Дельфис

Это было в 1997 году — году, когда на 87-м году жизни прервался земной путь великой женщины, которую люди во всём мире называют Матерью Терезой, в Индии — Матерью Индии, в Калькутте, где расположен основанный ею Орден милосердия, — Матерью Калькутты, а в миру её звали Агнесса Г.Болдиску. Она была албанкой из Македонии, которая в 18 лет приехала в Индию, ибо именно там были очень нужны её заботливые руки и полное сострадания сердце.

— Сколько себя помню, я всегда испытывала сострадание к человеческой боли и горю. Уже в 12 лет я хотела стать членом какой-нибудь далёкой миссии, — сказала она в одном из интервью.

А в 36 лет, имея за плечами опыт работы в Ордене лорентанских сестёр, в школах которого преподавала географию, она однажды отправилась в Дарджилинг. Это высокогорный город в Восточных Гималаях — может самый близкий к Обители Богов, в котором многие подвижники обрели и обретают осознание своей миссии. С будущей Матерью Терезой это случилось 10 октября 1946 года. Она услышала зов Христа: «Ты должна пойти в трущобы, чтобы помогать больным и страждущим». По возвращении в Калькутту она попросила настоятельницу Ордена отпустить её. Через полтора года она покинула его и с несколькими девушками, которые ушли вместе с ней, начала работать не покладая рук.

^{Мать Тереза}

— Мы обзавелись самыми дешёвыми сари и косынками с голубыми полосками. Так родилась наша форма, — рассказывала Мать Тереза. — Средств не было. Жили тем, что Бог пошлёт, как те самые бедняки, за которыми ухаживали. Приходилось даже просить милостыню. Только года через два стало немного легче. Ватикан признал наш Орден милосердия и стал выделять некоторые средства. Мы смогли перебраться в отдельный дом, который назвали «Чистое сердце».

^{В художественном училище Дакки. Картина, написанная одним из студентов}

Чистое сердце Матери Терезы, пронзительно звучавшее на зов страждущих, не осталось неуслышанным. Из разных стран мира в Орден потянулись люди. Так крен и рос этот оазис добра, которому было суждено сыграть столь значительную роль в формировании сознания людей XX века. Тысячи несчастных стали получать помощь, а главное, сёстры и братья Ордена учились, беря пример с руководительницы, врачевать души искалеченных болезнями и страданиями людей. Мир узнавал о том, что есть на земле воистину святые люди, а это значит, что будущее человечества не так безнадёжно.

Тогда, в 1997-м, мы с Владимиром Надёжиным приехали в Дакку — столицу республики Бангладеш. Владимир, как художник, представлял на 8-м Биеннале — смотре азиатского искусства нашу страну. Девять его работ были выставлены в залах Академии художеств Бангладеша. Мы тогда увидели целый пласт самобытной культуры, с которой не так просто познакомиться европейцу. В Биеннале участвовали представители 45 стран, в том числе Камбоджи, Индонезии, Бутана, Непала. Для нас было открытием, что в жизни народа Бангладеш такое большое место занимают живопись и скульптура. Нас, участников и гостей Биеннале, водили по художественным училищам, школам, галереям. Нищий народ, раздираемая межпартийными распрями экономика, и эта тяга людей к прекрасному, это самовыражение изобразительными средствами!

И вот что тогда бросилось в глаза: куда бы нас ни привели — везде находились одна-две картины, посвящённые Матери Терезе. Их писали и маститые, и начинающие художники. На улицах часто попадались плакаты с её изображением. Образ этой маленькой женщины с озабоченным лицом, как символ человеческой надежды на добро, его веры в людскую отзывчивость, сопровождал нас повсюду, и мы сделали несколько фотографий.

Одна из этих картин, автор которой известный в республике художник, изобразил Мать Терезу со склонённой на сомкнутые руки головой, сидящей в уголке и молящейся. Я не могла отойти от этого полотна. В нём не было плакатной символики, а была великая правда жизни — способность одного человека изменить мир, «руками и ногами человеческими». Я словно слышала шёпот Матери: «Мария, Мать Иисуса, будь теперь Матерью мне». Обычно так она обращалась к Богоматери, чтобы обрести и отдать людям её силу и любовь. А потом она просила: «Боже, Благослави!» И это благославление каким-то непостижимым образом исходило от картины — такова сила искусства.

^{Одна из многих художественных галерей Дакки. Полотно, посвящённое Матери Терезе}

Прожив в Дакке почти месяц, мы с Владимиром отправились в Индию, в Калькутту, где посетили Миссию Ордена милосердия, чтобы побыть у могилы Матери и возложить венок. Сопровождавшие нас предупредили, что посетителям разрешается только посещение могилы. Осуществив этот ритуал, мы уже готовы были покинуть Миссию, когда одна из сестёр Ордена вопреки всем правилам предложила нам пройти на второй этаж — туда, где обычно молилась Мать Тереза. Мы с радостью последовали за ней. Просторный зал без пышного убранства, икон и обилия свечей поражал чистотой и простотой. Лишь фигура Богоматери и Распятие. Постояли около них в какой-то благоговейной задумчивости и повернулись к выходу. Но тут произошло нечто удивительное: у двери на полу, склонив голову, сидела... Мать Тереза. Около неё коврик. На минуту застыв от изумления, мы поняли — это скульптурный портрет в натуральную величину, в точности передающий облик и любимую позу этой святой женщины. Ещё так недавно она часто бывала здесь и молилась, что всё пространство было словно наполнено ею, её нечеловеческой самоотдачей себя другим и, прежде всего, Богу. Я опустилась на коврик и поклонилась в землю мысленному образу Матери Терезы, который был таким явственным, что казалось, она — рядом.

Когда в 1979 году ей присудили Нобелевскую премию, на вопрос «Что для вас лично означает эта награда?», Мать Тереза ответила:

— Лично для меня ничего. Я ведь не являюсь служащей системы социального обеспечения. Человек и его душа — вот, что для меня на первом плане. Ему отдаю всё своё сердце, ибо все мы должны любить друг друга. Я никогда не задумывалась о наградах. Приняла премию от имени и во имя всех обездоленных. Сама же по себе я не представляю никакой ценности перед лицом Бога.

Полученные деньги были потрачены на строительство лепрозориев. Проказа — бич жарких стран. К тому времени у Ордена милосердия уже были десятки домов для умирающих, сирот, приютов для бездомных в разных странах. Когда Матери Терезы не стало, Баба Бирса Сингх или, как его ещё называют, Бабаджи — святой мудрец из «Гобин Садана» («Сада Бога») в Нью-Дели, сказал:

— Мать Тереза показала, что человек, очень сильно любящий Бога, наделён великой терпимостью, любовью и способностью работать. Она сажала больных детей на колени, касалась прокажённых, больных кожными болезнями, спидом.

^{У скульптурного портрета Матери Терезы в её Миссии в Калькутте}

Она всегда шла туда, где требовалась неотложная помощь. Шла на передний край военных событий, где было много раненых людей. Какие бы деньги не были пожертвованы для её работы, она их все тратила для помощи бедным. <...> Вспоминая Мать Терезу, мы видим, какую огромную работу может сделать один человек. Мы видим, как много энергии было в этой женщине. Она побила все рекорды служения.

Во время того визита в Калькутту на открытии выставки картин Владимира Надёжина в Российском культурном центре мы познакомились с художницей Ритой Сингх. Эта очень красивая женщина так же, как и Бабаджи, оказалась из сикхов. Позже в её доме мы снова встретились с Матерью Терезой. Дело в том, что мать Риты была знакома с основательницей Ордена милосердия с тех лет, когда она никому ещё не была известна, а только начинала свою подвижническую деятельность. Рита также её хорошо знала.

— Я помню Мать Терезу с детских лет, то есть знала её 35 лет. Мама уходила вместе с ней помогать бедным, а меня оставляли в доме её Ордена, — рассказала художница. — Она для меня была как мать — помогала, если были проблемы, давала советы, и всегда потом становилось легче. Именно она дала мне стимул дальше жить, когда пришлось пережить трудное время. Она никогда не читала лекций, моралей, не стремилась поучать. Когда её спрашивали почему, она отвечала: «Лучше я что-нибудь сделаю». Часто благодарные за помощь люди приносили ей подарки, фрукты, вкусные кушанья, приготовленные собственными руками. Но она никогда ничего из этого не оставляла себе, а отдавала нуждающимся.

Подумав, Рита заметила:

— Она была скорее очень гуманным, чем религиозным человеком. Ей не важно было, какому вероисповеданию ты принадлежишь. Сама она придерживалась католической веры.

На мой вопрос, кем Мать Тереза была для Индии, Рита тогда-то и сказала те слова, что я написала в начале этого очерка:

— Она была для Индии Матерью. Мы все родились у неё. Но сначала она стала Матерью Калькутты. А сейчас она — Мать всего мира.

И это не преувеличение. С её приходом на землю мы все стали чуть-чуть лучше, так как нет человека, равнодушного к её жизни, а значит и хоть немного не равняющегося на неё. Не случайно Ватикан рассматривает вопрос о причислении её к лику святых, хотя ещё и не прошли установленные правилами сроки. Для Матери Терезы не было правил, норм, придуманных людьми. Она жила по правилам сердца, которое своими живительными лучами разряжало тучи человеческой боли. Она своим примером убедительнейшим образом подтвердила то, о чём так много говорила Е.И.Рерих — о наступлении эпохи женщины.

В 1979 году Рита Сингх, имея фотографию Матери Терезы, написала её портрет и подарила его ей. Это был первый живописный портрет этой легендарной женщины. Потом Рита стала писать полотна, посвящённые Матери Терезе. С некоторыми из них мы знакомим вас сегодня (см. 3-ю сторону обложки).

^{В художественном училище Дакки. Студент демонстрирует свою работу}

Творчество Риты Сингх очень искреннее. Оно ценно для нас тем, что в него вкладывает художница, ведь её жизнь прошла рядом с Матерью. И теперь она несёт миру весть о ней. И эта весть особенно нужна нам, людям, сегодня, когда так зловеще полыхают разрушительные пожары войн, происходят акты неслыханного вандализма и терроризма. Человеку может показаться, что он беспомощен среди этой мрачной вакханалии. Но это совсем не так. Повторим и глубоко задумаемся над словами Матери Терезы, приведёнными в послании людям Главного Хранителя Храма Человечества Элеоноры Шамвей (см. с. 2): «Если я посмотрю на массы, я никогда не стану действовать, если посмотрю на одного человека, то стану». Так не забудем же этот завет.

Трагедия сегодняшнего дня — непонимание ответственности каждого человека за происходящее в мире. И тут два полюса: один — Мать Тереза, другой — Бен Ладен. Похожие слова, иногда почти одни и те же, но как различны действия и последствия!

Н.А.Тоотс