Дельфис

Летом 1887 года русский путешественник и журналист, Николай Нотович, находясь в районе Ладака, в Северной Индии, к несчастью сломал ногу и вынужден был проходить долгий и трудный курс лечения в буддийском монастыре Хемис. Во время этой непредвиденной остановки он целыми днями просиживал в обширной монастырской библиотеке и, как-то раз, один из монахов сообщил ему, что у них хранятся древние рукописи, написанные на тибетском языке.

^{«Взяв Тело Иисуса, Иосиф Аримафейский обвил его чистой плащаницей». Мф.}

 

Опытный взгляд Нотовича сразу же отметил исключительную ценность предложенных текстов, повествующих о жизни и деятельности Пророка Иссы (Иисуса). Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло! С помощью услужливых монахов, помогавших с переводом, Нотовичу удалось выстроить материалы в хронологической последовательности. При этом, любознательный путешественник узнал, что первоначально, то есть приблизительно в середине I века новой эры, данные тексты были записаны на древнем литературном языке буддийского канона – пали и, лишь спустя несколько столетий, переведены на тибетский язык.

В 1910 году столь неожиданно найденная рукопись в переводе Нотовича была опубликована во Франции.

Пятнадцать лет спустя, в 1925 году, эту рукопись держал в своих руках знаменитый учёный, писатель и художник Николай Рерих, который дополнил известные ранее материалы обнаруженным им текстом, касающимся пребывания Пророка Иссы в Тибете.

Основная часть сведений, содержащихся, как в публикациях Нотовича, так и в дополнениях Рериха, представляет собой подробное описание событий тех самых неизвестных лет в жизни Иисуса, приблизительно с 13 и до 30-летнего возраста, которые отсутствуют в канонических и апокрифических Евангелиях.

Интересно отметить, что впоследствии, целый ряд исследователей высказали осторожное предположение, что, так называемое «Тибетское Евангелие» может оказаться наиболее ранним из всех имеющихся на сегодня новозаветных литературно-религиозных памятников. Но кто мог явиться автором этого текста? Разброс мнений на сей счёт был и остаётся достаточно широким. И всё же, имеются обстоятельства, которые могут пролить свет на происхождение загадочной рукописи самым неожиданным образом…

Странный визит

Поздним вечером 7 апреля 30 года новой эры центурион охраны доложил пятому прокуратору римской провинции Иудеи Понтию Пилату, что его срочно просят принять два знатных духовных лица, члены высшего коллегиального совета в Иерусалиме (Священного Синедриона). Ими являлись видные представители входящей в этот орган фарисейской партии Иосиф Аримафейский и Никодим.

В ту пору партия фарисеев переживала не лучшие времена, хотя и была достаточно широко представлена в Великом Синедрионе. Однако, в экстренных случаях, для принятия особо важных решений собирался, так называемый, «Малый Синедрион», являвшийся Президиумом Законодательного Совета. В Малом Синедрионе заседали уже только саддукеи – представители, как правило, знатных аристократических родов, презрительно отвергавшие, с их точки зрения, наивную веру в загробное воздаяние, воскресение мертвых, существование ангелов, то есть всё то, что составляло основу учения фарисеев. Не верили они и в пришествие Мессии. Римский Наместник был весьма удивлён просьбой знатных иудеев выдать им тело распятого днём Иисуса из Назарета, так как после распятия прошло слишком мало времени и приговорённый ещё не должен был умереть. Однако, и центурион подтвердил, что осужденный скончался ещё в три часа пополудни, поэтому причин для отказа нежданным визитёрам у Пилата уже не оставалось. Но прокуратор удивился ещё больше, когда увидел, как слуги Никодима принесли огромные сосуды благовоний в количестве, явно не соответствовавшем церемониалу погребения.

Надо заметить, что до недавнего времени еврейская религиозная традиция вообще отвергала процесс бальзамирования покойников, но под влиянием восточных культур, некоторые состоятельные лица, в основном из числа саддукеев, стали использовать этот ритуал. Но, вот количество! Непомерное количество смирны, алоэ и иных бальзамирующих веществ! Зачем так много благовоний могло понадобиться при совершении погребального обряда?

В записанном на языке пали древнебуддийском церемониале погребения «Книге Великой Кончины» говорится примерно следующее: «Тело облекают в новые одежды, оборачивают пеленами, повторяя эту процедуру 500 раз и пропитывая благовониями каждый слой…».

Итак, если следовать старинным обычаям Индии, то огромное количество бальзамирующих веществ, доставленное к резиденции прокуратора фарисеем Никодимом уже не вызывает удивления, а становится вполне объяснимым и оправданным. Непонятно только одно – какое отношение имеют уважаемые члены Синедриона к индийскому экзотическому ритуалу? Попробуем в этом разобраться…

Благородный Муж из Аримафеи

Имя Иосифа Аримафейского воспринимается, в первую очередь, как харизматический образ христианской религиозной культуры, хотя, пожалуй, с неменьшим основанием, он должен принадлежать традиции иудейской. Сведения о нём носят чрезвычайно скудный характер, а очень приблизительные биографические данные, черпаемые из канонических и апокрифических новозаветных текстов, а также старинных легенд Британии, выстраиваются буквально по крупицам.

Наиболее развернутая информация о нём содержится в известном апокрифе «Евангелие от Никодима» – произведении, к которому в качестве справочного материала охотно прибегали Михаил Булгаков и Чингиз Айтматов.

Можно утверждать, что Иосиф появился на свет где-то между 20-м и 15-м годами до новой эры, в маленьком городке Аримафеи, расположенном неподалеку от старинного порта Иоппия, к северо-западу от Иерусалима. Аримафеи, называемый ещё Рамой, находился на территории некогда могущественного колена Ефремова и почитался, как родина знаменитого пророка и политического деятеля Самуила.

С высокой долей вероятности, надо полагать, что в юные годы Иосиф посещал школу при иерусалимском Синедрионе, основанную известным законоучителем Гиллелем. В те годы обязанности президента (наси) Великого Синедриона занимал сын Гиллеля Симеон, который несомненно должен был обратить внимание на способного юношу. За время учёбы Иосиф сблизился с будущим великим «наси» Гамалиилом – внуком Гиллеля, в силу того, что воззрения и мироощущения у молодых людей во многом совпадали. Возможно тогда, а скорей всего несколько позднее, Иосиф связал себя с партией фарисеев, разделяя основные положения их учения.

После Иерусалима, важнейшим духовным центром иудаизма считалась блистательная Александрия Египетская, чья роскошная старинная синагога, до известной степени, могла соперничать со Священным Храмом. Высшие иерархи Синедриона часто делегировали своих представителей в Александрию с целью разрешения всевозможных спорных моментов и, можно не сомневаться, что в их числе находился и Иосиф Аримафейский.

Вполне правдоподобно, что в этой римской столице Средиземноморья одаренный молодой человек свёл знакомство с будущим знаменитым философом Филоном Александрийским и постиг многие тайны великой цивилизации Египта.

Из последующих событий выяснится, что познание окружающего мира для Иосифа не ограничится ареалом древней державы фараонов, но к этому вопросу нам предстоит вернуться позднее.

В конце 20-х годов первого века новой эры Иосиф становится полноправным членом Священного Синедриона, сочетается браком, и у него рождается дочь Анна. К тому времени он уже давно владеет в Иерусалиме богатым домом с роскошным садом, а также построенной им семейной усыпальницей. Вопрос о происхождении его богатства пока остаётся открытым, но не исключено, что Иосиф получил значительное наследство. Кроме того, имеется мнение, что скорее всего, своё состояние он приобрёл в период давних скитаний по землям Востока.

Уже во время служения в Высшем Законодательном органе Иудеи, Иосиф сближается с фарисеем Никодимом, человеком глубоко порядочным, обладающим незашоренным догмами, живым и образным мышлением. Именно с Никодимом, жадно впитывающим новые представления о мироустройстве, Иосиф мог поделиться знаниями и впечатлениями, приобретёнными за годы странствий.

События, связанные с процессом и казнью Учителя из Назарета, сблизили их ещё больше, поскольку в этих обстоятельствах, оба становились своего рода изгоями в обществе, где господствовали общепринятые религиозные течения.

О дальнейшей судьбе Никодима мы не знаем практически ничего, а что же касается Иосифа, то он, по-видимому, не принимал участия в формировании христианской общины Иерусалима и вряд ли присутствовал на так называемом «Апостольском Соборе» 48 года.

Из ватиканских архивов мы узнаём, что примерно в 35 году, то есть через пять лет после известных драматических событий в Иерусалиме, Иосиф впервые посетил Британские острова. Этот факт находит косвенное подтверждение в трудах знаменитого церковного историка Евсевия Кесарийского. Являлась ли эта поездка только плодом его миссионерской деятельности, или на то были иные причины?

Будучи уже весьма преклонного возраста, Иосиф Аримафейский окончательно поселился в Британии, и произошло это в 63 году, после того как римские легионы жестоко подавили грандиозное восстание кельтской царицы Боудики и установили на островах Альбиона относительный порядок.

Вместе с Иосифом в Британию прибыли некоторые из его последователей, в том числе дочь Анна и предприимчивый зять по имени Брон. От римского вассала, короля британского племени силуров достойного Арвирага они получили земельный надел и, согласно некоторым сведениям, основали литейные мастерские в районе селения Гластонбери.

Уже на склоне жизни, стараниями Иосифа была заложена маленькая глинобитная церковь, на месте которой впоследствии возникло всемирно известное Гластонберийское аббатство.

Но какие же сакральные предметы привёз с собой на Британские острова этот человек, которые таинственным и удивительным образом привели к созданию многочисленных сказаний и легенд, по сей день не перестающих будоражить воображение?

Рыцари Храма и Святой Грааль

Через 19 лет после взятия крестоносцами Иерусалима, в 1118, году французский дворянин Гуго де Пейен основал духовный орден, официальное название которого звучит следующим образом: «Бедные рыцари Христа и Храма Соломона», получивший в мире известность, как Орден тамплиеров.

Несмотря на свою формальную принадлежность к христианам, представители этого объединения являли собой потрясающий для своего времени образец религиозной толерантности, позволявший тамплиерам вести успешную работу, как в мусульманской, так и в иудейской среде.

В книге Г. Хэнкока «Ковчег Завета», увлекательно излагается история поиска этой величайшей Святыни еврейского народа и рассказывается о том, какие усилия предпринимали тамплиеры с этой целью на протяжении 200-летнего существования Ордена.

Настойчивые попытки обнаружить древнюю иудейскую Реликвию, известную всем, кто знаком с текстами Священного Писания, представляли собой одно из приоритетных направлений в деятельности тамплиеров, потому что в их представлении, подчас, как бы сливались в единое целое такие понятия, как Ковчег Завета и Святой Грааль.

Многие искатели Грааля, наивно полагавшие, что уж им-то известно его истинное воплощение и высшее предназначение, лишь со временем начинали осознавать, что поиски завели их в тупик, а подлинные традиции Грааля столь сложны и многолики, что нащупать вожделенную путеводную нить тайны слабому разуму смертного не под силу.

Достаточно вспомнить, что, помимо Ковчега Завета, под Святым Граалем понимались самые разнообразные, реальные и мистические, осязаемые и нематериальные предметы и понятия, например, такие как Чаша, наполненная кровью казнённого Иисуса Христа, Камень Молодости и Возрождения – так называемый «философский камень», сакральное звучание Божественной Музыки, той самой, что легла в основу создания готических архитектурных форм – музыки мощного энергетического потока, льющегося из непостижимых космических глубин, каббалистическая «Книга Бога», упоминаемая в трудах Елены Блаватской, книга, которая могла содержать самые сокровенные тайны Бытия и многие иные проявления Надмирного Сознания.

Известно ли было тамплиерам о многосущности, амбивалентности Грааля? Видимо, да, так как их поиски не ограничивались Библейским Ковчегом Завета, а широко распространялись на другие, ещё не познанные тайны мироздания.

В религиозно-мистической традиции имя Иосифа Аримафейского неразрывно ассоциируется с понятием «Грааль». Возможно, эта связь прослеживается с того момента, когда к ещё недавно заполненной бессмысленными зеваками, а ныне опустевшей Голгофе пришли высокопоставленные фарисеи Синедриона Иосиф и Никодим, чтобы отдать последние почести Человеку, оказавшему столь сильное влияние на всю их последующую жизнь.

Однако, истоки этого поступка, душевного движения идут ещё из тех далёких лет, когда пути юного Иисуса из Назарета и уже опытного мужа Высшего Законодательного Совета Иудеи навсегда пересеклись на берегах Инда и Ганга, холмах Пенджаба, парфянских степях и в храмовых комплексах тибетской Лхасы, где Великий Назарянин овладевал сокровенными тайнами исцеления тела и души, где познавал Божественную гармонию Вселенского Сознания, Непостижимого Космического Разума.

Записки Иосифа Аримафейского о многолетнем совместном подвижническом служении на Востоке, вполне могли стать основой рукописи, обнаруженной Нотовичем и Рерихом, которые открыли её миру под названием «Тибетское Евангелие».

Эпилог

Вечером 7 апреля 30 года новой эры Иосифа всецело занимали вопросы, связанные с захоронением близкого ему человека, ритуал, который он собирался исполнить, согласно буддийским обрядам «Книги Великой Кончины».

С этой целью слуги Никодима и доставили огромные сосуды благовоний, предназначенные для послойного пропитывания бесчисленных погребальных пелен. Таковым планам осуществиться было не суждено, так как предусмотреть всё, что произошло в дальнейшем, оказалось не под силу даже мужу, умудрённому сокровенными знаниями.
Спустя много лет, идеи Грааля – некой непознаваемой сущности, попеременно принимаемой облик того или иного предмета, явления или звучания, чьи традиции зародил иудейский священник из маленького городка Аримафеи, станут универсальным воплощением мечты, неуловимой, но и неугасимой, как эфемерный и далекий огонь небесных звёзд.