Дельфис

Я долго вникал в доступные материалы, относящиеся к опытам Кили, когда после прочтения и других рассуждений о пространстве и времени мне попалась в руки лекция Эйнштейна об эфире, прочитанная им в голландском городе Лейдене в 1920 году. Вникая в резкие релятивистские аргументы, отрицающие наличие эфира, я вдруг понял, что окончательным и официальным опровержением наличия эфира в физике (науке о материи, пространстве и времени) допущена серьёзная ошибка. До этого учёные пытались дать эфиру определение, объяснение и физическую модель. Обосновывая релятивизм как главную физическую теорию, понятия материи и пространства утеряли свою основную смысловую связь. Почему? Да потому, что материя и пространство принадлежат к одной и той же онтологии и не могут (ни теоретически, ни практически) быть полностью разделены, ибо нечто подобное «внепространственной материи» не существует.

Следовательно, в теории, идущей в ногу с действительностью, материя и пространство всегда должны быть вместе. Истинное решение, с подобной точки зрения, находится в установлении их единой меры. До той поры вопрос об истинной природе эфира останется без ответа. Эфир есть нечто, отличное от флюидной материи весомого пространства, или, лучше, — пространства с определёнными материальными свойствами².

Исключив концепцию эфира из теоретической физики, Эйнштейн и самому себе закрыл путь к постижению соотношения пространства и материи, что привело к возникновению неразрешимых сложностей в общей теории относительности, таких как «особенность» космического аспекта бесконечности³, не имеющего физического смысла, и неудавшаяся попытка Эйнштейна логически-математическим путём заменить силу притяжения сферическим пространством, а движение естественных космических тел свести к чистой геометрии.

И, хотя его идея, в сущности, была правильной, Эйнштейн не углубил её и не вывел физической линии времени из космологии евклидовых «Элементов»⁴. Он не воспринимал, что евклидова геометрия не является простой математической системой, а на самом деле, это отправная философия Бытия или же выраженная строго математически философия идей Платона.

«Элементы» начинаются с (отрицательного на вид) определения точки как «чего-то, не имеющего частей». В сущности, это эзотерическое элейское обозначение Бытия; именно сущее есть то, «что не имеет частей» (элейская школа). Во всеобщей истории науки это было неправильно понято. По существу точка — это геометрическое выражение бесконечности или целостности. Точка есть внепространственная сущность (пространство невозможно вне измерений). <...>

Однако теория Эйнштейна была позитивистской и, проникнув в суть не далее уровня математической игры ощущений наблюдателя, ему не удалось осуществить свою жизненную мечту — истолковать мироустройство с позиций единой теории поля, призванной объединить все мировые явления. В результате ему не удалось связать воедино онтологию, математику и физику, вернее, фундаментальные обозначения Субстанции (Точки-Числа´) и Времени.

^{Альберт Эйнштейн (1879-1955)}

Он рассуждал на уровне реального пространства и материи, что недостаточно глубоко, и в принципе, не так точно. Поясним: Эйнштейн в 1920 году лично, своим авторитетом засвидетельствовал, что эфира не существует. До того момента физика являлась наукой открытой для философских раздумий. Вытеснив эфир из физики, Эйнштейн разорвал понятийную связь между пространством и материей (материя по необходимости включает пространственность) и постулировал, что время не существует, то есть, что время есть лишь то, что «видимо нами на часах», а тем самым Эйнштейн физику отделил от метафизики, вернее, изменчивый мир науки отделил от вечного мира принципов.

Открытие природных законов нельзя отождествлять с личностными особенностями учёного и его интуицией, с прилагаемыми им усилиями или спецификой чувств. Научные законы обладают космическим, объективным свойством и, раз произведённые и математически сформулированные, они работают отдельно от каких бы то ни было психологических свойств учёного. Речь идёт о том, что учёный есть всего лишь «проводник» идей. Если же в самом проводнике выстраиваются преграды неправильно направленной волей, то результатом этого становится то, что Субстанция доверяет свои тайны другому, наделённому более высоким уровнем свободы.

Космическая истина воспринимается прямо, как дар, и то, что требуется от человеческих усилий, так это — сформулировать её, перевести на всем доступный язык. Природа та же, меняется лишь наука. К примеру, общеизвестен факт, что ни Кеплер, ни Галилей не знали понятия силы. Для них само движение было божественной, а затем уже геометрической или физической, силой; движение небесных тел, света и живых существ непосредственно проистекало из Мирового Разума.

Понятия силы, массы и энергии появились гораздо позже. Сила и масса введены в науку Ньютоном, который силу обозначил как «произведение массы и ускорения», а массу определил как «меру количества материи». В то же время Лейбниц дал определение энергии как «произведение массы и скорости в квадрате». (Общее понятие энергии принадлежит Даламберу, назвавшему её «способностью к совершению работы», а в современной физике введение этого понятия окончательно принадлежит Максу Планку.)

Из нижеследующего станет ясно, что Кили (Keely) в своих беспрестанных поисках тайн природы вышел на универсальный закон вибраций, общий и для звука, и для света.

Эфир и физическая реальность

Существует ли эфир или нет?

Прежде, чем перейти к физике вибраций и к весьма важным для будущего физики опытам Джона Уоррелла Кили (John Warrel Keely), нужно подробно показать, как случилось, что эфир в физике посчитали фикцией. Выяснится из дальнейшего, что Эйнштейн попытался воплотить старые представления об эфире в новые понятия, не признающие основного свойства эфира — вибрацию. Новое обозначение эфира, по Эйнштейну, позже употреблённое в общей теории относительности, никто не понял и по-настоящему не принял, но эта неясная попытка трансформировать старые представления об эфире вылилась в массовый отказ употреблять это понятие, даже серьёзно размышлять о нём.

Как известно, время, пространство и материя — три основные категории, играющие и сегодня в научном мышлении виднейшую роль. Пространство и материя воспринимаются эмпирически, непосредственно, а время — производно. Ясно, что ощущаемый нами мир нереален. В этом сходятся все религии, свободные мыслители, мистики, философы природы, метафизики и учёные, попытавшиеся всеми способами объяснить возникновение мира. И, перефразируя Декарта, сказавшего, что «каждый разумный человек должен верить в Бога», я бы отметил, что «каждый серьёзный физик должен принять идею эфира».

^{Джон Эрнст Уоррелл Кили (1827-1898)}

Аргументы Эйнштейна в пользу отрицания существования эфира

В своей знаменитой лекции, сделанной 5 мая 1920 года в Голландии в Лейденском университете на тему «Эфир и теория относительности», Эйнштейн противопоставил специальную теорию относительности неподвижности эфира. Ниже следуют главные этапы логической цепочки Эйнштейна, несомненно приведшие к задержке появления новых идей в современной физике.

Лекция начинается с риторического вопроса и ответа на него Эйнштейна, о том, как произошло, что физики выдвинули идею о существовании особого вида материи — эфира. И далее он говорит следующее.

Объяснение этому можно найти в теории «дистанционного воздействия на расстоянии» и в специфике световой теории в качестве волновой (волновая теория света. — В.А ). Вне физики нам ничего не известно о «дистанционной теории» («actio in distanc». — В.А.). При увязке причины и следствия с природными объектами нашего опыта вначале может показаться, что все взаимодействия приходят из непосредственного соприкосновения... Вес... в какой-то степени есть «дистанционное воздействие», мы его не воспринимаем, так как он постоянен во времени и в пространстве... в своей теории притяжения Ньютон в качестве «дистанционного воздействия» обозначил притяжение, исходящее из массы.

Теория Ньютона, по-видимому, является наивысшим достижением, когда-либо полученным в целях установления причинно-следственной связи между природными явлениями... современники считали, что это противоречит опыту и взаимообратимое действие может осуществляться только с помощью прямого контакта, а не через моментальное «дистанционное воздействие»... Можно ли таким образом сохранить единство природы?..

Дистанционное воздействие Ньютона очевидно может быть только таким, а в принципе, передача силы осуществляется с помощью некоего посредника... для того, чтобы не нарушить единство взгляда на природу силы, введена гипотеза о эфире... Закон Ньютона взят в качестве аксиомы, не подлежащей дальнейшему анализу... свет рассматривается как вибрирующий поток в растяжимом инертном посреднике, распространяющемся по всему пространству... поляризация света есть распространяющееся колебание, возможное только в твёрдом теле... значит эфир твёрд... квази-застывший эфир также назван неподвижным светоносным эфиром...

Опыт Физо, доказывающий, что часть эфира не участвует в движении тела... по Максвеллу, эфир — это чисто механическое явление... всё же нет механической модели эфира, могущей подтвердить законы Максвелла относительно электромагнитных полей... исследования Генриха Герца в области электродинамики произведены под влиянием Максвелла... электромагнитные силы, признанные, наконец, фундаментальными наряду с механическими без требований их механистической трактовки... постепенно идёт отказ от сугубо механического взгляда на природу.

^{Никола Тесла (1856-1943)}

Этот поворот привёл к фундаментальному дуализму, долгое время не встречавшему поддержки... выход виделся в сведении принципов механики на принципы электромагнетизма... ценность уравнений Ньютона была подорвана опытами с бэта-лучами и катодными лучами... по Герцу, материя является носителем не только скоростей, то есть кинетической энергии и механического давления, но также и носителем электромагнитного поля. Эфир в своих проявлениях неотличим от обычной материи. В материи эфир участвует в её движении... обладает заданной скоростью в пустом пространстве. Разницы между эфиром Герца и обыкновенной материей не существует. Теория Герца страдает недостатком в смысле приписывания материи и эфиру одинаковых долей механического и электрического состояния, не находящихся в каком-либо умозрительном отношении. Опыт Физо связан со скоростью движения света и движущихся сред.

Таково было положение вещей в момент вступления на сцену Лоренца. Он согласовал теорию с практикой... извлекши из эфира механические, а из материи — электромагнитные качества... так же, как и в пустом пространстве, Лоренц внутри материи угадывал атомизированный эфир, ставший исключительным носителем электромагнитных полей... сами по себе элементарные частицы материи могут производить движение... Лоренц упростил электромагнитные процессы, сведя их к уравнениям Максвелла, относящихся к пустому пространству. Единственным механическим свойством, которое эфир Лоренца не утрачивает, является неподвижность... следует напомнить, что моя (Эйнштейна. — Ред.) теория относительности снимает с эфира это последнее механическое свойство, снимает неподвижность... Вот в чём состоит этот новый подход.

Здесь необходимо напомнить, что идея Эйнштейна состоит в том, чтобы, оставив эфир без механических свойств, показать таким образом, что эфира вообще нет. Однако каждому ясно, что из отрицания «неподвижности» эфира не следует, что его не существует. Как будет видно из дальнейшего, отождествление Эйнштейном «отсутствия неподвижности эфира» с «несуществованием эфира» совсем не обосновано теоретически и не состоятельно, что он и сам в конце лекции открыто признал.

Каким образом Эйнштейн отменяет неподвижность эфира

Вот та цитата, ключевая для научного сознания, касающаяся пространства, материи и движения:

«Уравнения Максвелла - Лоренца имеют место прежде всего по отношению к определённой системе координат К. Но специальная теория относительности оставляет эти уравнения без каких- либо изменений в отношении какой угодно новой системы координат К¹, которая по отношению к К движется поступательно. Теперь следует волнующий вопрос — почему я, теоретически предполагая, что эфир относительно неподвижен по отношению к К, должен выделять систему К в отношении всех остальных систем К¹, которые физически в любом смысле эквиваленты с К?»

Давайте внимательно проанализируем ход мысли Эйнштейна и попытаемся его компактную логику свести к упрощённым схемам для того, чтобы недвусмысленно понять, о чём, в сущности, идёт речь. Логическая ситуация такова:

1. Уравнения Максвелла - Лоренца;

2. К — система пространственно-временных координат;

3. Уравнения Максвелла - Лоренца, поставленные в соотношение к любой другой системе координат К¹;

4. К¹ в отношении к К движется относительно (не абсолютно. — В.А.) в равномерном поступательном движении.

Эйнштейн здесь ставит довольно сложный вопрос, выстраивая следующую логическую цепочку:

1. Предположение: эфир относительно неподвижен в системе координат К (новая предпосылка.-В.А).

2. Система координат К выделена в отношении всех остальных систем К¹.

3. Все системы К¹ физически эквивалентны системе координат К.

Вопрос Эйнштейна сводится к его недоумению, почему система координат К считается привилегированной по отношению к другим системам координат К¹, если все эти системы эквивалентны?

В целях необходимой ясности давайте проделаем ещё более точное сведение всех замечаний Эйнштейна <...>

У нас три системы: К, К¹ и эфир. Значит в отношении К и система К¹ «относительно подвижна». Давая К¹ определение «относительно неподвижна», Эйнштейн указывает, что система К¹ в сущности находится в покое, а, определяя эфир как «относительно неподвижный», Эйнштейн указывает, что эфир фактически движется вместе с К, причём с той же скоростью и направлением. Сознавая, что намеренно переборщил с неясным изложением, он, тем не менее, по нескольку раз ссылается па это положение как на правильное.

«Подобная асимметрия в теоретической структуре», не имеющая соответствующей асимметрии в практике, неприемлема для теоретика. Если предположим, что эфир пребывает в относительном покое в отношении К, но в относительной неподвижности в отношении К¹, то физическая тождественность К и К¹ мне представляется с физической точки зрения не такой уж неточной, по всё же неприемлемой.

И, после целого ряда логических неточностей, по-моему, ничего не говорящих о механических свойствах эфира, Эйнштейн непосредственно резюмирует, что «позиция, которую необходимо занять при подобном положении вещей, выглядит так: эфир вообще не существует».

В ходе лекции Эйнштейн ведёт битву с эфиром крайне непоследовательно, моментами отступая от темы, говоря вообще о материи и энергии, и затем снова возвращаясь к эфиру: «Внимательное рассмотрение показывает, что теория относительности не обязывает нас отрицать эфир. Можно даже предположить существование эфира, но нужно отказаться от приписывания эфиру "определённого состояния подвижности", то есть — покоя. Нам нужно с помощью абстракции снять с эфира это последнее механическое свойство, оставленное ему Лоренцом... специальная теория относительности не допускает предположения о том, что эфир строится из отдельных частиц, так что гипотеза эфира сама по себе противостоит специальной теории относительности. То, в чём мы особенно должны быть осторожны, так это опасность приписывать эфиру какое-либо движение. Разумеется, с точки зрения специальной теории относительности гипотеза эфира есть пустая гипотеза». <...>

И в конце Эйнштейн вводит модель эфира, которую считает правильной: «Эфир Эрнста Маха отличается от эфира Ньютона, Френеля и Лоренца. Эфир Маха не только обуславливает поведение косной материи, но и производит на неё обратное воздействие. Идея эфира Маха нашла своё полное развитие в эфире общей теории относительности... пространство по сути не пусто, оно и не однородно, и не изотропно, но наполнено гравитационным притяжением, и тем самым отлично от пространства волновой теории света... эфир общей теории относительности есть медиум, не имеющий ни механических, ни кинетических качеств, но он участвует в учреждении механических и электромагнитных явлений».

Эфир в равной мере признавали и Фарадей, и Максвелл. Так же как и Ньютон, введя свою «новую» концепцию эфира, которая в сущности состоит из набора всех существующих, Эйнштейн совершает недопустимую вещь: критикует эфирную модель Ньютона с позиции электромагнетизма, а модель Фарадея - Максвелла — с позиции тяготения. К тому же он вводит понятие «пустого пространства», не давая ему определения, и сразу затем утверждает, что и силы тяготения тоже нет, а просто пространство искривлено, в силу чего траектории небесных тел закруглены, вернее, планеты движутся по эллиптическим траекториям.

В этой же лекции, прочитанной в тот же день, Эйнштейн в начале заявляет, что электромагнитное поле ни в коем случае не обусловлено силой тяготения, и вскоре утверждает, что эти явления связаны причинно-следственной зависимостью, дабы потом призывать к пониманию естественного единства между силой тяготения и электромагнитным феноменом. Не знаю, анализировал ли кто-нибудь до меня эту лекцию, но уверен, что по крайней мере научная оправданность отрицания эфира нуждается в повторной проверке.

«Что нового в концепции эфира общей теории относительности? — задаётся вопросом вслед за тем Эйнштейн, — ...это то, что электромагнитное поле самовоспроизводимо без какого-либо влияния извне... [что] вытекает из эфирной концепции путём дальнейшей релятивизации... [при этом] идёт отказ от евклидовых постулатов в условиях космических расстояний... космос пространственно бесконечен, но замкнут... пространство нельзя представить вне метрических свойств, а гравитационное поле неотъемлемо связано с существованием пространства... электромагнитное поле только вторично связано с эфиром... гравитационный эфир согласуется с полями скалярных потенциалов вместо полей электромагнитного типа.

...элементарные частицы материи суть... конденсации электромагнитных полей... во Вселенной существуют две совершенно раздельные реальности, вопреки их причинно-следственной связи, — это гравитационный эфир и электромагнитное поле, или, как их ещё можно назвать, — пространство и материя».

В мыслительном процессе Эйнштейна характерно, что он не отъемлет себя от обсуждаемого вопроса, вернее, отождествляет метод и объект, человеческое познание и познаваемый мир. Это не научный тип изложения, и поэтическое чувство проскальзывает в каждом слове Эйнштейна, парализует ум слушателя, и текст, в сущности, подпадает под аллегорический, поэтический дискурс.

Проблема появляется тогда, когда Эйнштейн переходит к математизации. Тогда его поэтичность и великолепная философская интуиция сталкиваются с неумолимой математической точностью.

Нет смысла разбирать математику Эйнштейна, но нужно указать, что эта математика повторяет недостатки его логики. Специальная теория относительности исходит из двух противоположений: первое относится к относительности (индукция тока), второе — к неизменности (скорость света). В той же теории он геометризирует время, выражая его через длину, а потом вводит отрицательные отрезки (меры длины в пространстве-времени), что исключает какое-либо физическое объяснение.

В общей теории относительности Эйнштейн множит на ноль и получает модель Вселенной. Когда ему указали на ошибку, он исправил уравнение, после чего космос начал расширяться.

Если бы он владел сакральной математикой, то получил бы прямое соответствие математики с природой. Он бы упорядочил свою науку и собственный ум самым глубоким и космическим образом. Вместо этого Эйнштейн навсегда останется всего лишь диалектиком-мечтателем, причём, внутренне противоречивым, и потому без истинной познавательной мощи, всего лишь — любителем- метафизиком.

«Понимание физического единства между силой тяготения и электромагнитными феноменами означало бы огромный прогресс... разница между эфиром и материей исчезла бы, и благодаря общей теории относительности вся физика стала бы наполнена единой систематической мыслью... то что необходимо проследить — это связь квантовой физики и теории поля... физические свойства образуют пространство общей теории относительности, в этом смысле эфир существует... в силу общей теории относительности, пространство без эфира не возможно, ибо сквозь такое пространство свет не мог бы распространяться, и тут не было бы нормативных обозначений пространства и времени (измерительных приборов и часов) и вообще не было бы пространственно-временных интервалов в физическом смысле слова. Но нельзя утверждать, что подобный эфир содержит качества, свойственные весомым средам, состоит из частей, могущих быть наблюдаемыми во времени. К подобному эфиру идея движения не применима».

Как видно, у Эйнштейна царит терминологический хаос, а рассуждения об эфире крайне не упорядочены, и он, в сущности, нерешителен, ибо концепция материи не доведена им до конца. Но, помимо того, что идея эфира ему очевидно не ясна, он моментами впадает в безапелляционность суждений, часть которых следует перечислить, так как они изобилуют высказываниями, взаимоисключающими в пределах одного и того же изложения:

1. «Моя теория относительности исключает наличие у эфира последнего механического свойства — неподвижности».

2. «Эфир вообще не существует».

3. «Более внимательное размышление показывает, что теория относительности нас не принуждает отрицать эфир».

4. «Гипотеза эфира сама по себе противоречит специальной теории относительности».

5. «С позиций специальной теории относительности гипотеза эфира есть пустая гипотеза».

6. «Отрицание существования эфира равносильно непризнанию за пустым пространством всех механических свойств».

7. «Электромагнитное поле только вторично связано с эфиром».

8. «Гравитационный эфир никоим образом не обуславливает электромагнитное поле».

9. «В причинно-следственной связи состоят — электромагнитное поле и гравитационный эфир, или как их ещё можно назвать, — пространство и материя».

10. «Исходя из общей теории относительности. пространство без эфира немыслимо».

11. «К такому эфиру (т.е. модели эфира по Эйнштейну. — В.А.) не применима идея движения».

В целях полной истины можно привести ещё одно подтверждение, само по себе достаточно говорящее о научных причинах, приведших к тому, что физика лишилась эфира.

Много лет спустя, в 1954 году, в ответ на прямой вопрос Давенпорта относительно ключевых доказательств против существования эфира, то есть об обоих опытах Майкельсона - Морли и их отрицательных результатах, и в какой мере всё это на него повлияло при создании специальной теории относительности и введении второго постулата, — Альберт Эйнштейн письменно ответил:

«Когда я развёртывал свою теорию, результаты Майкельсона на меня существенно не повлияли. Я даже не могу вспомнить, знал ли я вообще об этом, когда писал свою первую работу по специальной теории относительности...» (Архив А.Эйнштейна. Институт по изучению развития, Принстон, США).

Из всего вышесказанного можно заключить, что у Эйнштейна было очень туманное представление об эфире. Он считал, что эфир движется, но даже и об этом не сумел ясно высказаться, а в другие ещё более важные свойства эфира он и не вдавался.

Физика Кили, исходящая из акустических вибраций

Даже самый слабый звук производит бесконечное эхо. Нарушение вызывают невидимые волны беспредельного пространства, а их вибрации полностью никогда не исчезают. Эта энергия, раз высвобождённая из мира материи и проникшая в мир не материальный, будет жить вечно.

Е.П.Блаватская. Разоблачённая Изида. 1877

Акустика и электромагнетизм тождественны как в силу физических законов, так и математических элементов, входящих в формулы. Бесспорно, что колебательное движение математически универсально. Однако математическая интерпретация одних и тех же формул для звука и для света наукой ещё не найдена, хотя, если задана «частота волны» (1/Т), то «эффект Доплера», «волновое число», «энергия волны» вычисляются для света и звука одним и тем же способом. Более того, физически эти два, на первый взгляд, различных колебательных явления имеют один источник — это всего лишь разные проявления одного и того же эфира.

Кили считал, что эфир соответствует более высокому энергетическому уровню, чем масса и материя, и что он в миллион раз гуще и твёрже, чем сталь. Именно его устройство «Либератор» было предназначено для того, чтобы высвобождать огромную энергию, скрытую по всему пространству.

От рождения восприимчивый к акустике, Кили тончайшее уравновешивание эфирных эффектов достигал с помощью ритма (путём подвешивания, вращения, поднятия грузов и многочисленных психических воздействий), а также изменяя мощность — с помощью темпа (этим он количественно выравнивал воздействия прибора на различные грузы и скорости). Но он знал и способ последовательного, раздельного использования эфира в сложном эксперименте. Например, с помощью вращения он воздействовал на предметы вплоть до полнейшего акустического резонанса, заканчивавшегося эффектом подвешивания.

Акустику можно свести к электромагнетизму, так как в конечном итоге все атомные и молекулярные вибрации — это обмен эмиссий квантового излучения точно так же, как и колебания в пространстве Солнечной системы, вызванные силой притяжения и обусловленные движением планет. И все они производят звук. Звуковой диапазон планет нашей Солнечной системы, как известно, установил Иоганн Кеплер⁵.

Стало быть, производя звук, мы в сущности приводим в движение и свет. Разумеется, возможно и обратное: получить звук из света, а если знать и применить математические законы эфира, то можно произвести сотворение материи, вернее, сгущение материи из электромагнитного поля.

Сам по себе резонанс звука есть синхронность посылаемого и принимаемого сигнала. Те же условия относимы и к электромагнитным колебаниям лазера, только это имеет иную форму объяснения.

Никола Тесла, используя вибрации и резонанс в пределах электромагнитного спектра, проделывал то же, что и Кили делал со звуком. Они использовали те же законы природы, но электромагнитные проявления отличались один от другого.

Зимой 1875 года Кили сконструировал два металлических купола, причём один размером с глобус Земли. Это устройство, как он говорил, будет иметь мощность, равную двум «лошадиным силам», и станет вращаться, пока устройство не остановится из-за трения. Устройство производило силу, которая, по высказываниям очевидцев эксперимента, исходила из «отверстия в железном шаре, имевшем странную форму», то есть того шара, который соответствовал глобусу Земли.

Репортёр, присутствовавший на показе одного из этих двигателей, записал: «Кили повернул два маленьких ключа, и сразу затем повернулась ось, на которую опиралось огромное колесо, и оно продолжало вращаться». Устройство не имело маховика, и единственное колесо было прикреплено прямо на ось. Устройство проделывало 25 оборотов в минуту. Господин Кили объяснил, что это всё, что нужно, и что с помощью переключателя позже можно достичь любой желаемой скорости вращения оси.

Новый генератор (длиной 3 м, шириной 5 м, высотой 2,5 м), тогда же продемонстрированный, был весьма необычен. На нём имелось множество маленьких кранов — вентилей, некоторые из которых были толщиной в телеграфную проволоку. Но были и те, что потоньше, с отверстиями величиной с ушко швейной иглы. Как раз один из этих наименьших кранов вёл от генератора к устройству, и Кили, показывая на него, сказал, что вся сила проникает в устройство через этот посредник и что правильное движение обеспечивается вибратором, находящимся внутри цилиндра, выглядевшего, как большой барабан с шириной, превосходившей высоту. Другой посетитель заявил при этом, что верит, что подобная коллекция шариков и трубок никогда раньше в истории не наблюдалась.

Кили считал себя не изобретателем, а человеком, открывающим природные законы.

В другом случае он продемонстрировал способ, когда «невидимая невооружённым глазом» сила, выходя из такой трубки, ровно за 29 сек достигает мощности, способной поднять 350 кг железа. В этом опыте им была также использована вода, но её быстрое испарение он осуществлял, не нагревая её, а с помощью специального звука. Водяной пар в закрытом объёме производился с помощью внешних вибраций большой энергии, шедшей из звукового резонатора огромных размеров. К вибрирующему под воздействием звуковой волны цилиндру Кили прикреплял очень тонкую трубку необыкновенно малого диаметра и таким способом устанавливал связь между устройством и комнатой, в которой находился генератор.

Приводя в движение молекулы воздуха с помощью специального звука, Кили, подчас, в своих опытах достигал и более глубоких уровней материи, и таким образом у него возникло представление о том, что имеется нечто предшествующее эфиру, создающее эфир и управляющее его колебаниями. Как я считаю, это есть время, которое является универсальным законом и, в качестве любого природного закона, обладает скоростью воздействия, прямо пропорциональной расстоянию, на котором совершается воздействие; значит, время моментально информирует обо всём все сколь угодно удалённые физические системы в космосе. Время не имеет течения и не «проходит через пространство», время не находится, а имеется повсюду в пространстве. Универсальное время информирует любую физическую систему о её собственном времени <...> направляет её в прошлое, настоящее или будущее.

Акустическая технология Кили

Кили изготовлял и звуковые «лазеры»: купола, составленные из различных материалов, использовались им в экспериментах в качестве аккумуляторов звука. В них сила звука с типичной, то есть наиболее подходящей для данного резонатора, частотой росла до критической мощности, вернее, до появления акустической «лазерной передачи». Полученный усиленный звук Кили с помощью трубок проводил до устройства, которое, стало быть, работало как акустическая машина, производя вращательные эффекты, притяжение, отталкивание и подвешивание.

Наделённый абсолютным слухом, ещё за много часов до экспериментов Кили приступал к поискам звуковой частоты, характерной для данного резонатора, искал подходящую акустическую «лазерную» эмиссию. Это соответствовало поискам частот фотонных эмиссий, которые осуществляются при определённом переходе квантов в атомах, то есть квантовом переходе, обеспечивающем лазерную генерацию.

Полный период звукового колебания в системе Кили соответствует кванту света. Найденную звуковую частоту (специфичную для материала резонатора) он затем воспроизводил по отношению к более коротким волнам, чем собственные колебания резонатора. Это ему легко удавалось с помощью низких гармоник того же звука. Таким образом Кили осуществил повышение интенсивности звука во времени — физическую аккумуляцию звука, бывшего некоторое время запертым и пульсировавшим в сферическом резонаторе. Усиленный звук он затем направлял с помощью трубок. Сжатию звукового комплекса многочисленных частот с помощью лазера или резонатора содействовала металлическая сфера (купол) в фундаменте его лаборатории.

Настраивая периоды вторичных колебаний и вибраций в резонаторе, он выстраивал моноакустический вертикальный сноп волн стабильной интенсивности и конфигурации, то есть размещал минимумы и максимумы колебаний так же, как расклад по модам, иначе говоря, производил идентичную трансформацию изображения — в звук, визуального — в аудитивное, мандалы — в мантру.

Сущностью открытия Кили является гармонический закон вибрационного свойства материи. Комбинируя разные уровни гармонических вибраций, начиная с больших масс, через звук и структуру атома вплоть до элементарных частиц эфира, Кили высвобождал практически неограниченную энергию параллельно вибрирующих слоёв, входящих в состав видимого Мира.

Если о Пифагоре сказано, что он открыл «музыку сфер», то про Кили можно сказать, что он открыл «музыку Мира» и приступил к написанию её эфирной партитуры.

Кили в сущности попытался научно объективизировать и для других, и для всего человечества древнее знание технического переноса тяжёлой массы из одного в другой сегмент космического времени, то есть из одной в другую параллельную реальность.

Югославия-Голландия

Перевод с сербского
Лины Н. Поликарповой

(Окончание следует)