Дельфис

Китайская модель (парадигма круга)

Китайцы шли от Неба, от небесного Пути, предопределяющего Путь человеческий, о чём свидетельствуют древнейшая «Книга Перемен» и комментарий к ней «Десять крыльев». Но между Небом и Землёй нет разрыва, энергия ци постоянно циркулирует между ними, небесный круг придаёт земному квадрату круговое движение.

«В символике геометрических форм "Книги Перемен" небу присвоена форма круга, а земле — квадрата. Пространственно небо мыслится куполообразным, а земля — "прямой", плоской. Но, вступая во взаимодействие с небом, земля должна полностью приноровиться к нему, чтобы осуществить его импульсы» [1]. Схема гексаграмм «Ицзина», в порядке Фу-си, представляет собой двойной круг, внутренний и внешний, олицетворяя Великий Предел, а в круг вписан квадрат из 64-х гексаграмм. То есть круг объемлет квадрат, задаёт ему программу. Также небесный алтарь имеет форму круга, а земной — квадрата; небесное дэ круглое, а земное — квадратное.

Небо посылает импульсы, «образы» /сян/; мудрецы древности, обладающие тонкой энергией цзин, излагают их смысл. Так возникла «Книга Перемен». «В древности правитель /ван/ Поднебесной Фу-си, глядя на Небо, наблюдал образы <...> Опуская взор вниз, наблюдал законы Земли <...> Так впервые начертал восемь триграмм, исполнив веление /дэ/ светлого духа, постиг все чувства /цин/ сущего», — сказано в древнем комментарии к «Ицзину» — «Сицы-чжуань» /II, 2/ [2]а, с. 527.

Совершенномудрые могли считывать небесные знаки, потому что Истина сама по себе содержится в духоаоной энергии цзин, о чём свидетельствует и Лао-цзы: «В таинственной глубине Дао скрыта чудесная духовная энергия /цзин ци/. В ней — высшая Истина, в ней — творящий Свет» («Даодэцзин», 21)².

Триграммы были сдвоены и появились гексаграммы, состоящие из шести черт: «иньских» — прерванных и «янских» — целых. «В древности совершенномудрые /шэн жэнь/ изучили Перемены, чтобы узнать законы Жизни. Они установили Путь Неба и назвали его инь-ян. Установили Путь Земли и назвали его мягкое-твёрдое. Установили Путь Человека и назвали его Человечностью /жэнь/ и Долгом-Справедливостью /и/. Они соединили три сдвоенные потенции, и потому в "Книге Перемен" шесть черт образуют гексаграмму Шогуа-чжуань» [2]а, с. 565.

За исключением двух первых гексаграмм (чистое Творчество /цянь/ — шесть целых черт и чистое Исполнение /кунь/ — шесть прерванных), остальные 62 гексаграммы представляют собой разное сочетание «иньских» и «янских» черт, характеризующих переживаемую ситуацию³. Суть отношения инь-ян в их неразъемлемости, они присутствуют друг в друге, меняется лишь их соотношение, и потому не могут сталкиваться, в худшем случае могут расходиться в разные стороны, как в ситуации Упадка (пи, 12-я гексаграмма). Но есть Неизменное в Изменчивом; Перемены совершаются по кругу, следуя друг за другом, как солнце и луна, которые и образуют иероглиф и — «Перемены». Потому и называли первоначально «Книгу Перемен» — «Чжоу и» — «Перемен по кругу», но кругу (чжоу) не замкнутому, а бесконечному, всеобъемлющему. И в «Сицы-чжуань» сказано: «Эта Книга по кругу омывает шесть Пустот, где нет верха и низа, где мягкое и твёрдое переходят друг в друга».

Великая Пустота изначально чиста, свободна от примеси, помех, её называют чистой духовностью — шэнь⁴. Земля не погибнет, пока сообщается с Небом, с небесным духом, — и об этом предупреждает потомков «Ицзин»: «Небо и Земля не связаны, будет Упадок» /туань-чжуанъ/. В гексаграмме «Упадок» сказано: «Великое отходит, малое приходит». Это значит, «что Небо и Земля не связаны, и всё сущее не развивается <...> Внутри — ничтожество, а вовне — благородный человек. Путь ничтожеств — расти, а путь благородного человека — умаляться» [1], с. 106.

Земля и Небо едины благодаря Великому Пределу. Впервые понятие Великого Предела появилось в «Сицы-чжуань»: «В Переменах есть Великий Предел, из которого рождаются два образа /инь-ян/». Великий Предел это не тот «предел», который ограничил «беспредельное» греков, составляя с ним пару. Великий Предел не имеет пары, он целостен, двуедин («В нём обе Формы коренятся») и потому «беспределен», рождает вселенский ритм, пульсирующую энергию, живую и разумную. И потому всё по природе своей не только двуедино (инь-ян одновременно), но и троично: всё имеет свой центр, благодаря которому сообщается с высшим духом, назови его Дао, Великим Пределом или Законом — ли (и этим отличается от греческого круга, лишённого небесного центра). И Лао-цзы напоминает: Великое Дао, «находясь в бесконечном движении, не достигает предела. Не достигая предела, возвращается к истоку» («Даодэцзин», 25).

Сопряжённость с Высшим позволяет инь-ян не распадаться, не превращаться в «двоицу», сохранять целостность. Как сказано в «Чжуан- цзы»: «Когда "это" и "то" не стали парой, называется осью Дао. Эта ось начинается в центре бесконечного круга» (гл. 1, «О равенстве вещей»)⁵. И в «Книге Великой Тайны» Ян Сюна (53 г. до н.э. - 18 г. н.э.) — подражании «Ицзину», в главе «Круговорот» читаем:

Водрузишь ось сердцевины,

В круговороте нет углов...

Доверься круговороту, его правде!

Ввысь проникнешь до неба [1], с. 142⁶.

Потому Великий Предел изображают в виде круга с двумя полуизогнутыми половинами: тёмной — инь, со светлой точкой — ян, и светлой — ян, с тёмной точкой — инь. Одно присутствует в другом, как в зародыше, который пребывая внешне в покое, всему даёт жизнь. Великий Предел предотвращает отклонение от Небесного Пути, охраняет от гибели. Почему мудрецы и следуют Срединности /чжун/, избегая крайности, содействуют благому свершению. (Сам иероглиф чжун изображает ось, проходящую через центр квадрата.) Как сказано в «Чжун-юн» («Постоянство в Срединности»): «Срединность — Великий корень Поднебесной. Уравновешенность /хэ/ — совершенный Путь Поднебесной» [#2]б. Срединного Пути — не навязывать человеческого небесному — придерживались все мудрецы. «Как велико дэ достигшего Срединности! И как редко оно среди народа», — сетует Конфуций («Луньюй», VI, 27)⁷.

Итак, можно сказать, всё заряжено Великим Пределом и потому само по себе, самоестественно к нему устремляется, к своему завершению. Всё едино и единично одновременно, нераздельно и неслиянно, одно не существует за счёт другого, всё согласуется: земное — с небесным, человеческое — с природным, физическое — с психическим, этическое — с эстетическим. («Одно во всём и всё в одном», — скажут дзэнские мастера.) И потому неоконфуцианцы, философы династии Сун (960-1279), заострили внимание на присущности всему не только энергии ци, но и универсального и одновременно индивидуального начала ли, благодаря которому земное соединяется с небесным. Ли делает каждую вещь тем, что она есть, даёт ей внутреннюю форму. (Недаром Лейбниц придавал такое значение китайским учениям и особенно понятию ли, находя общее с монадами, в каждой из которых заложена Творцом своя программа приближения сущего к «предустановленной гармонии».)

Не удивительно, что в ли, отражающем небесную волю, воплотились «пять постоянств» /учан/, пять изначальных свойств моральной Природы: Человечность /жэнь/, Долг-Справедливость /и/ («Путь человека»), Благопристойность /ли/, Разумность /чжи/. Искренность /синь/⁸. Им соответствуют «пять видов энергии» /усин/: жэнь — Дерево, и — Металл, ли — Огонь, чжи — Вода, синь — Земля. Всё укладывается в пятерицы: планеты, времена года, стороны света, звуки, цвета; всё резонирует друг на друга — в одном месте тронешь, в другом отзовётся. Если нарушена Справедливость, присущая природе вещей, всё приходит в разлад. «Великая справедливость в природе, /без/ которой Небо с Землёй не взаимодействуют//И всё сущее не приходит в движение», — комментирует Конфуций тексты «Ицзина» [3], с. 149.

Пятерицы вращаются по кругу, в прямом, благоприятном, порядке взаимного порождения и в обратном, неблагоприятном, порядке взаимного преодоления (но не уничтожения), под воздействием сил инь-ян. «Благодаря трансформирующей (преобразующей) силе ян и объединяющей силе инь возникают действенные начала — Вода, Огонь, Дерево, Металл и Земля. Распределяются эти Пять Действующих Начал гармонично, и Четыре Времени Года следуют друг за другом в правильном порядке. Пять Действующих Начал выступают, таким образом, то как инь, то как ян. Инь и ян суть Великий Предел. Великий Предел, однако, основывается на Беспредельном», — пишет сунский философ Чжоу Дунь-и в трактате «Объяснение схемы Великого Предела» [3], с. 216.

Всё имеет пятеричную структуру — и явления этого мира, и фазы развития, и душевное состояние человека. То одно преобладает, то другое. Одна фаза проходит под знаком Огня, другая под знаком Воды и требует к себе соответствующего отношения: не удвоения инь или ян, а их уравновешенности, ибо удвоенное ян-огонь ведёт к Мировому пожару, а удвоенное инь-вода к Мировому потопу. Благоприятный порядок, который учёные-синологи называют «космогоническим», то есть соответствующим Небесному Дао, это Дерево-Огонь-Вода-Металл-Земля. Современный порядок считают неблагоприятным, ибо Металл выходит на первое место: Металл-Вода-Дерево-Огонь-Земля то есть одно подавляет другое [4]. Действительно, Металл хорош на своём месте, как средство цивилизации, а не её цель. В последнем случае всё переворачивается вверх дном: «люди гибнут за металл», бряцают оружием, пулей решают проблемы. Проникая в сознание, металл проникает повсюду: в отношения людей, в музыку, поэзию, живопись. Добываемый из недр Земли, он несёт её подспудную информацию.

Но и ситуация Металла сменится, ибо ничто не стоит на месте, круговращается, имея свой Центр: центр пяти энергий — Земля, центр пяти постоянств — Искренность. Без Искренности невозможны остальные четыре: Человечность, Справедливость, Благопристойность, Разумность. Искренности придают особое значение (начиная с Мэн-цзы, её обозначают иероглифом чэн) — лишь искреннее сердце сообщается с Небом; сердце, утратившее Искренность, «механическое», приводит ко всеобщему упадку. Как сказано в «Чжун-юн»: «Искренность — Путь Неба, стремление к Искренности — Путь Человека». Потому сердце (синь — душа, разум, центр сознания) должно быть очищено от всякой суеты, быть «пустотным», ибо через сердце сообщается человек с Небом и следует ему⁹. Через сердце, достигшее полноты, человек познаёт себя истинного¹⁰. «Кто исчерпал своё сердце, тот познал свою изначальную природу /син/. Кто познал свою природу, тот познал Небо» (Мэн-цзы).

Всё идёт своим чередом по кругу, не повторяясь, а восходя на следующий виток спирали. О том говорят и две последние гексаграммы «Ицзина»: 63-я — «Уже конец» и 64-я — «Ещё не конец». Ю.К.Щуцкий комментирует последнюю гексаграмму: «Ситуация разворачивается так, что, наконец, наступает хаос, но хаос рассматривается не как распад созданного, а как бесконечность, как возможность бесконечного творчества всё вновь и вновь. Не как нечто отрицательное выступает здесь хаос, а как среда, в которой может быть создано нечто совершенно новое». (Но разве не синергетический взгляд на хаос?) И дальше: «В то время, когда человек проходит через хаос, единственное, на чём он может держаться, это на самом себе, ибо в хаосе не на что положиться <...> Стойкость, охарактеризованная на предыдущей ступени, здесь является центральной характерной чертой человека. Она сообщает ему благородство. И это благородство, как из некоего центра, может излучаться во всё окружение, облагораживая его. Суть этого внутреннего благородства <...> внутренняя правдивость <...> Так, здесь в пределах мрака и хаоса, внутренняя правда сияет, озаряя всё вокруг, и в этом указывается возможность дальнейшего проявления света, то есть творчества» [1], с. 381-383. (Можно сказать, это программа для России, а, может быть, и для всего мира, если он способен задумываться о своём будущем. По крайней мере, тем же были озабочены философы-персоналисты — самоосознанием человека, пробуждением внутренней правдивости, ибо всё, движимое ложью, неизбежно катится в бездну.)

Но всякий Путь имеет высшую цель, энтелехию, и Дао не составляет исключения. Наиболее ёмко это выражено в комментарии к «Ицзину» — «Сицы-чжуань»: «Одно инь, одно ян называется Дао. Следуя ему, идут к Добру /шань/. Осуществляя, проявляют свою изначальную природу /син/». Обычно это место переводят как «чередование» инь-ян. И, действительно, по мере того, как одно прибывает, другое убывает (как в природе: прилив-отлив, вдох-выдох). Всё живое пульсирует в естественном ритме, но сущность Пути в устремлённости к Единому, к завершённости единичного, к чему приводит правильное взаимодействие двух сторон Целого (скажем, когда инь и ян, женское и мужское, могут осуществить своё вселенское назначение, не уподобляясь, а дополняя друг друга, как в 11-й гексаграмме тай — Расцвет всех сил).

Само сознание меняется к лучшему, восходит к духу /хуа шэнь/. Само Дао ведёт к совершенству, ибо ни над кем не властвует, никого не принуждает, как о том сказано у Лао-цзы: «Всё взращивая, не становится их господином» («Даодэцзин», 34). «Дао скрыто, безымянно, но только оно ведёт к Добру». И там же, в 41-м чжане: «Великий квадрат не имеет углов». Не оттого ли мудрецы странствовали вне квадрата. «Этот принцип, — писал Го Сян, — имеет свой предел, в котором внешнее и внутреннее сливаются воедино. Не бывало ещё, чтобы тот, кто до конца странствовал вовне квадрата (то есть упорядоченного и, стало быть, ограниченного мира), не находился в сокровенном единстве с тем, что внутри него, и не бывало ещё, чтобы пребывавший внутри в сокровенном единстве не странствовал бы вовне квадрата»¹¹.

Потому и называли достигшего свободы Триединым между Небом и Землёй / тянь жэнь ди/. Собственно, каждая гексаграмма «Ицзина» для того и предназначена, чтобы человек понимал характер жизненной ситуации и вёл себя сообразно, совершенствуя свой дух, одухотворял сущее. Умудрённый опытом и знанием, очистив своё сердце, вернётся к своей изначальной природе, гармоничной и светлой. Собственно, о том же, по-своему, говорит русская философия — об «онтологически первичном» человеке, теурге. «Человек может и должен явиться действительным посредником между двумя мирами, той точкой, в которой оба мира реально соприкасаются <...>, а без этого, без признания именно за человеком назначения утвердить царство свободы в царстве необходимости не может быть осмыслен процесс вселенского освобождения, ибо это освобождение совершается и должно совершаться через людей» [5], с. 200. И недаром Николай Бердяев любит ссылаться на немецкого мистика Якоба Бёме, который более трёх веков назад прозрел истину: «Бог должен стать человеком, человек — Богом, небо должно стать единым с землёй, земля должна стать небом»¹².

Так что дело — за человеком.

^{Ю.Шурупов. Схема диалога}

В Чёрном квадрате (реплика учёного)¹³

Скоро сто лет, как Казимир Малевич загадал нам загадку. Вокруг «Чёрного квадрата на белом фоне» до сих пор вспыхивают вихри споров. Каждый видит на картине голого короля, и каждый боится, что его признают дураком или не на своём месте. Эстеты, искусствоведы ищут тайный смысл в простой геометрии. Скрытая насмешка? Открытие? Протест? Пощёчина общественному вкусу? Искусство будущего тысячелетия с мудрёным названием « супрематизм»?

Не там ищете, друзья. Смысл на поверхности. Квадрат — символ нашего духовного обнищания. Удар убийственно-точный, нацеленный между глаз. Разве жизнь трёх поколений советских людей не была построена по линейке, без намёка на живую свободную линию? Разве цветами нашей державы не были только чёрный и белый? Без переходов. Чёрный — в центре. Без всякой надежды вырваться из четырёх прямых углов?

Скажете: квадрат был начерчен за 4 года до рокового переворота, как он мог быть символом лагерного коммунизма? — Мог. Гений творит вне времени. Не так ли В.Маяковский в минуту прозрения предсказал: «В кровавом венке революций/Грядёт шестнадцатый год»? Ошибся в сроке всего на несколько месяцев.

Но квадрат Малевича собрал в себе не только чёрную действительность России. Разве больше живой человечности в чистогане, кольцами питона обвившем Земной шар? Опять два цвета. Опять единая мера всего. Шаблон для миллиардов мозгов. Власть денег не слаще власти идеологии. Грозное убожество духа.

«Чёрный квадрат» — это не искусство. Это философия. Последователи художника разнесли ЗНАК на россыпи глубокомысленных безделушек, похоронив в них мысль гиганта.

«Чёрный квадрат» — это обвинение веку тупой бессмысленной силы и тупой бессмысленной власти денег. Веку конца Кали-юги.

Арманд А.Д., доктор географических наук