.

***

И думай интенсивно не о дальней,

А о ближайшей цели –

Вот лекарство от всяких дум, мешающих тебе.

В этой программе использовалось масло цитрусовых, наиболее бодрящий аромат, тогда как в следующей программе, «Целительная сила природы», аромамасло ромашки вместе с видами местной природы в разные времена года, поэзией современников успокаивало.

Я в лес уйду, нисколько не обидясь,

На дождь и хмарь, я в добрый лес войду,

Где каждый ясень, словно ясновидец,

Во мне прочтёт обиду и беду…

В 1993 году уже можно было говорить об основных законах бытия: законе кармы (судьбы), реинкарнации (перевоплощения) и законе свободной воли в их взаимодействии. Жизнь и работы художника Б.А.Смирнова-Русецкого и стихи Н.Д.Спириной были эмоциональным, образным подтверждением того, как трудности жизни преодолеваются, не разрушая человека, а делают его сильнее, духовно богаче. Эта программа сопровождалась музыкой Веневитинова, ароматом шалфея.

Конечно, были и программы, основанные на живописи Н.К. и С.Н. Рерихов с рассказом об их жизни и творчестве, информацией о работах психотерапевтов в области воздействия цвета на человека. Штат сотрудников в отделе культуры санатория небольшой, около десяти человек, можно было каждого познакомить с терапией искусством, помочь практически. Поэтому концертные программы – танцевальные, вокальные – опирались на методики психотерапевтов. Гастролирующие музыканты, что регулярно приезжали с концертами на нашу сцену, охотно шли на сотрудничество и сами могли убедиться, насколько сильнее воздействие их программ, если они выстроены по методикам психотерапевтов.

Есть у нас в стране и на Западе серьёзные теоретические и подтверждённые практикой работы по терапии драмой, творческим самовыражением, музыкой, цветом, образами, словом. Интерес у людей к этим методам растёт, человек становится более восприимчивым к влиянию среды, нельзя людям, профессионально занимающимся культурой и искусством, отставать от двигающегося вперёд эволюционного процесса.

В штате санатория числилось около 400 сотрудников. Почему так много? Мы были удалены от крупных населённых пунктов, а значит, всё было автономным. Имелись свои котельная, канализационные сооружения, большой гараж, прачечная, водозабор питьевой и минеральной воды, художник, швея, блок питания, салон красоты, лечебница, спальный корпус, радио- и телестудии – маленькое государство. Люди самых разных профессий находили себе работу в большом хозяйстве. Это было градообразующее предприятие, которое превратило маленький населённый пункт – село Хомутинино в посёлок городского типа. Коллектив здравницы молодой, в семьях много детей. Генеральный директор (у неё самой были три дочери-школьницы) сначала активно помогала развиваться сельской школе, Дому культуры, самому селу. Через какое-то время санаторий поглотил остатки развалившегося колхоза, превратив его в подсобное хозяйство, которое поставляло на стол санатория экологически чистую продукцию.

Позволю себе отступление от начатой темы и вновь вернусь в Уймонскую долину, к идее возникновения там Звенигорода. Всё больше и больше появляется в долине людей, ищущих духовный путь развития. И всё-таки Новый город может начаться, если появится градообразующий организм, предприятие, дающее дело, что может объединить людей разных профессий, разных уровней развития, включая и местных жителей. При этом нужно сохранить экологическую чистоту долины.

Так долго не приходила идея, удовлетворяющая требованиям. И только сейчас подумалось: наверное, могут возникнуть по аналогии с существующими в России здравницами ДУХОВНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЕ комплексы, куда могут приехать те, кто ищет духовное развитие, оздоровление, гармонию, где будут специалисты по разным нетрадиционным методикам восстановления человека, различным духовным практикам, что не исключает применения лучших достижений в области науки, медицины, образования, спорта.

Наблюдала, как шли процессы ассимиляции приезжих в среду местных жителей на Урале. К моему удивлению, поняла: так же, как и на Алтае. Было и активное неприятие, деление на «это санаторские», а «это деревенские». Хотя селу было понятно, почему люди сюда приехали, и мясо ели одинаково. Неприязнь облекалась в форму: «понаехали, ягоды-грибы выбрали» и пр. С годами всё стало сглаживаться. Дети учатся в одной школе, ходят в один детский сад, кто-то переходил работать в санаторий, кто-то уходил на сельские предприятия, появились совместные браки… и через пятнадцать (!) лет границы почти стёрлись. Через пять лет после открытия здравницы удалось создать на нашей базе отделение школы искусств. Хотя пыталась это сделать сразу в 1992 году, но, с трудом добилась открытия двух отделений: аккордеона и балалайки.

Через пять лет подросли дети генерального директора, и она всерьёз задумалась об их развитии. Мне повезло, что именно Галина Алексеевна Селянина (говорящая фамилия, не правда ли?) возглавила санаторий. Умная, молодая, необычайно энергичная, она поддерживала все прогрессивные начинания, ей всё было интересно. Мы говорили с ней о развитии культуры в селе, в коллективе и приходили к выводу, что только дети, развиваясь, приобщат взрослых к искусству, культуре. Было принято решение об открытии школы искусств с классами хореографии, музыки, живописи, драмы, вокала, эстрады. Организационные и хозяйственные расходы взяла на себя здравница. Школа была филиалом городской школы искусств Южноуральска (городок в 30 км от санатория). Педагогов на занятия привозили транспортом здравницы.

Сколько раз убеждалась, что при правильно выбранном решении учитываются интересы людей вокруг тебя (работа на общее благо), интересы твоих родных и твои личные. Согласитесь, личный мотив (подрастающие дети) заставил директрису принять решение о создании школы искусств. Но она имела возможность возить своих детей на занятия в город, могла просто переехать в город, ближе к хорошей школе, педагогам, а поступила по-другому. Думала о сотрудниках, об их детях, о сохранении и развитии коллектива в целом. Именно проблема воспитания и образования детей часто заставляет семьи, переезжающие в сёла в поисках экологической чистоты, духовной целостности, возвращаться в города. Замечательно, что школа искусств родилась, когда время позволяло отступать от строгих государственных программ. Тем более что она не была на бюджете государства, её финансировал и содержал санаторий. Педагоги работали с большой творческой отдачей, так как не были связаны отчётностью, обязательными программами. Могли строить работу индивидуально, не пытаясь достичь с ребёнком профессиональных высот. Целью ставили развитие индивидуальных способностей каждого. Дети в школе были из разных семей.

Численность школьников в селе сравнительно невелика, ребята занимались одновременно в двух школах. Эти две школы не сливались официально в одну, но дети, занимаясь и там, и там, по своей сути объединяли их. Здания школы и Дома культуры, где базировалась школа искусств, рядом. В ДК имелся хороший зрительный зал, и зрители санатория всегда ждали маленьких артистов. Они могли попробовать свои силы, участвуя в концертах. Это очень большой стимул для детей – видеть, что плоды их труда приносят радость людям. Жизнь дала мне хороший урок: не только каждому встреченному в пути нужно давать по его сознанию, но и, стремясь улучшить духовную жизнь людей, нужно учитывать уровень сознания сообщества, реальные обстоятельства, понять, сколько можно сделать в данный момент времени в данном месте.

На Алтае мы хотели сделать всё сразу: наладить работу Дома культуры в соответствии с его высоким назначением, создать школу искусств, добиться слияния её с общеобразовательной, выстроить здание… Скоро сказка сказывается… Ко мне на Урал, в первые годы работы в санатории, приезжала замечательная женщина, музыкант-хоровик, увлечённая идеями Рерихов. В своё время она возглавляла детскую хоровую школу в Челябинске и предложила себя в качестве руководителя общеобразовательной школы в нашем селе, превратить её в ту идеальную, где все дети приобщены к искусству. Слушала её, идеи были знакомы, ошибки – тоже. Ей казалось: придёт она в районный отдел образования, расскажет об идеях, тотчас её назначат директором школы и… Для этого «и…» нужны десятилетия труда, если ещё доверят директорство, если это то место и то время для воплощения идеи… Приятно было увидеть в сельской школе села Хомутинино на Урале большую экспозицию о быте казачьей станицы, собранную учителями и школьниками. Осталось только поддержать начинание и найти достойное помещение в Доме культуры.

^{Санаторий «Урал», Челябинская область, озеро Подборное}

Огромная благодарность рождается в сердце к Великой Жизни, которая заботится, складывая обстоятельства таким образом, что ты можешь реализовать свои мечты. Удалённость от цивилизации, городов не помешала создать в санатории студию ТВ, снимать небольшие фильмы – время такое. Аппаратура позволяла. Можно было ставить полновесные музыкальные спектакли, концертные программы. Для этого было всё: выросли, получили навыки в школе искусств дети, они пели, танцевали. Были свои музыканты, художники, звукооператоры, осветители, костюмеры. И был благодарный, но требовательный зритель: отдыхающие здравницы.

И ещё один неожиданный поворот в творческой биографии. Стала складывать легенды. По необходимости. Приезжающие люди хотели знать больше о тех местах, где оказались. Некоторые факты, которые узнала из имеющихся книг по истории края, объяснить было сложно. В округе пяти километров пять озёр с целебными водами, и химический состав их в каждом озере разный. В одном – вода щелочная, в другом – горько-солёная, в третьем – с примесями солей да другого состава. Грязь в озёрах лечебная, сапропелевая. На глубине 45 метров линзы с питьевой минеральной водой, аналогичной «Ессентукам». Где-то прочла: может быть, в незапамятные времена здесь было дно океана, соли на разной глубине разные по составу откладывались. Так – не так, трудно мне судить с научной точки зрения, а для легенды объяснение вполне пригодное. Сложились легенды для отдыхающих.

Через десяток лет стали местные школьники и жители спрашивать: а что, в наших местах легенды есть? Попросили записать. Местные газеты напечатали, сборники легенд издал санаторий. Неожиданный поворот. Уехала, а легенды остались, живут своей жизнью. Последние годы работала в штате санатория психологом, получив для этого дополнительное образование. Вела групповые занятия и индивидуальное консультирование. Очень интересная профессия – непосредственно заниматься тонкими телами человека. Многое узнала, поняла, многим смогла помочь. Психолог, помогая человеку решить его конкретную проблему, обязан выслушать рассказ обо всей жизни обратившегося за помощью. Анализируя услышанное, видишь кармические переплетения судьбы, начинаешь понимать, как и чему пытается научить жизнь каждого. Часто меняются обстоятельства, но не выучивший урок, вновь решает те же проблемы, иногда ещё более жёстко поставленные перед ним. Не раз видела, как люди правильно решали свои проблемы после того, как узнавали о причинно-следственном законе жизни, заменив беспомощное «за что мне это?» действенным «что я должен понять в этой ситуации, чему меня жизнь учит?». Видела и людей, выходящих из тяжелейших депрессий, связанных с потерей близких, когда те узнавали о законе реинкарнации, о бесконечности жизни, о смене её форм… Научилась о сложном говорить просто.

А теперь уже во взрослом сыне вижу, как проросли и причудливо переплелись умения, данные ему на Алтае. Хороший музыкальный слух, развитый Любой Калининой, любовь к музыке, привитая Донарой Кешишян, к гитаре и авторской песне – Володей Петровым, музыкальное образование по классу саксофона навеяла флейта в руках Миши Петрова, любовь к книге – от Анны Морозовой, человеческое тепло и верность – от Ольги Воскобойниковой, здоровье дала природа Алтая. Поработав руководителем музыкальной радиостанции, он, неожиданно для меня, получил ещё один диплом – режиссёра ТВ – и пришёл работать на телевидение, на агроканал. Наверное, неслучайно. Продовольственная безопасность страны важна для него, так же как для каждого важны экология вообще и правильное питание в частности. Разговоры на эту тему слышал с детства. Куда поведёт его жизнь дальше?

Накануне двухтысячных значительно увеличилась моя семья. Рядом человек надёжный, родной, а вместе с ним – двое его взрослых сыновей и их семьи. Теперь, когда внуков уже восемь, а старшим больше двадцати лет, могу сказать: более радостной, требующей терпения и мудрости, благодарной работы, чем воспитание, наверное, нет. Это огромное счастье – в итоге получить столько настоящих, близких по духу молодых друзей. Мы с мужем переехали в подмосковную Дубну. Так сложились обстоятельства. Уже давно им верю. Про себя говорю иногда: обстоятельства открылись (или закрылись), позвали… Нужно поверить руке ведущей и понять, почему привела сюда, что предлагает понять, что предстоит сделать.

Дубна похожа на новосибирский Академгородок. Строили город, сохраняя лесной массив. Город учёных-ядерщиков, жителей с высоким интеллектуальным потенциалом. Волга, канал имени Москвы, Иваньковское водохранилище, река Дубна – красивые места. И глазу, и душе комфортно. Чтобы понять, чем ты можешь быть полезен именно здесь и сейчас, нужно время. Рядом Москва с огромным информационным полем. Набираюсь новых впечатлений, знаний. Благодаря Интернету удалось восстановить многие утраченные связи… Наконец-то появилась возможность написать о пройденном пути.

А из глубин памяти всплывают строки Александра Блока:

Благословляю всё, что было,

Я лучшей доли не искал.

О, сердце, сколько ты любило!

О, разум, сколько ты пылал!

Пускай и счастие и муки

Свой горький положили след,

Но в страстной буре, в долгой скуке –

Я не утратил прежний свет.

И ты, кого терзал я новым,

Прости меня. Нам быть – вдвоём.

Всё то, чего не скажешь словом,

Узнал я в облике твоём.

Глядят внимательные очи,

И сердце бьёт, волнуясь, в грудь,

В холодном мраке снежной ночи

Свой верный продолжая путь.

Май 2016 года