Дельфис

Зададимся вопросом, почему исчезли одни древние цивилизации (египетская, майя) и не исчезли другие (китайская, индийская)? Не потому ли, что одни следовали Срединному Пути, естественному порядку вещей, не навязывали ему свои правила; другие, напротив, не считались с объективными законами Вселенной, поклонялись своим богам, как они их понимали, или «богоравному» человеку. И не в этом ли причина кризиса нынешней техногенной цивилизации, которая, заворожив человека, оттеснила его на периферию, стала развиваться сама по себе, не принимая во внимание то, что в действительности ему нужно и что обездушенная материя ему не может дать. Одни говорят об «ужасе истории», повергающей человечество в пучину; другие возлагают надежду на конец истории, на прорыв в иной мир. «История есть неудача духа, в ней не образуется Царство Божие, - признавал Н.Бердяев. - Но без этого не была бы до конца испытана свобода человека». Бог же действует только в свободе. «Конец истории есть победа экзистенциального времени над историческим, творчества над объективацией, личности над универсально-общим. <...> Конец истории есть освобождение от власти конечного и раскрытие перспективы качественной бесконечности, то есть вечности» [1].

В стремлении сохранить жизнь наука переходит от частных законов к поиску Целого (что и сближает её с духовными учениями Востока и Запада). Синергетика открывает сущностное двуединство нелинейного мира, процесс самоорганизации, квантовое действие, фрактальность сущего. Достаточно исчерпать любое малое явление, чтобы понять любое большое, ибо всё организовано по единому принципу голограммы, и это не только не мешает, но даёт отдельному возможность самоосуществиться. (Напоминает китайский закон ли - одновременно универсальный и уникальный, означающий внутреннюю структуру.) Единое являет себя в неповторимой форме единичного. Такое направление мысли в корне меняет психологию человека, поворачивает его к себе, к поиску внутренней причины, а не внешних оправданий.

 

^{Древние китайцы записывали свои тексты, в основном пророчества и прорицания, на кусочках кости или черепашьего панциря и бережно их хранили. Этот кусочек кости чуть больше 2 см в длину с надписями 3-тысячелетней давности был обнаружен в земле в Чжоуюани (провинция Шаньси)}

Тем не менее, насколько я могу судить, наука до сих пор не может объяснить природу одного лишь атома, хотя и признала в нём «планетарную модель». Другое дело поэты: «Мы не решились бы заставить атом поклоняться Богу, если бы это не было в его природе» (Н. Гумилёв). Или учёные-интуитивисты, одарённые способностью к прозрению: «Ни один атом Вселенной не избегнет ощущений высшей разумной жизни <...> Если космос имеет причину, то и причине этой мы должны приписать такие же свойства - всеобщей любви <...> Причина создала Вселенную, чтобы доставить атомам ничем не помрачённое счастье. Она поэтому добра. Значит, мы не можем ждать от неё ничего худого» [2]. Это, конечно, Циолковский, и вряд ли кто из русских космистов не согласится с ним. В духе буддийской дхармы, устремлённой к блаженному покою, или онтологического принципа Конфуция (жэнь, а это иероглиф «человек», «два»; означает сочувственное отношение сущностного, встречное движение друг к другу, что заложено в изначальной природе /син/ и осознанно проявляется лишь человеком), Циолковский приходит к этим мыслям не потому, что изучал санскрит и писал о Нирване, а потому, что Природа насыщена духовными энергиями. И это было упущено наукой, разделившей дух и материю, что мешало ей постичь природу того и другого - природу Целого. Часть, по определению, не может быть свободной, логика части удерживает мир в небосводе.

До сих пор существует некое логическое препятствие на пути к целостному мышлению; оно, действительно, не может появиться, пока не изменится структура сознания. Но Время поджимает, бросает вызов: или человек познает себя и через себя всё остальное, или исчезнет. Пророчество: «Времени уже не будет», - можно понимать по-разному. Времени больше нет, ибо оно переходит в вечность (как у Достоевского: «Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо»). Или времени больше нет, ибо оно сколлапсировало, самоистребилось от бездумных действий людей.

В предчувствии надвигающейся катастрофы мысль обостряется, приходит осознание того, что не человек продиктовал Вселенной её законы и что нет другого выхода, как понять эти законы и действовать в согласии с ними или исчезнуть. Отсюда взрыв интереса к Дао (чуть ли не самое ходовое слово) и «Книге Перемен», «Ицзину» (одной из самых издаваемых в последние годы). Естественно, и «Даодэцзин» Лао-цзы не обходят вниманием. Не оттого ли такой интерес к китайским учениям, что они содержат в себе то, к чему устремлена современная наука? По крайней мере «кванты» или «фракталы» были уже известны в древности, только назывались иначе. Уже в IV в. до н.э. в «Центрированности» /чжун/ видели Основу Поднебесной /чжун-юн/. В более развёрнутом виде это сформулировано чаньским патриархом Сэн Цанем (VI в.): «Одно во всём и всё в Одном». А буддийская Аватамсака- сутра представляет мир как огромную сеть, украшенную драгоценными камнями, притом что каждая драгоценность отражает все остальные (опять по типу голограммы). И не оттого ли столь велик интерес к японскому искусству, где с древних времён ценили извечную Красоту преходящего, явленного в одном миге: «один цветок лучше, чем сто, передаёт цветочность цветка».

Самое короткое и, вместе с тем, исчерпывающее определение Дао даёт древний комментарий к «Книге Перемен» - «Сицы-чжуань»: «Одно инь, одно ян и есть Дао. Следуя этому, идут к Добру /шань/» [3]. Для начала обратим внимание на то, что инь-ян не только чередуются, но не существуют друг без друга: они взаимопроницаемы, едины, составляют целое, оставляя целое, восходят к высшему. Этот универсальный закон действует на всех уровнях макро- и микромира, обеспечивая жизнедеятельность целого (в отличие от греческой модели единства и борьбы противоположностей, инь-ян не могут вступать в борьбу, следуя друг за другом, как солнце и луна). Каждая наука, будь то биология, химия, физика, обнаруживает действие закона инь-ян.

Не случайно наука начинает проявлять интерес к восточному знанию - в поисках недостающей половины. Две половины, восточная и западная, не могут совпадать в принципе: две одинаковые половины не составят целого. Открытия в науке (принцип дополнительности, квантовая теория, законы синергетики) во многом совпадают с тем, что изложено в древнекитайских учениях. Можно сказать, восточное и западное знание, имея в виду методику, соотносятся как созерцательное инь, Недеяние, и аналитическое ян, Действие. Естественно, я обращаюсь к тому аспекту проблемы, над которым размышляла не одно десятилетие: Восток-Запад – естественный тип связи, даёт о себе знать на любом уровне, от клетки до галактики, - не в физическом или географическом смысле, а в психологическом или метафизическом.

^{Фронтиспис «Алмазной сутры», старейшей в мире датированной печатной книги. Этот китайский вариант буддийского текста, писавшегося обычно на санскрите, был обнаружен в 1907 году в одной из пещерных библиотек Дуньхуана, провинция Ганьсу. На фронтисписе изображён Будда, наставляющий своего престарелого ученика Субхути}

Если принять во внимание, что функциональная асимметрия есть закон Целого, то Восток и Запад не могут совпадать по определению, то есть на функциональном уровне призваны дополнять друг друга как два модуса единой Вселенной. Изначально две стороны соединены, не могут быть сходны, но и не могут обходиться одна без другой, ибо взаимо- необходимы, как вдох-выдох, прилив-отлив. В процессе их взаимовлияния реализуются потенции обеих сторон и внутреннее свойство каждой вещи. От этого их правильного взаимодействия зависит благополучие Целого. Там, где нарушается правильный «диалог» востока с западом, там начинается борьба юга с севером.

Таким образом, непреходящий интерес к теме Востока и Запада не случаен. Есть в этом некая мировая загадка, решение которой поможет человеку разобраться не только в ходе мировых событий, но и в себе самом (восток и запад есть в каждом человеке), скоординировать своё поведение с мировым Порядком, в существовании которого не сомневались мудрецы Востока и Запада. При первом же знакомстве с японской и китайской культурой меня поразила некая зеркальная «наоборотность» во всём, начиная с устройства дома и быта, кончая письменностью. Алфавитная система свидетельствует о горизонтальном, линейном мышлении, о наличии точки отсчёта для последовательного причинно-следственного ряда. Иероглифическая письменность сопряжена с нелинейным мышлением: восходящая вертикаль соединяет Землю с Небом, каждый знак - с Единым. Всё исходит не из первосущности власти - архе (Вода, Огонь, Перводвигатель), а из полноты непроявленного мира (Дао, или Великого Предела/Тайцзи/, Беспредельного, в котором всё уже есть, пребывает в покое в непроявленной форме).

Чем более я углублялась в восточные учения, тем более убеждалась в несоответствии Китаю и Японии греко-римской модели, породившей европейский тип цивилизации - техногенной, потребительской. И в этом несовпадении была своя Необходимость: Восток и Запад выполняли разные задачи, чтобы было с чем встретиться, поделиться друг с другом. Однако это предопределение может осуществиться, когда сознание избавится от мании как уподобления (сходства. - Ред.), так и противостояния. С этого я начала свои восточно-западные штудии. Принимать нормы, выведенные на основе европейского опыта, за всеобщие, абсолютные, значит препятствовать собственной цели, если эта цель - сближение народов. Наше признание Востока заключается не в признании за ним права походить на нас, а в признании за ним права на собственные ощущения, откровения и принципы, которые не исключают существование противоположных, а предполагают, что две стороны одного процесса дополняют друг друга.

Формула «Запад есть Запад, Восток есть Восток» так же неверна и одностороння, как формула «Восток и есть Запад, Запад и есть Восток». Наше время подсказывает: «Нет Востока без Запада, и нет Запада без Востока» - одно необходимо другому, одно неотъемлемо от другого, одно помогает другому осознать себя» [4]. Но что устойчиво, так это инерция сознания; в результате имеем то, что имеем - предощущение катастрофы. В последующие годы я продолжала доказывать: лишь разные пути ведут к Единому. В основе западного мышления лежит Единица (греческая монада), в основе восточного - Ноль (Пустота/шунья/, Небытие/у/). Изначальная Единица предполагает последовательный, линейный ряд, располагающий к дискурсивному, экстравертному типу мышления, что не могло не сказаться на характере логики и на ритмах истории. В основе восточного, или буддийского, типа мышления - абсолютный Ноль, полнота непроявленного, недуальная модель мира, непротивопоставление одного другому, и это не могло не сказаться на психологии людей. Как думает человек, так и творит свою историю. В Китае история развивалась под стать мировоззрению без крутых поворотов, скачков. Если для Запада характерна последовательная смена доминирующих форм сознания (мифологического, религиозного, научного) и лишь ближе к нашему времени даёт о себе знать интеграция всех трёх форм, то для китайской исторической и культурной парадигмы характерен, скорее, одновременный или параллельный тип связи одного с другим. Так или иначе, в первом случае мы имеем прерывный, скачкообразный тип развития (по закону отрицания отрицания, нередко без последующего синтеза). Во втором - непрерывный, равномерный, самовоспроизводство «изначального образца». Восточный путь можно изобразить волной, западный - корпускулой, историческими квантами, выбросами накопленной энергии. Но, может быть, именно поэтому возможным оказалось мировое ткачество?

Если Логос - Огонь, то Дао - Вода. Свойство Огня - необратимость. Огонь по прямой восходит к Небу. («По прямому пути, - говорит Платон, - Бог приводит всё в исполнение».) Дао же обратимо, движется туда-обратно /шунь-ни/: «Возвращение есть действие Дао» («Даодэцзин», 40). Логос- Огонь, «созидая сущее из противоположных стремлений», не возвращается к Основе, отсекает прошлое (до поры до времени, пока не впадает в «ренессанс»). Огонь - очищающий и карающий, поднимаясь ввысь, самосжигается. Путь жертвы. Дао уравновешивает, не требует жертвы, не допускает существования одного за счёт другого, наращивая возникающее на ту же Основу. Свойство Воды, утончаясь, подниматься к Небу.

Если асимметрия и двуединство - закон Целого, то он не мог не сказаться и на восточных странах - Индии и Китае. Можно представить разницу трёх путей (западного, китайского и индийского) тремя моделями. Западная - предельно динамичная (взрыв структуры вследствие столкновения противоположностей и замена её другой: белое или чёрное). Китайская - умеренно динамичиая (инь убывает, ян прибывает, ян убывает, инь прибывает, как в природе смена дня и ночи: белое станет чёрным, чёрное - белым и наоборот). Это способствовало устойчивости китайской системы отношений, мало изменившейся за прошедшие тысячелетия. Нединамичная или внутренне динамичная - индийская модель (белое и есть чёрное); эта система отношений отличалась стабильностью (по крайней мере, до вторжения англичан) [5]. Но невозможно говорить о преимуществах какого-то Пути, каждый естественен, органичен для своего народа, отражая его представления о сущем и должном, его внутренний ритм. Каждый Путь решал свою задачу. Динамизм греков, привычка не оглядываться назад чреваты односторонностью, утратой равновесия, но, вместе с тем, прорывом в сфере науки и искусства. Другое дело, что всякая односторонность конечна, и та цивилизация, которой греки положили начало, зашла в тупик, и теперь мыслители Запада ищут ей альтернативу. Китайская цивилизация, полагаясь на естественный ритм, отличается устойчивостью и скорее будет идти по возрастающей, учитывая ошибки и достижения Запада. Что касается Индии, то её спокойствие было нарушено вторжением и разделом, но её духовные учения, прежде всего буддизм, не подвержены разрушению, находят пристанище и в современной науке. (Много сопоставлений именно с индийским материалом в кн.: Капра Ф. Дао физики. Пер. на русский. СПб., 1994.)

Универсальности закона Дао, взаимодействующих инь-ян, я посвятила статью «И ещё раз о Востоке и Западе», которая была написана в неожиданном для того времени ракурсе: сопоставление правого и левого полушария как двух модусов развития. (Главному редактору «Иностранной литературы» Н.Т.Федоренко стоило немало мужества опубликовать эту работу, которая не могла не раздражать «однополушарных».) И начало совершенно мирное, для наших дней обычное: «Само время поставило человека перед необходимостью искать глубинные связи всего со всем, проникать в те скрытые закономерности, которые позволяют понять происходящее и предвидеть будущее» [6]. Человек возвращает себе то, что ему принадлежит, но по каким-то причинам было предано забвению. Всё имеет восточную и западную сторону, человек тем более: восток и запад есть в каждом человеке. Опиралась на Чжуан-цзы и Гегеля: «Единство и различие - это звучит бедно и жалко по сравнению, например, с великолепием солнца, с востоком и западом <...> Восток и запад присущи каждой вещи» [7].

Но если всё двуедино, целостность имманентна сознанию, то не может не измениться его структура. И, действительно, происходит поворот от линии, всё более удалявшей от идеала, к точке, которую начинают воспринимать не как «начало линии» (по Аристотелю: «единица - начало числа, а точка - начало линии»), а как центр Бытия. (Прежде чем появиться квантовой теории, само сознание должно было обрести квантовую структуру.) Если точку воспринимают как центр Бытия, значит, восстанавливается вертикаль, соединяющая каждую сущность с Единым, что и придаёт ей неповторимость, а жизни смысл. Происходит прорыв в линейном, историческом времени, о чём писал Бердяев: «Всё, что совершается в экзистенциальном времени, совершается по линии вертикальной, а не горизонтальной. По линии горизонтальной это лишь точка, в которой происходит прорыв из глубины на поверхность. Всякий творческий акт совершается во времени экзистенциальном и лишь проецируется во времени историческом <...> Поэтому в истории есть прерывность. В истории есть метаистория, которая не есть продукт исторической эволюции» [1],с.217.

В 1975 году я впервые прочла о функциональной асимметрии правого и левого полушарий человеческого мозга. (С тех пор прошло почти 30 лет и никого этим не удивишь, а тогда это было внове.) Многие признаки говорили о том, что восточная культура сопоставима с правополушарной (более древней, следующей закону Единого, явленного в единичном), которой соответствует образное, «иероглифическое» мышление. Западная более соотносима с левополушарной, аналитической, дискурсивной, с понятийным мышлением. Но как иначе Запад и Восток могли бы самопознаваться друг в друге и составлять целое, если бы были одинаковы? Стоит вспомнить мысль Эмпедокла: соединение «однородного» ведёт к Вражде, Ненависти (Нейкосу), а соединение разнородного есть выражение Любви (Филии), Дружбы. А в даосском памятнике «Хуайнаньцзы» (II в. до н.э.) сказано: «Если исходить из подобия, то вся тьма вещей окажется в одной клети»¹.

Если осознать высшую Необходимость несходства, то отпадут вековые споры европоцентристов и востокоцентристов: обе стороны равно необходимы для нормальной жизнедеятельности Целого, и человека, и человечества. Не разница должна исчезнуть, а непонимание, предубеждённость. И аналитический, дискурсивный тип мышления не может исчезнуть, но может соединиться с недостающей половиной - интуицией.

Сколько мне ни мешали, я продолжала свои поиски, опираясь на поддержку физиков-синергетиков, доктора физико-математических наук Сергея Павловича Курдюмова, осознавшего близость современной физики буддизму и китайским учениям. Таков закон Пути: всё неявное становится явным. В «Дао и Логосе» (М., Наука, 1992) я попыталась показать, как плетётся мировая ткань: Логос являет основу; Дао, двигаясь по спирали, выполняет роль утка. Но есть ещё Великое Дао, невидимое, которое предопределяет Пути, ведущие к Единому. Как сказано во второй главе «Хуайнаньцзы»: «Дао имеет основу и уток, ветви и завязи. Овладевший искусством Единого связывает в одно тысячу веток <...> Поэтому он может нести на голове Великий круг (небо), ступать по Великому квадрату (земле); глядя в зеркало Высшей чистоты, видеть Великий свет». И тогда, когда «тьма вещей разбилась на сто родов, каждое получило свою основу и свой уток, свой порядок и своё место» [8].

У всего своё назначение, и всё направлено на поддержание жизни, одухотворение сущего. «Человечество подобно ткачу, работающему на станке времён с изнанки, - прозревает Ламартин. - Придёт день, когда, взирая на другую сторону ткани, человечество узрит картину дивную и величавую, вытканную на протяжении веков его собственными руками, причём само оно не ведало ничего, кроме путаницы нитей на изнанке ткани. В этот день человечество преклонится перед Провидением, проявляющим себя в нём самом» [9]. (Я повторяю это как заклинание.) То же ощущение мирового ткачества у А.Тойнби, только выражено менее поэтично: «Конечно, в движении всех тех сил, которые ткут паутину человеческой истории, есть ясный элемент повторения. Однако челнок, снующий вперёд-назад по ткацкому станку времени, производит гобелен, в котором явно проступает рисунок, а не просто бесконечное повторение одного и того же образца» [10].

Что уж говорить о русских философах и поэтах! «Сотри случайные черты, и ты увидишь: мир прекрасен». Не так просто было Блоку прозреть потаённое, сокрытое тьмой. Но и Вл.Соловьёв прозревал: «На тёмной основе разлада и хаоса невидимая сила выводит светлые нити всеобщей жизни и сглаживает разрозненные черты Вселенной в стройные образы» [11]. Это ощущение и породило у Вл.Соловьёва чувство Всеединства, доступное преображённому человечеству. И уже ничто не могло разуверить философов: «История мира - это органический процесс, и, как бы зло ни торжествовало в промежуточных фазах его, конец, к которому придёт он, будет окончательной и вечной победой Добра» [12], с.244. (Не о том ли говорит «Ицзин»!)

^{В единстве - к Небу. Коллаж Л.Н.Коршуновой}

Естественно, не только физики приходили на помощь, но Святые Отцы и дзэнские Мастера (теперь кто о них не знает!). Один из просветлённых, Алан Уотс, говорил в последней своей книге: «Понятие Дух /шень/ - то, что переводится как врождённый Ум каждого организма в отдельности и мира в целом, то есть ли. Так же как любая точка на поверхности сферы может рассматриваться как центр поверхности, каждый орган тела и каждое явление космоса - как его центр и повелитель. С даосской точки зрения, нет ни того, кто управляет, ни того, кем управляют. Всё происходит самоестественно (цзыжань, по понятиям синергетики - самоорганизуется. - Т.Г.). Всё со-возникает <...> Наша единственная возможность понять Дао - наблюдать процессы и образы природы. Приведя свой ум в состояние покоя, сосредоточенности, мы поймём, что это такое, но вряд ли сможем передать в словах» [13]. Но если верить во Встречу Дао и Логоса, в «предустановленную гармонию» Нуля и Единицы, духовного и научного знания, интуиции и логики, то всё посильно человеку. И решение евразийской проблемы «Востоко-Запад» зависит от преображённого сознания, поднявшегося к Троичности. Как предсказывают, преображение произойдёт в Третью эпоху, эпоху Духа, которую предвидели и Шеллинг, и Соловьёв, и Бердяев.

«В первый период господствует только судьба, то есть совершенно слепая сила <...> К этому периоду истории - его можно назвать трагическим - относится исчезновение блеска и чудес Древнего мира, падение тех великих империй, о которых сохранилось только слабое воспоминание <...> Во второй период истории то, что называлось "судьбой", то есть совершенно слепой силой, открывается как природа, и этот закон постепенно привносит в историю хотя бы механическую закономерность <...> в третий период истории то, что являлось нам в предшествующие периоды в виде судьбы или природы, раскроется как провидение, тогда станет очевидным, что даже то, что казалось нам просто вмешательством судьбы или природы, было уже началом открывшегося, хотя и несовершенным образом, провидения <...> История в целом есть продолжающееся, постепенно обнаруживающее себя откровение абсолюта» [14] (выд. ред.). Что касается русской философии, то, согласно Вл.Соловьёву, приобщиться к Духу может только человек «в своей истинной целости, во внутреннем единстве со всем» («Духовные основы жизни»). Н.Бердяев верил в наступление эпохи Духа Святого, в мистерию Троичности: «Повсюду, где есть жизнь, есть тайна Троичности <...> Бытие было бы безнадёжно разорванным и разделённым, если бы было только два. Бытие раскрывает своё содержание и обнаруживает своё различие, оставаясь в единстве, потому что есть три» [15]. И, наконец, Вл.Эрн: «Человек может и должен явиться действительным посредником между двумя мирами, той точкой, в которой оба мира реально соприкасаются <...> без признания именно за человеком назначения утвердить царство свободы в царстве необходимости не может быть осмыслен процесс вселенского освобождения, ибо это освобождение совершается и должно совершаться через людей» [12], с.200.

Поистине, «все Пути ведут к одному». В том же комментарии к «Ицзину» сказано: «Как совершенны Перемены! Благодаря им возвысился дар /дэ/ совершенномудрых, и на всём сказалось его действие. Ум тянется кверху. Ритуал /ли/ исполняется внизу. Возвысившееся подобно Небу. То, что внизу, установило правила Земли. Когда Небо и Земля согласуются, вершатся Перемены. Животворящая Природа - врата к Пути Справедливости /и/» («Сицы-чжуань» I, 1А Чжуан-цзы скажет: «Пока я и не-я не стали парой, их называют Осью Пути, Центром бесконечности» («Чжуан- цзы», гл. 2). Имеющее центр становится целым, целое - всеедино в духе. Всеединое в духе воплощается в Триедином человеке (в Богочеловеке в нашей традиции). Таков Путь духовной эволюции, преображающей человека и всё сущее - предсказывают мудрецы Востока и Запада. Отпавший от этого Пути выпадает из Бытия, обречён на вымирание как не выполнивший своего назначения: спасая себя, спасать всех.