Дельфис

Кто же поведает нам, откуда Он, этот древнейший из языков, ведийский санскрит, донесший до нас сквозь тысячелетия свидетельства древнейшей истории — Веды? Происхождение языка Вед, вероятно, навсегда останется для нас тайной, ибо теряется в глубине веков дописьменного периода. Сам язык Вед несет в себе глубочайшую тайну, пока еще не до конца понятую и осмысленную.

Веды — это уникальный памятник, сохранявшийся в течение многих тысячелетий в устной традиции¹ и донесший до нас в неискаженном виде поэзию высокого стиля, включая фонетические и ритмические особенности стиха, а также богатство изобразительных средств языка.

Первоначально Веды состояли из трех сборников, или самхит, — Риг, Яджур и Саман, под общим названием Трайвидья, т.е. «троякое знание». Позже была присоединена еще четвертая — Атхарва-Веда.

Древнейшая из Вед — Ригведа, т.е. Хвалебная Веда, или Веда песнопений. Она содержит 1028 гимнов, которые делятся на 10 книг, называемых мандалами. Ни одна книга на Земле, вероятно, не изучалась с такой тщательностью, как Ригведа. Чтобы устранить возможные порчи текста самовольными вставками или выпусками, в ней были сочтены стихи, строки, мало того — слова, слоги и буквы. Она включает в себя 153826 слов и 432000 слогов [1].

По поводу времени создания Вед споры не утихают и по сей день. Одни ученые относят время их создания ко 2 тыс. до н.э., другие отодвигают эти сроки вплоть до 6 тыс. до н.э. Макс Мюллер, выдающийся языковед конца прошлого века, знаток индийских текстов, пишет, что «в Ведах мы имеем древнейший памятник арийского языка и арийского мышления, сохранившийся чуть ли не чудом до нашего времени в течение длинной ночи веков, главным образом, при посредстве устного предания» [2]. Однако, вряд ли он был прав, когда писал, что большая часть гимнов «состоит из того, что представляется нам детскими просьбами, обращенными к многочисленным дэвам». Парадокс, который, в сущности, всегда лежал на поверхности, заключается в том, что носителем этих «детских просьб» являлся язык, который и поныне может считаться наиболее совершенным и организованным. Его структура определенно говорит о разработанности Высокими Разумами, а потому и использовали его при создании Вед эти же Существа, Небесные мудрецы, или Божественные Риши². Многовековая тенденция к сохранению в тайне знаний, запечатленных в древних учениях, как и самого языка — носителя этих знаний, говорит об их реальной практической значимости, а также о возможности злоупотребления ими неразумным человечеством.

Знакомство европейцев с санскритом началось с тех пор, как Индия стала английской колонией. Первоначально индийское население причислялось англичанами к варварам, не обладающим глубоким культурным наследием. Однако знакомство с санскритом не только изменило отношение английской интеллигенции к этой стране, но и произвело удивительное впечатление на крупнейших языковедов Европы.

Вероятно, одним из первых европейцев, кто одолел трудности сложного санскритского языка, был сэр Уильям Джонс, замечательный лингвист XVIII в., назначенный в 1784 году членом Верховного Суда в Бенгалии. Он занимался под руководством умного и ученого брахмана и получил доступ к определенным литературным источникам³. В своем известном обращении к Королевскому Азиатскому Обществу Бенгалии в 1786 году сэр Уильям Джонс в общих чертах так обрисовал значение нового открытия: «Санскритский язык, какова бы ни была его древность, имеет изумительную структуру; он совершеннее греческого, богаче латинского и изысканней, чем они оба, однако же, обладает столь значительной близостью по отношению к ним обоим и по глагольным корням, и по грамматическим формам, что это не могло быть делом случая» [3]. Именно открытие санскрита привело к выделению той группы языков, которая носит название индоевропейской.

Кто же были эти арьи, которые в течение тысячелетий сохраняли древнейшую мудрость, и откуда они пришли? И в этом вопросе наука не дает окончательного ответа. Ясно только, что прежде, чем спуститься в Индию, они постранствовали по всей необозримой шири Средней Азии. Известно также, что арийцы были ветвью великого мощного ствола, который ученые называют индоиранским. Индоиранцы же по многим признакам, в особенности по языку и религии, до определенного периода жили неразделенными. В частности, Т.Я.Елизаренкова в комментарии к своему переводу Ригведы пишет: «Ригведа по своему строю, лексике и фразеологии стоит ближе к языку древнейшего иранского памятника "Авесты", чем к классическому и эпическому санскриту» [4].

Как повествуют легенды, рядом с предводителем арийского племени, патриархом, всегда находились брахманы-жрецы, знатоки Вед и устроители обрядов жертвоприношений. Все отличие и величие арьев по отношению к туземцам заключалось в знании священной магии, позволявшей им посредством исполнения обрядов жертвоприношений, общаться с существами духовного мира⁴. Брахманы были носителями этих знаний. Считалось, что они вели свое происхождение от далеких и таинственных Существ, от Семи Риши, которые, как пишет Г.Ольденберг, «с достопамятных времен, под божественным покровительством вывели людей за реку мира Раса». Кто знает, быть может эти Риши взирают ныне на нас, как Семь звезд Большой Медведицы, ибо так переводится термин «Риши» во множественном числе, в единственном же числе — как «певец священных гимнов».

На заре ведийских времен Риши были водителями младенческого человечества, еще не способного воспринимать письменность. Они образовали особую касту брахманов — вдохновителей патриархов, вождей или царей. Г.Ольденберг так характеризует брахмана того времени: «Это тот, кто совершал все обряды. Он посвящал юношу во взрослую жизнь, он истолковывал сновидения и знамения, помогал искупить допущенные ошибки и просчеты. Он знал тайные обряды, с помощью которых можно стать другом и спутником Солнца, посредством которых можно проникнуться его силой, а также такие, с помощью которых достигается власть над облаками и дождем. Он знал всю магию повседневной жизни, магические заклинания, касающиеся любви, войны, урожая и плодовитости скота. Он предотвращал и излечивал болезни. Он был врачом и юрисконсультом того времени, и все эти могущественные способности пришли к нему от его божественной науки. Прежде всего, он был жрецом и знатоком бесчисленных тайных обрядов, делавших жертвоприношение эффективным» [5].

В чем же основной смысл той божественной науки, которая делала знатоков Вед столь могущественными? В основе арийской религиозной практики лежало правильное произнесение или напевание мантр и гимнов. В Индии исторического периода магические формулы-мантры также составляют существенную часть каждого ритуала богослужения. Мантра представляет собой строго фиксированную комбинацию слов или слогов в неизменном порядке. Любые искажения в произнесении или написании мантры недопустимы и считаются тяжелым прегрешением⁵.

Брахманы древнейших времен знали творящую силу Слова, и свидетельства об этом имеются уже в самой древней части Ригведы. В знаменитом «Гимне-загадке» 1-ой Мандалы говорится:

На четыре четверти размерена речь.

Их знают брахманы, которые мудры.

Три тайно сложенные (четверти) они не пускают в ход.

На четвертой (четверти) речи говорят люди.

Ригведа I, 164,45

Согласно древним учениям Индии, сформировавшимся в послеведийский период, существует четыре состояния звука: Вайкхари — уровень слышимого звука, Мадхьяма — переходная форма между слышимым звуком и внутренней вибрацией, Пашиянти — звук, в котором вид Вселенной есть недифференцированная форма, и Пара — запредельный.

Тот объем санскрита, который зафиксирован знаменитым древнеиндийским грамматиком Панини в IV в. до н.э. и который называется обычно классическим, является, вероятно, только частью некоей неизмеримой структуры, океана звуков и звукосочетаний, из которого чуткий слух продолжает черпать и полнять сокровищницу истинных слов во многих странах мира. Под истинными словами здесь подразумеваются простые слова, идущие от сердца, рождаемые чаще всего в народе.

Сравнивая язык Ригведы с санскритом более поздних стадий, многие исследователи отмечают, что с прохождением веков богатство форм и словарный запас древнего языка неуклонно сокращается. В частности, Т.Я.Елизаренкова отмечает: «Язык Ригведы отличается большой подвижностью и текучестью. Его грамматическая система открыта для всякого рода новообразований и пробных форм. Поэтическая речь Ригведы предполагает экспериментирование языком, игру словами и формами» [4].

Следует отметить, что составление грамматики Панини практически совпадает с появлением древнеиндийской письменности, т.е. с той стадией развития народов Индии, которую в некотором смысле можно назвать зрелостью. Именно на этом этапе тайна, которую несет этот язык, оказывается зафиксированной, в частности, в структуре алфавита. Но прежде, чем прикоснуться к сакральному смыслу структуры алфавита санскрита, попробуем ответить на вопрос: что же такое Звук?

Согласно учениям Древних, носителем звука является Акаша — изначальная субстанция, по определению Е.П.Блаватской, «тонкая сверхчувственная духовная сущность, наполняющая все пространство» [6]. Существование звука в этой изначальной субстанции возможно лишь с возникновением полюсов, так как звук — это проявление Силы, представляющей собой направленный поток энергии от позитивного центра к негативному.

С пробуждением Вселенского Творческого Начала изначальная субстанция приходит во вращение, что обусловливает ее дифференциацию по плотности. Произнесение Звука становится возможным, так как позитивный центр, источник Силы, отбрасывает свое отражение на плане более плотной субстанции, порождая тем самым движение от одного полюса к другому. Но то, что негативно по отношению к центру — источнику своего существования, само становится позитивным по отношению к собственному отражению, своему творению. И двигателем этого процесса является звук, издаваемый каждым позитивным центром Силы.

Человек, как микрокосм, повторяет в себе все процессы, происходящие во Вселенной. Он заключает в себе огромную потенциальность, остающуюся у большинства людей в спящем состоянии. Он, в буквальном смысле слова, является перекрестком сил, главные из которых, пересекаясь в определенных центрах (чакрах), образуют то, что называется, согласно древнеиндийской традиции, лепестками лотосов.

В «Кундалини йоге» Шалаграма Даса сказано: «Сила звуков различных букв, повторяемых йогом, регулирует и контролирует работу энергий внутри чакры. При произнесении букв пробуждаются Божества, расположенные в чакре. Существует пятьдесят биджа-мантр в различных частях тела, и им соответствует пятьдесят основных видов энергии, функционирующих в шести центрах, и пятьдесят букв санскритского алфавита, расположенных на пятидесяти лепестках шести чакр. Если эти буквы или звуки правильно произносятся, то они пробуждают потенцию чакр».

Седьмым центром является тысячелепестковый Лотос над верхушкой головы, который объединяет все центры в одном и представляет идеальный прообраз человека в целом.

Центр Муладхара является местом рождения всех звуков, а источником — энергия Кундалини, которая называется еще Змеей и которая спит, свернувшись кольцом в основании позвоночного столба. Как пишет А.Авалон в своей книге «Змеиная Сила», «Дэви Кундалини, сверкающая как молния, сияет в полости Муладхары, как цепь блестящих огней; она приводит в смущение весь мир, поддерживая дыхание всех живых существ, и она лежит спящая, свернувшись в три с половиной оборота вокруг Сваямбху-лингама, и закрывает своей головой вход Брахма-двара, дверь Брахмана».

Кроме основных, в теле человека насчитывается большое количество меньших центров. Подобные центры имеются и у планеты, и у Солнечной системы в целом с ее семью основными священными планетами-чакрами. Так Слово, или Звук, лежит в основе строения и Вселенной и человека — «подобия Божья».

Человек со всем, что в нем есть и что происходит, является символом Вселенной. Так и символ цветка Лотоса в равной мере относится и к человеку, и к Вселенной. Как пишет Е.П.Блаватская, «у индусов цветок Лотоса, изображенный как растущий из пупа Вишну, Бога, покоящегося на Водах Пространства и Змие Беспредельности, есть самый изобразительный из всех символов. Это Вселенная, выявляющаяся из Центрального Солнца, из точки вечно скрытого Зародыша» [7].

Глубоким символизмом обладает и структура алфавита санскрита. В ней представлены Силы, Планы и Стихии, символически описаны процессы инволюции Духа и эволюции сознания, строение Космоса и человека — микрокосма. Это нечто вроде универсальной формулы, присущей нашей Солнечной системе, подобием которой является каждый атом материи.

Эта тема обширна, поэтому рассмотрим вначале только самые общие признаки сакральности алфавита санскрита. Для этого сопоставим его структуру со схемой расположения центров в теле человека (рис. 1 и таблицу 1). Гласные звуки в нем выделены, а форма представления согласных, которая принята древнеиндийскими грамматиками, вынесена в таблицу 2 в существующей в настоящее время транслитерации. Все согласные распределены на пять рядов, или варг, в зависимости от способа их образования, что указывает на определенные каналы прохождения энергии звуков вдоль человеческого тела до точек касания органов гортани в местах их внешнего проявления. Кроме того, они разделены на три группы в зависимости от качества насыщающей их энергии. Следует напомнить также, что каждый из звуков имеет четыре формы по тонкости.

^{Таблица 1}

Таким образом, основная особенность алфавита санскрита — это ярко выраженная иерархия звука, которая отражается в законах построения слов, придавая их значениям тот или иной смысловой оттенок. На верхней ступени этой иерархии находятся гласные, которые в свою очередь двойственны. Они разделяются на долгие (женский полюс) и краткие (мужской полюс). Не потому ли в санскрите слова женского рода оканчиваются, как правило, на долгий гласный, а слова мужского рода — на краткий?

^{Рис. 1. Центры человека}

Долгие гласные — это звуки, свободно текущие в безграничности пространства, они относятся к миру за гранью форм. Краткие гласные можно считать первым импульсом ограничения — это самый тонкий из небесных планов проявленной Вселенной. И, как всякий план, он семеричен, образует Семь Лучей, или Семь основных Творящих Сил нашей проявленной Вселенной. Краткие гласные находятся внутри долгих, как первая активность внутри Акаши, поэтому их можно соотнести с Эфиром. Согласно Е.П.Блаватской, Акаша «относится к Эфиру так же, как Дух к Материи, или как атма к кама-рупе. Фактически она является Всемирным Пространством, в котором неотъемлемо заключена вечная Мыслеоснова Вселенной в ее вечно изменяющихся аспектах на планах материи и объективности, из которого излучается Первый Логос, или выраженная мысль...»⁶ [6].

В целом, гласные представляют мир Духа, а согласные — проявленную Вселенную. Согласные, в свою очередь, разделяются на три группы: «sparca» (смычные, что означает — касание, осязание); «usman» (огненные) — са, sa, sa, ha; «antahstha» (стоящие между) — уа, га, la, va. Звуки «sparca» представляют мир земной, материальный. Они разделяются, в свою очередь, на придыхательные и непридыхательные. Придыхательные звуки придают значениям слов более одухотворенный характер.

^{Таблица 2. Звуковой состав санскрита}

Звуки «usman» олицетворяют мир Души. Они насыщают слова светом и смыслом. Этому можно найти подтвеждение в огромном количестве слов во всех языках индоевропейской группы, обозначающих такие понятия, как свет, солнце, сияние, сознание, истина, душа, дух и т.п.

Звуки группы «antahstha» отделяют мир Божественный от мира земного. Они образуют тело Души, то тело, которое эзотерики называют причинным или каузальным проводником сознания. Сам набор звуков этой группы, указывает на строение причинного тела, которое включает в себя главные чакры-Лотосы, объединяя их между собой подобно стеблю цветка. Каждый из центров отзывается на свой звук, биджа-мантру, в соответствии со стихией, к которой он относится. Это грубые выражения тонких звуков, производимых вибрациями сил этих центров. Четыре центра (анахата, манипура, муладхара, свадхишатхана) имеют следующие биджа-мантры: yam, ram, lam, varh. На лепестках этих центров сосредоточены все согласные, за исключением последнего — ha. Посредством этих центров Душа соприкасается с миром форм. Звук ha лежит в основе биджа-мантры — ham Вишудха-Чакры и соответствует одному из двух лепестков Аджна-Чакры. С помощью этих центров Душа соприкасается с миром за гранью форм.

Таким образом, структуру алфавита санскрита можно сравнить с перечислением элементов, каждый из которых имеет свое место на иерархической лестнице в зависимости от Силы, Плана и Стихии, к которой он относится. Эти элементы, соединенные вместе наподобие Дерева или стебля с цветками Лотосов, образуют сложнейшую из «молекул», присущую каждому одухотворенному «атому», будь то Солнечная система, планета, человек или каждая клетка в теле человека, которая несет полную информацию о его строении в виде двойной спирали ДНК. Во все нижестоящие царства она входит во все более усеченном виде, сохраняя при этом уникальность единой формулы, присущей нашей Солнечной системе.

Человек является поворотной точкой на пути развития Вселенной. Именно в человеческом царстве заканчивается процесс инволюции Духа, и начинается эволюция сознания. Он как бы находится в центре неизмеримого узора, сплетаемого неисчислимым сонмом божеств, также иерархически творимых вышестоящими Силами, вплоть до Единого Нерожденного.

У большинства людей чакры находятся в спящем состоянии, Лотосы повернуты чашечками вниз. На этом этапе развития человек представляет собой средоточие сил в потоке сансары — беспрерывном чередовании рождений и смертей. С пробуждением божеств, отзывающихся на свой звук, просыпаются центры (чакры, или колеса), связанные между собой сетью каналов, и оживает спящая до тех пор Кундалини⁷. Поднимаясь вдоль позвоночного столба, Она наполняет «спицы колес» энергией. Чашечки Лотосов приходят во вращение, захватывая энергию со все более тонких планов. Это знаменует духовное пробуждение человека. Дваждырожденный, он становится теперь все более сознательным на высших Планах. Отныне его эволюция зависит от его воли. Так, зажженный стараниями божеств, огонь внутри человека разгорается благодаря его сознательному участию в процессах эволюции Вселенной, освещая все большее число потоков Сил, пересекающих его существо. Это происходит до тех пор, пока он полностью не сольется с Единым, оставаясь в то же время совершенно сознательным и не теряя своей уникальности.

Так «aham» (Я есмь) превращается в «so'harh» (Я есмь То), т.е. «aham» наполняется Светом (добавление звука «s»), чтобы преобразиться затем в «harhsa» (первый слог становится последним, последний — первым), что в переводе — лебедь или гусь; а это соответствует душе, познавшей высшую истину, высший Дух.