Дельфис

Следы органической жизни Земли запечатлены в своеобразной летописи — геологических слоях. Прочтением её заняты биологи, геологи, почвоведы, физики, математики. Отказываясь от деления в природе на «живое» и «неживое», мы развиваем концепцию биолитодинамических потоков жизни. Земля как целостный организм могла формировать свои жизненные «клеточные» структуры посредством именно этих потоков, поглощающих энергию Вселенной и излучающих земную энергию там, где это необходимо. Начальные потоки жизни управлялись на протяжении сотен миллионов лет силовым полем Земли и Космоса через организмы палеозоя, мезозоя и кайнозоя, и именно эволюция потоков, по-видимому, способствовала появлению в плейстоцене Человека¹.

Потоки живого вещества, создавшие на планете в течение геологического времени всё то биологическое разнообразие, которое мы наблюдаем сейчас, — это естественные органо-минеральные тела. Они не есть нечто дополнительно новое к известным телам природы: минералам, почвам, растениям, животным. Всё это вместе образует естественное необходимое целое, находится в постоянном движении и ведёт себя не как вещество, а как существо! Потоки являются своеобразной централизацией и одновременно фрактализацией (разветвлением) жизненных сил природы, тогда как минералы, почвы, растения и животные — лишь различные грани проявления жизни в её эволюции.

Соотношение «живого» и «мёртвого» всегда являлось одной из центральных проблем всех фундаментальных наук. Некоторые науки изучают и то и другое раздельно, другие объединяют в единое целое, видя в живом проявление духа, тонкий план, а в мёртвом — лишь его оболочку, субстрат, вещество. Как правило, палеонтологи, желая понять эволюцию той или иной органической формы, прослеживают историю её развития от древних времён до наших дней в отрыве от окружающей среды. Например, одна раковина брахиоподы извлекается из известняка, другая — из песчаника, глины; одна — из отложений ордовика, другая — из отложений карбона и т.п. Затем сравниваются их размеры, формы, узоры. Лишь в середине XXв. появилось учение — палеоэкология, которое пыталось рассматривать эволюцию живого в неразрывной связи с субстратом, то есть с окружающей средой. Субстратом являлось морское дно, водная толща. Характер субстрата, его вещественный состав и динамика определяли биоразнообразие. Но этот субстрат играл в теориях эволюции пассивную роль сцены, на которой разыгрывались биологические события, приводящие к видообразованию. Основным фактором видообразования служила «борьба» за существование между организмами, которая протекала в той или иной экологической обстановке — на суше, в прибрежной, глубоководной части моря.

Биология — наука об организмах изучает всё живое, а геология — наука о субстрате — всё отжившее. Эти науки развивались долгое время параллельно, пока к концу XX в. не появились представления о том, что структура земной коры внешне напоминает структуру клеток живого и эволюционирует по их законам (Степанов, 1983). Мы стремились понять, как в окаменелых толщах Земли возникли подобные биогенные структуры, охватывая площади в десятки и сотни километров и уходя в глубину до 5-20 км. Объяснить это явление только биологическими или геологическими факторами мы не смогли и пришли к заключению, что геометрически правильные клеточные структуры литосферы могли быть образованы такими же гигантскими элементарными структурами: биолитодинамическими потоками жизни — почвенно-геологическими телами (Степанов, 1995; Степанов, Лошакова, 1998). Обнаружению их способствовала наша, принципиально новая, методика почвенного и геологического картографирования, названная методом пластики рельефа (рис. 1).

Методика выявления биолитодинамических потоков

^{Рис. 1. Перевод горизонталей топографической карты (А) в морфоизографы (Б, В,) согласно методу пластики рельефа — схема. Обозначения: 1 — горизонтали с усл. отметками высот; II — морфоизографа, то есть изолиния нулевой плановой кривизны; III — точки нулевой кривизны в местах перегиба горизонталей; IV — относительные положительные (выпуклые) и отрицательные (вогнутые) формы земной поверхности; R — репеллер, А — аттрактор; стрелки по направлению движения потока}

Горизонтали топографической карты (топокарты) математически моделируют рельеф земной коры. Это позволяет с высокой точностью отобразить конфигурацию структур земной коры, объединить получаемые узоры с аэрокосмическим изображением рельефа. Была введена морфоизографа, отражающая кривизну земной поверхности, проекцию форм рельефа на плоскость. Она соединяет точки перегиба (нулевой кривизны), отделяя на горизонталях выпуклые участки от вогнутых. Вместо прежних горизонталей (линий постоянных высот) можно использовать две элементарные формы — выпуклые и вогнутые. Выпуклости (потоки) при закрашивании выступают «фигурами», образующими упомянутую клеточную структуру, а светлый фон на карте служит базисом, средой, или подложкой, по которой «перемещаются» потоки. Сочетание «фигуры» и «фона» создает двуплановость, чего раньше не было в тематической картографии. Морфоизографы — это и «линии скольжения» по Максвеллу (1870г.). Великий физик Дж.К.Максвелл считал, что с точки зрения физики представление рельефа возможно лишь в случае, если горизонтали топокарт будут преобразованы в линии скольжения, отображающие структуру гравитационного поля. Независимо к такому же выводу пришёл известный геолог П.К.Соболевский в 1932 г., создатель теории Горной Геометрии, в которой изолиния плановой кривизны играет очень важную роль.

«Естественное тело» в науках о Земле

В науках о Земле остро стоит вопрос о том, что считать элементарным естественным телом. Ни геология, ни почвоведение, ни геоморфология до сих пор не могут точно определить структуру изучаемых ими объектов. Если биолог всегда отличает один дискретный объект от другого, то представитель наук о Земле этого сделать не может. Для него объект изучения предстает в виде сплошной, однородной среды, которую он делит на части искусственно, используя различные вещественные, генетические или морфологические критерии. Геолог видит объектом своего изучения отдельный минерал, породу, слой (нульмерные представления) или сводный геологический профиль в вертикальном срезе (двумерное представление). Как только дело доходит до трёхмерного выражения объекта, геологи, почвоведы и географы не могут представить себе свой объект как некую трёхмерную целостность, охваченную единством формы и генезиса. С появлением метода пластики рельефа стало возможным выявлять формы геологических формаций. Долгое время геологи не могли интерпретировать геологическую формацию так, как это представлено на картах потоковых структур. Лишь в последние годы стал интенсивно использоваться метод пластики.

^{Рис. 2. Структура выпуклостей (зачернено) Евразии, свидетельствующая о глубинной связи рельефа и горных пород Тибета с Россией}

Ныне восстановлена прежняя, забытая концепция о «ядерных структурах» акад. В.И.Попова и «осадочных потоках» (Геол.словарь, 1978). В ней развитие осадочного чехла Земли рассматривается не только с позиций господствующей парадигмы «платформ и геосинклиналей», но и с позиций развития особых «ядерных зон», которые выступают как центры растекания осадочных потоков. По составленной нами карте (рис. 2) идея В.И.Попова выглядит следующим образом: Тибет, периодически опускаясь и поднимаясь, являлся на протяжении всей истории Земли одним из мощнейших центров, который информационно контролировал обширные территории. Тибет — репеллер, начальный командный пункт, от которого биолитодинамические потоки жизни следовали к притягивающим их глубоководным океаническим впадинам — аттракторам. Этому едино организованному движению вещества сверху вниз (в поле гравитации) подчинялись осадки как платформ, так и геосинклиналей². Все горные системы, в том числе Тянь-Шань, Памир, Гиндукуш, Урал, — биолитодинамические потоки; их осадочные покровы представлены мощными толщами известняков, доломитов, сланцев — отложений морских потоков. В плане как горные хребты, так и валы и купола представляют собой одно и то же — биолитодинамические потоки, в течение всей геологической истории следовавшие определённым физическим законам движения.

Движение — это то, чего недоставало для понимания трёхмерности геологических формаций. В нашем представлении поток приобретает статус четырёхмерного пространственно-временного континуума, а формация под влиянием движения принимает определённую геометрическую форму — древовидную. Геология интуитивно вводила в свои определения понятие движения: делювий — то, что сползает по склону; аллювий — то, что устремляется по руслу; коллювий — то, что осыпается обломками сверху вниз. В основании же определений почвоведения лежит цвет: чернозём, серозём, краснозём, желтозём и т.п.; геоморфология тоже лишена понятий движения и классифицирует свои объекты по так называемым гипсометрическим уровням: повышениям (возвышенности, хребты, увалы, гряды, холмы) и понижениям (низменности, долины, овраги, ущелья, русла).

^{Рис. 3. Разное представление о понятии «рельеф» на примере дна Каспийского моря: А — современное описание рельефа по абсолютным гипсометрическим уровням (1) и следы речной сети на дне (2); Б — изображение рельефа дна по методу пластики рельефа (выпуклости даны крапом, вогнутости белого цвета создают им фон)}

Предложенный нами метод пластики рельефа отходит от канонов гипсометрии. Выделяются не абсолютные, а относительные повышения (выпуклости) и понижения (вогнутости). Достаточны две изолинии кривизны: плановая и профильная, которые могут быть прямыми и изогнутыми (девять объёмных фундаментальных форм земной коры строятся на основе соотношения лишь этих двух линий).

В исследованиях переход от «полосчатого» к «древовидному» представлению рельефа осуществлялся давно, но он был недостаточно осмыслен. На карте дна Каспия (рис.3) рельеф изображен методом гипсометрических ступеней (А) и методом линий скольжения Максвелла (Б), то есть методом пластики рельефа. Если в Азии и Восточной Европе (см. рис.2) видна определяющая роль ведущей репеллерной точки, которой является Тибет — место, откуда во все стороны Земли расходятся потоки, то на карте Каспия (см. рис. 3) обнаруживается значимость самых низких отметок дна моря. Аттракторы разного масштаба притягивают к себе, заставляют находящиеся в зоне их влияния потоки доминировать на местности.

^{Рис. 4. Некоторые представители основных видов морской фауны, обнаруживаемые в разновозрастных геологических толщах Центра России}

Переход от «полосчатой» картографии к «древовидной» (с сохранением первой в качестве важного компонента) позволит наукам о Земле приобщиться к последним достижениям физики и математики — к идеям и методам фрактальной геометрии. Сделать такой переход будет весьма нелегко, потребуется много времени, ибо «полосчатость», лоскутность стала традицией не только в картографии, но и в умозрении многих поколений учёных и практиков.

Замена «полосчатого» (риc.3А) мировоззрения на «древовидное» (рис.3Б) позволила принципиально изменить методологию геоморфологических, геологических и почвенных исследований. Основным объектом изучения стали не речные долины с их террасированными склонами, служащими системой отсчета, а водораздельные пространства, которые исходно являлись когда-то водными потоками (!) и ныне предстали перед нашим взором как итог всей биогеологической деятельности Земли на том или ином её участке. В нашей концепции речные долины занимают вторичное положение. Они стали фоном, на котором отчётливо видно поведение водоразделов как потоков: места их возникновения, транзита, расхождений, схождений, последующих расхождений, зависаний.

Стало понятно, что современная теория осадочного литогенеза ограничивается рассмотрением путей осаждения органо-минеральных частиц лишь на пассивно ожидающую эти частицы поверхность морского (океанического) дна, которое как будто само и не участвует в литогенезе, а только косвенно влияет на динамику моря, то поднимаясь и обусловливая уход морских вод — регрессию, то опускаясь и обусловливая приход в котловины новых объёмов вод — трансгрессию. В нашей концепции различается исходное первичное дно, образованное лавовыми потоками, ныне представленное выпуклыми и вогнутыми поверхностями гранитов, базальтов и т.п., и вторичное дно, образованное сочетанием биолитодинамических потоков — продуктов разрушения первичного дна. Но эти потоки — не просто геологические тела или горные породы, насыщенные организмами. Под биолитодинамическими потоками надо понимать естественное системное единство косных минералов и органически живого. Единство настолько целостно, что система представляет собой по сути не вещество, а существо, которое чутко реагирует на малейшие изменения силовых полей планеты. Организмы ответственны за формирование особых биогеологических структур (рис.4) — потоков жизни, которые эволюционируют в течение последних 600 млн. лет (фанерозоя), переходя, как одно целое, из одной повышенной точки океана в другую, противоположную, низкую, и от одного временного этапа (протерозоя) к другому (современному). Такое понимание связано с именем выдающегося геолога Н.А.Головкинского (1898 г.), который понятием линии временного скольжения первым ввёл представление о четырёхмерности геологической формации.

Древнее Русское море

Местоположение и условия литогенеза. На месте Центра России в течение фанерозоя существовало море. Оно то отступало, то появлялось вновь, постепенно накапливая толщи осадков, которые со временем превращались в окаменелости — известняки, песчаники, глинистые сланцы. Изменялась среда (суша — реки — озера — море) и её население. Примерно так трактуется история Земли русской по её геологической летописи — слоям, что обнажаются на крутых берегах малых и больших рек. Накопленные за длительную историю толщи сформировали Русскую плиту — мощное геологическое образование. Аналогичные бывшие морские водоёмы, ныне ставшие сушей — плитами, известны в Америке, Азии, Австралии. Все они имеют сходные условия формирования: слабую тектоническую активность дна (оно очень медленно погружалось под воды или так же мягко поднималось); спокойный режим течений, который способствовал медленному последовательному накоплению осадков (осадки скульптурно облекали погребённый рельеф, наследуя его основные формы); устойчивый климатический режим.

Древнее Русское море было относительно неглубоким и тёплым, близким к субтропикам и тропикам. Осадки скапливались на шельфах — прибрежных зонах, выстраивая параллельно залегающие толщи. Ровная поверхность дна осложнялась тектоническими поднятиями и опусканиями, которые привели к платформенным складкам — валам и куполам, расположенным хаотично, без общей ориентировки (Геол. словарь, 1978).

Наши представления о характере осадконакопления принципиально иные. Толщи Русской плиты образовались не путём медленного вертикального наслоения органо-минеральных частиц из водных толщ на ровную поверхность дна, а благодаря закономерной, геометрически предопределённой геофизическими полями вертикально-горизонтальной миграции потоков жизни. Они имели постоянные источники — ядерные области, например, в районе Новой Земли нынешнего Северного Ледовитого океана, который был тропическим и богатым всеми формами жизни. Они также имели постоянные аттракторы — впадины Каспийского и Чёрного морей, куда потоки, управляемые полем гравитации, устремляли свой бег.

Согласно нашей концепции, основным двигателем жизненных процессов, например, Русской плиты, является не морская вода, её состав и динамика, а нарастание сил из-за разности высот между репеллером и аттрактором. Этот градиент создается неодинаковостью гравипотенциала и определяется конкретной структурой силового поля. Между указанными глобальными особыми точками располагаются аналогичные точки меньших, локальных, уровней. Они создают местную организацию потоковых систем. Но в целом иерархия всех систем подчиняется действию глобальных точек. Нас интересуют не сами точки, а та структура силовых линий, которая ими образована и которая определяет траектории движения потоков жизни.

^{Рис. 5а. Исходная (клеточная) структура фундамента Русской плиты, определяющая последующие потоковые структуры фанерозоя}

Траектории движения потоков жизни Русского моря. Различные по возрасту толщи Русского моря выходят на больших площадях на поверхность, образуя современный рельеф. Как выяснилось, этот рельеф — след прошлых траекторий движения биолитодинамических потоков (рис. 5). Траектории напоминают семейство кривых — сепаратрисы со своими особыми точками (центрами, узлами, сёдлами), которые помогают определять и классифицировать описываемые потоки.

Кольцевые узоры потоков часто выглядят как вихри — гидродинамические или индуцируемые электромагнитными полями в лабораторных опытах. Несомненна диссипативная природа таких структур. Характер узоров говорит о том, что многие идеи И.Пригожина подтверждаются этим уникальным природным опытом, длившимся в морской впадине Русской плиты 600 млн. лет.

Потоки, судя по карте (см. рис.5), начинаются в районе С.-Петербурга и идут к оз.Ильмень — г.Ржев, оттуда расходятся на север, восток, юг из многих точек. Потоковый характер линейных структур очевиден, свидетельствует об их наносно-аккумулятивном генезисе, о наличии общей ориентации потоков к аттракторам, но не об их хаотичности, а также о том, что тектоника не являлась единственным определяющим фактором. Впрочем, мы не отрицаем организующую роль тектонических колебаний Русской плиты.

Столь согласованная коллективная работа потоков своей правильной геометрией указывает на некую тонкую их связь с силовыми линиями геофизических полей. Если представить, что структура гравитационного поля Русского моря в общих чертах сохранялась неизменной в течение всего фанерозоя, то при некоторой идеализации картины рельефа можно допустить организующую роль гравитационного поля в поведении потоков. Эта связь подтверждается данными полевых геофизических исследований: структура рельефа сопрягается со структурой силовых линий геофизических полей. Трудно усомниться, что всё разнообразие мелких склоновых борозд, канавок, ручейков, оплывин подчинено единому плану, по которому в течение многих миллионов лет вершится неустанная работа воды, ветра, льда и запечатлевается в узорах карты. Преобразование хаотических склоновых микропроцессов в упорядоченные макро- и мегапроцессы — результат проявления гравитационной зональности. И это — помимо широко известной климатической зональности почв, ландшафтов, подземных вод и даже океанических осадков. Зачатки идей о гравитационной зональности находим ещё в работе Л.В.Пустовалова (1940 г.). Проявление же такой зональности в концентрических структурах любых размеров находим в исследованиях почвоведов, геологов. В математике подобные структуры описываются как фрактальные, а в физике — как самоорганизующиеся диссипативные структуры.

^{Рис. 5б. Карта биолитодинамических тел-потоков Центра Русской равнины в зависимости от геологического возраста; речные долины с гидросетью в них заполненны преимущественно аллювиальными отложениями (не заштриховано)}

Исследования последних лет доказывают, что современные наименования рельефа Русской равнины (Смоленско-Московская гряда, Клинско-Дмитровская гряда, Среднерусская возвышенность, Окско-Донская низменность) отражают случайную группировку рельефа по абсолютным высотам. На самом деле, отдельные участки рельефа, например, Смоленско-Московская гряда — это потоки различных по положению и возрасту потоковых систем. На новых топографических картах, как мы считаем, необходимо упорядочить наименования рельефа с учётом понимания природы биолитодинамических потоков жизни (см. рис.5).

Образование узоров рельефа

В литологии, науке о современных и древних осадочных породах, обособляется новая отрасль — физическая седиментология, изучающая взаимозависимость движения среды накопления и элементарных её тел. В ней рассматриваются формы физического накопления, строение осадков, закономерности их размещения и скоростей движения (Геол. словарь, 1978). Обогащение идеей «потоковости» коренным образом меняет представление о механизме седиментации. Прежде рассматривалось образование всех видов осадков путем перехода осадочного материала из подвижного или взвешенного состояния в водной или воздушной среде в неподвижное (!) состояние — в осадок, закончивший свою эволюцию. В новой концепции неподвижного осадка не может быть, поскольку биолитодинамический поток находится в постоянном движении, даже перейдя в затвердевшее состояние, и процесс этот продолжается миллионы лет при движении потока к аттрактору под действием гравитации, которая проявляется в лике потоковых структур — геометрической характеристике (кривизне).

Если геологические карты отображают на топокарте геологическое строение отдельных участков земной коры, и для геолога топокарта — лишь средство при ориентировании на местности, то для нас топокарта — источник получения знания о структуре биолитодинамических потоков. Эта структура резюмирует физические закономерности литогенеза и почвообразования на обширных пространствах планеты.

Биолитодинамические потоки как гравитационные структуры в идеале имеют двоичное строение: они начинают своё движение с глобальной репеллерной (командной) точки R; траектория движения потока заканчивается в «потенциальной яме» — в аттракторной точке А, которая находится в самом низком месте данного единого бассейна стока. На пути от R к А движение потока осложняется, дробится из-за появления точек ветвления — бифуркаций (полифуркаций), которые имеют сложное строение: каждое фуркационное место состоит из локальных репеллеров и аттракторов. Отрезки боковых потоков характеризуют области рассеяния осадочного материала, которые обрисовывают некие дельты. Однако далее происходит странное явление: дельтообразование на этом не завершается, казалось бы, исчерпав свой первоначальный энергетический ресурс; на следующем этапе происходит соединение боковых потоков в результате их устремления к основной траектории главного потока. Вместо прежнего рассеяния энергии по потокам наблюдается её концентрация в аттракторах! Анализ геологического строения толщ показывает, что окрестности аттракторов — это в прошлом наиболее глубоководные впадины, в которых в восстановительных условиях среды происходило накопление органических веществ и солей. Эти водоёмы-аттракторы при перезаполнении и прорывах воды являлись очагами, откуда воды устремлялись вниз к главному аттрактору, повторяя те же гидродинамические траектории-сепаратрисы вокруг центра водоёма, напоминая в плане «фазовый портрет» маятника. Локальные репеллеры при этом являлись гиперболическими точками — сёдлами.

Таким образом, нами сделана попытка сформулировать на языке физики взаимодействие между случаем (боковыми потоками) и внешним ограничением (полем земного тяготения), или между флуктуациями и необратимостью. Всё разнообразие реальных геологических событий можно описать 9-ю типами соотношений между репеллерами и аттракторами, которые проявляются в кривизне траекторий биолитодинамических потоков (см. рис.5б).

Подобного рода рассуждения привели в своё время Л.В.Пустовалова (1940 г.) к созданию первой теории литогенеза с учётом сил гравитации. Гравитационное радиальное распределение обломочных осадков в отложениях среднего карбона Подмосковной синеклизы впервые отметил А.Н.Иванов (1948 г.). Гравитационную дифференциацию осадков стали обнаруживать повсюду. Это послужило поводом для Л.В.Пустовалова считать возможным разделение осадочного вещества в путях их миграции и было позже поддержано другими (Кротов, Казаринов). Теория осадочной дифференциации исходила из представлений (Б.Б.Полынов) о последовательном выносе из выветривающихся пород суши химических веществ, которые в определённой последовательности по степени их растворимости осаждались на дне морей и океанов.

Гравитационная и почвенно-климатическая зональность

Связь гравитационной и почвенно-климатической зональности зафиксирована многими учёными, однако обоснование впервые даётся в настоящем сообщении. Границы почвенно-климатических поясов, как известно, следуют по нормалям к потоковым структурам. Это напоминает структуру электромагнитного поля, где магнитная составляющая перпендикулярна к электрической. Используя метод аналогии, можно условно предположить, что глобальные и локальные положительные электрические заряды находятся в репеллерных точках, а отрицательные — в аттракторных. Напряженности электрического поля тогда будут соответствовать крутизна и направление потоков (склонов), а высота каждой точки потоков — потенциалу электрического поля. Течение тока можно уподобить потоку воды сверху вниз (от репеллера к аттрактору). Однокомпонентный потенциал электростатического поля — скалярный, не векторный, тогда как свойство магнитного поля можно описать тремя компонентами (вектором). Силовые линии магнитного поля нельзя уподобить движению потока воды сверху вниз, поскольку они занимают положение в пространстве независимо от высоты, то есть описывают не высотное положение тела, как электрические линии, а его конфигурацию. Поэтому для описания биолитодинамических потоков необходим потенциал, имеющий четыре компонента: магнитный векторный и электрический скалярный. Это обусловлено тем, что земное пространство-время является, с математической точки зрения, четырёхмерным.

Введение потоковых структур в науку о Земле позволит разработать единый подход к гравитационному и электромагнитному полям как геометрическим характеристикам земного пространства-времени. Оно, согласно В.И.Вернадскому, должно обладать свойством симметрии. Это свойство проявляется в левизне-правизне боковых потоков и в поступательной периодической смене почвенно-климатических границ по локальным точкам бифуркаций. Эти линии, идущие по нормали к главному потоку, образуют систему почвенно-климатических (или ландшафтных) поясов. Почвенная зональность является производной от потоковой. Изучение их соотношений позволит понять природу многих явлений на Земле.

Потоки как источник эволюции и биологического разнообразия

Современная теория эволюции живых организмов строилась на изучении единичных вертикальных колонок, по которым можно проследить, как менялись органические формы от древних времён до наших дней. Так строятся палеоэкологические схемы эволюции живого по геологическим слоям. Новая концепция рассматривает эволюцию живого не только по срезам геологических толщ в вертикальной плоскости, но и в горизонтальной (в плане).

В прежних схемах поверхность дна моря выполняла пассивную роль, ибо являлась стабильной во времени. Она могла подниматься и опускаться, подвергаться волновому воздействию или быть областью затишья, но в целом служила ареной, где разыгрывались лишь биологические события. В новой потоковой концепции поверхность дна представлена потоками, движущимися с различными скоростями и в разных направлениях, и эти потоки чутко реагируют на тончайшие флуктуации гравимагнитного поля, так как состоят из природного единения живого с минералами. Это единство, конечно же, подчиняется и физическим законам. Подчеркнём, что поверхность дна не является полем битвы за существование, а служит самой формой существования в виде потока, судьба которого связана с физико-геометрическими событиями.

В геологической литературе существует понятие «миграция фаций» — перемещение в пространстве всего живого населения какой-либо зоны моря с продвижением самой этой зоны в течение геологической истории в процессе трансгрессии или регрессии моря (Иванова, 1958). Форма же перемещения живого с минералами, названная нами биолитодинамическим потоком, представляет собой исторически длительную миграцию потоков, фиксируемую в рельефе геологических тел — формациях. Поэтому точнее говорить о «миграции формаций», а не фаций.

Сказанное выше отражает главную идею геологии и биологии — необходимость рассмотрения эволюции морских организмов параллельно с этапами эволюции осадков земной коры. Академик Н.М.Страхов в своё время (1948 г.) писал, что геохронологическая система использует для подразделения истории Земли не литодинамические процессы, а историю развития организмов. Он указывал, что «между структурной эволюцией коры и развитием на ней жизни должна быть какая-то корреляция, то есть какая-то хронологическая увязка. Но насколько близко они соответствуют друг другу, остаётся пока неясным».

Разработанная нами концепция потоковых структур опирается на картографический метод выделения новых природных тел — биолитодинамических потоков, в которых органическая и минеральная части природы образуют целостное единство. Поэтому в определённой мере решаются важные проблемы, поставленные в геологии и биологии в середине XX в.