Дельфис

Стоило бы так жить?

Ты, брат мой, ты, кто тяжело болен и изнемог от страданий, ты, кто лишился всех земных богатств и с потерей их утратил бодрость духа и надежду, — все вы задумайтесь над тем, что почувствует каждый из вас, если однажды утром, проснувшись и ещё не открывая глаз, по всему телу пробежит приятный трепет, какое-то предчувствие новой жизни. Чувство ожидания чего-то предстоящего постепенно вытесняет из памяти все воспоминания о прошлых тяжелых переживаниях. Тебя переполняет неодолимое желание громко запеть, протянуть руку, коснуться цветка, притронуться к ninue или приблизить к себе живое существо, чтобы ощутить, как другое сердце бьётся рядом с твоим, переполненным радостью, которой ты мог бы с ним поделиться. Подумай, что значило бы для тебя, когда ты, уже открыв глаза, стал по-иному смотреть на небо, поле, реку, на бескрайнюю гладь океана и на сияющее ярким светом солнце? И ещё раз подумай, что бы всё это значило, если в то прекрасное утро ты вскочишь на ноги, как только до твоего слуха донесутся первые негромкие звуки благозвучной песни Жизни? Ту мелодию подхватывают все голоса — и земли, и моря, и небес — всё сливается в единую хвалебную песнь. Сами звёзды, как кастаньеты, отбивают такт. Ив такт благозвучной мелодии всё живое начинает двигаться, качаться, струиться и, ликуя, приглашает присоединиться к нему.

Если в то мгновение, когда ты устремился присоединиться к этому действу, когда через весь небосвод в непревзойдённом сиянии его славы прошла бы волна прежде не виданного тобою, и из глубин небес услышал ты слова: «Дитя Моё», имело бы смысл продолжать вести прежний образ жизни? Уже давно из глубины веков к тебе взывает другая жизнь. Зов пришёл не только в этом столетии, он будет и в веках грядущих. Если тот голос вызвал трепетное волнение в душе твоей и пробудил к жизни любовь такую сильную, такую безмерную и огромную и вместе с тем такую, которая объемлет всё: она выразится и в сердечном объятии, и бережном отношении ко всему живому, будь то насекомое, дикорастущий кустарник или создание, один вид которого прежде вызывал у тебя сильное омерзение, вот тогда будет ли для тебя иметь смысл прежний образ существования? Если тот голос пробудил к жизни любовь столь возвышенную, такое полное отречение от себя, что ты с радостью освободился бы от всех клеток тела и каждую, свободную и бесплотную, послал бы на поиск потерянных и блуждающих душ лишь с единственной мыслью о желании отдать как можно больше с тем, чтобы вместить ту огромную любовь, которую посылали души других созданий, вот тогда имел бы смысл для тебя такой образ жизни? Обращаюсь к тебе. Подумай, ты, кто сейчас охвачен отчаянием и в безысходности ничего не видишь, кроме человеческой скорби и нищеты.

Стоило бы так жить тебе, кто стал плохо видеть от слёз, пролитых по погибшим богам, по тем божкам, тобою созданных и тобой же убитых, потому что оказались они недостаточно великими, чтобы удовлетворить сердце, из которого они появились ? Ты не смог дать жизнь небесную твоим богам и не одарил их любовью божественной, потому что пока ещё у тебя самого не было любви, чтобы отдавать её.

Обращаюсь к тебе Я, мой товарищ, брат, сестра и друг. Прямо за этим холмом, который возвышается вдали перед мысленным взором, даже теперь простирается тот другой мир, тот мир любви и света божественного. И у его открытой двери стоит ангел, ждущий счастливого часа, когда все спящие проснуться, чтобы осознать радость бытия.

Перевод с английского М.Ф. Дроздовой-Черноволенко