Дельфис

Есть люди, жизни которых оказываются как бы в тени судеб своих великих родственников. Вместе с тем сама по себе, выделенная из родственного контекста, их жизнь может составить историю, ярко отражающую грани минувшей эпохи. Такова была судьба Владимира Константиновича Рериха – брата знаменитого Николая Рериха.
История его жизни тем интереснее, что она разительно отличается от судеб остальных членов семьи Рерихов. В профессии Владимир не стал ни юристом – как отец, ни художником – как старший и младший братья, а выбрал вполне земную профессию и жизнь агронома. Можно сказать, что он пошёл по родственной линии матери – мещанки из Псковской губернии¹, отчим которой был из крестьян. Если его братья лицом и фигурой походили на отца, то Владимир ростом был выше их на голову и, безусловно, перенял черты матери. На совместных фото со старшим братом трудно представить, что там запечатлены прямые родственники.

 

^{Н.К. Рерих и В.К. Рерих во время маньчжурской экспедиции. Маньчжоу-диго. 1934 г.}

Родился Владимир Рерих 20 апреля²  1882 года (по ст. стилю) – спустя 8 лет после рождения старшего брата – Николая, и на два года раньше младшего брата – Бориса. Как и все мальчики семьи Рерихов, Владимир поступил в гимназию К. Мая (осенью 1891 года – в подготовительный класс и в августе 1892-го – в первый). Однако успеваемость Владимира была низкой – возможно, из-за болезней. В итоге он два раза оставался на второй год – в первом и в четвёртом классах³  и получил аттестат зрелости в 1902 году со средним баллом «3,54»⁴ , имея пятёрку лишь по математической географии. Тем не менее в аттестате было отмечено, что «поведение его вообще было отличное, исправность в посещении и приготовлении уроков, а также в исполнении письменных работ хорошая, прилежание отличное и любознательность по всем предметам достаточная»⁵. О каких-то особых увлечениях, как у старшего брата в гимназическую пору, мы не знаем. Спустя десятилетия в анкетах⁶  в строке: «Не имеете ли свободных профессий (художник, поэт, музыкант…» он будет писать: «Нет».
В том же 1902 году Владимир Рерих по стопам старшего брата стал студентом Императорского Санкт-Петербургского университета. Однако не юридического, а естественного разряда физико-математического факультета. Как позже он будет писать: «Специальность – агроном, дополнительная специальность – счетоводство»⁷ . Некоторые исследователи отмечают, что, возможно, на подобный выбор мог оказать влияние профессор университета А.В. Советов – крупный учёный-агроном, который был дружен с семьёй Рерихов.
Однако учёба в университете с точки зрения успеваемости не стала для Владимира Константиновича успешной. Согласно личному делу студента в период учёбы он продолжительно болел, с апреля по август 1903 года лечился в Крыму. В начале же 1909 года Владимир Рерих по собственному желанию прервал учёбу, получив вместо аттестата лишь свидетельство о прослушанном курсе.
Возможно, дело было в том, что уже начиная с 1904 года молодой Рерих имел возможность получать практический опыт работы по специальности непосредственно на производстве. Весной 1904 года, выйдя из университета, он проработал полгода на сахарном заводе графа А.А. Орлова-Давыдова⁸  в селе Ново-Покровском Тамбовской губернии⁹. По всей видимости, связь с данным местом в дальнейшем не прерывалась, так как в 1908 году он получает должность помощника управляющего в Ново-Покровском¹⁰  имении графа, находившемся при заводе, где работает по 1910 год. В этой ситуации, по-видимому, продолжать учёбу в университете не имело смысла.
Работа у графа Орлова-Давыдова была более чем успешной. В 1910 году Владимир Рерих получил должность управляющего в курском и воронежском имении графа Петровское¹¹, где работал по 1913 год. В селе Обуховка, входившем в имение, по сей день сохранился дом управляющего, где жил Владимир Рерих. Судя по переписке, там у него подолгу гостила к тому времени уже овдовевшая мать Рерихов¹².
В 1913 году Владимир Рерих получил должность управляющего имением Тимановка Подольской губернии графа А.Д. Шереметева, но в 1914 году был вновь приглашён графом А.А. Орловом-Давыдовым уже на должность управляющего в имение Жигулёвское в Симбирской губернии¹³, где заведовал крупным лесным и полевым хозяйством, а также конным заводом. Именно там он и встретил события 1917 года и последующий за ними вихрь Гражданской войны.
В декабре 1917 года имение графа А.А. Орлова-Давыдова было захвачено большевиками, и уже 19 февраля 1918 года, после ликвидации земских управ, в селе Жигули установилась советская власть и был создан волостной Совет крестьянских депутатов. Однако к началу лета регион уже захватили белогвардейцы: близлежащий Ставрополь (Тольятти) – белочехи, а Сызрань – части генерала В.О. Каппеля. В течение лета регион переходил из рук в руки. Но к началу октября Сызрань была окончательно освобождена красноармейским 5-м Курским полком 24-й Железной дивизии Гая и 2-м Симбирским отрядом Волжской военной флотилии. 3 октября войска Каппеля оставили Сызрань и отошли к Самаре и далее вдоль Самаро-Златоустовской железной дороги в направлении на Бугуруслан и далее на Уфу.
Как сложилась судьба Владимира Рериха, попавшего в эпицентр перипетий Гражданской войны? Это легко предположить, если, например, прочесть его письмо к старшему брату от августа 1925 года: «Дай Боже, чтобы прошёл скорее этот ужасный, красный кошмар и чтобы скорее возродилась Россия! <...> Возрождение России и плодотворная там работа возможна только при удалении той кучки, которая царствует в СССР’ии и которой нет никакого дела до блага Родины, а только она преследует свои интересы. <...> Если скоро должно быть возрождение Новой России, то, следовательно, должны скоро прийти и новые люди вместо этой кучки коммунистов-грабителей. А тогда и наше возвращение на Родину в Россию будет возможно, и всех возвращающихся на Родину будет ждать работа, а не тюрьма, как теперь»¹⁴.
Неудивительно, что в личных анкетах он неизменно указывает себя монархистом, уточняя также, что «советская власть для меня не приемлема». И там же относительно событий 1918 года он пишет: «Осенью 1918 года эвакуировался по убеждениям в Омск». Очевидно, что речь идёт об эвакуации вместе с войсками Каппеля, которые остановились для удержания фронта в Уфе, в то время как гражданские лица отправлялись далее в Омск. К тому времени там советская власть пала, и город находился под управлением адмирала А.В. Колчака, объявившего Омск столицей белой России.
Из анкеты Владимира Рериха мы узнаём, что в Омске он устроился на работу по специальности – служил в омской Главной конторе сельскохозяйственных складов Пересыльного управления, а в 1919 году был назначен особо уполномоченным министерства снабжения и продовольствия при Оренбургской армии (ранее – Южной армии).
Вероятно, в Омске Владимир Рерих остаётся до осени 1919 года. В ноябре этого года в город вступили части Третьей и Пятой Красных армий и отряды сибирских партизан, которые начали жестокие расправы над монархистами. В то же время Оренбургская армия оказалась зажатой между Актюбинском и станцией Аральское море, в результате чего началось массовое отступление, впоследствии названное «Голодным походом» – по степи при растущих морозах на Тургай и далее по Акмолинской области до городов Атбасар и Кокчетав, а после – на Каркаралинск и Семипалатинск, Сергиополь. В результате армия потеряла половину своего состава и была полностью деморализована. В начале января 1920 года из остатков Оренбургской армии был собран отряд имени атамана Дутова под командованием генерал-майора А.С. Бакича. После падения Сергиополя в марте 1920 года под натиском Красной армии отряд (порядка 10 тыс. бойцов и до 2 тыс. беженцев) отступил и перешёл китайскую границу в районе города Чугучака.
По всей видимости, Владимир Рерих стал участником этих трагических событий и пережил все тяготы «Голодного похода» – в его анкете об этом свидетельствует краткая запись: «Четырнадцатого марта 1920 года перешёл границу Китая, в марте 1920 года, возле гор. Чугучака вместе с отрядом им. атамана Дутова прибыл в Китайский Туркестан и оттуда через Монголию в Ургу». В 1925 году в письме старшему брату, планировавшему трансгималайскую экспедицию, он напишет: «Неужели Вы задумали идти через Гималаи; прямо почти на Север по Индии, конечно, пройдёте, хотя этот путь очень тяжёлый, но как пойдёте по Монголии? <…> Этим путём я очень интересовался в Чугучаке, чтобы выйти оттуда, но, не имея средств на покупку верблюдов, мы отказались от этого пути, а пошли по Монголии на своих лошадях, и на них же великолепно перешли Алтай от Широ-Сумэ до Кобдо, а там 3 снежных перевала»¹⁵.
За этими строчками на самом деле скрывается продолжение трагической истории крушения Белой гвардии и исхода людей, не принявших революцию, за пределы России. Отряд Бакича был интернирован китайскими властями в лагере на реке Эмиль в районе Чугучака. Претерпевая лишения и голод, отряд жил в палаточном лагере более года, вплоть до весны 1921-го. Часть его в результате вернулась в Россию, а часть смогла уйти далее на восток. Остатки отряда были атакованы советскими и китайскими войсками, вынуждены были отступать в тяжелейших условиях далее на восток к городу Шара-Сумэ. В декабре 1921 года отряд Бакича был полностью разгромлен в долине реки Кобдо.
Однако путь до Шара-Сумэ к Кобдо Владимир Рерих прошёл значительно раньше. Будучи в группе беженцев, он ушёл из лагеря на восток ещё весной 1920 года и, вероятно, уже к осени добрался в оккупированную китайской армией монгольскую Ургу.
Там же в начале февраля 1921 года он пережил штурм и захват Урги дивизией генерал-лейтенанта Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга и уже в середине февраля был мобилизован в войска Унгерна на должность интенданта. Вот как описывает этот момент очевидец:
«В назначенный день мобилизации у штаба барона собралось несколько сот ургинцев из числа тех, которые воздержались до поры до времени от добровольного вступления в унгеровские полки… Через минуту из юрты вышел сам барон… Началось представление штаб-офицеров:
– Полковник-инженер Ф.
– Вы нужны мне.
…
– Учёный-агроном Р.
– Придите ко мне сегодня»¹⁶.
Так учёный-агроном Владимир Рерих стал заведовать хозяйственной частью у барона Унгерна и, как приближённый к барону, стал участником дальнейших трагических событий. Сам Рерих как интендант не участвовал в непосредственных боевых действиях. Очевидцами он характеризовался как «глубоко штатский»¹⁷, но «хороший и честный» человек, который до конца оставался на своём посту¹⁸. Тем не менее Рерих неоднократно выполнял небоевые служебные поручения Унгерна – в некоторых случаях с большим риском для жизни¹⁹.
Весной 1921 года Азиатская дивизия Унгерна предприняла поход в Россию, ожидая восстания местного населения. Однако эти ожидания не сбылись, и войска Унгерна потерпели ряд критических поражений, в итоге уступив Красной армии и красным монголам Ургу. В этой тяжёлой ситуации в августе 1921 года в дивизии Унгерна вспыхнул бунт, в результате которого сам Унгерн был пленён красноармейцами, а Азиатская дивизия, разделившись на две бригады, с потерями начала отступать на восток. Первая бригада в итоге окончательно рассеялась в районе Харбина, а вторая, добравшись до Хайлара, в октябре 1921 года смогла добиться от китайских властей отправки железной дорогой во Владивосток. Владимир Рерих был в составе второй бригады²⁰, однако отбыл не во Владивосток, а в Харбин.

^{В.К. Рерих во время маньчжурской экспедиции. Маньчжоу-диго. 1934 г.}

С этого момента он начинает новую жизнь в Харбине. Будучи высококлассным специалистом, он быстро находит работу. Уже в апреле 1922 года поступает на службу в Земельный отдел Управления Китайско-Восточной железной дороги, где организовывает и заведует опытным полем на станции Альда и маслодельно-сыроваренным заводом в Старом Харбине. Однако был уволен с должности в июне 1925 года за отказ принять советское гражданство. С 1926-го по декабрь 1928 года Владимир Рерих служил инструктором на частных маслодельно-сыроваренных заводах, а с декабря 1928 года работал агрономом при сельскохозяйственном отделе Торгового дома «И.Я. Чурин и Ко». В 1931 году Рерих, работая в «И.Я. Чурин и Ко», был повышен до заведующего сельскохозяйственным отделом. С 1934 года по 1935-й – работал заведующим делами маслодельной артели в Трёхречье. А с 1936 года – вновь в фирме «И.Я. Чурин и Ко», одновременно сотрудничая с Мантецу²¹. С 1938 года он работает агрономом в Промышленной службе Мантецу – вплоть до апреля 1944 года. В это же время – заместителем вице-председателя сельскохозяйственного кооператива и председателем его агрономического отдела. После – советником на Фанерном заводе акционерного общества Хейва-Иоко (фирма братьев Лидделл). И в том же 1944 году – вновь устраивается заведующим отделом сельского хозяйства и коннозаводства акционерного общества «И.Я. Чурин и Ко». Кроме того, с 1931 года Владимир Рерих состоял членом ревизионного комитета при Харбинском епархиальном совете, работал бухгалтером этого совета, с 1938 года – членом попечительского совета Монастырской больницы имени доктора В.А. Казем-Бека, входил в правление сельскохозяйственного общества Харбина, в 1940-х годах являлся членом президиума Комитета по переселению в Тогэнский район Маньчжурии.
Все эти годы Владимир Константинович был одинок. В своей харбинской анкете он указывает: «Жена – Лидия Алексеевна Рерих, с 1919 года сведений о ней не имел, в 1919 году была во Владивостоке». Других сведений о супруге Владимира Рериха на данный момент нет. Вероятно, Владимир Константинович женился, ещё будучи управляющим имением Жигулёвское и при эвакуации отправил супругу во Владивосток, которого ещё не коснулись революционные события. Однако судьба развела их навсегда.
Что касается остальных родственников, то его мать, сестра и младший брат остались в СССР. Вероятно, первое время между ними была нерегулярная переписка²². Однако Владимир Константинович сохранил связь со старшим братом и его семьёй. Обосновавшись в Харбине, он восстановил с ними переписку²³. Постепенно в круг его общения вошли и сотрудники нью-йоркского Музея Н.К. Рериха. А с ними и общественная деятельность по созданию в Харбине «Общества Друзей Культуры» и поддержки идей Пакта Рериха и Всемирной Лиги Культуры (в 1930–1934 гг). На адрес В.К. Рериха отправлялись издания музея, которые он распространял среди харбинской русской интеллигенции. Кроме того, в 1930 году перед Владимиром Рерихом был поднят вопрос о создании в Харбине «сельскохозяйственной фермы» под покровительством старшего брата. Постепенно эта идея к 1934 году переросла в проект сельскохозяйственного кооператива «Алатырь», в котором Владимир Константинович должен был занять пост председателя правления.
Однако самым ярким событием в этой цепи, безусловно, стала личная встреча с братом и племянником (Ю.Н. Рерихом). В 1934 году Харбин стал пунктом сбора Маньчжурской экспедиции Николая Рериха. Встреча братьев состоялась 30 мая 1934 года на железнодорожном вокзале Харбина, и Владимир Рерих оказался в центре проектов и детальности старшего брата и дальнейших харбинских событий.
В.К. Рерих участвует в многочисленных мероприятиях, которые разворачиваются вокруг Н.К. Рериха. Вместе со старшим братом и племянником он становится участником первого этапа экспедиции – в северные провинции Маньчжурии, избирается секретарём Русского комитета Пакта Рериха в Харбине. Рерихи строят планы, в которых В.К. Рерих мог бы оставить Харбин и присоединиться к дальнейшей экспедиции брата²⁴. Однако в итоге он ехать не решился²⁵.
Тем не менее в последующие несколько лет он регулярно получает письма от семьи Н.К. Рериха и сотрудников нью-йоркского музея. Переписка по понятным причинам затухает к началу войны, и лишь 1951 году Рерихи в Индии получают письмо от харбинского ученика Н.К. Рериха Петра Чистякова о том, что Владимир Константинович Рерих находится при смерти²⁶. В.К. Рерих пережил старшего брата на три с лишним года, младшего – на пять лет. Он ушёл из жизни летом 1951 года.
Как эпилог к земным странствиям Владимира Рериха звучат строки письма Петра Чистякова: «В лице его мы имели кристального и светлого человека и верного друга в долгие и нелёгкие годы испытания. С совестью и чуткостью, совершенно исключительными, Владимир Константинович был близок, дорог и понятен и близким и дальним, и старшей и меньшей братии, и землепашцу и рабочему, и сослуживцу и директорам, и как советник по своей специальности, где он был безупречен, и просто как друг и брат. Это был человек, так сочетавший в себе всё лучшее и светлое из прошлого, ушедшего мира».

^{Слева направо: В.К. Рерих, Ю.Н. Рерих, Н.К. Рерих. Харбин. 1934 г.}