Дельфис

В самые трудные моменты русской истории чудесное заступничество Преподобного спасало наш народ. Кульминационной точкой его духовного подвига стала Куликовская битва, которая, по словам Александра Блока, принадлежит к «символическим событиям русской истории, которым суждено возвращение». Понятно, что битвы, происходящие внизу, па земле, имеют свой небесный прообраз, ведь битва против хаоса есть основа жизни Космоса. «Велико сверхчеловеческое напряжение в незримой пространственной битве. Каждое живое существо причастно к ней. Чем больше расширено сознание, тем глубже понята ответственность за всё творимое» [1]. И «борьба эта по мере восхождения всё усиливается в напряжении, изменяясь лишь в качестве и побуждениях» [2]. «Здесь терпение и вера святых», — говорится в священной книге. То же утверждает и высокая поэзия — «бороться с ужасами может лишь дух» (Ал. Блок).

«Потому вспомним и всех наших Михаилов- Архистратигов и Георгиев Победоносцев... Воистину, не являются ли все Великие Подвижники Воителями во Благо и не слышим ли мы частые упоминания о стрелах и копиях светоносных, устремляемых ими против тьмы и полчищ адовых?» [2].

^{Схема расположения находок XIV века на Куликовом поле}

Став земной, «Космическая Битва зовёт к распознаванию путей¹, ведущих к Свету и тьме. При космическом напряжении всех сил это распознавание необходимо, ибо пространство насыщено стрелами огненными. Каждое сознание должно преисполниться утверждения Огненной Битвы. Ведь при таком огненном напряжении явленных стрел человечество неотложно должно принять то спасительное направление, которое ему указано силами Света. На помощь Планете посылаются течения Огненные, нужно их принять духом и сердцем. На пути к Миру Огненному особенно важно уяснить мощь, протянутую на спасение человечества» [3]. На кого ж полагаться простым земным людям, кто «распознающие»? Е.И.Рерих разъясняет терпеливо и многократно: «Именно Преподобный Сергий, приобщавшийся и приобщённый Огню и Огненному крещению, знал и знает Природу Божественного Начала. Именно Преподобный Сергий не был богословом и догматиком, но вся жизнь Его была Подвигом Подражания Христу в Его самоотверженном Служении Родине и Миру. Да, Преподобный Сергий жил Заветами Христа, но не церковными утверждениями. И Его отказ от митрополитского поста не происходил ли тоже от того, что Дух Его знал всё расхождение Церкви с Истиной? Много непостижимых уму Тайн открывается при приобщении к Божественному Началу Огня. Так не будем кощунствовать в неведении, но преклоним главу нашу в смирении перед Тайною Великого Божественного Начала, проявляющегося для нас, смертных, в великолепии всего Созданного Видимого и Невидимого нам. Почтим это Божественное Начало чистотою жизни и побуждений, принесём на Служение Миру сердце, горящее Любовью и преданностью к Свет Нам Открывшему» [2].

Великий Подвижник, Светильник Земли Русской, Владыка Пресветлый, Вождь, Воин Сергий — вот малая часть величаний Преподобного, за этим стоит Великий Дух, Избранник Сил Высших, и сколько бы мы не узнавали о Нём, что-то всегда останется за пределами нашего понимания.

«О Сергии придётся ещё много сказать... Он был именно выдающимся общественным деятелем. Он понял поворотный момент в истории Русской Земли и повернул её ход в должном направлении, взяв на себя великую ответственность за исход битвы на Куликовом поле. Он благословил на неё князя Дмитрия и его рать. Надо было почувствовать и понять этот решающий и поворотный момент и положить свой духовный авторитет на Чашу весов истории. И Он это сделал... Он принимал деятельное участие в делах Московского государства, помогая князю советами, и лавра являлась как бы духовным центром освобождаемого от татарского ига народа. Недаром назван Он Воеводою Земли Русской. И если убрать с Его Лика налёт церковничества, то увидите под ним государственного, политического и общественного деятеля и вождя, стоявшего на страже родной Земли, взявшего на свои плечи ответственность за её судьбы» [4].

Какие события предшествовали Куликовской битве? 1368 год был концом сорокалетнего периода относительного спокойствия на Руси: через русскую землю, к Москве шли войска Ольгерда литовского, всё уничтожая на своём пути. Но вид каменного кремля, который был заложен в 1367 году, смутил супостата; простояв три дня, Ольгерд снял осаду. Земля была опустошена. За поддержку Литвы митрополит Алексий отлучил от церкви князей Михаила тверского и Святослава смоленского.

В 1371 году тверской князь Михаил выпросил у золотоордынского хана Мамая ярлык² на княжество. Великому князю Дмитрию было прислано оскорбительное приглашение на венчание. «К ярлыку не еду, а в землю на княжение Владимирское не пущу», — отреагировал Дмитрий. В 1375 году он сам двинулся на Тверь, осадил город и вынудил Михаила к унизительному миру. За это Мамай выслал на Русь карательные отряды. В 1376 году русские пошли на Волжскую Булгарию. И, несмотря на то, что у главного города Булгар были пушки, вынудили его к сдаче. Это был значительный успех. В 1377 году татарский царевич Арапша разбил  суздальско-нижегородскую рать на реке Пьяне, разграбил Нижний. В следующем — 78-м татарские войска, под командованием мурзы Бегича выступили против Дмитрия. Но князь энергичным маршем за Оку предупредил его. 11 августа, на реке Воже, татары впервые были разбиты. После всего происшедшего столкновение русских с Мамаем стало неизбежным.

Приближался 1380 год. Узнав о приготовлениях Мамая, Дмитрий стал собирать силы для отпора. Выдающийся политик, государственный деятель и воин, его правление было отмечено решительными сдвигами в политической сфере жизни. Но в качестве основной личной черты князя летописцы называли его необыкновенную любовь к Богу: «С Богом всё творящий и за него борющийся».

Силы, которые собирал Дмитрий в преддверии решающей битвы, были не только земными материальными силами. Все эти годы строились новые монастыри, за стенами которых выстаивалась и зрела та «закваска», что вызывала брожение и незаметно изменяла весь нравственный облик русского человека XIV века. Вырабатывалось стремление отдавать себя всего на общее дело и привычка к строгому порядку в трудах, помыслах и чувствах.

^{А.В.Щусев. Храм-памятник Сергия Радонежского на Куликовом  поле. Нач. XX в.}

Отдавая должное монастырскому строению на Руси, приведём слова из Граней Агни-Йоги, разъясняющие суть этого явления: «Каждый служитель Света является как бы подвижным Фокусом Света, который меняет место, если приходится ему передвигаться. Башни духа могут быть подвижны. Это происходит каждый раз, когда расширяется обитель и члены её выходят в мир. Башни духа поддерживают планетную сеть Света. Ашрамы всех видов светоносности имеют очень большое пространственное значение. Очень важно понять, что цитадель духа есть явление не личного порядка. Не ради себя, но ради пространства и Иерархии утверждается Свет сердца, чтобы светить там, где темно. Потому так нужно удержание равновесия и спокойствия, без которых не могут быть благодетельными излучения микрокосма человеческого. Потому и так трудно удерживать их, ибо тьма ополчается на Носителей Света» [4].

С этой целью Преподобный Сергий и основал свою обитель. Так же точно и каждый ученик сознательно или бессознательно старается создать Ашрам или какое-то подобие его там, где ему приходится жить.

Не будем сейчас останавливаться на участии Преподобного в строительстве монастырей, воспитании им учеников — настоятелей этих монастырей, а вспомним его миротворческую деятельность, зная, какое это имело значение во времена всеобщих междоусобиц. Первое упоминание о дипломатической деятельности Сергия — 1358 год. При Иване, сыне Калиты, Преподобный ходил в Ростов убеждать Константина Ростовского признать над собою власть великого князя. Через два года Константин получил в Орде грамоту на самостоятельность, и в 1363 году Сергий вновь идёт на «богомолье к Ростовским чудотворцам» — и снова убеждает Константина не выступать против великого князя. В 1365-м князь Борис Константинович Суздальский захватил у своего брата Димитрия Нижний Новгород. Распоряжением митрополита Алексия вновь послан Сергий. На этот раз пришлось действовать строже: закрыть в Нижнем церкви. Борис уступил. И так было на протяжении всей жизни Преподобного. Даже непримиримого Олега Рязанского удалось убедить ему «своими тихими и кроткими речами и благоуветливыми глаголами», — в 1385 году Олег заключил с московским князем вечный мир «из рода в род». В следующем 1386 году союз этот был ещё более закреплён: сын Олега Фёдор женился на Софье, дочери Донского. Как замечает летописец, с того времени Дмитрий и Олег имели промеж себя великую любовь, с того времени не было ни одной войны не только между Олегом и Дмитрием, но и между их потомками. Так на Руси имели дерзновение действовать лишь Святители, ибо «красота духа, оторванного от всего преходящего, действует на всё окружающее, как мощный магнит, который активен на протяжении веков, ибо сила его запечатлевается на рекордах пространства, не в случайных исторических записях. Мало осталось исторических рекордов о Великих Духах Прошлого, но тем не менее Облики их сияют мощно. Чем объяснить это, как не пространственными нерушимыми рекордами, являющимися истинными магнитами в силу своей чистоты. Самое чистое устремление будет — отдать себя всего на пользу Великого служения в полном самоотречении или, как иногда говорится, в полном смирении» [2].

И ещё одно «розмирье», устранённое Сергием, надо упомянуть. Незадолго до смерти Дмитрия, уже Донского, троицкому игумену пришлось мирить великого князя московского и всея Руси с его двоюродным братом Владимиром Храбрым, князем серпуховским. Спор возник о наследовании московского престола. Предвидя близкую кончину Дмитрия, окружение Владимира Андреевича принялось давить на него, видя в нём законного наследника. Такой порядок искони существовал на Руси. Но этот порядок обветшал и приводил к распрям. Сергий, разрешая спор, стал на сторону великого князя и, тем самым, подкрепил новое престолонаследие — преемство власти по прямой, сыновней линии. Также и духовная грамота великого князя скреплена подписью Преподобного, среди других подписей послухов (свидетелей), удостоверявших её истинность и законную силу. Вот так охранение столь важного решения, которому не только Москва, но и вся Россия на века обязана укреплением единой самодержавной власти, было вверено не кому иному, как великому печальнику земли русской Преподобному Сергию! [7].

Незадолго до Куликовской битвы, князю Дмитрию было во сне видение Богоматери; вероятно, после этого, по обету, тайно данному, он заложил недалеко от Москвы, на месте, указанном Сергием, на реке Дубенке Стромынский монастырь в честь Успения Божьей Матери. Предполагалось собрать в него молитвенников со всей русской земли, чтобы духовно поддержать Русь.

^{А.П.Брюллов. Памятник Дмитрию Донскому на Красном холме. Куликово поле. 1850 г.}

Ещё один Успенский монастырь — Шавыкин, тоже на реке Дубенке, ближе к Сергиевой обители, был заложен уже после победы над врагом. Эти два монастыря, одинаково названные, долго вводили в заблуждение исследователей, так как их принимали за один. Трудно сказать, почему эти монастыри были одинаково названы, но не трудно заметить, что в годы перед битвой новые монастыри чаще посвящались Богородице. Благовещенский, Рождества, Зачатия, два упомянутых Успенских, а ещё и главный собор Кремля — тоже в честь Успения. Почему это?

Россия издревле почитается как Богородичная страна, в старину она именовалась не иначе, как «Необоримое Богородицы достояние»! Небесная Путеводительница — Одигидрия Сама обошла и обустроила русскую землю, которая и называется «Домом Пресвятой Богородицы»... Что же касается Успения, то слова «уснуть» и «успеть» в русском языке означают одно и то же — уснуть, то есть перейти от земной временной жизни к Вечной в Царствии Небесном. Акафист величает Богоматерь «Начальницей мысленного наздания», иначе — воссоздания Духовного человечества.

Вспомним и о явлении Богоматери Сергию, перед иконой которой он ежедневно пел акафист. И если Богоматерь опекала русскую землю, то сам защитник этой земли находился под её покровительством. Часто смотрел он на святую икону и усердно молил Матерь Божию о своей обители. И молитва его была услышана. Сама Царица Небесная сопровождаемая апостолами Петром и Иоанном Богословом, низошла в его святое уединение, чтобы утвердить в его пустыне благословение неба, которое и по прошествии времени враждебные силы мира, при всём их видимом могуществе, тщетно пытались разрушить.

Е.И.Рерих, говоря о явлении Богоматери Сергию, отсылает нас к «Криптограммам Востока», где мы читаем: «Пришло время указать главное о сияющем видении Владычицы... Владычица сказала: "Придёт время Моё, когда небесное Светило Моё к земле устремится, и тогда придёшь ты исполнить волю сроков..."».

И вот сейчас мы с вами живём в то самое Её время, и нам уже не до битвы прошлых дней. Но серебряная нить связи протянулась через пространство и время, и на дальнем конце её звенят стрелы Куликовской битвы, а на ближнем «армагеддонно содрогается мир». Кто знает, что у нас впереди.

«Созерцая происходящее в Мире, можно сказать, что последний акт Мировой Драмы ещё не закончен. Завершение кармы несёт к определённым срокам и решениям. Мир продолжает неистовствовать в ненависти и погрязать в кощунстве и разврате, следовательно, для мирового равновесия необходимо какое-то очищение, будем надеяться, что это очищение будет основательным и не длительным, ибо последний акт всегда краток! Пусть в сердце живёт Завет Преподобного Сергия!» [5].

Но вернёмся к событиям 1380 года. Приближался «день грозный, Богом изволенный», когда «многая кровь прольётся, как воды морския». Сообщение о наступлении Мамая князь Дмитрий получил на пиру. И первое, что он сделал — поспешил в кремлёвский Успенский собор помолиться заступнице земли русской. Затем были отданы распоряжения о сборе войск, и на следующий день он уже был по дороге в Троицкую обитель.

Преподобный Сергий просил князя отслушать Божественную литургию, а по окончании пригласил его вместе с другими князьями и воеводами вкусить хлеба-соли монастырской. Великий князь спешил: гонцы один за другим приносили известия о приближении Мамая к русским пределам. Но Сергий умолил его: «Обед сей, тебе, Великий Княже, будет на пользу». Дорогой гость согласился. Во время обеда князь услышал так нужные ему слова. «Господь Бог тебе помощник; ещё не приспело время тебе самому носить венец этой победы с вечным сном; но многим, без числа многим, сотрудникам твоим плетутся венцы мученические с вечной памятью». Между тем, Преподобный распорядился приготовить освящённую воду и, по окончании трапезы, окропил ею великого князя и всех бывших с ним. И, осияя преклонившегося великого князя святым крестом, Сергий произнёс: «Иди, господине, безбоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов!» А затем сказал тихо, одному Дмитрию: «Победиши враги твоя...» В то время в Троицкой обители, в числе братии, были два инока-боярина: Александр Пересвет, бывший боярин Брянский, и Андрей Ослябя, бывший боярин Любецкий. До принятия монашества оба славились как доблестные воины. Вот этих иноков-богатырей попросил себе в полки великий князь у Преподобного Сергия; он надеялся, что эти люди, посвятившие себя всецело Богу, своим примером могут сослужить ему великую службу. Преподобный тотчас же повелел Пере- свету и Ослябе готовиться на ратное дело, а взамен лат и шлемов возложил на них схимы, как оружие нетленное. Преподобный сказал им: «Мир вам, возлюбленные мои о Христе братия! Мужайтесь, яко доблии воины Христовы! Приспело время вашей купли!» Есть предание, что Пр.Сергий вручил великому князю икону Господа Вседержителя, долго хранившуюся в московском Симоновом монастыре, близ которого, в Старом Симоновском монастыре, были погребены Пересвет и Ослябя.

Скоро, под личным начальством великого князя Дмитрия Иоановича и его брата-сподвижника серпуховского князя Владимира Андреевича русские войска достигли Куликова поля. Встал вопрос: переправляться через Дон или оставаться на этом берегу. На совете было решено: «Если здесь останемся, слабо будет воинство русское. Если же перевезёмся за Дон, крепко и мужественно будем стоять, зная, что так и эдак смерть, но смерть беглецов позорна, а кто одолеет в себе страх смертный, одолеет и врага».

8 сентября, в день Рождества Богородицы, настал день «великому спасению христианскому». Войска стояли в боевом порядке между Доном и Непрядвой. В это время является посланный с миром и благословением Преподобным Сергием инок Нектарий, чтобы ещё раз укрепить мужество великого князя и передать ему Богородичную просфору и своеручную грамоту, конец которой сохранила для потомства одна из летописей: «...чтобы ты, господине, таки пошёл, а поможет ти Бог и Троица» [6].

Перед выступлением против татар происходили чудесные события. Во Владимире были открыты мощи благоверного князя Александра Невского, прадеда Дмитрия. Инок-пономарь той церкви, где была гробница, увидел, что свечи перед иконами зажглись сами собой и к гробу подошли два старца, вышедшие из алтаря. Они воззвали к князю: «Встань, поспеши на помощь сроднику своему благоверному князю Дмитрию Иоановичу». Наутро гроб был выкопан, и обнаружены нетленные мощи Александра Невского. В ночь перед битвой у многих людей были видения. Страж Фома Коцюгей поведал, что в небе показалось несметное тёмное ополчение, но затем два светлых юноши стали сечь врагов с криками: «Кто вам велел погублять отечество наше!» Другой воин видел святителя Петра, гнавшего перед собой золотым жезлом толпы эфиопов. В светлых юношах узнавались благоверные князья Борис и Глеб. Во время самой Куликовской битвы особенно чутким открывалось духовное существо происходящего. Видели ангелов, помогающих христианам: во главе «трисолнечного» полка стоял Архистратиг Михаил, по небесам шествовали рати святых мучеников и с ними — святые воины — Георгий Победоносец, Дмитрий Солунский, Борис и Глеб. От них на татар летели тучи огненных стрел. Над русским же войском видели облако, из которого на головы православных воинов опустилось множество венцов. Так мир горний ответствовал на молитвы дольних людей. И связующей нитью этих двух миров, несомненно, был Он, Воевода и Заступник земли русской.

В самый полдень оба войска сошлись лицом к лицу при устье реки Непрядвы. «Закипела битва кровавая, заблестели мечи острые, затрещали копья, полилась кровь богатырская под сёдлами, покатились шлемы золочёные под ноги конские, а за шлемами и головы богатырские». «Всё поле дрожало и прогибалось, — писал позже святитель Дмитрий Ростовский, — никогда ещё не собиралось столько народа в одном месте». Теснота была такая, что мёртвые стояли, не шевелясь, не имея места, куда упасть. И вот эта теснота и помогла русским, татарам негде было развернуться.

^{Находки на Куликовом поле: золотой перстень}

Между тем, пока длилась грозная битва, в Троицкой обители святой игумен Сергий, собрав всю свою братию, возносил сердечные молитвы за успех великого дела. Телом стоял он на молитве во храме Пресвятой Троицы, а духом был на Куликовом поле. И, словно очевидец, сообщал братии о постепенных успехах нашего войска, время от времени называл павших героев по имени и приносил за них заупокойные молитвы. Наконец, он возвестил о совершенном поражении врага и прославил Бога, помогающего русскому оружию. Не зря же, убегающий с поля битвы Мамай воскликнул: «Велик Бог Христианский!» [6].

«И бяше чудно зрение и чудна победа». Но какой дорогой ценой — восемь дней хоронили павших. В летописных источниках перечень погибших завершается словами: «А погибло у нас всей дружины 250 тысяч». Но не числом положенных тел была завоёвана победа, а духом всего русского народа. И не только внешний враг был посрамлён, главное — на Куликовом поле Москва одержала полную победу над врагом внутренним, который был посильнее татар и который больше всего способствовал долгому порабощению. Житие Дмитрия Донского прямо говорит, что после победы «раскольники и мятежники его княжения все погибли, и иные страны поклонились под его руки».

^{Находки на Куликовом поле: крест-энколпион, XIV в}.

Возвратясь в Москву и распустив по домам воинов, великий князь Дмитрий Иоанович, прозванный за эту победу Донским, со своим братом и сподвижником Владимиром Андреевичем, получившим прозвание Храброго, снова прибыл в обитель Живоначальной Троицы, чтобы воздать благодарение «сильному во бранех Господу». В этот свой приезд великий князь велел петь панихиды и служить заупокойные литургии по всем убиенным на Куликовом поле. Поминальная служба совершается до сих пор ежегодно по всей России, под именем Дмитровской субботы, и, конечно, установлено это не без совета с Преподобным. Особенно торжественно это происходит в Лавре, где поминаются по именам все славные герои битвы.

Впоследствии великий князь исполнил и обет свой: им был построен уже упомянутый нами Успенский Дубенский Шавыкин монастырь, где первым настоятелем стал ученик Преподобного — Савва. В Москве была возведена церковь Всех Святых на Кулишках. В самом Кремле, благодаря супруге великого князя Евдокии, возникла церковь Рождества Богородицы на Сенях. В память явления иконы Николая Угодника на пути в Коломну был основан Николо-Угрешский монастырь. Не забыто и место победы над Мамаем, на Куликовом поле. На том месте, где теперь село Монастырщина, был построен монастырь в честь Рождества Богородицы.

Магнит грядущих побед был заложен. Духовное влияние великого Наставника и воспитателя русского народа, жизнь свою положившего во благо Родины, пережило земное бытие и перешло в Его Имя, которое до сих пор сохранило силу того впечатления, какое производил Преподобный на современников. Семена, заложенные им, всходят чудесными ростками. «Время общественных бедствий есть его время: когда всё уже кажется гибнущим, тогда воздвигается Сергий! Россазия — это имя державы, данное России от Сергия» [2]. Но что надо пережить, чтобы дойти в эту страну? Знаем только одно — будем крепко держать наш ЕДИНЫЙ ЯКОРЬ — ЗНАМЯ ПРЕСВЯТОГО СЕРГИЯ.