Дельфис

Передо мной письма Зинаиды Григорьевны Фосдик. «Дорогая другиня дальняя...», – обращается она ко мне и заканчивает словами «В духе с Вами». Заканчивает совсем так, как Елена Ивановна Рерих заканчивала свои к ней письма. И я чувствую, ощущаю преемственность – вот Елена Ивановна пишет Зинаиде Григорьевне, а вот она – мне, а в моём лице – всем труженикам горячо любимой ею Сибири и Алтаю. И гордость за сопричастность к тому сокровенному, что стало делом жизни Зинаиды Григорьевны. Пронести и передать эстафету – как полную чашу. Донести нерасплёсканной. «Я и мои сотрудники твёрдо считаем нашу работу с Вами продолжением духовной связи во имя будущего», – пишет она мне в 1979 году. «Обнимаю Вас и крепко целую, идите, как всегда, путём Света», – так прозвучало для меня в мае 1981 года её напутственное слово.

^{Л.А.Андросова, Алтай. Фото В.Волкова, 2014 г}

Впервые я встретилась с Зинаидой Григорьевной в октябре 1974 года – в год 100-летия со дня рождения Н.К.Рериха. Это была группа сибиряков, как и я, приехавших на празднование этого юбилея. Вот как записала я эту встречу в своём дневнике: «Москва... Встреча в номере её гостиницы. Зинаида Григорьевна просит рассказать о Сибири, о любимом ею Алтае. Женя Маточкин² только что вернулся с юбилейного восхождения на пик Рериха (август 1974 г.), он рассказывает об этом восхождении – как жадно ловит Зинаида Григорьевна каждое слово».

^{Зинаида Григорьевна Фосдик. Музей Николая Рериха в Нью-Йорке, 1978 г.}

Ловлю и я. Её слова звучат для меня величайшим откровением. Тогда впервые я услышала об Учителях, о тесном общении Елены Ивановны Рерих с ними, о теперь хорошо известных подробностях её повседневной жизни. Она говорит о великом значении Знамени Мира, поднятого Н.К.Рерихом над планетой, и просит Знамя это держать высоко. Зинаида Григорьевна советует ещё раз побывать на Белухе. «Белуха, – говорит она, – не просто гора, не просто вершина». Она советует нарисовать символы Знамени Мира прямо на камнях, на самой вершине Рериха и на подступах к ней. Зинаида Григорьевна говорит о постоянном устремлении, о возможности нашей быть причастными к новому строительству... Дух захватывает от её слов...

^{Встреча с сибиряками в 1984 г. Сидят слева направо: Н.Д.Спирина, Л.А.Андросова, С.Н.Рерих, К.А.Молчанова, А.А.Шпунт. Во втором ряду слева направо стоят: третья – Маргарита Валл, Инга Шевелёва (дочь Л.Андросовой), Е.П.Маточкин, Д.Н.Попов}

Что могу сделать я? Я смотрю на тех, что рядом со мной. Вот Наталья Дмитриевна Спирина – у неё есть книги Учения, Женя Маточкин – мой постоянный спутник в альпинистских восхождениях на Алтае. Возвратившись только что с Алтая, где принимал участие в съёмках фильма о Рерихе, он просто весь горит желанием провести силами сибирских учёных первую в нашей стране конференцию «Рериховские Чтения»³. Сколько с ним обсуждено, передумано, сделано, пройдено. Там, в Сибири, в Академгородке, у себя дома, вместе с Женей мы обсуждаем возможности широкого изучения научного наследия всей семьи Рерихов, пути и возможности заинтересовать учёных Сибирского отделения Академии наук, ознакомить их с научными работами семьи Рерихов, и в первую очередь – с научными исследованиями созданного Рерихами в Гималаях научно-исследовательского института «Урусвати».

Сибирское отделение Академии наук... Учёные Сибирского отделения, академики, доктора наук – философы, историки, лингвисты, медики, физики – да разве можно перечислить всех! А какие имена: академики М.А.Лаврентьев, А.П.Окладников, В.П.Казначеев, А.Л.Яншин! Это при их непосредственном участии и зародилось Рериховское движение именно здесь, в Сибири, где, как ни в каком другом месте нашей страны, царит дух вольномыслия и свободы.

^{Сидят слева направо: доктор исторических наук В.Е.Ларичев, В.Л.Яншин, Дэвика Рани-Рерих. Стоят: Л.А.Андросова и С.Н.Рерих. Москва, 1984 г.}

И совсем не случайно также, что именно в это время я работаю в аппарате Президиума Сибирского отделения Академии наук его учёным секретарём (1969–1984 гг.). Арнольд Константинович Романов, тогда заместитель главного учёного секретаря, наверное и сам недоумевал, почему он приглашает меня, молодого и никому не известного тогда научного сотрудника, только что защитившего кандидатскую диссертацию, на эту высокую должность. Недоумевала и я.

Что отличало меня – та энергия, что била через край. Это проявлялось даже в том, что я не ходила, а бегала, не бегала – летала. Я и не догадывалась об этом, не замечала, это было так естественно. Мои коллеги по аппарату, много старше меня, относились ко мне с глубокой доброжелательностью. Была ещё одна причина для этого – почти каждую весну водила я их в горы на Тянь-Шань, где в высокогорных долинах горят на снегу тюльпаны. Здесь зарождалась наша дружба, здесь открывались и зажигались наши сердца. И это мне очень помогало в работе.

И сейчас я понимаю, что судьба определила мне быть здесь, поставила меня быть пусть небольшим, но очень важным звеном в бюрократической машине аппарата президиума, тем звеном, без которого ей трудно было бы двигаться в желаемом направлении.

И сейчас, когда Зинаида Григорьевна рассказывает об Алтае, я всё ещё ощущаю этот свет каждой клеточкой своего тела. И твёрдая уверенность: я пойду на Алтай, я взойду на пик Рериха, я взойду на саму Белуху.

И всё так и случилось. Через несколько месяцев, весной 1975 года, мой друг Евгений Великанов, сильный и бесстрашный, собирает спортивную группу на Алтай, чтобы совершить горнолыжный поход по самому сердцу Алтая, к массиву Белухи. У Жени большой опыт: два года назад он возглавил группу участников первого зимнего восхождения на Белуху. Именно тогда на пик Рериха ребята вознесли чеканный портрет Н.К. и оставили сшитое полотнище Знамени Мира. Он соглашается взять меня, и я несказанно рада и счастлива.

^{Вершины Рерихов на Алтае – Корона Рерихов. Слева направо: вершина Урусвати (с неё спускается ледник), вершина Юрия Рериха, далее – треугольной формы пик Рериха (Николая Константиновича), ещё правее – вершина Святослава Рериха. Между вершиной Урусвати и пиком Юрия Рериха – перевал Урусвати, перевал Рериха – чуть правее пика Рериха. Фото Владимира Волкова, 1988 год. Вид с перевала «Дружба»}

Нас четверо, и все мы работаем в Сибирском отделении Академии наук. Мы посвящаем наше восхождение 30-летию Победы советского народа. Знаменателен тот факт, что в мощном массиве Белухи почти плечом к плечу стоят пики, один из которых носит название Разоружения, а другой – пик Рериха. Нашим маршрутом предусматривалось восхождение на пик Разоружения и пик Рериха, а также первопрохождение нового перевала, ведущего к пику Рериха, – этим перевалом открывается новый доселе не известный путь на пик Рериха с западной стороны.

Для меня этот поход стал новой ступенью, на которой рождались смелость и мужество. Я видела, как куётся мужество, как рождаются выносливость и бесстрашие. Я воочию убедилась, что мужество и бесстрашие воспитуемы: если считаешь, что ты их не имеешь, не падай духом, ты можешь ими овладеть. Я увидела и поняла, как велик и мощен человек, как многое он может, какие могучие силы рождаются в экстремальных ситуациях.

Мы планировали однодневный радиальный выход на пик Разоружения и потому взяли с собой только самое необходимое на один световой день, оставив на леднике, у подножия пика, палатку со всеми тёплыми вещами.

Вот как записано это у меня в дневнике в марте 1975 года: «Выходим рано на рассвете. Один маленький рюкзак на всех. С продуктами на сегодняшний день. Одеваем кошки. Выходим. Навстречу солнцу, которое вот-вот выйдет из-за горной гряды, куда идёт наш путь вверх. Оглянешься назад – и перед тобой раскинется панорама, от которой становится тепло на душе. Милая сердцу картина. Спускающиеся из цирков ледники-дороги. Эти ледники-дороги навсегда уже стали для нас символом веры в непоколебимость и неуклонность движения. В них – наши восхождения, к ним – наши возвращения.

И уже через несколько часов подъёма сталкиваемся с почти 200-метровой ледовой стенкой перевала – это было для нас неожиданно. Уже смеркалось, когда мы вышли на перевал. Но времени на спуск уже не было – это заставило нас спуститься на верёвке в ледниковую трещину, где можно было только стоять, прижавшись друг к другу. И так мы и простояли – в 30-градусный мороз в течение 12 часов.

Морозный рассвет. Вверх по верёвке из трещины. Тихо-тихо. Прозрачный синий воздух. Ясно. Чуть поднимаемся к туру. Выходим на перевал. Уже появились предвестники солнца – рдеющие невесомые розовые облачка на востоке. И Белуха. Прямо перед тобой, ты на уровне её вершин, гордо вознесшихся к небу.

Белуха уже в облаках. Идём вверх к гребню. К пику Разоружения. Каменная не очень крутая осыпь. И постепенно поднимаешься над всем Алтаем. И удивительно: шаг шагнёшь – всё меняется. Взглянешь – открывается новый вид. Яркое солнце. Заглянешь за гребень – и видишь новые цирки, отливающие синевой ледники, сверкающий снег. И ты. И солнце. И ветер.

На гребне сильный ветер… И снова вверх, теперь уже все вместе со страховкой. Наконец-то! Пик Разоружения! 3772 м.

Белуха напротив протянула две иглы к небу, тянется гордая, сверкает своей белизной, светит нам. Неприступная северная сторона, двухкилометровая стенка перед глазами. И всё кругом горит цветами разными, разукрасилось, голубые и фиолетовые дали… Словно ты поднялся на крыльях и кто-то держит.

^{Людмила Андросова на пике Разоружения. Фото Николая Плетнёва. 1976 г.}

Теперь вниз, но снова этим путём – по ледовой стенке после бессонной ночи?! – мы просто не решились и идём по гребню пика Разоружения в поисках менее опасного спуска. Однако поиски оказались тщетными. Этот гребень местами был столь узок, что можно было с трудом поставить одну ступню, а по обеим его сторонам – пропасти. На одном из таких участков я сорвалась, неловко зацепившись кошками одна за другую. Но страховка (Женя страховал через ледоруб) выдержала, хотя ледоруб вскоре на наших глазах буквально разломился пополам. И неожиданно гребень, по которому мы надеялись спуститься, оборвался стеной. И вот мы стоим, оторопев, перед отвесной стеной, и тогда Женя сказал: “Ребята, соберите мужество, пойдём назад”.

И только в середине дня подошли к месту, откуда поднимались с рассветом на пик, – к перевалу, месту нашей холодной ночёвки. И Женя принимает решение спускаться по нашим же ступеням в наиболее опасной центральной части ледовой стены. Он идёт последним, снимая верёвку с крючьев. Усталость есть, но она не чувствуется – нужно дойти; страха нет, потому что всё страшно и всё опасно. Дойти, дойти, дойти – только одно единственное устремление. В сумерках спускаемся на ледник, к оставленной нами палатке. Но снимаем её и решаем идти на спуск к Ак-Кемскому леднику, у подножья которого расположена метеостанция, – уже наступает контрольное время.

И только в третьем часу ночи подходим к метеостанции, в свете огромных прожекторов, ибо ребята начали поиск, – истёк контрольный срок. Позади 40 часов напряжённой, опасной работы, работы без сна, без отдыха, без еды, позади холодная ночёвка в трещине ледника. Как много, оказывается, можно вынести! И откуда только берутся дотоле неведомые силы! И гордость за себя, за своих друзей.

После кратковременного дневного отдыха идём на перевал, к пику Рериха. И снова ледовая стенка, и снова рубка ступеней. Только на этот раз вместо яркого солнца – снежная пурга, а за плечами – тяжеленные рюкзаки и лыжи на пристёжке. Ничего не видно из-за пурги. Жестокий колючий ветер мгновенно покрывает лицо ледяной коркой – то и дело приходится отдирать её руками. Наконец мы на перевале – перемычке, ведущей к пику Рериха. По праву первопроходцев даём ему имя Победы, или перевал Рериха. Это так символично – через перевал Победы к пику Рериха.

Необычайной силы шторм с колючими ледяными брызгами. Что делать? Либо остаться здесь и переждать шторм, либо собрать все силы и мужество и идти. Решили идти вперёд, навстречу неизвестности. Пройти перевал. Буквально скатываемся по ущелью на запад. И здесь, стоя на многометровой толще снега, на огромной отвесной скале в конце ущелья, у поворота на ледник, я рисую изображение Знамени Мира той самой красной акварелью, что Женя Маточкин дал мне перед восхождением. Так был исполнен завет Зинаиды Григорьевны и начертан путеводный знак на пик Рериха».

Летом 1975 года, спустя несколько месяцев после нашего зимнего восхождения и открытия перевала Рериха, мы втроём, с Женей Маточкиным и Володей Карлинером (это было первое в жизни Володи восхождение, позднее он станет классным альпинистом. Володя погиб при выполнении спасательных работ), снова поднялись на пик Рериха. На этот раз мы совершили восхождение по только что открытому и пройденному нами зимой западному пути. Путеводной вехой послужил нам начертанный мною на отвесной скале в сильную пургу знак, символ Знамени Мира. Только теперь, летом, эти три красных круга в круге Вечности были высоко подняты над мореной, словно невидимая рука вознесла этот рукотворный знак и защитила его от ветров и непогод. Теперь этот знак, хорошо видный издалека с морены, служит ориентиром при подъёме на перевал и пик Рериха с запада, со стороны Кучерлинского озера. Это самый близкий, относительно несложный и безопасный путь на пик Рериха, он не требует специального снаряжения.

Был яркий, солнечный день. Редкая по красоте панорама открылась перед нами. Вокруг – величественные вершины Алтая, мягкие очертания убегающих анфилад синих гор; ледники, сферическими волнами спускающиеся с вершин. Глубокая тишина... Ощущение полёта и чувство радости... Двуглавая Белуха так близко, что кажется, вот сейчас разбежишься, оттолкнёшься, раскинешь руки – и ты уже там, на её вершинах...

По направлению к Белухе, прямо перед нами – белоснежный купол безымянной вершины со спускающимися в обе стороны Катунского хребта снежно-ледовыми склонами. Её мягкие очертания удивительно напоминают лебедя, раскинувшего свои крылья в полёте. Эта безымянная вершина словно звала дальше, к высотам сверкающей на солнце двуглавой Белухи – матери Алтайских гор. И Жене Маточкину приходит мысль посвятить эту вершину Елене Ивановне Рерих. «Да, – соглашаюсь я, – это будет достойным памятником Елене Ивановне». Как в жизни шли они рядом, Елена Ивановна и Николай Константинович Рерихи, всегда устремлённые к новым высотам, она – впереди, ведущая, раскрывая и направляя, так и эта открывшаяся вершина, соединительное звено горной цепи, ведущей от пика Рериха к Белухе, словно протягивает руку-путь и зовёт, ведёт к сияющим высотам.

^{Вершина Урусвати (с неё спускается ледник) и пик Рериха (треугольной формы). Фото В.Тельнова, 1983 г.}

По возвращении с этого алтайского восхождения на пик Рериха мы стали готовить первую в нашей стране всесоюзную конференцию «Рериховские Чтения». И потекла необходимая информация, получались новые материалы, новые знакомства. Одно из самых важных – Ренита Андреевна Григорьева, честь и слава земли нашей русской. В 1974 г. вместе с Л.В.Шапошниковой она создаёт документальный фильм «Николай Рерих», что шествует по всей стране, открывая людям радость познания и узнавания великих соотечественников наших.

Это именно она, Ренита Григорьева, вместе с мамой своей, Ниной Поповой, тогда председателем Комитета советских женщин, положила много сил и энергии, содействуя устроению празднования 100-летия со дня рождения Н.К.Рериха в Большом театре нашей страны. Это в её квартире в Москве, на Комсомольском проспекте, собирались все те, кто нёс Учение в жизнь. Среди них и Павел Фёдорович Беликов, и Людмила Васильевна Шапошникова, и Людмила Степановна Митусова, и Валентин Митрофанович Сидоров, и Фатей Яковлевич Шипунов, и многие-многие другие. Сколько славных имён! И мне выпала честь принять участие в общих, таких дружелюбных, таких мирных совместных беседах. Передо мной открылись двери нового, дотоле мне неведомого мира. Это было место, где зарождались и обсуждались светоносные идеи. Здесь я находила располагающую мудрую поддержку, которая вдохновляла и окрыляла меня. И я ощущала дыхание свежего горнего воздуха, и так хотелось «жизнь свою “положить за други своя”».

Сразу после конференции я послала Зинаиде Григорьевне сборник материалов, в котором была и её статья. С этого момента начинается наша активная переписка, которая продолжается вплоть до последних дней её жизни. И почти в каждом письме – её страстное желание побывать на родине, побывать на Алтае.

«Мы рады узнать от Вас, что Рериховские Чтения войдут в будущем в программу академии. Надеюсь, что мне удастся приехать на родину в 1979 году и присутствовать на будущей конференции», – пишет она в январе 1977 года. А в мае 1978 года она прямо обращается с просьбой и благодарностью: «Благодарю Вас за приглашение приехать на ваши “Рериховские Чтения” в 1979 году – я сама мечтаю об этом. Если Вы сможете сообщить мне приблизительную дату этих Чтений, я постараюсь распределить здесь мою программу для возможности моего приезда. Ваши Чтения... глубоко интересуют всех сотрудников нашего Музея».

Судьба же распорядилась так, что уже в октябре того же 1978 года я вновь встретилась с Зинаидой Григорьевной – на этот раз в её доме, теперь уже в Америке, в Нью-Йорке, в Музее Н.К.Рериха. Этой встрече предшествовали два события, оставивших глубокий, неизгладимый след во всей моей дальнейшей жизни. Первое из них – это встреча со Святославом Николаевичем Рерихом и второе – восхождение на гору Жизни, на новую вершину Алтая, расположенную рядом с пиком Рериха и посвящённую Елене Ивановне Рерих в канун столетия со дня её рождения. Это Жене Маточкину принадлежит выбор вершины и предложение посвятить её памяти Е.И.Рерих.

Встреча со Святославом Рерихом произошла в Москве осенью 1974 года, в дни празднования столетнего юбилея Николая Константиновича. И начиная с этого момента,Святослав Рерих вошёл в мою жизнь и озарил её своим светом, теплом и любовью.

В июне 1978 года я прилетела в Москву по заданию президиума Сибирского отделения Академии наук для помощи в организации обсуждения нашего сотрудничества с институтом Урусвати и с надеждой привезти Святослава Николаевича к нам в Сибирь.

Святослав Николаевич не смог приехать к нам. И, зная о моём предстоящем восхождении на новую вершину Алтая, посвящаемую Елене Ивановне, Святослав Николаевич просит назвать вершину именем Урусвати. «Да, Урусвати, назовите её именем Урусвати». «Помните, – сказал он слова напутствия, – мы будем с вами в этом восхождении». В тот самый момент я ещё не до конца поняла глубокое значение его слов и осознала его только по возвращении.

Немногие знают, какие серьёзные попытки предпринимались, чтобы помешать этому восхождению. Глубокой ночью, буквально за несколько часов перед вылетом на Алтай, А.Н.Дмитриев и ещё три человека из его группы (о нём и его группе см. статью П.Ф.Беликова «Новосибирская «группа» А.Н.Дмитриева» – том 2, часть 2 книги П.Ф.Беликова «Непрерывное восхождение», Москва, 2003 г.) пришли ко мне домой, чтобы сообщить, какая печальная участь ждёт нас всех, если я поведу группу на вершину. Это был настоящий допрос: кто идёт, по какому праву, кто разрешил.

Близко к сердцу принял этот случай Павел Фёдорович Беликов. Когда в следующем году он прилетел на «Рериховские Чтения» в Новосибирск, мы долго беседовали с ним, бродя по аллеям Академгородка. Он подробно спрашивал о всех деталях случившегося. Эта встреча с Павлом Фёдеровичем и беседа с ним оставили глубокий след в моей жизни. Словно выросли крылья новых духовных решений, крылья, которые, я была уверена, поднимут меня окрепшей над всеми препятствиями.

Восхождение на вершину Урусвати состоялось в июле 1978 года под руководством мастера спорта Владимира Пивоварова. 7 июля 1978 года на вершину Урусвати было вознесено Знамя Института Урусвати – белое полотнище с нашитой красной двойной ваджрой – символом Равновесия Вселенной.

Вот что записала я в своём дневнике: «Сегодня мы идём на вершину Урусвати. Спокойный, ясный рассвет. Золотятся вершины Белухи. Уже позади казавшийся бесконечным подъём по крутой каменной осыпи в обход ледопада ледника Маркошева. Здесь, у последнего ледопадного взлёта, откуда мы берём с собой только самое необходимое, небольшой отдых. Ни единого облачка. Прямо перед нами – стена Белухи, её две царские вершины. А слева – три дороги, три ледника красивыми волнами ниспадают вниз, к общей дороге, ведущей к блестящей сейчас на солнце узкой ленте аккемских озёр. А там дальше, далеко внизу – метеостанция, наш лагерь у подножья Белухи, где оставила я своих детей – Ингу и Данилу, племянника Серёжку, где меня ждут...

Ещё десять минут на передних зубьях кошек по стене чаши ледопада – и мы попадаем на полукруглое плато, с которого начинается стремительный взлёт двух вершин – одна острая, сплошь из скал – пик Рериха, другая – чуть пониже, округлая, с самого основания покрытая вечным снегом и льдом, – вершина Урусвати. Они стоят в гармоничном сочетании, соединённые спускающимися с них навстречу друг другу узкими гребнями: снежно-ледовым – со стороны Урусвати, скальным – со стороны пика Рериха. Встречаясь, они слегка взлетают, образуя в месте встречи повышение гребня (названный позднее пиком Юрия Рериха. – Л.А.). Гребень этот венчает снежно-ледовую стенку, почти отвесно падающую к нашим сейчас ногам.

Уже выходим на предвершинное плато. “Люда-а! – кричат мне с соседней связки. – Смотри, вокруг солнца корона, видишь? Какой добрый знак, да?” Да-а. Зрелище необыкновенной красоты. Корона горит, искрится цветами радуги.

С предвершинного плато вверх ведёт крутая ледяная сфера. Последний взлёт. Паша Кормилец первый вступает на вершину, и до нас доносится его голос:“Давай!”. Это значит – верхняя страховка готова. Самого Паши не видно, только верёвка спускается сверху, оттуда, куда уходит, сливаясь с горизонтом, белоснежный купол вершины. Я беру эту верёвку, накидываю на плечи и нагружаю, делая первые шаги в небо. Кошки оставляют красноватый след – это обнажается лёд, слегка покрытый тонкой корочкой мягкого снега. И вся эта сфера красна. Ещё усилие, одно, последнее и... вершина!

Вершина! Торжественное Безмолвие. Совсем рядом величественно стоит, возвышаясь над всем, Белуха. Отвесной километровой стеной обрывается её белоснежный склон. Чередой тянутся от неё гребни окружающих вершин. Они словно плывут в мягкой синеве, разделённые спускающимися, плавно огибающими их ледниками. Стекаясь к подножию Белухи, ледники увлекают за собой вершины, а те, словно малые дети Белухи, послушно возвращаются в её лоно. Так стоит она, подобно сказочной птице, широко раскинув огромные крылья – горные цепи вершин, заботливо и зорко охраняя их.

^{На вершине Урусвати. Слева – Л.Андросова. Фото С.Севрюкова, 1978 г.}

Мы стоим на узком вершинном гребне. По ту сторону Катунского хребта горные вершины амфитеатром убегают к горизонту. Ощущение невесомого парения в синих далях и чувство глубокой радости.

На вершине мы разворачиваем знамя института Урусвати – белое полотнище с нашитой красной двойной ваджрой, символом гармонии и равновесия Вселенной. Мы оставляем на вершине репродукцию картины Н.К.Рериха “Держательница мира”, посвящённую Елене Ивановне. Это произведение Н.К.Рериха удивительно созвучно величию горной природы Алтая, его космичности и указывает на великую роль и ответственность Женщины – держателъницы Мира, Женщины – Матери Мира».

^{Фото Л.А.Андросовой, 1978 г.}

На вершине оставлена написанная мною записка:

«Елене Ивановне Рерих – “другине, спутнице, вдохновительнице” Николая Константиновича Рериха – в канун столетия со дня её рождения мы посвящаем эту вершину и называем её “Урусвати”, что в переводе означает “свет утренней звезды”.

Именем Урусвати назван научно-исследовательский институт, основанный Рерихами в Гималаях как Город Знания. Елена Ивановна была его президентом. Институту принадлежит знак, изображение которого мы здесь оставляем. Существенным вкладом в развитие Института явились научные материалы, собранные в 1926 году на Алтае экспедицией “Алтай – Гималаи”, организованной Рерихами⁴.

Вершина Урусвати вместе с пиком Рериха вливается в единый ансамбль Белухи, о которой Н.К.Рерих писал: “Белуха <...> является свидетелем прошлого и поручителем будущего”. 7.7.78.

^{Вид на Белуху с вершины Урусвати. Фото О.Фомичёва}

Как одно мгновение прошли полтора часа, что провели мы на вершине. Спускаемся там же, по месту подъёма. Усталые, измученные, но гордые сознанием сделанного, возвращаемся в лагерь. Как, оказывается, просто совершаются самые важные события – мои дети Инга и Данила, племянник Серёжка бегут мне навстречу, вот они рядом, и я с ними. Неужто и правда, это я сейчас, живая и невредимая, здесь в лагере, и Урусвати позади, и выполнен долг, и осуществилась мечта? И всё идёт своим чередом? И хорошо, и просто, и легко. И вместе с тем чувство какой-то грусти, печали... Отчего это?»

^{Вид на пик Рериха с вершины Урусвати. Фото О.Фомичёва}

Наш поход был заявлен на первенство Союза среди походов высшей категории сложности, и вскоре мы узнали, что нам присуждено третье место и бронзовые медали. Для нас это было большой радостью, свидетельством не только признания нашего мастерства, наших заслуг, но и признанием выполненного нами гражданского долга, ибо мы знали, что с этого момента на картах Алтая появится новая вершина – Урусвати.

В период с 6 по 11 июля мы трижды поднимались на новую вершину Урусвати. В том числе и с запада, со стороны Кучерлинского озера. Это было восхождение на вершину Урусвати через новый перевал, который мы по праву первовосходителей назвали так же, как и вершину, – перевал Урусвати.

В тот же день с той же западной стороны мы сделали и радиальное восхождение на пик Рериха. На этот раз ориентиром нам послужила высокая отвесная скала у самого поворота на перевал Рериха, где на самом верху сияло нарисованное мною красной акварелью, хорошо видное издали с морены изображение Знамени Мира Рериха.

Восхождение на вершину Урусвати получило широкий резонанс как в нашей стране, так и за её пределами.

Татьяна Калугина, журналист, в своей небольшой книге «Пути восхождения» (М., 1978) так описывает встречу со мной: «...На следующий день после того как мы покинули Горный Алтай и я стала гостьей “Золотой долины” – так поэтично назвали свою гостиницу жители Новосибирского академгородка, – меня познакомили с участницей восхождения на вершину Урусвати, учёным секретарём президиума Сибирского отделения Академии наук Людмилой Андросовой. В этой маленькой скромной женщине проступали черты истинной “хозяйки горы”, когда она рассказывала мне спокойно и как-то удивительно проникновенно, будто о самых задушевных друзьях, про любимые синие горы. В её облике я почувствовала ту особую сердечность и внутреннюю крепкость человека, познавшего торжественную красоту и величие гор».

Святослав Николаевич Рерих тепло и сердечно поздравил с восхождением. Его письма ко мне в этот период проникнуты особым теплом и вниманием – они для меня Слово Учителя.

В январе 1980 года Святослав Николаевич пишет: «Дорогая Людмила Александровна, спасибо Вам большое за Ваши добрые слова и мысли, которые я очень ценю. Пусть этот год будет особенно плодотворным и откроет новые пути к прекрасному! Крепко Вас обнимаю. Берегите себя. До новой встречи! Всегда Ваш. Святослав Рерих».

^{Людмила Андросова и Святослав Рерих}

Адити Васиштха, ближайший помощник Святослава Рериха, директор основанной им школы имени Ауробиндо Гхош, писала из Индии, что письмо моё к Святославу Рериху с описанием восхождения она читала вслух в школе ученикам. А выдержки из него были написаны на доске. Она сообщила также, что присланные мной фотографии пиков Рериха и Урусвати висят в кабинете Святослава и что там же камень с вершины Урусвати.

Очень дороги были мне слова Павла Фёдоровича Беликова. В декабре 1978 года он писал мне: «Мы очень рады были получить Ваше письмо о восхождении на вершину Урусвати. Всё это одновременно является и восхождениями на определённые этапы своего жизненного пути, этапы, с которых будут шириться и шириться новые дали и просматриваться перспектива Беспредельного. У Вас уже состоялись важнейшие Встречи. Рассматривайте их как передачу Вам эстафеты Великого Служения Свету, преобразующего человеческие сущности и всю нашу Планету. Никогда не бойтесь больших масштабов мышления и действий, но не закрывайте глаза на малейшие подробности, которые окружают Вас. Помните совет Н.К. – искать ближе, а особенно тогда, когда хотите смотреть дальше. Ведь именно самое близкое часто застилает нам далёкий горизонт и, ещё чаще, самыми близкими возможностями мы пренебрегаем, считая их “маловажными”». И далее, в марте 1979 года, он пишет: «Громадное дело Вы сделали, посвятив поход Урусвати!»

^{Дэвика Рани-Рерих, П.Ф.Беликов и Л.А.Андросова}

(Окончание следует)