Дельфис

1 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Скоро подойдём к Адену. Стало теплее, но зато море стало ещё глаже. В дымке шли перед нами розовые берега. Прочёл письма Master`ов. Какая борьба шла и тогда, и как мало было людей надёжных вокруг. И всё те же жизненные принципы проталкивались. И как понятно, что Учителя совершенно изменили тактику.

Ходим со Светой по пустой палубе, думаем о вас. Думаем, как бы убрать лишних врагов в Америке. Ведь там уже новые формации: Анисфельд + Алекс. Шуберт! Даже как-то противоестественно. И все волны идут: то совсем просто, то сложно до беспредельности.

И какие такие новые встречи будут? Решили к Тенишевой не ездить – ей мало радости, а ещё кого-нибудь встретишь там. Придём в Марсель в пятницу утром. Значит, суббота не пропадёт для Парижа. Можно телеграфировать Cook Place Madeleine для нас – там нам придётся быть сейчас же. Как хочется знать, как вы там живёте? Крепко, крепко целуем

Р/Х.

^{Н.К. и С.Н. Рерихи на борту «Аквитании». Октябрь 1924 г.}

2 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Четверг

Прошли Аден. С нашей стороны солнце! Хотели менять каюту, но ведь

Масик [Е.И. Рерих] жил в этой.

 Вчера мой спутник вдруг вышел из себя (под вечер) и наговорил бог знает что, что мы с тобой ни ему, ни Юше [Ю.Н. Рерих] никакого дела не уделяем. Ложась спать уже, спрашивал, «что это дедушка у тебя вид кислый», а сегодня, как дрозд, уже ничего не помнит.

Море опять совсем тихо. Завтра – будет половина пути. Много мыслей в голове, постараюсь их не углублять. Сами дела покажут, как лучше их двинуть.

 Как уж вы там живёте? Надеемся в Порт-Саиде иметь вашу депешу.

3 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Пятница

Сегодня был любопытный разговор, напомнивший обед, который Юрик имел в Darjeeling`e. Очень настойчиво подсел старый служащий на пароходе и задал ряд вопросов. Например: «Из самой ли высокой аристократии русской мы?» или «Знаем ли мы следующих индусов – (были названы политические имена)» или «Как Троцкий теперь поживает» и т. п. Но, конечно, я говорил так, что вся наша безобидность была ясна. Знал он Denisson Ross`a, а потом как-то странно выяснилось, что мой собеседник служит в India office.

Хуже всего то, что наш Хрюсик меня страшно ругал после этого. Даже скучно будет, если руготня станет ежедневной. Ведь понимает же он, что я уже не совсем глуп и имею на всё причины. И если это был не самый высокий служащий парохода, то и с ним надо проявлять приветливость, если он хочет говорить. Наш Хрюсик всё не может понять, что своими выпадами он лишь от себя что-то отнимает. Завтра к ночи или в воскресенье утром придём в Суэц.

 Вывешено объявление, предупреждающее о холодной погоде после Порт-Саида. Опять теплее одеться надо. Только суметь все дела в Америке сделать как можно лучше.

Как же? Как вы живёте?

4 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Суббота

Завтра утром – в Суэце. Сегодня у нас всё по-хорошему. Погода опять отличная. Теплота завтра уже будет кончаться.

В газетах – известия: 1. Среди убитых кабилов найдены русские и немцы. 2. Англия снабдила кабилов¹ полевыми телефонами, а французы – провиантом. Так Европа делается самоедом. 3. В Ховилле во Франции введена мода носить кольца в носу. Есть и снимки с этих одичалых барынь. 4. У вас в газетах уже было, вероятно, что испанцы опять терпят большие потери.

Прислали ли вам путеводитель по Кашмиру? Если нет – потребуйте. Пожалуйста, записывайте все буддийские, среднеазиатские и кашмирские сюжеты, которые могут мне пригодиться.

Вчера в Посланиях Павла нашёл, что люди названы родителями существ. Это напомнило беседу о стихийных духах. В другом месте женщины названы наследницами будущей жизни. Всегда какие-то новые подробности находятся.

Сейчас читаю VII тетрадь твоих записей.

Сегодня стюард говорил, что декабрь и январь – два самых холодных месяца для Красного моря. Вот уже две недели как мы в пути. Так 14 дней и вычеркни.

Как же? Как вы там живёте?

А мы все о вас думаем!

5 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Воскресенье!

Сейчас подходим к Суэцу. Опять свежее. Ветер с носа.

Наконец пассажиры не выдержали нашей молчаливости и сами начали подходить. Есть старушка (друг жены Спунера) – жена разорившегося представителя Allienсe Bank`a в Siml`e – едет в Lill на могилу сына. Едет испанец, профессор истории философии, но разговор его примитивен, едет индус – биолог.

Дал Светке читать книгу Бхагаван Даса² о морях. Неплохо, но всё это давно известно, хотя книга издана в Адьяре в 1924 году.

Так хотелось бы уже получить что-либо от вас.

Опять нашёл в Евангелии массу интересных скрытых намёков.

Светка – в мире.

6 октября 1924 г.

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Понедельник

Сегодня рано утром прошли Port Said. Конечно, были на берегу. Купили трёх фальшивых скарабеев и золотую цепочку (за 1 фунт) – для Hару. Все турки приветствуют: «Русский карош», «Карош русский!» – и широко улыбаются. Из газет узнали, что Балиев в Париже, а Шаляпину в Париже делали горловую операцию. Стало ещё свежее. Перед нами прошла большая буря, но теперь море ещё спокойнее, нежели было, как туда ехали.

В 6 час[ов] утра подали вашу телеграмму. Конечно, всё и должно быть хорошо, и будет хорошо. Но какие подробности настроений? У меня бродят обрывки мыслей, как сказать в Париже или в Берлине. По газетам судя, всё очень сложно кругом, и как все дела сделать и просто, и полезно? Получили ли вы Theosophist? Исправили ли там клише? Побаиваемся, как пройдёт французская таможня? Пока всё идёт неслыханно гладко. Светка сегодня весь день болтает с индусами и играет в шахматы.

7 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Вторник

Прошли Крит. Опять розовые скалы. Море опять спокойное. Остаётся два дня. Светик очень мил. У меня что-то заболела немного спина ниже пояса – верно, нерв нажал. Сегодня возьму ванну теплее. Уже прохладно и можно быть в обычном сером костюме. Но море спокойнее, нежели когда мы туда ехали. Ещё читал записи и Евангелие. У Луки изумительно сказано, что Христос – сын Енохов, Адамов и Божий. Испанский профессор философии сегодня говорил, что Христос был коммунист. Он очень почитает всё русское и говорит, что Россия приближается к истинному пониманию Евангелия. Светику уже надоели все спутники. Индусы – едущие оказались очень неумными, а А. – те просто купцы. Француз оказался Розенталь из Владикавказа! Вот если бы нам услыхать, что у вас делается? Не заметили ли – мои письма приходят вскрытыми или нет? Испанец думает, что Korya Morya – это испорченное греческое: полный Господь (или Господин), но, пожалуй, это старше греческого. Думаем, как бы на таможне нас не затронули. Отчего Орион мы не можем найти? Или луна мешает?

8 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Среда

Море как озеро на Lago Maggiore, даже трудно представить, чтобы здесь могли бы быть бури, а ведь это место подвержено часто волнению. К вечеру пойдём мимо Мессины, а к ночи будет опять грозящий палец – Stromboli.

В телеграммах сегодня – новая победа Чанзолина и новое отступление испанцев.

Всюду идёт напряжённое движение. Мы уже примерялись, как разложим наши вещицы. Неужели танки запечатают и их придётся фотографировать в Америке? В спине у меня чувствителен какой-то нерв, но вчера я положил бомбанге – и лучше. Света в мирном настроении и меня не обижает. Часто думаем и говорим о вас и понимаем, что Hillside (когда горы открыты) – чудное место. Мы видели пустыню между Суэцем и Порт-Саидом – пожалуй, пески Аравии – строже. Ведь до Америки ничего от вас не получим. Сидеть мы не пробовали, ибо настроение Светы неустойчивое. Теперь оно лучше.

9 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Четверг

Завтра в 8 утра придём в Марсель. Море – как тихое озеро. Света очень мил сегодня. Убираем вещи. Это будет неприятный переезд, в дневном поезде 13 часов через всю Францию. Теперь уже 6 часов разницы с вами. Когда мы пили чай в 8 часов, то вспоминали, что у вас уже два и вы после завтрака беседуете. Только бы суметь сделать всё так, как нужно. Запомнил крепко, как ты слышала о приветливости. Завтра найдём письма из Америки и вашу телеграмму. Так и будем стараться – так как нужно. Плывём!

10 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Пятница

Уже из Марселя! Доехали чудесно – в таможне ничего не смотрели. Посылаю письмо Логвана. Истинно, лишь Учитель мог послать Kellog`a и послать платежи за картины, чтобы поднять настроение и показать, как дела могут идти. Неужели так же легко сделается всё остальное. Лишь бы у вас там всё было ладно. Как вода перед Марселем стала подобна зеркалу, так и все прочие волны должны улечься. Жаль, что Яруя проморгал American Express – верно, вовремя не шевелился достаточно. Я прямо поражён присылкой Kellog`a – ведь это отличное начало во всех отношениях. И мою вещь хочет купить. Не он ли после купит все тибетские картины? Так хочется, чтобы у вас всё было хорошо. А мы будем стараться как можно лучше. Спешу отправить. В субботу в 8 ч. – в Париже. Целуем крепко!

12–13 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Воскресенье

Приехали в субботу утром. Нашли комнату с трудностями, ибо всё переполнено. Цены все значительно возросли, и скоро разница будет невелика с другими валютами. Все та же сумятица – прямо жалко этих толкущихся людей. Заказали костюмы (800 fr), пальто (1000), смокинг (1000).

Мой спутник любит всё подороже. Была портниха и взялась сделать платье к четвергу. Очень восторженно о Масике говорила – и сказала, что для тебя всё готова сделать. На завтра с утра масса дел – видимо, все дни будут забиты. И опять эти толпы в магазинах. У Гетнера были, но его не застали. Сейчас едем к Шкляверам.

Посылаю русские газеты и телеграмму Яруи – опять так длинно и неделовито пишет. Видел Санина издалека, жалею, что не остановился – не знаю, откуда достать больше сведений.

----------------------------------------------------------------------------------------

Понедельник. Утро

У Шкляверов – всё то же самое. Банк идёт плохо. Мускус не продан. Гулевич носит по отелям бельё – продаёт. Лерхе ходит оборванцем. Словом, то, что нам дано, – это прямо царский дар.

Вечером был у Ремизовых. Масик, как всегда, прав: говоря, что на них не надо нападать. По-своему они трогательны. Имеют сведения о многих чудесах, видимых в России сейчас. Бенуа живёт в Версале. Приезжает Петров-Водкин в Париж. Пеллио ждёт успеха от Юшиной книги. Сейчас едем по бесчисленным делам. 40 долл. я послал Стёпе. Теперь я дошлю чек на $ 60 – вчера получили твою депешу о посылке 100. Очень знаменательно сообщение Оссендовского. Что-то знает!

Целуем крепко.

16 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Четверг

Масик, родной мой, в субботу отплываем. Прошли тут через всю суматоху. Конечно – всё касающееся нас идёт ладно. Рус[ская] колония в полном развале. Тяжело видеть их. До чего много нам-то дано! Ремизов написал чудную книгу о Матери Света. Надо её издать. Там же о чёрном клятвенном камне!!!

Муск[ус] продан за 3150 фр. Конечно, с Парижем вести дела невозможно. Здесь ждут признания России. Шклявер сообщил, что вместо Каменева приедет Раковский. Все – в смятении! Посылаю письма Яруи и Чахемб[улы]. Все твои поручения сделаны – всюду все в восторге для тебя сделать. Танки уже сняты. Текст прочтёт Диксон, а иностранные слова вызвался просмотреть Pelliot.

Посылаю образец размера и бумаги. Прочут книге успех. Не вставить ли признательность Pelliot, Диксону и Шкляверу? В Париж пишите мне на Hotel Lord Byron. Там сохранят корреспонденцию до приезда. Плывём бодро и скоро начнём получать ваши милые вести. Целуем!!!!!!

17 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Пятница

Вот и поплывём опять. Всё, кажется, сделали. Ремизов всё мечтает видеть в Р[оссии]. Они держатся очень трогательно. Видел я Сыропятову. Лучше своей сестры она. Она служила манекеншей. Но теперь ей запретили служить из Америки.

Поедет в Нью-Йорк в июне. Про получение денег мне ничего не говорила. Самое скучное зрелище – Шкляверы. В Банке дела идут плохо. Журнал Жоржа может прекратиться. На декабрь уже снял комнату в Lord Byron.

Шибаев прислал «Пути Благословения», и вдруг статья «Звезда утра» оказалась совершенно без конца – более 8 стран[иц] выпущено. Телеграфировал ему, требуя исправить, ибо без этого книга комична. А в письме он уверял, что держал три корректуры.

Счастливы те, кому не приходится жить в Париже. Какой рай наш Hillside. Теперь тигры сделались добрее людей. До чего верно всё указанное нам про здешних русских.

Платье у Рейнбо вышло хорошо. Духи, пудра, корсеты – всё есть. Книга Юши выйдет отлично.

Целуем.

19 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Воскресенье

Вот едем в каюте величиной 7 шагов на 4¹/₂ шага. Диван – мягкий. Кресло – мягкое. По стенам цветные фото с Веласкеса. За обедом – музыка.

Света стал очень мирный и понимает, что с «дедушкой» ехать неплохо. Море опять покойное, и по всем визам и осмотрам пока всё изумительно гладко идёт. Каждый день чувствуешь, как надо было ехать именно теперь – не позднее. Ибо иначе все наши соображения запоздали бы – видимо, всё ускоряется.

 Платье вышло очень хорошее – и всего 500 fr. Напиши в Париж (Lord Byron) – не построить ли ещё одно? И какого цвета? Вообще, всюду, где Масиково имя произносится, – всюду светлая улыбка и желание услужить.

Louis Vauxcelles³ сказал Avec vous partout et toujours⁴ – и согласился быть Honorary Adviser⁵. За этот год цены на Гогена возросли почти вдвое. Для наших это тоже очень показательно.

При отъезде пришлось огорчить Жоржа, ибо он припас для конца сообщение о желании издать свою французскую книгу в Алатасе и о желании ехать в Америку. И вот за 10 минут до отхода поезда пришлось огорчить его. За это время он нисколько не развился. Если решишь ещё заказать платье, то лучше телеграфируй в Lord Byron, чтобы депеша пришла к 16 декабря, а то ведь и письмо не успеет даже в Париж дойти.

Aquitania – огромного размера и даже непонятно: кому нужны эти бесконечные салоны и концертные залы – всего для 6 дней пути. В Шербуре получили ряд хороших писем от наших. Отправим это уже по приезде в New York.

20 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Понедельник

Едем. Свежее, но качает мало. Смотрим народ. Всё изумительно неинтересный. Всё ненужные лица. Читаю журнал из Р[оссии]. Тоже малоинтересно. Да, надо всё перестраивать – иначе невозможно.

Ещё раз соображаешь – какие изумительные люди Порума и Логван и Лихтманы. Ценишь Ремизова. Всё это особенное, не похожее на толпу пассажиров I класса. Не ездят ли во II классе более значительные люди?

Воображаю, как обиделся «маленький» Жорж, когда ему сказали о невозможности издавать в Алатасе по-французски и о невозможности его переезда в Америку. И всё он дотянул до II звонка, чтобы я не успел отрицать. Но тут пришлось поспешить, иначе он стал бы инсинуировать после.

Фотографии с танок вышли хорошо. Но всё-таки многие из них мелки даже для большого формата. Если Pelliot просмотрит иностранные слова, а Диксон и Шклявер корректуру, то выйдет ладно. Текст предварительно прочтёт Диксон – таким путём мы выгадали время пересылки из Америки.

Книги о Монголии заказаны Паволоцкому к моему обратному приезду. Ещё о том же писал я Яруе.

Замечательно у Ремизова описано, как Матерь Мира отказалась принять принадлежащее Ей блаженство, чтобы не покинуть несчастных.

Клятвенный Камень сначала был красный, а после, расколовшись, почернел и потому пошёл чёрными пятнами. Эти вещи пишет – ничего не зная. Правильно, что его надо принять, как он есть.

Вторник, 21 октября

Сегодня море бурнее, но мы, видимо, стали морскими волками. Понемногу выясняю себе последовательность действий. Кто бы мог думать, что именно Ремизов окажется полезен для будущих разговоров. У него сохранены какие-то добрые отношения со всеми. Руманова надо избегать, ибо его репутация стала очень плоха.

Оказывается, что сегодня в объявлении значится strong gale⁶ и high sea⁷, а мы и не заметили. Но море очень красиво – зелёное с острой мелкой пеной, а вдали тёмно-серо-лиловое. Вот что значит сделаться морскими волками.

Становится теплее. Ждём wireless⁸ от наших. Читали в ленинградском журнале статью Модзалевского⁹ о Ал[ексее] Толстом (Юриков товарищ).

Четверг

Подъезжаем мирно. Море успокоилось. Мой спутник доволен, ибо на пароходе многие нас знают. Опять едет певец Шварц с женою. Гриноу (у него я обедал), Ананьев (сослуживец бывший Муромцева). Слышали, что Кошиц поехала на два года в Рио-де-Жанейро. Странно думать, что придёт это письмо за две недели до моего отъезда из Америки. Еду на «France» – 10 дек. А из Марселя «Katori Maru» – 28 дек. От 16 до 26 дек., если нужно что в Париже сделать, телеграфируйте в Lord Byron. И письмо одно ещё туда дойдёт.

Как замечательно, что Kellogg купил таитянских женщин¹⁰ – такие Знаки и так всегда к последнему сроку. Так хочется, чтобы у вас там всё было хорошо!

^{Н.К. Рерих и С.Н. Рерих на борту «Аквитании», октябрь 1924 г.}

26 октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Воскресенье

Встреча была необыкновенно трогательна! И как сердечно тебя любят они. Вот уже из Нью-Йорка. Все вещи чудесным путём пропущены через таможню. В Музее много народа. Все наши выше всякой похвалы. Настолько они трогательны, так сердечны и так хотят лучшее. Работаем с 9 утра до 12 вечера – за два ¹/₂ дня уже многое сделано. Тарухан и Нару [Гребенщиковы], как ты и думала, годятся лишь на определённую работу. Больше по торговой части. Морей [В.В. Завадский] совсем омохнатился, и я его мышление мало понимаю. Когда-то со временем, может быть, и вырастет. Уже имели два чтения записей и два деловых заседания. Пока ничего серьёзно вражеского не вижу.

Сегодня сообщил о поездке Яруи в Индию – была сенсация! Ояна говорит: «Нельзя ли мне поехать представителем по кашмировским шалям?». Но всего чудеснее – это легенда, найденная по-русски о жизни Христа в Тибете. Рукопись находится недалеко от Леха в монастыре. Язык рукописи пали. Где Юриков словарь Пали? Коли что, дайте знать в Париж мне (о словаре). Получена депеша от Яруи о получении им тибетских приложений. Перешлёте их по назначению.

Погода здесь стоит очень тёплая. Живём в Alexandra Hotel на 103 ул. – напротив Музея. Музей упомянут во всех списках. Понемногу набирается новый контингент друзей около учреждений. Внушаю, чтобы не принимали к сердцу всю мохнатость Морея и Тарухана. Конечно, жаль, что именно с русскими всякие мохнатости. Всячески ждём вестей твоих и радуемся, видя, как тебя все любят. Всё это так неслыханно замечательно! Мой сожитель мирен.

Целуем.

[28] октября 1924 года

Письмо Н.К. Рериха к Е.И. Рерих

Все ждут книгу Юрика.

Вторник

Родной, миленький Масик, получили твоё первое письмо от 26 сент. Как ты хорошо пишешь и до чего приятно получать твои вести. Как ты и знала – мы доехали тихо и гладко! Хорошо, что прислала письмо Стёпы [Митусова] – оно особенно нужно для Тар[ухана] и Морея. Вчера получена потрясающая статья от Нил из Коломбо. The Northern Hero¹¹ – можно ли было думать, что эта дама так пригодится. Будем спешить поместить эту статью.

Вчера вечером я был у Лихтманов, а Света у Порумы. У Лихт[манов] было сказано немного, но всё с той же заботой о нашем деле. Боюсь писать, не знаю, не пропадёт ли письмо в пути. С[офья] Мих[айловна] имела три видения. Какие это трогательные души, радостно работающие. Завтракаем в чайной у С[офьи] Мих[айловны]. Прекрасно обставлено, атмосфера чистая. И вообще, какой чудный воздух в доме. Конечно, с 9 утра до 12 ночи, действуя безостановочно, – к вечеру устаёшь. Но всё-таки усталость, к удивлению, небольшая, а ведь много сил посылать надо. И твои стрелы так нужны. Посещение сикким[ского] помещика замечательно. Пусть Юрик очень обратит внимание на все детали, им сказанные. Танки вынуты. Висят, ибо многие несколько слежались и пошли складками и даже трещинами. Предупредите Ламу, что его новые танки очень лопаются. Особенно малая – самая последняя. Всяких дел и вопросов прямо не обобраться. В воскресенье в Музее было 253 чел. Каждый раз продаются книги. Всё здесь хорошо, а всё-таки у гор лучше. Был в воскр[есенье] в Музее Бурлюк и, уходя, сказал: «Эти картины меня по голове ударили». Лишь бы у вас всё было ладно.

Крепко вас целуем.

(Продолжение следует)