Дельфис

14, 17 июня 1924 г.

 Письмо Е.И. Рерих к сотрудникам

 (машинопись)

14 июня

Любимые, сегодня я вам дам беседу от 1 июня, которая, как мне кажется, придёт как раз вовремя, потому что вы сейчас читаете «Письма Махатм». Я получила эту книгу из Парижа два дня назад. И я радуюсь и глубоко сожалею, что эти письма целиком попали в прессу. Вы, конечно, оцените их так, как должно. Вы многое из неё возьмёте, но других она введёт в искушение. Оно может дать неверный образ Учения и Братства. Они не смогут понять простую истину, что каждая эпоха имеет свой стиль, свою психологию и, конечно, свои предрассудки. И Им, Стоящим поверх эпох и условностей, они обязаны большей уверенностью и большими результатами в приближении к людям в одеяниях соответствующей эпохи. Не забудьте, что семидесятые и восьмидесятые годы (XIX века. – Ред.), были самыми материалистичными, самыми бездарными в смысле проявления красоты и высокого романтизма. Этим вы также объясните разницу в направлении и сущности между данным Учением и сегодняшним. Дано знание объединённого плана, сроков плюс идеология и методы. Та сторона Учения и аспекты, которые полностью неприемлемы для западных умов того времени. Или, попадая на глаза завистников, они порождают зло.

^{Е.И. Рерих. 1929–1931 гг.}

 

 В этих «Письмах» и в «Тайной Доктрине» удивительное богатство даваемого и жемчужин намёков, может быть, слишком много, потому что до сих пор то, что дано, ещё не усвоено. Кстати, Порумочка была возмущена по поводу трубки М.М. Она была права, потому что достаточно прочесть письмо М., в котором Он благодарит Синнетта за ту самую трубку, чтобы проникнуться хорошей иронией этого ответа. Та же самая несчастная трубка упомянута Мастером К.Х. для яркого представления, потому что трубка в те времена была абсолютно необходимым аксессуаром для интеллектуального джентльмена. Как в малом, так и в великом людей могут впечатлить и повести за собой только знакомые образы, это закон – к несчастью, хочу прибавить, и к страданиям Е.П.Б., вечная память этой великой душе! Я прочту эту книгу по порядку, сейчас я её только просмотрела. Теперь я передам беседу:

«Можно сказать, отчего решено отказаться от чудес. Путь чудес самый далёкий от гармонии. Или чудо пропало, тогда оно просто вредно. Или оно вздёргивает человека на степень, которую не может держать окружающая атмосфера. Или, попадая на глаза завистников, оно порождает зло.

Мужественно знать возможность проникновения в полный свет и сознательно закрыть необычные проявления – значит приблизить гармонию. Идти путём расширения сознания – значит приблизиться к Истинному Действию. Луч понимания сужденной необъятности явленной мощи может соединить готовые души, без этой готовности любое чудо обращается в любопытство.

Можно иметь силы в своём распоряжении, но не для демонстрации, а для поступательных действий. Когда для толпы сущность невидима и не возбуждает внимания, заслонённая следствием, такая сущность проникнет в сознание народа, приучая его к факту рукотворному. Таким образом, следствием высшего духотворчества будут действия рукотворные. Подобает духу пребывать в духе. Пусть рука являет земное направление, рукотворчество не возбуждает ненависти. В древности, сообщая веления Бога, закрывали лицо, потом пошли сломить материю объявлением незавоёванных сил. Конечно, это породило инквизицию. Сущность инквизиции есть преследование необычного. Сделать необычное сужденным как следствие кооперации заставит принять даже самых тупых. Потому пусть чудеса останутся лишь в сознании немногих, способных заглянуть в беспредельность. Получается обратное древности: прежде жрецы сохраняли чудеса для толп, теперь чудеса – для жрецов. Устремление к истинному кооперативу лежит в основе плана. Уничтожить путь невежества можно лишь пробуждением творчества. Пусть формы его будут даже чудовищны, пусть на задворках из лучинок солнце делают! Но кипучий поток пробьётся через стены материи. Новые нахождения обострят собирательство. Вместо биржевой игры пусть будет стремление нахождений, поддержанное кооперативом. Дух механика-самоучки потечёт широко. Пределы, сковавшие Запад, незнакомы Новой Стране. Истинно, им можно дать недра и воздух. Пусть Форды копят миллионы для кооператива. Только бы донести, сколько суждено».

Проникнетесь этой беседой и помните её. У вас будет большая радость. Дан Указ для Н.К. поехать на внеочередное собрание корпорации в середине октября. Он будет с вами в течение месяца. Происходит много нового, что надо утвердить, и программа будет по годам. Сейчас мне было сказано предупредить Ояночку по поводу её слишком больших духовных стремлений. Учитель просит об особой осторожности осенью. Через пятнадцать – двадцать лет вы можете получить полезную силу, но сейчас вы слишком молоды. Не следует позволять себе костёр духа. Ояночка, вспомните книгу Мэйделин Семер, как быстро она сгорела, когда дала полную свободу своим стремлениям. Чаша Амитры достигается не жизнью в экстазе (которую вы имеете в Девачане), но через гармоничное развитие всех наших оболочек на земном пути. Вы все нужны для огромного дела; вы собираетесь позволить себе проспать этот случай? И кому я собираюсь отдать всё, что доверено мне? Ояна, храните себя. И также я прошу позаботиться о Софье Михайловне. Ей нужен отдых. Разговоры о ежедневной <….> непозволительны, и даже субботние сидения лучше в течение лета иметь их каждые две недели. Я передаю вам слова М.М.: «Шафран должна отдохнуть. Между тем, если скажу об этом, они сочтут за нежелание проявляться с Моей стороны. Явление болезненно, если оно не подготовлено медленным и прошлым процессом. Они не должны подражать вашим ежедневным беседам. И вам бывает трудно, и вас Мне надо убедить не перегружаться, иначе вы не выдержите настоящее. Всё это касается в основном Ояны и миссис Шафран. Ояна, тихая радость».

Снова я не сказала и трети того, что должно быть сказано. Я должна кончать. Моя Порумочка, я чувствую её так близко, и Модра так нежно смотрит на меня. Я вижу улыбку Радны и сияющие глаза Ояны. Софья Михайловна, моя родная, берегите себя. Нару, храни Тарухана. Вы все в моём сердце.

Иск[андер] Х[анум]

17 июня

Спешу добавить то, что было сказано сегодня: «Рискованно поведение Морея (В.В. Завадского. – Ред.). Главное, зачем отягощать чужие ауры. Рискованно горы двигать. Дух хороший, но нужна ванна. Недурно указать Морею, что в умной религии нет растерянности. Слишком много решил о себе. Укажите своим».

^{Г.Д. Гребенщиков}

 

Получили ваши письма. Мы очень сочувствуем новым, но ещё больше вам. Потому что мы хотим, чтобы вы отдохнули. Я понимаю, как вам трудно, но скоро будет легче. Об одном прошу вас – сопротивляйтесь твёрдо, если они захотят проникнуть туда, куда им не следует. Влияя на Нару (Т.Д. Гребенщикову, жену Г.Д. Гребенщикова. – Ред.), вы можете что-то сгладить. Ояна, Радна, помогите ей. Она заслуживает доверия и внимания. Хорошо дать понять Морею, что дружеская помощь не бесконечна. Знак – только призыв к сотрудничеству, и они должны понять, что много было позванных, но мало избранных. И если кому-то трудно почувствовать всю выгоду сегодняшнего сотрудничества, то он может уйти, возвратив знак ближайшему брату. В случае особенно глупого действия так ему и скажите. Мы думаем, что лето и пребывание в одиночестве научит их многому. Конечно, их встреч с соотечественниками нельзя избежать, но пусть они найдут тактичность не упоминать о делах. Обо всём круге и о нас. Мы имеем причину, чтобы поставить это условие. Я напишу Нару и постараюсь повлиять на неё. Не говорите ничего о приезде профессора Рериха, так как они собираются распространяться об этом. И, кроме того, пусть они самих себя покажут более ярко. Пусть зреют все фрукты в саду. Всем своим сердцем я радуюсь вашему единению. Вы правы, всё это должно удивить их больше всего, так как позади они чувствуют силу и будут испуганы.

^{Т.Д. и Г.Д. Гребенщиковы}

 

Однако я смотрю на это довольно оптимистично, так как имею клише будущего. Я видела Тарухана (Г.Д. Гребенщикова. – Ред.) в деле. Ояна и Нару в какой-то избушке ждали прихода Фуямы. Главное то, что Мастер никогда не делает ошибок в выборе, и их возможности просчитаны. Поэтому, мои любимые, переживите это испытание. Это будет также полезно для вашей будущей широкой деятельности, когда вы будете встречаться с разными типами людей, иногда более тяжёлыми, чем Завадские и Таруханы. С приездом Н.К. многое станет легче, потому что Тарухану будут даны объяснения, о которых мы умалчивали, так как мы знали, что он встретится с русскими. В мыслях всё время с вами. Относитесь ко всему легче.

 24 июня 1924 г.

Письмо Е.И. Рерих к Т. Гребенщиковой

(машинопись)

Для меня великое счастье передать Вам, дорогая Нару, одобрение Учителя. В беседе от 17 июня сказано о Вас: «Нару достойна». Я радостно приветствую Вас на этом пути твёрдости и единения с Вашими новыми братьями и сёстрами, которые с такой любовью пишут о Вас и так активно беспокоятся о Вас. И я хочу чуть больше объяснить определённые ситуации, которые, возможно, удивят Вас и особенно Морея и Марию Александровну (жену В.В. Завадского. – Ред.). Вероятно, Вы были поражены единством Круга. Их необычайное самопожертвование в работе и понимание истинного сотрудничества на благо дела и непреложное исполнение указа. Всё это стало для них сравнительно легким, исходя из их природной чистоты и стремления к высочайшему идеалу служения человечеству. Безграничная любовь и преданность Учителю появились и усилились, когда они увидели всю доброжелательность и практичность этого Руководства. В начале их пути многие указы им также не были ясны, но события и их следствия выявили математическую точность предвидения этих указов. Отсюда их стремление к наиболее точному исполнению указов. И, поистине, как им было не любить Вдохновителя, тем, кто участвовал и был свидетелем почти четырёх лет работы под этим руководством! С преданностью также росло и их сознание, задачи ширились, и Учителю было так легко начертить и доверить большой план, в направлении которого они идут с радостным духом, готовые пройти через все препятствия. Но для нас, идущих во Имя Его, все препятствия только временны, и если иногда при появлении они пугающи, то в приближении они не более чем раздутые построения. Именно это обстоятельство делает нас непобедимыми, свободными, идущими светло и, главным образом, радостно. И это условие независимости и успеха не могут простить многие ничтожные, и особенно некоторые из наших соотечественников. Мы не обращаемся к ним за советом, не сидим за самоваром, не заняты сплетнями, не посещаем кабаки, которые они открыли. Почти никто из них, за некоторым исключением, не был в нашем доме. И у нас не было для них времени, потому что наша жизнь слишком полна. И тогда всё это преступления? Для того чтобы быть им приятными, надо сидеть в их болоте, копошась в чудовищных предрассудках. Мы знаем, что там будут и те, обвинители нас как антихристиан, как отрицателей Бога, но мы ответим на это словами Учителя: «Русские могут Христа очернить. Я лучших вижу в России. Лучше с ними пойду без сапог, нежели с явлением кощунства. Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков? И велика подкупность Христа, прикрывающего за свечку любое предательство. Нет хуже, нежели свеча подлости. Не нуждается Христос в таких почитателях, ибо свечи их коптят одеяние. Не отмыть водами Иордана и Урдара следы таких приношений. Какое дело до этих подлых, но они пытаются отгрызть углы строения, сложенного лучшими помыслами. Немного на деле таких помыслов».

Итак, мои дорогие, это то, с чем, боюсь, вам придётся встретиться и куда вам придётся спуститься и идти по шкале справедливости, если таковая у вас будет в запасе. «Нам с вами не бельё стирать, но дальше идти. Пусть за мыслями следят».

Ставьте вопросы. Не бойтесь обидеть или показаться смешными. Мы все прошли путь ошибок и открытий, и отрицания предрассудков, и мы идём сейчас, ведомые любовью к истине, к благу человечества и к нашей стране России в новом и широком понимании её великой будущей значимости. Путь служения для чистого сердца, твёрдого, способного забыть свои личные интересы во имя идеала, не труден, и помощь приходит разными способами на пути такого устремлённого духа. Ошибки прощаются, и непонимание становится озарённым, но требуется только одно: отсутствие предательства. И сознание единения. Наши враги – это ваши враги. Конечно, это не значит, что надо идти против них с войной или с битвой, но мы обязаны при нападениях защитить наших братьев и сестёр, наши дела, даже если мы просто скажем: «Не говори того, о чём не знаешь». Чрезмерным пылом можно только разжечь сильнее. И самое простое: где вас ни о чём не спрашивают или не трогают, храните молчание обо всём. Храните талисман, доверенный вам, и с чистыми мыслями благоговения – знак зова. Но если в будущем кому-то из вас будет трудно найти в себе мужество и дисциплину духа, чтобы стать настоящим сотрудником во имя будущего Великого дела, пусть он отойдёт и возвратит знак зова ближайшему брату. Я пишу сейчас об этом потому, что у нас есть реальный пример – как один из позванных, кто подавал большие надежды, уехал в Голландию, утонул в семейных делах, но также, оставаясь в мыслях честным в отношении основных принципов, прекратил всякое сотрудничество. И потому мы получили от ближайшего брата вопрос: не пора ли попросить его вернуть знак, ему доверенный? Много позванных, но мало избранных. В вас, мои родные, моя вера велика. Я понимаю, что первые шаги трудны, но пусть Нару подойдёт ближе к духовной жизни своих сестёр. Она найдёт великую радость. Ставьте вопросы, и мы ответим так широко, как сможем, однако помните, что мы ограничены цензурой и есть вопросы, на которые сейчас мы не можем ответить. Не забудьте также, что ваши братья и сёстры часто имеют прямые указания от Учителя. В трудные моменты вы можете спрашивать их, нет ли чего-нибудь для вас. Сказано: «Тарухан и Морей, научитесь у Семерых, как охранить Мои Врата». Нару может чувствовать врагов. Сергий говорит: «Не малому служите». Я тронута каждым знаком приближения Нару, потому что я сама её очень люблю и знаю, что она будет среди Алтайских Сестёр и в ноябре получит новый знак. Мои родные, я так хочу, чтобы это слово стало сильнее сильного, перед вами огромное счастье и возможности. Не затемняйте себя сомнением и самолюбием. Широкий горизонт у того, кто вмещает в своём сознании другие сознания. Время заканчивать. Я обнимаю вас, и всем устремлением духа – мои родные, идите неустанно, мужественно вперёд, любите ваших братьев и сестёр, потому что лучших вы не найдёте. Я начала своё письмо словами Сергия и закончу ими: «Богатства приготовлены. Зачем подгрызать устои?».

Иск[андер] Х[анум]

20 июня 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к сотрудникам

(машинопись)

Родные и любимые.

Как чудесно, что я снова увижу вас. И мы так много сможем обсудить все вместе. Мы только и думаем, как всё это будет. Сказано: «Пусть Логван обеспечит картину неожиданного приезда». Можете представить, какая польза будет, когда, кроме Круга, никто не будет знать и я приеду «нежданным». Шлю статью о Тагоре. Как видите, наши пути расходятся, так как его направляют в сторону шовинизма. Но внешне мы ничего не имеем против его деятельности. Юрий просит, по его указанию, послать статью о Музее Роджерсу, Cosmos Club, Вашингтон. Мы получили письмо от Ремизова и снова видим, насколько усложняется жизнь, когда люди не могут приблизиться к Учению. И очень мало читают книги. Он предложил напечатать его вторую книгу. Мы ответили, что сожалеем, что связь прервана с февраля, а от издателя – что до следующего сезона публикаций больше не будет. В ноябре мы увидим, как пойдёт его первая книга. Они очень жалуются на Тарухана, но вчера нам было сказано, что Тарухан о них написал хорошо и что лучше замечать только хорошее.

Как так получается, что Тарухан везде поступает неправильно, но как должно быть, так и будет.

Крепко целуем вас. Духом с вами. Р.

20 июня 1924 г.

Письмо Е.И. Рерих к сотрудникам

(машинопись)

Родные и любимые.

Как мы чувствуем трудность вашей ситуации с новыми. Мы знаем, как много силы забирают их туманные и неорганизованные мысли и как трудно объяснить им всё, не выдавая всего плана. Смотрите на это как на хорошее упражнение для будущей деятельности. Давайте вспомним, что и для нас не все Указания были ясны и мы часто пытались настаивать на выполнении того, что, как мы думали, будет лучше. Где люди, которые легко освобождают себя от старого багажа? Накапливают веками, но недостаточно отважны, чтобы заглянуть в полуоткрытую дверь истины. И где сердца, способные вместить красоту великого духовного единства! И мы не забудем, мои любимые, что наш Круг совершенно исключительный, собранный вместе довольно близкими связями в веках. Разве не вы наши любимые, в прямом смысле этого слова? И разве не был назван опыт нашего Круга блестящим? И потому примем более дальних с терпеливостью и твёрдым решением показать им на нашем примере красоту единения. Посланные и позванные всегда нужны для определённой части дела, и часто их трудно заменить.

Таков Тарухан. Он крыло для С[ибири]. В Новой Стране, возможно, только в техническом смысле. Вчера я отправила письмо к Нару и сохранила копию для вас, потому что я хочу, чтобы вы были в курсе наших отношений. «Легче перейти горы, чем распрямить человеческий хвост». Ваши последние письма помечены шестнадцатым и семнадцатым мая. Мне пришла мысль просмотреть беседы за эти числа. Передаю их вам 17 мая: «Чую новую клевету – как сорная трава под забором. Думайте о русских как о хламе (русских определённого типа). Если бы их можно было избежать, добру ручательство было бы несказанно ближе. Как можно сравнить их ядовитую слюну с Нашим горизонтом? Посидим и подумаем о Круге, посылая крепость». Май 18-го: «Посидим хотя бы недолго и подумаем о Круге. Ваша гармония очень полезна». Май 29-го: «Я новых приготовлю для России. Знаю, как можно улучшить. Умаление просачивается, и посуда разбитая гремит. Просто пережить и действовать». Начиная с 8 июня мы сидим почти каждый вечер и посылаем вам крепость и силы. Июнь 17-го: «Луч Мой много явлений мучительных указал. Фуяма, чужое пичканье одолело Тарухана. Я думаю, Урусвати имеет к Нару прекрасное письмо в голове. Удумаю, как помочь Морею. Уехать полезно. Очень смута велика. Глуп Морей, один посторонний указал. Нару достойна. Уявлю Руку Морею. Нельзя отравлять сердца, нам близкие». (Продолжение включено в письмо к Нару. Добавляю конец беседы за 17 июня, который не вошёл в письмо. Соедините все три части).

 «О меч острый, легко извлечь тебя, но голову не приставишь! Чистое несчастье – бедность в людях. Кто проведёт по тайге. Новые Иваны – малолетние! Особенно не люблю уже сложенное грязнить. Нам с вами не бельё стирать, но дальше идти. Богатства уже приготовлены. Зачем подгрызать устои! Пусть за мыслями следят – нет ли вопросов? Пусть Зиманда отыщут. Нужно, когда Фуяма приедет, твёрдо спросить: хотите ли идти? Знак есть призыв, избрание имеет другой признак. Второй маленький камень отдайте Яруе – для кольца. Улучшение, улучшение замечаю, но твёрдости нет. Удивляется Тарухан свету. Надо пастыря нанять. Боюсь, что собирается воевать с бумажным мечом. Но может иметь и стальной. Скажите Морею: опасно выставлять сооружение из папье-маше под струю воды, нужно крепче строить. И ниткою слона не привязать. Всё это практические советы. Укажите Кругу». 18 июня: «Пусть Порума прочтёт Art and Decoration за май. Не надо было отгонять Roberts резко. У длинных рук чутьё велико. Мраком окутано явление Морея. Лучше не трогать печальное самостоятельное одурение».

19 июня: «Надо сказать о мешающих и угрожающих Мне. Легкомысленно надеяться, что порывание ткани мира может легко быть заштопанным. Даже простой звук приносит издалека нежданное эхо. Насколько глубже пронзает пространство посылка духа. И эти раны почти неизлечимы. Рука, нанёсшая рану плану Владык, отвергает Щит. Можно разрушить дом, можно разрубить дерево, но нельзя препятствовать плану Владык! Говорю не угрозу, но простое следствие. Если человек прикоснулся к космическому вихрю, то всякое уклонение навлекает следующую волну. Попасть под неё – как под пяту гиганта. Добротою просим – не отринь Руку Водящую, иначе горе отставшему. И какая же честь нанести Мне рану; раньше отдай всё, от Меня полученное; но не сделать тебе это, если даже приложил бы печень и сердце. Как же ударишь Давшего талант тебе? Где же будет различие от грабителя? Руку давшую не запачкай, ибо грязь эта обратится в проказу твою. Благоговейте перед нашей лестницей, ибо можно только ею войти. Зажигая огонь Будды, освети всю лестницу. Не идолу поклоняешься, говорю».

Родные, конечно, ещё рано давать новым это Послание, но нужно подготовить их к такому осознанию. Вначале очень осторожно. И, может быть, придёт день, когда можно будет прочесть им. Переведите это как можно лучше на английский, так как в будущем это очень понадобится Поруме и Логвану, когда они будут окружены новыми. И когда им придётся использовать некоторые увещевания, потому что будет много беззаботных и тщеславных. В будущем, когда к ним приблизятся разные люди, а вы знаете, что первые шаги более или менее похожи, им придётся не однажды обращаться к этой беседе. Так хочется как следует вооружить их и охранить против любых уколов. Любимые, относитесь проще ко вновь пришедшим. Но твёрдо очертите границы, которые нельзя перейти. Сотрудникам даётся помощь. Отрицающие сотрудничество могут отойти. Помните, что Тарухан очень нужен для Сибири, Морей – ребёнок. Храните тайну о приезде профессора Рериха. Сказано: «Пусть Логван создаст картину неожиданности». Причину и пользу вы оцените вовремя.

Американскому Кругу: любимые, как бы я хотела, чтобы вы имели полный отдых и не нагружали бы себя мыслями. В единстве вы непобедимы, и возможности растут, но нужно время. Сердцем и мыслями с вами.

Иск[андер] Х[анум]

24 июня 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к сотрудникам

Американскому Кругу.

Родные и любимые. Снова так много замечательного в ваших письмах. Сейчас я посылаю письмо Тарухану. Немного суровое, но дело прежде всего. Ему так много дано, что его задача – углублять возможности. Главное, что всё должно быть на деловой основе, только недавно Учитель указал: «Это законно». Не личная помощь, но разумная деловая поддержка сотрудников во имя дела. Прилагаю документ для «Алатаса». Более выгодно для нас дать больший процент от книг (от продажи), чем давать деньги вперёд. Об авторских выплатах будем говорить лично, но Тарухану я написал, что права на все мои работы и произведения отдаются учреждениям. Как мы радуемся указанию поехать к вам, потому что только личным участием мы можем многое создать. До приезда попробуйте осторожно переговорить с банками о возможностях рудного дела в Сибири. Какие отношения с г-ном Маем в Москве? Вы будете очень рады услышать о планах. Конечно, если Тарухан не проявит более тонкого понимания, он лишится многого. Но каждый ждёт своего серебра. Напишите Меритту от моего имени: «Во время путешествия Рериха по Сиккиму в начале февраля один из главных Лам рассказал о пророчестве старого Ламы Tsarinpoche (у подножия Эвереста), что следующая экспедиция к Эвересту будет неуспешной и с последующими человеческими потерями. Так и случилось. Погибло пять человек, и экспедиция вернулась, не достигнув успеха». И как много об этом писали. Ещё раз мы видим, что активные дела совершаются тихо. Храните, мои дорогие, мой приезд в глубокой тайне. Когда-то один из вас уедет, а вернётся не только со Светиком, но и со мной. Спасибо Логвану за телеграмму о мускусе. Светик мечтает о самостоятельном деле. Пусть растёт независимо – духовно и в деле. Столько всего впереди! Вы сами видите, как нужно единение. Родные и любимые, буду рад увидеть вас. Духом с вами. Как с визой на два месяца?

^{Книги, выпущенные издательским домом «Алатас»}

23 июня 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к сотрудникам

«Алатас».

При обсуждении авторского гонорара прошу добавить мой голос к тем, кто считает возможным дать авторам гонорар в 20%. Согласно моим расчётам, большего размера оплаты издатель выдержать не сможет. Вопрос об авансе должен быть оформлен совершенно определённо; предлагаю следующее: «В будущем, при наличии поступающих свободных денег, авторы могут получить определённый аванс из расчёта своих 20%, который утверждается каждый раз директорами учреждений после принятия положительного решения».

Таким образом, принцип кооперации будет сохранён. И ответственность за книгу будет разделена между авторами и издателями. Вопроса авторских прав пока не касайтесь. Он прояснится со временем. Касательно всех моих книг, имейте в виду, что я отдал все права на них «Алатасу».

^{Е.И. и Н.К. Рерих}

 

Можно сохранить общий [вид] изданий «Алатаса», но в отдельных случаях его можно изменить. Поэтому прошу вас для «Путей Благословения» оставить размер «Адаманта». Знак издательства всегда должен быть на обложке. Различие между титульным листом и обложкой нежелательно. Думаю, тиражи можно отпечатать в Берлине и в Риге, интересно сравнить цены.

22 июня 1924 г.

Письмо Е.И. Рерих к Н. Хорш

(рукопись)

Порума, дочь моя, очень родная! Я счастлива знать, что наконец-то Вы будете иметь отдых – Вы, должно быть, очень в нём нуждаетесь. Я осознаю трудности, которые были у Вас с вновь пришедшими и с их малым пониманием настоящего духа сотрудничества. Отнеситесь к этому легко. Тарухан – сильный дух с довольно тяжёлым характером, но в сущности он имеет много хороших качеств, которые будут совершенно бесценны в будущем сотрудничестве с Логваном в Сибири, поэтому будем стараться изменять его терпеливо. Полюбите его маленькую жену, она заслуживает это. И имейте терпение с двумя другими. Да, это время не самое лёгкое, но если Вы действуете в соответствии с правилами и инструкциями, данными Великим, Вы победите все препятствия и получите от них величайшую выгоду. Выучите великий урок жизни, как привести довольно разных людей к одному пониманию. Вам придётся его выучить, если вы хотите быть успешными в вашей дальнейшей, более широкой деятельности. Помните, какая доля может быть вашей в Великом Плане! Его Луч, единение вашего Круга и приезд Фуямы очистят горизонт. Не беспокойтесь, дорогая! Мы видим, где собираются облака, и с Его помощью рассеем их. Великие всегда бодрствуют на дозоре, Они дают нам поручения, а мы должны только помочь им в выполнении их указов и стараться понять лучше Кармические подсказки. Я напишу ещё несколько писем к маленькой Нару и пошлю копии Вам для того, чтобы Вы могли знать, «где мы». Нелегко перепрыгнуть через старые предрассудки, Тарухан довольно трудный, но однажды он это преодолеет и будет эффективным сотрудником. Пожалуйста, не смейтесь над моим английским, я очень сожалею, что не могу его здесь улучшить, а у меня так много любящих мыслей и слов для Вас, но они на русском. Моё дитя, Вы всегда со мной. Я не могу отделить Вас от себя. Когда я хочу почувствовать Вас сильнее, я беру Ваши волосы и держу их близко у сердца, и это приближает Вас так сильно! Когда бы М.М. ни сказал мне подумать о Круге и послать силы, я вижу Вас в своих ладонях, как в гнёздышке. Порумочка, моя дорогая, чувствуете ли Вы эту связь? Логван и Порума, мои самые родные, терпение и мужество – Великие дела не растут как грибы! Корни сильны, дайте им время окрепнуть.

 

^{Супруги Луис и Нетти Хорш. Нью-Йорк, 1930-е годы}

Возможно, близко время, когда мы будем лучше понимать данные нам в прошлом году предупреждения о клевете и злоупотреблении наших имён. Но должны быть приняты меры, Фуяма приедет хорошо вооружённым, храните наибольшую секретность об этом приезде. Величайший посылает вам свои Благословения. Позвольте мне с самой глубокой нежностью поблагодарить Вас за Ваши правила <…> братьев и сестёр, если им не удалось сделать это.

Я обнимаю Вас, моя дочь.

Передайте мою любовь Модре. Мы оба любим её крепко, и ещё дороже – чувствовать ваше единение в величайшей радости.

24 июня 1924 г.

Письмо Е.И.Рерих к сотрудникам

К Кругу.

Родные и любимые. Снова пришли ваши письма и мемуары Тарухана. Стало грустно, как много непонимания в лучших людях. Оскорбительно и трудно, мои родные, для вас, кто принял их с таким открытым сердцем, их, пришедших как бы на служение. Пришло время для нас спрятать служение в глубины наших сердец. Нельзя профанировать это слово. Оно казалось простым на бумаге и на губах новых. Пришло время объяснить им священное значение этого слова, которое вызывает в нас огонь радости и любви, беспредельной преданности и готовности положить нашу жизнь к ногам Великих Учителей. Может быть, они назовут это экзальтацией или даже одержимостью. Оставьте их. Мы не боимся, потому что наши глаза и уши открыты для всеобщей битвы за Свет и Бога, которая ведётся теми Великими с непобедимым терпением; и будем стоять в передних рядах воинов до последней капли крови, потому что храбрость и бесстрашие – для нас завет! Они увидят на нашем и на вашем примерах, как целая жизнь может стать одним стремлением к свету, одной радостью даяния, праздником духа, и они устыдятся того, что утверждаются только на словах. От них нельзя сейчас требовать глубокого понимания, потому что они знают так мало. И у нас нет достаточно времени, чтобы укрепить их. У них слишком смутное понимание обо всём, и иногда оно принимает уродливую форму. Страх, маленький жалкий страх, держит их души в тисках. Не продали ли они себя? Боюсь, что даже дьявол с рогами где-то живёт и прячется, но настоящего врага они не видят. Это смешно и печально. Но нет худа без добра, и потому, как мы знаем, что всё должно быть сделано человеческими руками, проявление их природы очень ценно для нас, так как даёт нам знание об их человеческих ограничениях. Для будущих работ это знание абсолютно необходимо. Каждый назначит себе место в соответствии со способностями духа. Проф. Рерих написал очень поучительное письмо Тарухану и Морею. Конечно, касаться всего следует осторожно, потому что трудно просчитать все условия и настроения в диапазоне двух месяцев. Все объяснения приготовлены для личной встречи. До того времени пусть они пользуются случаем цвести как двухлепестковые цветы. Мастер М. советует утаить приезд профессора Р. Я могу представить их изумление и даже страх, когда в один прекрасный день проф. Р., Логван и Авирах появятся в школе. Пусть это будет полная неожиданность. Думаю, хорошо предупредить их, что при приближении к Учению всегда следует пробуждение всех дремлющих качеств, как хороших, так и плохих. И они должны различать их в себе и сурово судить свои недостатки, если они хотят идти вперёд и быть принятыми в ученики. Это закон. Всё должно пройти через суд. Это заставит их прислушаться к своим импульсам. Я не могу сдержать радость, когда между строками его мемуаров проглядывает изумление от нашего с вами единения. Разве это не победа! Очевидно, он удивлён твёрдостью Логвана, и он не прочь назвать его финансовым гением и видит в его руках меч духа. Я цитирую эти слова: «Логван познакомил меня с его новым делом, серебром, которое началось только пять месяцев назад, и я почувствовал, что это дело получило свою очевидную историю, если рассмотреть долю Логвана, потому что даже здесь это далеко не местного личного масштаба, но вселенской важности. И с финансовой точки зрения коммерческий гений Логвана освещён, кроме того, особым значением, которым озаряются все дела Учителя. И поэтому я полагаюсь на свой меморандум: в битве добрых и злых сил мы должны знать, как держать любое оружие. И оружие Логвана в деловой части города – это меч духа»!

Как видите, слова хороши, только предоставим Богу, чтобы эти слова были утверждены в его сознании. Я думаю, что его можно направлять, и после приезда проф. Р. даст много разъяснений; когда он поймёт, он будет твёрдым. Теперь я хочу передать вам следующую беседу от 20 июня: «Ручаюсь Лучом разогнать тёмных. Уже вам дано учение о жертве. Жертва есть власть. Власть есть возможность. Значит, каждая жертва есть прежде всего возможность. Пора оставить лицемерие, будто жертва есть лишение. Не принимаем лишений, но даём возможности. Посмотрим, какие возможности рождаются из так называемых жертв. Где истинная жертва, которая может умалить? В Нашем хранилище большое собрание жертв, и каждая была полезна явившему её. Не Наш разговор о жертвах, ибо жертва самое выгодное предприятие. Любят мелкие торговцы поплакать о затратах и прикинуться обиженными. Но истинный промышленник жизни считает каждую затрату лишь залогом дела. Вы теряли не на жертве, но на грабительстве. Христос советовал раздать духовное богатство. Но так как далеки ключи от них, то люди перенесли этот совет на раздачу награбленных денег. Раньше награбить, а потом со слезою отдать и восхититься добротою своею. Точно, говоря о раздаче, Учитель мог иметь в виду стулья и старые шубы. Невесомое богатство указал Учитель. Отдача духовная лишь может двинуть чашу весов. Осмотрим ряд сотрудников – не лишился ли кто чего-либо? Нет – все приумножили. Разве не приумножение – стать владыкою нового царства? Так богато то царство, что без особого вреда можем разбить часть посуды. Положительно, руки вырастают, и книга благодарности может быть просмотрена. Советую промышленникам жизни для всех должностей иметь заместителей. В больших предприятиях дело стоит на деле, не на личности. И кто может утверждать, что он отдал? Мы раскроем Наши торговые книги и докажем, сколько кто получил; и потому совсем не так легко жертвовать, когда жертва есть возможность, а возможность есть польза, а польза есть разумное сотрудничество, а сотрудничество есть Алатырь. Камень, который или воскресит, или сожжёт. Но самопожертвование может открыть врата понимания, и ветхая жертва ненужных вещей будет качаться на одной ветке с себялюбием».

Теперь я хочу сообщить вам указ Сергия; от 23 июня: «Понявший все верования, прошедший все народы указует: “Уделю каждому по росту. Каждый соткёт кошель свой. Каждый опасающийся заплатит по счёту мне. Улыбка врагу моему обратится в гримасу, ибо предоставьте мне моих врагов. Подумавший о брате ложно привяжет пуд к ноге своей. Сорная трава одеревенит дух. Не могу сыпать червонцы в крапиву. Растить сад обид не великая честь. Кто лучше увидит, тот спело пожнёт. Те, встретившие и отвечающие, отдайте Мне мою печаль и Мою радость о вас. Силою Христа Господа, Владыки сил, невидимых вам, силою Будды, носителя Закона, силою Мессии, сужденного пророками истины. Устройте весы. Всё великое покажите нам и устыдитесь червя малого, погубляющего правильный вес. Дающий может получить.

Пересчитайте, кто сколько дал. Будем считать правильно. Налево – страх, себялюбие, корысть, подозрение, умаление, жалость к себе, Учения злотолкование, сорное шептание, предательство делом или помыслом. Направо – отдача, жалость к другим, смелость, бесстрашие, преданность, непреложность, зоркость, подвижность, Щита сознание, путь и свет подвига, украшение Храма Духа, справедливость понимания, блага возвеличение. Налево – ущерб и платёж. Направо – получение. Каждый отмерит сам, ибо видим и слышим. Ибо нет ни дня, ни ночи, и посланец уже седлает коня. Шлю вам Моё преуспеяние, веками замкнутое. Ключ к нему держите чистым, так повестите. Утверждаю Слово Моё: будь крепче гранита, так уложение дам. Зачем мараться в лужах человеческой грязи, когда есть сухой путь? Скорбь по соотечественникам похвальна, но зачем трактирного бродягу называть соотечественником?”».

Сказано послать новым. Дано в день получения писем. Завтра я пошлю эту беседу от 23-го всю целиком. Пусть они размышляют. Они стали тщеславными.

Труден вопрос о деньгах Морея. Мы понимаем всю бестактность Морея и Тарухана, удивившую нас больше всего. Именно это вторжение в чужой карман, не проявляя желания принять какую-либо работу, не формулируя эти займы; я возьму на себя эту тяжёлую задачу объяснить всё это в письме к Нару.

Я обнимаю вас, мои родные, я так счастлива, что профессор Р. едет и передаст вам лично все чудеса, которые не могут быть доверены бумаге. Как я люблю вас, дети мои, и как думаю о вас.

27 июня 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к сотрудникам

Родные и любимые.

После всех писем пришло ещё одно превосходное письмо Логвана. Как он прав, что спрос на серебро возрастает, особенно в новых странах. Связи с Чехословакией, Россией и другими недавно появившимися странами могут дать новые пути для М. Конечно, эти связи растут с годами. Особенно мы видим, как делаются дела в Индии. Здесь фотограф сфотографировал мою картину и обещал фотографию через четыре дня, но уже третья неделя, а он всё ещё не может её сделать. Только что на горизонте появился новый человек, который взялся рекомендовать добросовестного человека для возможных контактов – будем ждать в потоке индийского темпа. Здесь теперь Тагор петухом кричит о необходимости национального превосходства в Азии, но молчит о главной язве Индии – кастовых различиях. Индия останется страной рабов до тех пор, пока не будет разрушен этот вековой предрассудок. В теперешнем виде – это трагедия. Смотритель виллы не может почистить дорожку, слуга не может поднять с пола упавший пакет, он не может принести даже маленькую вещь и должен звать носильщика, и, таким образом, быт становится заполненным ненужными людьми, получающими пенни и обременяющими всё пространство.

Мы были поражены отчётом Мастер Института. Это величайшая редкость, что при таких расходах сразу и при переезде в новое здание получается такой результат, это неслыханно. Ваши предположения о миссис Кеттунен и Халперте очень практичны; в целом миссис Кеттунен могла бы вести детский класс, чтобы дать малышам правильный подход к будущей работе. Может быть, воскресный детский класс? Указана ли в отчёте оплата за служебное помещение «Алатаса»? Необходимо, чтобы учреждения платили друг другу за [получаемые] возможности. Мы будем обо всём этом говорить, потому что я должен дать вам определённые финансовые планы. Потому что дела будут развиваться изнутри каждого учреждения. Можно будет выпустить определённое количество акций «Алатаса». Конечно, лучше подождём до ноября.

^{Н.К. Рерих. Корона Мунди («Венец Мира»). 1921 г.}

У нас всё ещё нет информации, договорились ли о работе Кауна представителем «Алатаса» в С[ан]-Ф[ранциско]. И взял ли Спенсер Келлог книгу на продажу? Было бы хорошо отправить Лузаку остальные книги. Его фирма хорошая. Взяла ли «Ориенталия» книги на продажу? Будет замечательно, если благодаря Музею налоги будут снижены. Как хорошо, что только представитель города был на открытии. Конечно, механизм всех этих дел не может быстро разворачиваться. Когда вернётся Пеппер, он поможет выбрать недорогие вещи для Американского музея. В целом не торопитесь с покупками. Будут случаи покупок небольших коллекций целиком. Была ли возможность увидеть д-ра Валентайнера из Детройта? Если бы ближе к ноябрю можно было подготовить встречу с ним, потому что Омаха и Эггерс в Колорадо собирают коллекции. Спросите от моего имени миссис Мэсси Холмс из Канзас-Сити, не знает ли она, кто отвечает за подготовку коллекции в Канзас-Сити. Было бы хорошо, если бы «хорошо известные» Форбс или Закс из Музея Фогга в Кембридже смогли бы увидеть коллекцию Корона Мунди. Они очень, очень общительны. Как вы уже заметили, каждая вещь приходит новыми путями, и вы никогда не знаете, кто поможет. Если Розолимо принёс дом на 54-й улице, почему бы Форбсу не дать хороший совет? Мы чувствуем, что всё прибудет из-за пределов N.Y. Ловрик очень хвалил мне мистера Уильяма Крока из Сан-Франциско. Обычно он в N.Y. ранней осенью. Нельзя ли увидеть его? Он крупный финансист. Попросите Натана Доула дать рецензию на «Адамант». Получил ли он книгу. Его адрес [можно узнать] через Boston Art Club. Уже сейчас записывайте все дела и вопросы, которые нужно обсудить в ноябре. Наш список тоже растёт. Потому что нужно проявить наибольшую практичность в решениях. Как вовремя всё дано! И хотя я должен буду плыть только через два месяца, вы уже чувствуете всю неотвратимость этого указа. Теперь отдыхайте со всеми своими мыслями и набирайтесь Праны. Обсуждая всё в деловом стиле с вновь прибывшими, мы также направляем их образ мышления в более прочное русло.

^{Знак Международного культурного центра Corоnа Мundi («Венец Мира»). 1922 г.}

Братство – это истинно полезное сотрудничество для обеих сторон. Целуем вас, всей силой духа с вами, Р.

Приехал ли Зиманд? Скоро вышлю несколько фото (довольно плохие). Мы составляем список всех вещей для К[орона] М[унди] Он весьма внушительный.

27 июня 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к сотрудникам

Мои родные и любимые.

Только что получен указ: «Хочу выполнить общие желания, потому пусть каждый, имеющий знак или имя, возьмёт два листа бумаги. На одном напишет, что он даст Мне, на другом – что он пожелает получить от Меня. Пусть запечатает и пришлёт ближайшею почтою вам. Спросят, почему нельзя обратиться в духе? Ибо часто мышление неточно, вместо ясного вопроса посылается хвост мохнатого мышления, забывая, Куда и к Кому обращаются. Советую, чтобы желания приличествовали плану Владык. Мы увидим и измерим». Спешим послать его вам. Скажите также о нём Тарухану, Нару и Морею. Будем ждать ваш общий пакет. Всё наполнено знаками. Целуем вас крепко. Духом с вами. Посылаем отдельным пакетом несколько фотографий. Они [здесь] не знают, как сделать эти фото лучше. При необходимости Меррит и Зиманд, или Леонард из Century, могут их использовать. Имейте в виду, что Dial ни к чему не годен. Если ничего не выйдет с Мерритом, было бы хорошо лично встретиться с Леонардом. У меня есть неожиданные вопросы к Тарухану об «Алатасе». Но я отложил их до приезда. И вы также собирайте вопросы и записывайте их отдельно по каждому учреждению как меморандум. Также посылаю телеграмму Мукерджи по рекомендации Тагора. Кто-нибудь сможет хоть что-то понять из неё. Я отправлю её со следующим письмом, потому что хочу показать её другому индусу. Здесь есть один такой – Боше Сен, ученик ученика Вивекананды, и он очень славный. У него хорошие идеи. Сегодня к нам опять приходит жена губернатора с дочерями, а нам так много надо сделать! Столько надо записать, и картины, и всё остальное. Для картин здесь очень плохой климат.

(Продолжение следует)

Перевод с английского О.В. Исаевой и Т.Ю. Водолажской (г. Тамбов)