Дельфис

Кейси прозревал ход мировых событий, ибо он предсказывал войны и мирные периоды, экономические депрессии и расовую борьбу. Он видел события, касающиеся целых народов, так же хорошо, как и факты биографии отдельных людей, предсказывая им, что они женятся, разведутся, будут иметь детей, станут юристами, врачами, архитекторами или моряками. Большинство пророческих образов приходило к нему в трансе во время «чтений», но у него спонтанно проявлялись способности ясновидения и в состоянии бодрствования. Так, однажды он поспешил покинуть комнату, наполненную молодыми людьми, потому что его посетило видение, как все они уйдут на войну, с которой троим из них не суждено вернуться.

Количество его правильных предсказаний невероятно высоко и близко к ста процентам.

Кейси не только предвидел две мировые войны, но и указал годы их начала и конца. Он видел не только великую депрессию 1929 года, необычайно подробно описав крах биржи, но и предсказал конец этого кризиса в 1933 году.

Одно из самых замечательных предсказаний Кейси, которому ещё суждено сбыться, касается Советской России. Это было одно из последних самых важных пророчеств, которое он сделал за несколько месяцев до своей смерти. Он не только предвидел окончание коммунизма в России, но и предсказал, что она явится надеждой всего мира: «Через Россию придёт надежда мира. Не связанная с тем, что иногда называют коммунизмом или большевизмом. Нет. Но свобода, свобода! Когда каждый будет жить для ближнего. Этот принцип родился там. Пройдут годы, прежде чем он воплотится в жизнь. Тем не менее, из России снова приходит надежда мира».

В то время, когда многие не сомневались в растущей опасности для Запада со стороны Китая, Кейси предвидел, что Россия, в конце концов, укрепит дружбу с США. «Чем она (Россия) будет руководствоваться? Дружбой с той нацией, которая даже на своей денежной единице начертала: "Мы верим в Бога"».

Возможно, Кейси был первым, кто увидел приближающуюся расовую борьбу в США, предупредив о ней в 20-х годах. В 1939 году он предсказал кончину двух президентов, связав их смерть с расовой и экономической борьбой и массовыми беспорядками в это время.

Конечно, всё это должно было произойти в период между смертью Франклина Д.Рузвельта в апреле 1945 года и убийством Джона Ф.Кеннеди в ноябре 1963 года. Беспорядки в Литл-Рок, Бирмингеме, Чикаго и Нью-Йорке слишком хорошо показали, как прав был Кейси. А его предсказания, которые хранятся в Ассоциации исследований и просвещения, где они могут быть проверены и перепроверены, предвещали об этих грядущих днях: «Тогда твоя страна увидит потоки крови, как в те времена, когда брат шёл на брата».

Кейси не был пророком в обычном смысле. Он не получал удовольствия от того, что делал предсказания и привлекал таким образом к себе внимание. Часто он избегал говорить людям то, что видел, потому, что не хотел влиять на их свободу выбора. Кейси считал, что в случае самостоятельного выбора для человека имеется возможность роста, даже если исход был предопределён. <...>

Кейси был уникальным пророком. Ясновидящие обычно не любят определять сроки предсказанного, объясняя это тем, что явления времени не существует. Кейси же был «спящим календарём». Даты исполнения пророчеств, взывающие к проверке, просто вылетали из него. Задолго до Второй мировой войны он назвал 1936 год временем ухода от мирного развития, и, если бы он написал книгу по истории, то вряд ли мог бы назвать более решающий год¹. В этом году Гитлер заявил о своих намерениях, вступив в демилитаризованную Рейнскую зону, Италия захватила Эфиопию, крупные державы приняли решение, на чью сторону встать в Гражданской войне в Испании, а Лига Наций распалась, положив конец мечте о коллективной безопасности после Первой мировой войны².

Никто не мог с такой точностью предвидеть важные мировые события, как Кейси. Прежде, чем в министерствах иностранных дел всего мира стали только догадываться, он ещё в 1935 году предсказал аншлюс Австрии к Германии с дальнейшим «присоединением Японии к этому союзу». В это время Япония во всеуслышание заявляла о своей дружбе с США.

Часто в «чтениях» для отдельных лиц он давал намёки на события, важные для миллионов людей. Так, в августе 1941 года, за четыре месяца до нападения Японии на Пёрл-Харбор, молодой человек, который раздумывал, следует ли ему пойти в армию или на флот, захотел узнать, как долго ему придётся служить. Этот человек спросил: «Сколько лет продлится война?»

«По крайней мере, до сорок пятого года», — сообщил Кейси.

Кейси также указал поворотный момент войны ещё в ноябре 1939 года, когда он заметил: «Тяжёлые времена предстоит пережить стране в течение сорок второго и сорок третьего годов».

В связи с делами другого обратившегося к нему человека, Кейси ещё раз правильно предсказал окончание войны. В августе 1941 года руководитель одной фирмы спрашивал Кейси относительно её деятельности. Кейси увидел, что дела фирмы приостановятся на время войны, а после — её деятельность возобновится. «Благодаря усилиям этой сущности, многое может быть достигнуто после того, как в период с сорок пятого по сорок шестой год наступит мир». Мир наступил в первой половине 1945 года. <...>

По-видимому, самым драматическим видением Кейси Второй мировой войны был сон с конём. В ярких красках этот сон предвещал гибель миллионов людей в самой кровавой из войн. Кейси увидел сон летом 1941 года, когда избежать вторжения нацистской Германии в Россию, очевидно, было уже невозможно. Сон явился чудесным предзнаменованием победы красных армий коммунистов над немецкими «белыми рыцарями». Как иногда случалось, этот сон Кейси увидел во время одного из «чтений». Он его запомнил. Выразительностью символов этот сон напоминает «Откровение Иоанна»: «Я увидел на коне господина Р. (для него проводилось «чтение»). Затем я увидел приближение другого коня ярко-красного цвета. Когда первый конь подошёл ближе, я увидел, что господин Р. одет в доспехи белого и голубого цвета, и за ним идут огромные толпы людей.

Затем, когда кони сошлись, господин Р., казалось, исчез, а между двумя группами людей, шедшими за конями, произошёл бой. Те, что следовали за первым конём, были хорошо вооружены, а противоположная группа — плохо вооружена. Однако, за красным конём следовало такое несметное множество людей, что они, казалось, прошли насквозь хорошо вооружённую группу, хотя при этом погибли миллионы людей».

Судьба России для Кейси была как наваждение, ибо он считал, что мир на Земле зависит от этого непредсказуемого «бурого медведя». «С религиозным подъёмом в России придёт величайшая надежда для всего мира, — говорил он в разгар сталинской тирании. — Тогда те люди, которые будут в тесных отношениях (с Россией), станут жить лучше, постепенно меняя и, в конце концов, установив окончательно условия организации жизни во всём мире».

Незадолго до Второй мировой войны он всё ещё прозревал новую Россию, но только после того, как в стране появится свобода. «Народ, испытавший много бедствий, уже имеет и будет иметь новое сознание. Пока не будет свободы слова, свободы вероисповедания, беспорядки там не прекратятся».

Кейси часто подчёркивал, что духовная жизнь отдельных людей отражается в системе ценностей нации и государства. «Каждая нация, каждый народ своим духом создаёт определённое устремление не только в земных, но и во вселенских делах. Так, народ Франции создал свою зависимость и независимость благодаря наслаждению прекрасным, почитанию телесной красоты». Возможно, здесь имеется в виду, что придание большой значимости чувственным удовольствиям есть национальная особенность французов, которая дорого им стоила, когда нацисты оказались на их границе. В других странах целое так же было суммой частей. «То же получается в Англии, то же соединение в единую силу наблюдается в Америке. Россия родится заново и приобретёт новое сознание. Италия продалась за жидкую похлёбку. В Германии вооружённые силы запятнали себя насилием над братьями. Германия — это пиявка на мировом теле, присосавшаяся для получения средств к существованию». <...>

В июне 1938 года, предупреждая французов, что они не окажут достаточного сопротивления врагу, Кейси предвидел также конец нацистского, фашистского и коммунистического режимов. Он видел, что правительства этих стран, также как правительства Испании, Китая и Японии, подавляют свой народ. Социальный эксперимент в России не мог долго сохраняться. Попытка управлять «не только экономической, но и интеллектуальной и духовной жизнью» людей в России была не только беззаконнной, но, к счастью, и обречённой на провал. «Это приводит к трудностям там, где они не должны быть. Это касается и других стран с коммунистическим, фашистским или нацистским режимом. Когда возникают отличия между группами людей, тогда только классовые различия и остаются, и нет "любви к ближнему, как к самому себе". Господь беспристрастен (не различает людей по чинам и званиям), и такое положение не может долго сохраняться».

Перед войной Кейси ясно видел, что нацисты — это злобные разрушители мира, а также наблюдал растущее сопротивление Гитлеру. «Итак, невидимое, постепенно крепнущее движение должно вырасти в прямое противодействие нацистам, приверженцам идеи превосходства арийской расы. Постепенно будет нарастать враждебность. И, если не вмешаются Высшие Силы или Влияния, принимающие активное участие в земных делах, военные группировки и те, кто стремится к власти и экспансии, уничтожат в огне весь мир». <...>

Ещё до Второй мировой войны, в июне 1938 года, Кейси прозревал в будущем благополучное развитие событий, включающее таковые и в США. «Возникнут новые условия. Необходимо научиться так уважать индивидуальность человека, чтобы каждая душа стала хранителем своего брата, своего ближнего. Тогда возникнут определённые обстоятельства в политических, экономических и в целом в человеческих отношениях, при которых появится ощущение равенства, или сильное осознание его необходимости. Время этих изменений приближается. Долгом всех тех, кто имеет идеалы — отдельных людей, групп, обществ — должно быть применение этих идеалов в жизни». Но он предупреждал: «Если они не будут этого делать, наступит новый порядок в отношении к ним и к их деятельности». <...>

В разгар самой ужасной мировой войны Кейси спросили о том, когда же наступит мир, а он предупредил, что побеждённые страны — Германия и Япония — могут вскоре опять начать агрессию, если они не будут оккупированы и в них не будут проведены демократические преобразования.

Кейси задали вопрос: «Можно ли будет сотрудничать в создании сил, контролирующих мировой порядок так, чтобы не вызвать антагонизма у наших недавних врагов?»

«Они ожидали этого. И если что-то подобное не будет создано, они всегда будут считать себя победителями, как бы старательно они не заявляли о своём желании покинуть поле боя».

«Возможно ли перевоспитание немцев на принципах демократии так, чтобы обеспечить их сотрудничество?»

«Кто может установить образец демократического воспитания для Германии, которая считает себя мудрее всех демократий? Правильнее будет научить немцев поискам Бога и применению Его законов в общении с ближними».

Весной 1966 года я вспомнил эти удивительные слова о нераскаявшейся Германии. Как-то, читая на досуге газету, я встретил статью, рассказывающую об увеличении случаев осквернения еврейских кладбищ в свободной Германии. Возродившиеся нацисты изливали своё разочарование и ненависть на мёртвых. Германии, как и предвещал Кейси, следовало учиться познанию Бога.

Кейси не всегда делал мрачные предсказания, даже если его спрашивали о возможных несчастьях. Например, в январе 1942 года, обеспокоенный военными действиями житель Нью-Йорка спросил Кейси: «Буду ли я в безопасности в Нью-Йорке в случае бомбёжек и вражеских нападений?»

Кейси сухо, бесстрастно ответил: «Почему бы и нет, если вы правильно живёте?»

В 1943 году в «чтении» для отъезжавшего в Китай издателя Кейси предсказал, что в «ближайшие двадцать пять лет» Китай станет склоняться к христианству. Это кажется маловероятным при господстве коммунизма в красном Китае в настоящее время (напомним, что книга издана в 1968 г. — Ред.). Однако Кейси добавил две уточняющие фразы. Первая: «некоторым может сейчас показаться, что это не произойдёт»; вторая: «это явление будет больше наблюдаться в последние пять лет этого периода».

К 1968 году Китай всё же должен был стать демократическим. Кейси подчёркивал, что в Китае произойдёт консолидация различных каст и сект, «объединённых демократической направленностью. Всё больше и больше христиан будут занимать политические должности, что означает большее участие в управлении определённых групп в зависимости от того, как они себя проявят. И они будут развиваться. Поскольку цивилизация продвигается на запад». Это была постоянная идея Кейси о продвижении доминирующей культуры на запад с конечным завершением этого процесса в США, если эта страна духовно будет готова к этому.

По возвращении из Китая издатель сообщил Кейси, что он правильно предсказал его приём за границей. Однако, в глобальных вопросах, он, очевидно, ошибся. Действительно, Мао Цзедуна и Чжоу Энь-лая едва ли можно было считать христианскими лидерами в демократической стране. Но у некоторых сторонников Кейси было другое мнение. Они увидели некоторое развитие в направлении демократии. Огромная территория Китая была объединена, японцы изгнаны, существовало «демократическое» правительство свободного народа с так называемым парламентом. «Это может быть не таким демократическим государством, в котором мы можем жить, — спокойно заявил приверженец Кейси, — но, несомненно, оно более демократическое, чем всё то, что было у них раньше. Имеются также сообщения о бурлящих подпольных прохристианских настроениях как в Китае, так и в России. Кто знает, что произойдёт в ближайшие годы?»

«Ридерз Дайджест» сообщил, что на Тайване, отделённом от Китая проливом, двенадцать миллионов человек радуются возвращению свободы. Но основную массу китайцев, как всегда, нельзя торопить. «Грех Китая? — размышлял Кейси. — Там живёт такое спокойствие, которое нельзя ничем поколебать, которое сохраняет себя медленным развитием, как поток, что течёт по земле век за веком и желает, чтобы его оставили в покое, дабы довольствоваться тем. что есть в нём самом. И, всё же, однажды наступит день, когда там, в Китае, будет колыбель христианства, христианства, прилагаемого к жизни людей. Это будет не скоро по человеческим меркам, но это — всего лишь день в сердце Бога. Ибо завтра Китай пробудится»³.

Кейси мог быть и ужасно многословным, и лаконичным, как Библия, которую он любил. В разгар Второй мировой войны, когда Гитлер всюду одерживал победы. Кейси спросили: «Что будет с Гитлером?»

На одном дыхании он ответил: «Смерть».

Временами в состоянии бодрствования Кейси заявлял, что абсолютное предвидение событий невозможно, ибо это противоречило бы свободе выбора и силе молитвы, в которые он верил. Он подчёркивал, что ничто не предопределено, кроме возможности. Однако во время предсказаний, получаемых подсознательно, он признавал, что у человека свобода выбора небольшая. Так, во время войны или разрушительных бедствий можно лишь выбирать между бодрой или мрачной реакцией на удары судьбы.

Он редко делал предсказания в состоянии бодрствования, так как считал, что они могут слишком сильно повлиять на человека. Однако, были исключения. Например, когда он предупредил проходившую мимо женщину не ехать в тот день в автомобиле; машина разбилась спустя несколько часов. «Свои предсказания, — отмечал близкий ему человек, — он делал в виде многообещающих возможностей или полезных предупреждений, чтобы не испугать, не произвести сильного впечатления или доказать, что он пророк». <...>

Просматривая материалы библиотеки Ассоциации исследований и просвещения, я наткнулся на «чтение» Кейси по мировой политике, датированное 20 июня 1943 года, когда в разгаре была Вторая мировая война. Необычным даже для Кейси было указание на решающее событие, которое должно было произойти через несколько дней. Говоря о мире вообще, он вдруг уточнил: «В следующую пятницу произойдут странные вещи, которые определят, как долго, сколько и что будет необходимо».

Могло это быть предвестником окончания войны? Но война, как я ясно помнил, продолжалась ещё два года.

Затем Кейси спросили: «Есть ли какие-нибудь указания, когда прекратится враждебность между США и Италией, Германией, Японией?»

И снова он указывает на конец июня как на время возможного поворота событий.

«Это имеется в мыслях людей. Они смогут многое определить в отношении к некоторым из этих стран к 25 июня».

Очевидно, Кейси указывал на действие, возникающее в результате постоянных мыслей; а интерпретация, по-видимому, требовала проникновения в характер этих мыслей. Я перелистал альманахи и энциклопедии, но не нашёл никакой информации о значительных событиях в конце июня 1943 года.

Допоздна я проработал в библиотеке Ассоциации исследований и просвещения, склонившись над материалами Кейси, и возвратился в гостиницу уже после полуночи. Несмотря на поздний час, я решил отдохнуть, просматривая «Барбароссу» — авторитетный отчёт о русско-германском военном столкновении, написанный Аланом Кларком. «Барбаросса» было кодовое немецкое название нападения на Россию, начатое Гитлером 22 июня 1941 года.

Вскоре я уже смотрел главу «Величайшая танковая битва в истории», описывающую титаническое сражение гигантских масс людей и танков, выступивших друг против друга на широком фронте под Курском. Германская операция была настолько обширной, что имела собственное кодовое название — «Цитадель». Этот отчёт казался подходящим чтением для того, чтобы заснуть, как вдруг мой взгляд остановился на словах: «Конечно, по всем стандартам, если не считать советских формирований, германский боевой порядок, каким он был в те дни в конце июня 1943 года, являлся очень сильным».

По спине у меня пробежали мурашки, когда я прочёл: «В последние дни перед атакой над немецкими танковыми войсками довлело странное чувство, не столько самоуверенности, сколько фатализма: если такая огромная сила, противостоявшая русским, не сможет их сломить, то уже ничто их не одолеет».

Меня поразило, что автор книги и Кейси использовали одно и то же слово для описания настроения перед битвой — «странное». <...>

Насколько «Цитадель» являлась решающей для окончательного исхода войны? Согласно самому проницательному из нацистов, шефу гестапо Генриху Гиммлеру — она решала всё.

Кейси говорил: «Нет ничего - нового, ничего случайного». Очевидно, что даже когда я взял «Барбароссу» с полки магазина в Виргинии-Бич, это явилось частью вселенского порядка, в котором не было ничего случайного.

Перевод с английского Н.Е. Федотовой

От редакции

Как бы ни казалась утопичной в наше время идея всемирного братства, Эдгар Кейси предсказывал её будущее воплощение на планете. И эта непосредственная реализация вековых чаяний людей есть самое чарующее и возвышенное прозрение великого пророка о грядущей судьбе человечества. Настанет время, когда философия Каина, который не отвечал за своего брата, уйдёт в прошлое. Каждая душа — предсказывал Кейси — станет хранителем своего ближнего, своего брата. Кейси предрекает распространение грядущей религии всемирного братства на планете в направлении с востока на запад. Он называет две страны — Россию и Китай, — которые есть или будут колыбелью религии подлинного гуманизма. Для многих принятие в будущем Китаем христианства явится неожиданностью. Однако для тех, кто ознакомился с Учением Конфуция, становится ясным несомненное глубинное тождество Учений Христа и Конфуция, также как и единство основ других истинных религий, говорящих о благоговении перед жизнью и братской любви к ближним и дальним. Для Кейси, беззаветно любящего Христа, эта будущая религия всемирного братства, конечно, есть христианство. Для китайцев это явится подлинным конфуцианством. Принцип истинно гуманного отношения к ближнему, который распространится в будущем, называется в Учении Живой Этики каноном «Господом твоим». Думается, не столь важно, как будет называться эта грядущая религия Добра — Учением Живой Этики, христианством, буддизмом, конфуцианством, суфизмом — или как-нибудь ещё. Главным в ней явится Свет применённых в жизни одних и тех же великих истин, что завещаны нам всеми Спасителями человечества.

О. М. Порожнякова