Дельфис

Гермес: Всё движимое, о Асклепий, не движимо ли оно в чём-то и чем-то?

Асклепий: Обязательно.

Гермес: Не есть ли пространство, в котором нечто движется, обязатель­но больше движущегося предмета?

Асклепий: Несомненно.

Гермес: И не сильнее ли движитель, чем движимое?

Асклепий: Конечно.

Гермес: Место движения, не должно ли оно быть противоположной природы, чем природа движимого?

Асклепий: Естественно.

Гермес: Значит, наша Вселенная больше любого тела, находящегося в ней?

Асклепий: Да, конечно.

Гермес: И, значит, она целиком за­полнена множеством других боль­ших тел, или, скорее, всеми телами, которые существуют?

Асклепий: Это правда.

Гермес: Следовательно, Вселенная – это тело?

Асклепий: Да, это тело.

Гермес: И такое тело, которое дви­жется?

Асклепий: Вне сомнений.

Гермес: Насколько большим долж­но быть пространство, в котором движется Вселенная, и какой при­роды? Не должно ли оно быть мно­го больше самой Вселенной, чтобы позволить ей постоянно двигаться, не будучи стеснённой его узостью и остановленной в своём движе­нии?

Асклепий: Воистину безграничным должно быть то пространство, о Трижды Величайший.

Гермес: И разве не имеет оно противоположную природу, о Асклепий? А природа, противоположная телу, есть бестелесное.

Асклепий: Несомненно.

Гермес: Значит, пространство бесте­лесно. Но бестелесное либо имеет божественную природу, либо явля­ется Богом (под божественным я понимаю не то, что сотворено, но то, что несотворенно). Если бесте­лесное божественно, оно обладает природой сущности творения; если же оно – Бог, оно едино с Самим Собой. Тем не менее оно познавае­мо, и вот каким образом:

Бог для нас есть высший предмет, к которому способно устремляться мышление; для нас, но не для Са­мого Бога. Ведь предмет размыш­лений воспринимается размыш­ляющим в свете его собственного понимания. Таким образом, Бог не есть предмет мысли для Себя Само­го, поэтому, размышляя о Самом Себе, Он неотделим от сущности размышлений. Для нас же Бог есть нечто иное, и потому Он является предметом наших размышлений. Когда же теперь мы станем раз­мышлять о вселенском пространст­ве, то будем воспринимать его не как пространство, но как Бога. И если нашему мышлению простран­ство представляется Богом, оно уже становится не пространством в обычном смысле слова, а деятель­ной силой Бога, объемлющей со­бой всё.

Всё движимое движется не в том, что само находится в движении, но в неподвижном: движущая сила также неподвижна, ибо не может участвовать в вызываемом ею движении.