Дельфис

Павлов Иван Петрович (1849-1936)

Выдающийся русский физиолог, создатель учения о высшей нервной деятельности (поведении) живых существ, которое сложилось под влиянием материалистических тенденций русской научной мысли конца XIX века. Учение Павлова коренным образом преобразовало физиологию и психологию того времени, обогатило медицину, педагогику и другие науки о человеке. Родился П. в Рязани, в семье священника. Окончил Рязанское духовное училище и учился в духовной семинарии. Однако, под влиянием прочитанной монографии И.М.Сеченова «Рефлексы головного мозга», всерьёз увлёкся бурно развивавшимся тогда в России естествознанием и решил отказаться от духовной карьеры, целиком посвятив себя науке. Блестяще завершив в 1875 г. курс обучения на естественном отделении физико-математического факультета Петербургского университета, с учёной степенью кандидата естественных наук, П. продолжил обучение в Медико-хирургической академии, затем заведовал физиологической лабораторией при клинике С.П.Боткина. Защитил докторскую диссертацию и на несколько лет был командирован за границу для усовершенствования знаний. С 1890 г. стал профессором, успешно занимаясь научной и педагогической деятельностью в созданном тогда Институте экспериментальной медицины. В 1904 г. был удостоен Нобелевской премии за работы по исследованию систем пищеварения и кровообращения. В 1907-м был избран действительным членом Академии наук.

Революционные потрясения в России учёный переживал остро и болезненно. Февральскую революцию 1917 года принял с энтузиазмом, считая, «что выборное начало должно лежать в основе как всего государственного строя, так и отдельных учреждений». К Октябрьским событиям отнёсся как к перевороту, фрондируя по отношению к новым незаконным властям: надевал царские ордена, которые никогда не носил при старом режиме, и т.п. В 1920 г. обратился с письмом в Совет Народных Комиссаров с просьбой отпустить его с семьёй в эмиграцию, откровенно высказав своё неприятие коммунистического эксперимента, от которого ожидал лишь несчастье для России. Однако желание заниматься наукой в своём Отечестве, привитое с детства, демократические взгляды и личное распоряжение В.И.Ленина, предоставившего все условия для продолжения научных исследований учёного, позволили ему отказаться от лестных предложений шведского и английского королевских обществ. В дальнейшем П. продолжал мыслить свободно и высказывал свою точку зрения на недостатки нового строя не только на лекциях студентам, но и в письмах руководителям страны. Павлов оказался одним из немногих в сталинский период, кто мужественно и последовательно выступал против идеологических репрессий, отстаивая право учёного на творческую свободу.

Избранный членом многочисленных научных обществ, академий и университетов, П. был признан старшиной физиологов всего мира (princeps physiologorum mundi). Г. Уэллс в 1934 г. отмечал, что «репутация Павлова способствует престижу Советского Союза». Учение Павлова об условных рефлексах и высшей нервной деятельности получили мировое признание и определили в большой мере современную физиологию и ряд смежных отраслей биологии и медицины.

Начав с изучения кровообращения и пищеварения, П. перешёл к исследованию поведения организма в целом, механизмов его адаптации к окружающей среде. Руководящим для него являлось представление о рефлекторной саморегуляции работы организма, имеющей эволюционно- биологический (адаптивный) смысл. Центральную роль в саморегуляции играет нервная система (принцип нервизма). Органом, реализующим эти взаимоотношения, служат центры больших полушарий головного мозга - высшего интегратора всех процессов жизнедеятельности, включая психические. По Павлову, в качестве основного акта поведения выступает условный рефлекс (термин введён им), благодаря которому организм приспосабливается к изменчивым условиям существования, приобретая новые формы поведения, отличающиеся от прирождённых безусловных рефлексов.

П. преобразовал традиционное учение об органах чувств в учение об анализаторах как целостных «приборах», производящих высший анализ и синтез раздражителей внешней и внутренней среды. Принципиально новым в трактовке этих раздражителей являлся его вывод об их сигнальной функции (идея, восходящая к Сеченову). Сигналы разделяются на две системы: сенсорную (им соответствуют чувственные образы - ощущения, представления) и вербальную (им соответствуют слова - устные и письменные - человеческой речи). Благодаря вторым сигналам, в результате анализа и синтеза чувственных образов, возникают обобщённые умственные образы и понятия. Этим, полагал учёный, и определяется качественное различие между поведением животных, поскольку оно регулируется только первой сигнальной системой, и человека, в котором обе системы связаны и лишь в случае патологии наблюдается разрыв между ними. Выводы П. о закономерностях образования условных рефлексов и сигнальной модификации поведения вошли в арсенал кибернетики.

П. также разработал учение о типах высшей нервной деятельности, что дало научное обоснование традиционным представлениям о типах человеческого темперамента. Эти работы имеют важное мировоззренческое и методологическое значение, предоставляя объективный метод исследования сложнейших жизненных процессов и доказывая целостность организма как системы, внешние и внутренние проявления деятельности которой неразделимы. Говоря о человеке, П. признавал исключительно важную роль сознания в его саморазвитии и саморегуляции поведения. По свидетельству В.И. Вернадского, творческие открытия П. позволяют говорить о нём не только как о естествоиспытателе, но и как о глубоком мыслителе.

О.Е.Давыдова

Парацельс (1493-1541)

Парацельс - символическое имя, принятое величайшим оккультистом Средневековья - Филиппом Ауреолом Теофрастом Бомбастом фон Гогенгеймом. Он был выдающимся алхимиком, философом, мудрейшим врачом, учёным-натуралистом, ясновидящим высокой степени и пророком. П. - первооткрыватель азота. Им оставлено колоссальное количество трудов - несколько сотен, ждущих и поныне своего вдумчивого исследователя.

В конце 1493 г. у потомка старинного рода рыцаря Святого Иоанна - Георга Бомбаста Гогенгеймского родился единственный сын. Известно, что это была семья медиков: отец - врач, мать - медсестра аббатства. В 16 лет Филипп Теофраст уже имел, благодаря отцу, неплохое образование - знал основы терапии, хирургии и алхимии. Но медицинский курс в отчем доме был лишь прелюдией к его дальнейшему пути. Юноша отправляется учиться в Базель, а затем к Иоганну Тритемию, настоятелю монастыря в Вюрцбурге, известному своими выступлениями в защиту «натуральной магии». Университетское образование П. получил в итальянском городе Феррара, здесь же был удостоен степени доктора медицины. Любой древний рыцарский род произрастал и набирался соков от корней вечных наук - алхимии, герметизма, гнозиса. Интересы к натурфилософии, алхимии и медицине слились, знания стали жизнью этого выдающегося человека.

Историки и биографы П. отмечают две существенные детали: его странничество и то, что сначала он стал алхимиком, а уж потом - знаменитым в Европе целителем. Странствия П. с 22 до 32 лет - это и учёба, и начало работы. Он колесил по всей Европе, бывал на Ближнем Востоке, служил военным хирургом и участвовал в военных действиях. Полагал, что если стоишь на месте (фигурально и метафизически), то разлагаешься. «Знание, для которого мы предназначены, не ограничено пределами нашей собственной страны и не станет бегать за нами, но ждёт, пока мы не отправимся на поиски его. Никто не сможет овладеть практическим опытом, не выходя из дома, равно и как не найдёт учителя тайн природы в углу своей комнаты», - писал П. (цитата по книге: Ф.Гартман. Жизнь Парацельса и сущность его учения. М.,1998). По сведениям из разных источников, он наведывался во Францию, Англию, Шотландию, Испанию, Португалию, скандинавские страны, Польшу, Литву, Пруссию, Венгрию, Трансильванию. Ходили слухи, что П. побывал в Северной Африке, Палестине, Константинополе, Московии и даже в татарском плену.

Мэнли П. Холл характеризует П. как доктора- мистика: «Много путешествуя по свету, П. проявлял глубокий интерес к методам врачевания, которыми пользовались цыгане, ведьмы, травники и алхимики. Он изучал астрологию и демонизм, талисмановую магию и каббалу, уделяя особое внимание симпатической медицине и магнетизму. Говорили, что в рукоятке своей шпаги он носил кусочек таинственного алхимического магистерия, или Азота» (Мэнли П. Холл. Целительство. М., 2001.С.157).

В 32 года П. возвращается в Германию и в 34 года в Базеле становится профессором физики, медицины и хирургии. Профессорскую деятельность начинает с того, что публично «сжигает» трактаты Галена и Авиценны, изложение которых было единственным занятием профессоров медицины того времени. Тем самым доктор Гогенгейм объявил войну схоластическому застою в стенах учебных заведений и показал, как следует поступать с давно умершими догматами. Это вызвало бурю восторга у студентов и мистический ужас ортодоксов-коллег. В Базельском университете он читал курс медицины на немецком языке, что было вызовом всей университетской традиции, обязывавшей преподавать только на латыни. Кроме того, по совместительству П. занимал в Базеле пост главного городского врача и курировал аптеки. Настаивал на проверке качества лекарств и их дешёвой цене. Ненависть к нему провизоров-аптекарей росла, пока, наконец, в результате провокации, П. не вынужден был тайно покинуть город.

В последующие годы П. много странствовал по городам и землям Священной Римской империи и Швейцарии, писал, проповедовал, лечил, исследовал, ставил алхимические опыты, проводил астрологические наблюдения. В 1530 г. в замке Бератцхаузен он завершил работу над «Парагранумом», а в начале следующего года закончил свой многолетний труд о происхождении и протекании болезней - трактат «Парамирум». В последние годы жизни были созданы трактаты «Философия» и «Потаённая философия», «Великая астрономия» и ряд натурфилософских работ, среди которых - «Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах». В 1541 г. П. поселился в Зальцбурге, найдя покровителя в лице архиепископа, здесь он вскоре и умер, пережив своё 48-летие на три дня.

При жизни П. вышло очень мало его трудов, и они были собраны в семь книг. Остальное стало известно лишь после его смерти. Труды сгруппированы очень любопытно: книги, числом представляющие символы для того, кто читает «книгу чисел», кое-что значат. Так, 35 книг по медицине, 12 - по политике, 7 - по математике, 66 - по магии и 235 - по философии. Центр философии - 8 трудов по алхимии, из них четыре - до сих пор в рукописи.

Алхимическое мировоззрение П. несёт в себе философские постулаты, синтезирующие различные идеи определённым логическим путём. Идеи П. относительно духовной структуры универсума вписаны в алхимические эмблемы и символы. Более того, их символизм крайне затруднён для понимания. Тем не менее, реконструкция его взглядов показывает их тождественность теософским, на что обращала внимание Е.П. Блаватская. Так, астральный уровень реальности воспринимается П. как пластичность, отсутствие привычных констант; это то, что, собственно, констатировано в Живой Этике, в Гранях Агни Йоги как исключительно подвижный, непрерывно меняющий свои очертания мир, проводником в котором служат человеческие чувства и желания. У П. он символизирован как солнце микрокосма, Ans astralе. Такую звёздную субстанцию он определяет как «тайный центр возможного бытия живущего в нас живого существа». На эзотерическом языке - это автономная жизнь души, между земной телесностью и духом.

Если алхимическая сторона мировоззрения ещё недостаточно осмыслена в философии, то его медицинские заслуги безусловно признаны. В Большой советской энциклопедии он квалифицируется как создатель ятрохимии - будущей химиотерапии. В области философии медицинского знания его историческое место оценивается как «модель Парацельса». Основанием её является логика развития медицинского знания и нравственная парадигма медицины. Для П. абсолютной нравственной ценностью были любовь и дух человека. И любовь для него - основа врачевания, основа лекарства, основа здоровья.

Много писала о П. Е.П. Блаватская. Она полагала, что средневековый учёный обогнал своё время, и это действительно так. П. исходил из идеи единства мироздания, тесной связи и родства человека и мира, человека и Бога. Он именовал человека не только «микрокосмом», который заключает в себе свойства и природу всех вещей, но и «квинтэссенцией» мира, или его пятой, истинной сущностью. По П., человек производится Богом из «вытяжки» целого мира, словно в грандиозной алхимической лаборатории, и несёт в себе образ Творца. Не существует никакого запретного для человека знания, он способен и даже обязан исследовать всё, имеющееся не только в природе, но и за её пределами.

Подготовлено по материалам Е. В. Зориной¹

Перикл (ок. 495 - 429 до н. э.)

Крупнейший из афинских государственных деятелей, стратег Афин (444/3—429 до н. э.). По рождению принадлежал к древнему афинскому аристократическому роду Алкмеонидов.

В 475 г. до н. э. был хорегом (т.е. человеком, бравшим на себя расходы при постановке драмы) трагедии «Персы» Эсхила. П. сумел стать лидером демократов и вскоре получил огромное влияние в Афинах. В 463 г. выступил с обвинениями в адрес Кимона, предводителя консервативно настроенных землевладельцев. В 462 г. поддержал реформы Эфиальта, которые ущемляли власть аристократии, прежде всего сконцентрированной в ареопаге (судилище на одноимённом холме). По инициативе П. члены совета получали ежедневную плату за службу, граждане - деньги на театральные представления. Когда в 461 г. Кимона подвергли астракизму (изгнанию из Афин), П. начал играть первую роль в афинской политике. В 50-е годы усилилась междоусобная борьба Афин и Спарты за главенствующее положение в Центральной Греции. В 457 г. Афины одержали победу в битве при Энофитах. В 456 г. Эгина была побеждена и присоединена к Афинскому морскому союзу. После заключения Каллием мирного договора с Персией в 449 г. П. выдвинул предложение созвать греческие государства на мирный конгресс в Афины. Но этому замыслу воспрепятствовала Спарта. Волнения в Центральной Греции и на Эвбее удалось подавить. В 445 г. было достигнуто соглашение о мире со Спартой на 30-летний срок. П. упрочил положение Афин внутри морского союза настолько, что стало возможным возводить поселения афинских граждан на территориях союзников.

Даже враги П. признавали, что большая часть государственных доходов при нём тратилась на культурные цели. П. и окружавшая его группа просвещённых друзей стремились превратить Афины в культурный центр. Они полагали, что город-гегемон должен стать во главе всего эллинского мира.

Внешний вид Афин при П. совершенно изменился. Из старого провинциального города, каким были Афины до персидской войны, он превратился в большой город мирового значения, своим блеском затмивший все остальные города Греции. Философы, писатели, ученые, художники - все направлялись в Афины и находили там широкое поприще для своей деятельности. Геродот, софисты Протагор и Горгий и многие другие знаменитости эллинского мира побывали в Афинах.

Постройки перикловой эпохи считаются образцом классического стиля. Большая часть шедевров античного строительного и изобразительного искусства относится к «золотому веку» П. К числу наиболее замечательных в художественном отношении памятников этого века принадлежат: Парфенон (храм Афины), созданный выдающимися архитекторами Калликратом и Иктином; Эрехтейон (храм Эрехтея), Тезейон (храм, посвящённый богу Гефесту) и, наконец, изумительные по красоте ворота, ведшие на Акрополь, - Пропилеи, оснащённые великолепной колоннадой. Скульптурные работы, украшавшие Парфенон, производились под руководством художника Фидия, величайшего скульптора Эллады, ближайшего советника П. Совершенно заново был отстроен Пирей, из скромной гавани афинской общины превратившийся в огромный порт Афинской республики. От Афин к Пирею и Фалеру (другой гавани Афин) тянулись массивные «длинные стены», защищавшие город от нападения с моря. «Тем большего восхищения заслуживают создания Перикла, возникшие в короткий срок и тем не менее сохраняющие своё значение столь долгое время. Каждая из этих вещей была настолько прекрасна, что производила впечатление чего-то стоящего с незапамятных времён, по своей жизнерадостности эти творения и до сих пор кажутся чем-то юным и только что возникшим», - так расценивали архитектурные памятники классической эпохи сами древние писатели и историки.

Культурно-просветительская деятельность П. не ограничивалась одними лишь постройками и скульптурами. Намерения его были гораздо шире: он желал воспитать афинских граждан в духе добродетели, сделать их, как тогда говорили, прекрасными во всех отношениях. Прекрасным греки классического периода считали добродетельного человека, а главными качествами признавались храбрость, правдивость, благочестие, чувство меры и красота. Физические качества человека ценились столь же высоко, как и духовные. Элементарная грамотность была общеобязательна для всех граждан.

Наряду с художественными, широкое строительство, развёрнутое П., преследовало и иные цели - политические, экономические. Привлекая в Афины массу иностранцев, он имел в виду расширение торговли Афин, что повышало заработок ремесленников, содержателей гостиниц, постоялых дворов. На постройках работала масса людей всевозможных специальностей: плотников, скульпторов, литейщиков, ткачей, резчиков, каменщиков, рудокопов, красильщиков, золотых дел мастеров, гравёров.

Фукидид в своей «Истории» приводит речь П., произнесённую им при погребении первых павших воинов в Пелопонесской войне. В этой речи рисуется идеал политического строя, основанного на мудром сочетании интересов общества с интересами отдельного человека, на предоставлении индивиду возможности развернуть свои личные таланты и инициативу. «Наш строй, - говорит П., - называется демократией потому, что он сообразуется не с меньшинством, а с интересами большинства». Идеал афинян - красивая и простая жизнь. Они пользуются богатством скорее как условием для общественной деятельности, чем как предметом для хвастовства. Афиняне умеют объединить заботу о домашних делах с государственными делами. Человека, уклоняющегося от участия в общественных делах, они считают пустым.

Поддерживая и насаждая демократические учреждения, П. вместе с тем не заискивал и не льстил народу, держал себя с полным достоинством крупного государственного вождя и не отделялся от народа. Выступления П. в народном собрании носили торжественный характер. В Афинах высоко ценилось красноречие, и П. считали первым оратором. В его речах гармонично сочетались ясный ум, высокая культура и непоколебимая убеждённость в правоте своего дела, патриотизм, чувство меры и красоты. Недюжинные способности П. как оратора, прозванного «Зевсом Олимпийским», не отрицали даже его враги.

П. был женат вторым браком на знаменитой милетянке Аспазии (правда, этот брак не был признан действительным, согласно закону, ранее предложенному самим же IП.). Неизвестно, была ли она красива, но древние авторы говорят о её «маленькой, грациозной стопе», «серебристом голосе» и «золотистых волосах». Прибыв в Афины около 450 г., Аспазия открыла школу риторики и философии, решительно способствовала образованию и выходу на общественную арену женщин. Её классы посещали многие девушки из благородных семей, а некоторые мужья приводили к ней учиться своих жён. На её лекции приходили и мужчины, среди них - Перикл и Сократ, возможно, также Анаксагор, Еврипид и Фидий. Красноречием Аспазии восторгался Сократ, который приписывал ей надгробную речь, наподобие той, что произнес П. над первыми воинами, павшими в Пелопонесской войне. В 432 г. до н. э. Аспазия была привлечена противниками П. к судебной ответственности по обвинению в безнравственности и непочитании богов. Только благодаря защите самого П. она была оправдана.

В 429 г. до н. э., после своего нового избрания стратегом, П. неожиданно умер от чумы.

Н.М.Смирнов

Пифагор (ок. 540-500 до н.э.)

Великий древнегреческий философ с острова Самос (расположенного у западного побережья Малой Азии), основатель религиозно-философского направления, которое не только сыграло важную роль в истории античной мысли, но и оказало заметное влияние на европейскую философию Средних веков и Нового времени, вплоть до нынешних дней. Биографические сведения о П. несколько расплывчаты, и даже самые ранние античные источники нередко не позволяют провести чёткую грань между наследием самого П. и его учеников. Известно, что П. покинул Самос из-за конфликта с тираном Поликратом. По воспоминаниям автора III в. Диогена Лаэртского, П. много путешествовал «для посвящения во все таинства, как эллинские, так и варварские» («О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов».VIII. 1. 2).

Не исключено, что какие-то тайные знания передавались и в самом роду П.: одно из преданий о его происхождении (сообщённое также Диогеном Лаэртским. VIII. 1.1.) называет П. тирренцем, то есть этруском, а этруски считались хранителями тайных учений. Биографы сообщают, что П. был посвящён в мистерии Египта, Вавилона («халдеев»), Ирана («магов»), Крита (где он прошёл инициацию в пещерном святилище). Разумеется, сейчас крайне трудно воссоздать картину формирования пифагорейского учения: нам в точности неизвестны сами эти мистерии, ставшие первоисточниками пифагорейства; к тому же сохранившиеся немногочисленные высказывания П. нередко носят характер очень кратких притч, явно вырванных из первоначального контекста и переосмысленных много позже (так называемые «Золотые Стихи» П., неоднократно издававшиеся в русском переводе за последние десять лет). Помимо прочего, ещё в позднеантичное время не было ясности в вопросе о том, оставил ли П. письменное наследие или передавал своё учение изустно.

Однако вряд ли можно сомневаться в том, что одним из «краеугольных камней» учения П. была доктрина бессмертия души и реинкарнации. Сообщается, что сам он помнил несколько своих прежних воплощений. Ученики сравнивали его с «Аполлоном, пришедшим от гипербореев» (Диоген Лаэртский. VIII. 1. 11); не исключено, что это косвенное указание на причастность П. к мистическому культу Аполлона Гиперборейского и к тайноучениям той духовной традиции, которую можно условно обозначить как фракийско-пеласгийскую, связанную с Причерноморьем и более северными регионами.

Несомненен вклад П. в духовное (возможно, связанное с мистериальными знаниями) осмысление математики. Историки науки отмечают, что знаменитая теорема Пифагора (квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов) была известна и до него - в Вавилоне и, вероятно, в Египте, однако, в античную математику эту теорему ввёл именно П., да и само по себе понятие индивидуального «открытия» или «приоритета» в науке тогда значило гораздо меньше, нежели приобщение к древней тайной традиции, к заветам духовной науки (в постренессансную эпоху, приведшую к торжеству технократии, именно эта одухотворённость пифагорейской «божественной математики» делает её альтернативой механистической науке в работах целого ряда мыслителей, в том числе наших современников, таких как Ю.Долгин и Г.Идлис).

Наверное, можно сказать, что П. хотел ещё два с половиной тысячелетия назад направить развитие научной мысли по более одухотворённому пути. Он создал в Кротоне (Южная Италия) религиозно-философское братство или общину, своего рода духовный орден: поступающие туда сначала проходили трёхлетний период испытаний, затем пять лет учились, пребывая в молчании и слушая Учителя из-за занавеси (не видя его); лишь затем они получали посвящение в пифагорейские таинства. Они вели умеренный или, скорее, аскетический образ жизни, одевались в белые одежды; в братство допускались и женщины. Учение, к которому приобщались пифагорейцы, по-видимому, включало в себя, помимо религиозно-философского осмысления чисел и их роли в мироздании («всё есть число»), также священную геометрию пяти правильных многогранников (их чаще именуют «платоновскими телами») и музыкальную теорию: П. открыл (или передал), что изменение высоты музыкального тона зависит от длины колеблющейся струны.

Пифагорейское братство было в конце концов по не вполне явным причинам разгромлено и уничтожено; считается, что тогда погиб П. и большинство его учеников (хотя о конце жизни П. существует множество совершенно различных легенд). И, наверное, можно было бы сказать, что миссия П. осталась не вполне исполненной, если бы многие положения пифагорейства не находили подтверждения даже в таких, казалось бы, сугубо практичных науках, как геология и смежных с ней дисциплинах: в XX веке многие крупные геологи и геофизики пришли к выводу, что Земля обладает свойствами гигантского кристалла, включающего в себя структуры, соответствующие пяти правильным многогранникам. Не исключено, что и многие ещё более глобальные вопросы космологии наиболее адекватно будут объяснены именно с позиций учения Пифагора.

Е.С. Лазарев