Дельфис

Когда госпожа Рерих, её сын доктор Юрий Рерих и их преданные помощницы: Людмила и Рая (Богдановы — прим. ред.) в марте 1949 года поселились в Калимпонге, Елена Ивановна написала мне следующее: «Мы спокойно живём в нашем небольшом доме, который называется «Крукети». Во всех отношениях, это исключительно чистое и современное жилище. Юрия вдохновляет возможность совершенствовать знания в области языков и иметь доступ к книгам, которые он не мог получить в нашем посёлке, в Кулу. Здесь и в Калькутте наши друзья лелеют надежду, что теперь у них будет возможность часто встречаться с ним. Юрий хорошо известен среди учёных лам и представителей местной аристократии <...>

Вид на Канченджунгу и Тибетскую Стену великолепен. Новые силы даёт мне цветник так как у меня подлинная страсть к цветам, а здесь собраны все самые мои любимые».

Думала ли я, что спустя два года после получения этого письма, буду жить под одной крышей с этой семьёй на протяжении восьми с половиной благословенных месяцев. Там я намеревалась восстановить здоровье и приобщиться к Учению «Живой Этики» из первоисточника. Благословенны дни и месяцы, прожитые в Крукети. Глубоко и навсегда запечатлелись они в моём сердце, хотя мне бывает очень трудно говорить о духовной стороне жизни там именно с теми, кто жаждет услышать от меня лишь сенсационные рассказы на духовные темы.

^{Е.И.Рерих за рабочим столом. Калимпонг, 1951-1952 гг.}

Много раз со времени возвращения меня спрашивали: «А как проходит повседневная жизнь человека, обладающего такими высокими духовными познаниями, как Елена Ивановна?» Сначала такой вопрос казался мне несообразным, поскольку ни один рассказ о событиях каждого дня не мог бы истинно отразить духовное величие Елены Ивановны. Там, пожалуй, в большей степени, чем где бы то ни было, проявлялось многообразие её духовности. Хотя в Крукети можно было повседневно и внимательно наблюдать за Еленой Ивановной, это всё-таки только одна часть, при том малая часть той великой Жизни. Она постоянно чувствовала присутствие Великого Учителя, и были непоколебимы её любовь, преданность и доверие к Владыке.

Да будет мне дозволено как можно ближе донести до сердец ваших облик Елены Ивановны.

...Когда слышатся лёгкие шаги Елены Ивановны, идущей к завтраку в восемь часов, в доме всё преображается. Каждый предчувствует радостную встречу, и от этого глаза начинают светиться. Ведь с ней можно было решать все вопросы и трудности. Разве Е.И. не сердце всей семьи, разве не любящая Мать каждого?! С её появлением наступает момент приветствия, и все счастливы снова быть вместе. За столом обсуждаются последние новости мировых событий. Незаметно завтрак подходит к концу... Нежная преданная Людмила уже стоит рядом с Еленой Ивановной. Она знает, что наступил момент для обсуждения меню на предстоящий день, а также и тех проблем, которые могут возникнуть с прислугой. Елена Ивановна всему, что касается прислуги, уделяет особое внимание, учитывая их трудности. Часто слуги страдают физическими недугами из-за недоедания в юности. Даже теперь, всё, что они зарабатывают, идёт на поддержание их семей, часто не только собственных, но и их родителей, родни со стороны мужа или жены. Помогать материально обычно неблагоразумно, так как это приводит к тому, что у них начинает проявляться недобросовестность, но вместе с тем советы Е.И. им давались очень продуманно и с большой любовью. Она знала, как можно осуществить самую нужную помощь. Иногда это были лекарства или тёплая одежда, иногда приходилось перевязывать рану или сделать что-то ещё, причём всегда эта помощь вознаграждалась благодарными улыбками.

После завтрака следовала небольшая прогулка по саду, чтобы подышать утренним воздухом и насладиться красками цветов. Сначала подходим к цинерариям, цветовая гамма которых звучит как симфония, затем к нежным жёлтым фрезиям, потом к маргариткам, левкоям, ноготкам и всем другим цветам. Все они — друзья Елены Ивановны и, кажется, хотят выразить ей особую дань почитания. Вслед за этим короткая прогулка к пруду с лотосами, где золотые рыбки резвятся меж их листьями. Глядя на них, гадаем, какой из бутонов раскроется в течение дня: будет ли это красный, розовый, или цвета слоновой кости.

^{Дом «Крукети». Этюд В.Надёжина}

Но вот стрелка часов приближается к девяти. Комнаты уже убраны и чисты. Слуги покидают парадную часть дома, каждый идёт к себе в комнату работать. Повсюду воцаряется тишина. Даётся строгий приказ, чтобы до обеда никто не нарушал тишины.

В полдень снова встречается вся семья, и до двух часов мы все вместе. Эти мгновения, как радостный праздник. Уже принесли почту. Пришли письма от друзей со всех частей света, и мы обмениваемся новостями и впечатлениями. Но вот в два часа каждый идёт снова за свой письменный стол. Часто нужно срочно отвечать на письма с тем, чтобы ответ ушёл в тот же день с вечерней почтой. Елена Ивановна снова сидит за своим письменным столом у окна. Она, как правило, или работает над Учением, или отвечает на письма, отправители которых ждут разъяснений по многим положениям Учения. Она понимает, с каким нетерпением ждут её писем, но если у неё в душе нет ответа на проблемы адресата, она не станет до какого-то времени отвечать. Её желание — успокоить, ободрить и помочь друзьям своим развить сознание. Её письма всегда полны любви и понимания, и они приносили с собой дыхание высот Гималаев. Счастливы те, кто мог получать эти послания.

Хотя Елена Ивановна и была человеком, который неизменно уделяет внимание другим, постараемся понять её радость при получении писем. Она, живущая так уединённо на протяжении многих лет, нуждалась в этих выражениях любви и признательности. И как же она радовалась, когда из писем узнавала, что её любимые друзья продвигаются в изучении Учения и их сознание растёт.

Четыре часа — время чая, и иногда друзья из окрестных мест приходят, чтобы засвидетельствовать своё глубокое уважение к госпоже Рерих и за чашкой чая пообщаться с ней. А в пять часов мы совершаем ещё одну прогулку по саду. В декабре Канченджунга и Тибетская Стена предстают во всём блеске своего великолепия. Неповторимо прекрасны оттенки розово-лиловые, голубые и белые! На вершине горы неизменно покоится меленькое белое облачко. Созерцая всю эту несказанную красоту, мы ощущали, как вся наша любовь и устремления идут к Тому, под чьим неослабеваемым Водительством были.

От пяти до семи часов после полудня — это «наше время». Это время, когда я могла находиться в комнате Елены Ивановны. Она с материнской любовью усаживала меня на её самый удобный стул, в то время как сама сидела за столом. Тихо мы вели разговор о самом сокровенном и дорогом для наших сердец, но нить Учения вплеталась в нашу беседу и пронизывала её. В сердце её Великий Владыка был превыше всего!

«О чем бы Вы хотели поговорить со мной?» — такими словами Е.И. встречала меня, а я спрашивала: «Дорогая Елена Ивановна, могли бы Вы сказать мне, какие главные необходимые качества должен иметь настоящий ученик?» И вот что она мне ответила:

«Способность к радости, которую мы переживаем при первом подходе к Учению, есть истинная мера нашей готовности впитывать Учение Света. Храните эту радость и признательность всю свою жизнь, потому что это — самый скорый путь к расширению сознания, который и есть конечная цель Учения.

Я очень прошу Вас всегда применять, когда Вы читаете книги Учения, всё, о чём говорится в них прежде всего к себе. Так много людей читают Учение, думая, что многое, о чём там говорится, предназначено для кого-нибудь ещё и отвергают именно то, что главным образом обращено к ним, так до бесконечности удлиняя своё восхождение. А вот истинный ученик будет применять всё для себя. Истинно, кто же может утверждать, что он не имеет тех или иных хороших или дурных качеств и свойств, хотя бы

даже в самом зачаточном состоянии? Применяя к себе всё то, что сказано в Учении, мы таким образом проникнем в свою собственную сущность и найдём в самих себе то многое, что может показаться нам совершенно неожиданным. Эти непредвиденные открытия вместе с твёрдой решимостью духа устремлять себя к самосовершенствованию посредством Учения, очень помогут.

Совершенно необходимо также знать, что от ученика требуется полное доверие, даже и в тех случаях, когда ему что-то неясно в данный момент. С дальнейшим расширением сознания то многое, что кажется иногда даже противоречивым, осуществится. Моя любимая формула: «Вера до самого конца». Примите её, ибо это кратчайший путь. Не изменяя этой формуле, Вы обретёте много радости».

«Я желаю также сказать, — продолжала она, — что тот, кто вступил на путь Светлого Служения, никогда не бывает в духе одинок. Надо научиться помнить всегда о том, что Глаз Орлиный и Пламенное Сердце, Которое зовёт Вас, непрестанно наблюдает за Вами. Ведь это только наша плотная оболочка и всё ещё недостаточно утончённые пять чувств, которые не позволяют нам чувствовать это Присутствие. Радость, признательность, и преданность и доверие — самые лучшие помощники. Любите и помогайте другим любить, несите радость духа всем тем, кто окружает Вас».

^{В Швейцарии. Слева направо: Энн-Мари Рош, Ингеборг Фритчи, Эдит Шаер, Аида Тульская}

Приближается ночь. Ещё одна короткая встреча с семьёй, после которой все разойдутся по своим комнатам. Цикады пронзительно стрекочут свою вечернюю песенку, доносится лай собак. Из соседних деревень слышится монотонная музыка, быть может по случаю свадьбы. А до самых ранних часов утра в окне комнаты Елены Ивановны отражается свет свечи. В доме все спят, но Елена Ивановна трудится, она бодрствует.

1952 г.

Тяжёлая утрата

25 апреля 1996 года не стало Ингеборг Гизеллы Фритчи. Родилась она в 1899 году. Швейцарка. Одно время воспитывала детей в семье чехословацкого Президента Томаша Масарика. Была Секретарём Правления Общества Агни Йоги в США, а также Секретарём Правления Нью-йоркского музея Н.К.Рериха. На протяжении многих лет работали вместе с большим другом семьи художника Кэтрин Кемпбелл Стиббе. Распространяла книги Агни Йоги. Во время процесса Л.Хорша против Н.К.Рериха вместе с Кэтрин, Дедлеем и Зинаидой Григорьевной Фосдик активно поддерживали Николая Константиновича. В 1951 году с К.Кемпбелл Стиббе жили у Е.И. и Ю.Н.Рерих в Калимпонге, о чём и было рассказано в её воспоминаниях.

К сожалению, И.Фритчи не пришлось побывать в России, и лично знали её из наших соотечественников лишь те, кто встречались с ней в Нью-Йорке, Женеве, Бангалоре. Но мы много слышали о её преданности делу Рерихов, о большом вкладе в развитие рериховского движения в Америке и Европе. Мы выражаем искренние соболезнования нашим зарубежным коллегам и сохраним в сердцах светлую память о И.Фритчи.

Редколлегия