Дельфис

В литературе не раз говорилось о «загадке русской души». Одна из главных загадок состоит в той рассеянности, забывчивости, пренебрежительности, с которой мы относимся нередко к своим выдающимся сыновьям! Звезда Юрия Николаевича Рериха начинает восходить только сейчас, по прошествии ста лет со дня его рождения и сорока трёх лет со времени его кончины. Всемирная слава отца и популярность художника брата, известность Е.И. Рерих, матери учёного, на время, как бы, заслонили образ Юрия Николаевича, которого я имел счастье знать, быть его учеником и поддерживать с ним до конца его жизни самые дружественные отношения. До сих пор мысль о его внезапной смерти повергает меня в растерянность и скорбь...

Юрий Николаевич Рерих был учёным-востоковедом, путешественником, исследователем Центральной Азии. Несмотря на то, что его узкой специальностью была тибетология, его также можно назвать, в широком смысле, историком, этнографом, географом, археологом, собирателем исторического фольклора... Сферой его особых интересов была номадистика - кочевниковедение, к которому он проявил склонность с ранней юности. Известно, что его прадедом был фельдмаршал М.И.Голенищев-Кутузов, чем он очень гордился. Но мало кто знает, что к его русско-скандинавской крови примешались некогда и монгольские начала. Посмотрите внимательно на его фотографию и вам об этом скажут чуть выступающие скулы, особый прищур внимательных и доброжелательных глаз - типичный евразиец! Если же вы увидите на фотографии, как Юрий Рерих ловко сидит в седле - он проехал верхом тысячи вёрст по горам и равнинам Центральной Азии - то вы окончательно убедитесь в этом.

* * *

Ветер колышет травы опахало

В тщетной надежде догнать табуны...

Вдруг налетит, опьяняя, началом

Горечь хмельной человечьей весны!

Ю.Шишина

По своему научному мировоззрению Юрий Николаевич Рерих принадлежал к евразийскому направлению русской исторической мысли. Оно возникло в трагические, послереволюционные 20-е годы XX века в эмигрантской среде, тосковавшей о Родине. Это направление сформировали и возглавили: лингвист Н.С.Трубецкой, географ П.Н.Савицкий и историк Г.В.Вернадский, сын В.И.Вернадского - основоположника биогеохимии и учения о биосфере и ноосфере. С двумя из этих замечательных мыслителей, П.Н.Савицким и Г.В.Вернадским, находившихся в изгнании, я переписывался в течение ряда лет, а В.И. Вернадского хорошо помню с детства. Из ближайших к нам современников, представителем этого направления был также историк Лев Николаевич Гумилёв (научный руководитель моей диссертации «Памир и Великий шёлковый путь»). И Ю.Н.Рерих, и Л.Н.Гумилёв прекрасно знали предубеждение советских властей и официальных академических кругов к идеологии евразийства. П.Н.Савицкий в 1945 году был арестован в Праге за свои научные идеи и получил около десяти лет лагерей. Дважды был в заключении и Л.H.Гумилёв.

Что же представляло собою это мировоззрение, принадлежность к которому ещё недавно приходилось скрывать и за которое можно было серьёзно пострадать? Не ответив на этот вопрос, мы не сможем понять масштабов научных интересов Ю.Н. Рериха, широты охвата им проблем кочевого мира евразийских степей, его целеустрёмленности в постижении основ буддизма, являющегося до сих пор духовным стержнем миллиардного населения различных областей Евразии, в том числе и представителей кочевого мира Тибета, Монголии, Бурятии, Калмыкии и Тувы. И хотя сам он, нарочито, не называл себя евразийцем, все его научные работы, так или иначе, примыкают к этому направлению отечественной историософии.

^{Ю.Н.Рерих, 1920-е годы}

Мировоззрение и мирочувствие евразийцев формировалось в катастрофические годы, наступившие после гибели царской России. В одночасье рухнул государственный уклад Российской империи и тысячелетняя православная традиция - духовная основа жизни народа. Почти одновременно начались жестокие, подрывающие духовно-нравственную жизнь миллионов дружественных России инородцев, гонения на ислам и буддизм. Объявление «священной войны» против всех трёх мировых религий было явлением исключительным и в таких масштабах ещё не встречавшимся в истории. Надо было осмыслить происшедшее и попытаться понять причины случившегося. С точки зрения православной империи, Россия была монархией, несущей особую миссию, поддерживающей духовно-нравственное равновесие в мире. Гибель этой монархии для большинства мыслящих русских людей означала необратимые глобальные нравственные изменения. Так оно и произошло. Вслед за Россией, как карточные домики, пали в 1918 году империи Германская и Австро-Венгерская с их династией Габсбургов, просуществовавшей с конца XIII века и являющейся наследницей «Священной Римской Империи Германской Нации» (Sacrum Imperium Romanum Nationis Teutonicae), провозглашённой Карлом Великим в 800 г. н.э. В сознании миллионов людей рухнули традиционные ценности, которые считались незыблемыми на протяжении веков.

Размышляя о причинах трагедии, евразийцы обращались к прошлому, ища аналогий и объяснений, которые могли бы пролить свет на судьбу их собственной страны и тесно связанных с нею других государств и народов. Они отдавали себе отчёт в том, что такие глобальные перевороты, как правило, касаются духовной сферы «коллективного сознания», мгновенно меняя стереотипы поведения огромных человеческих масс.

* * *

Нам не унять безумной страсти

К полётам нашим в никуда.

В самом полёте мнится счастье,

А в неизвестности - звезда!

И.Дьякова

В отличие от всех других евразийцев, судьба Ю.Н. Рериха сложилась совершенно особым образом, благодаря отъезду в самый канун Октябрьского переворота семьи Рерихов из Петрограда, сперва на Запад, а затем далее на Восток, в Индию. Он знакомился с Евразией не только по книгам Вильгельма Рубрука, Плано Карпини, Марко Поло и Иоакинфа Бичурина. Не только по монографиям Н.М. Пржевальского, В.И. Роборовского, Г.Н. Потанина и П.К. Козлова. Он сам сделался изгнанником, «учёным - номадом», пожизненным странником. Но зато он дышал ветром странствий, переживал все тяготы труднейших путешествий, был вхож в юрты кочевников и кельи буддийских монахов. Знание языков и традиций позволяло ему чувствовать себя свободным среди людей самых отдалённых от России частей земного шара. К счастью, предусмотрительность отца избавила его, возможно, от трагической судьбы многих его единомышленников, современников и соотечественников... Хотя три последние года его жизни, прожитые на столь желанной Родине, скажем прямо, - были довольно мучительны. Он, случалось, задавал мне вопрос, особенно часто после издания под его редакцией в переводе Б.Н. Топорова «Дхаммапады» (знаменитого сборника изречений, приписываемых Будде), когда на него накинулось партийное руководство Института востоковедения АН СССР: «Скажите, что, собственно говоря, происходит?.. Я не понимаю... Они всё время мешают мне...». Что мог я ему ответить тогда?..

То, что Юрию Николаевичу Рериху пришлось жить и работать вне Родины, конечно, трагедия! Большую часть жизни он прожил в духовном поле иных народов, иных наречий, иных вер. Но всё это время он, не переставая, искал те глубинные исторические связи, которые соединяли славян с Востоком ещё в те незапамятные времена, когда греческие галеры бороздили берега Чёрного моря, ведя оживлённую торговлю со скифами южнорусских степей. Те связи, которые некогда позволили легендарному Чингисхану создать самую большую сухопутную империю мира, геополитической наследницей которой в течение столетий являлась Россия!

Для того, чтобы понять творчество Ю.Н. Рериха, надо сделать отступление и пояснить тот образ мыслей, который связал Юрия Николаевича с геософами (геософия - термин П.Н. Савицкого) нашей Евразийской равнины, с их трактовкой «Срединного материка» как особого мира, одновременно соединяющего и разделяющего «техногенный Запад» и непостижимый для него «теогенный Восток». Размышляя на ту же тему Евразии, правда, с совершенно иных позиций, один из «великих евразийцев» XX века Мао Цзэ-Дун говорил: «Ветер с Востока должен одолеть ветер с Запада!»

Демографический взрыв, рост глобальной «планетарной техники» (выражение М.Хайдеггера), появление новых супертехнологий привели мир к неизбежности глобализации и взаимопроникновения, где задача сохранения своей национальной культуры, перед «молохом мировой уравниловки» встала во весь рост. В эпоху Рериха все эти реалии только брезжили в зарождающемся будущем. Но и тогда уже было ясно, что задача сохранения культуры неразрывно связана с сохранением государства, а евразийцы по своей природе были православными государственниками. Поэтому, если мы хотим дальше проследить ход научного умопостижения Юрия Николаевича Рериха, то мы должны вникнуть в суть евразийских воззрений, тесно связанных с вечной проблемой «Запад - Восток». В наши дни эта проблема не только не исчезла, но, как мы видим на экранах телевизоров, систематически информирующих полунищее население планеты о подъёме и падении «Индекса Доу Джонса» на нью-йоркской бирже, достигла своего апогея, превратившись в «войну всех против всех», где лидерство в экономической и военной глобальной агрессии взял на себя Запад.

Итак, что же такое Евразия?

* * *

Ю.Н. Рериху

Менгиры кочевий в бескрайных степях.

Надзвёздные пики вершин.

Круженье времён и закат Калачакр

В качаньи ковыльных седин...

Ю.Шишина

Прежде, чем говорить об этом, вернёмся из времён Рерихов в сегодняшний день. Пальму первенства в толковании построения будущего завоевали два американских геополитика: уходящий с политической сцены Збигнев Бжезинский и историк Самуэль Хантингтон. Именно З.Бжезинскому принадлежит ходячее выражение: «Кто владеет Евразией - владеет миром». Американцы уже практически осваивают Евразию, строя в Средней Азии свои военные базы и аэродромы. Это ещё один шаг к реализации плана «золотого миллиарда», когда остальная часть народонаселения планеты должна быть сброшена с корабля «Земля», что, в какой-то мере, должно повторить на новом витке библейский сценарий «Великого потопа». Геосатанинский прагматизм заокеанского неоглобализма входит в коренное противоречие с теософией Русско-евразийского пространства - вместилища и хранителя трёх мировых религий: христианства, ислама и буддизма. Евразия, - говоря языком П.Н. Савицкого, месторазвитие миллиардных человеческих масс, ведомых разными религиями, жизненными навыками, убеждениями, привычками. Агрессивная техногенная новизна уже вступила в смертельную борьбу с религиозной традицией с неизвестными и непредсказуемыми последствиями.

* * *

Евразия в огне. Шестая часть Земли не покорится!

Евразия в огне. Не удержать безумного коня!

Евразия во мне. Она и после смерти будет сниться,

Как два крыла двухглавого орла!

А.Зелинский

Впервые термин «Евразия» был введён в географическую науку великим немецким естествоиспытателем Александром фон Гумбольдтом на рубеже XVIII и XIX веков. Он применил его ко всему континенту Старого Света, охватывающему как Европу, так и Азию. Этот континент в западном средневековом мире называли «Обитаемым миром» («Orbis terrarum»), греки же и византийцы именовали его «Экуменой» («Oίκουµένη»). Однако, русские евразийцы ещё раз переосмыслили это понятие. «Под понятием Евразии, - писал Г.В. Вернадский, - здесь имеется в виду не совокупность Европы и Азии, но именно Срединный Материк, как особый географический и исторический мир. Этот мир должен быть отделяем как от Европы, так и от Азии» (Г.В. Вернадский. Начертание русской истории. Прага, 1927. С.7). Согласно такому взгляду, этот «Срединный Материк» охватывает собою, в первом приближении Восточную Европу (Доуральскую Россию) и Северную Азию (Зауральскую Россию), образуя совершенно особое Русско-евразийское историческое пространство. При таком представлении понятие «Западной Европы» отпадало само собою. О том, что Россия никогда не воспринималась самими русскими как Европа, свидетельствуют знаменитые слова Пушкина из «Медного всадника»:

Природой здесь нам суждено

В Европу прорубить окно.

Переосмысление понятия «Россия» в географическом аспекте было сделано почти за четверть века до евразийцев гениальным Д.И.Менделеевым, который в своей предсмертной книге «К познанию России» впервые предложил новую карту местонахождения своей страны на земном шаре. На этой карте, вопреки установившейся с XVIII века традиции, Россия не разбивалась на европейскую и азиатскую части, а изображалась как единое целое. Именно Д.И. Менделееву принадлежит совершенно новая характеристика России, как срединного мира, лежащего между Европой и Азией. «В России народов разного происхождения, даже различных рас, скопилось немалое количество, - писал учёный. - Оно так и должно быть вследствие того срединного положения (курсив мой. - А.З.), которое Россия занимает между Западной Европой и Азией, как раз на пути великого переселения народов...» (Д.И.Менделеев. (К познанию России). СПб., 1987. С. 33).

Русско-евразийское пространство срединного материка Евразии может быть охарактеризовано системой великих низменностей-равнин: Беломорско-кавказской, Западно-сибирской и Туркестанской. В меридиональном направлении через эти «низменности-равнины» тянется с востока на запад пояс степей и полупустынь, связывая «кочевым месторазвитием» весь этот огромный ареал в единое целое. Поэтому, как писал Г.В.Вернадский, «нет «естественных границ» между «европейской» и «азиатской» Россией. Следовательно, нет двух России, «европейской» и «азиатской». Есть только одна Россия «евразийская» или Россия - Евразия». (Г.В.Вернадский. Начертание русской истории. С. 6).

^{Дом, где останавливались Рерихи в 1926—1927 гг. в Улан-Баторе. Современный вид}

Следуя концепции евразийцев и характеризуя это пространство с точки зрения исторической географии, Ю.Н. Рерих отмечал, что оно «занимает значительную часть так называемого пояса степей Евразии, который тянется от Карпат через Причерноморские степи, Туркестан (Западный и Восточный) и далее па северо-восток, почти достигая берегов Охотского моря. Этот степной пояс уже с глубокой древности явился одним из центров расселения доисторического человека (Ю.Н.Рерих. История Средней Азии, рукопись. С. 55). Учёный также подчёркивал, что этнически и исторически сродственны этому миру были и степные пространства Задонья и Юга России, степной пояс Южной Сибири, Кавказ, Иран, Афганистан и Северо-Запад Индии. По отношению к Русско-евразийскому степному поясу Ю.Н. Рерих пользуется понятием «месторазвития», выдвинутого П.Н. Савицким в его программной и ставшей классической работе «Россия - особый географический мир» (Прага, 1927). Раскрывая это понятие применительно к Степной Евразии, П.H. Савицкий пишет: «Эту сплошную полосу степей и травянистых пустынь назовём, по характеру картографических её очертаний и по крайним рубежам простирания, хинганско-карпатским (прямоугольником степей)... В историческом смысле, «прямоугольник степей» - это как бы Средиземное море континентальных пространств» (П.Н.Савицкий. О задачах кочевниковедения. Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского? Приложение к кн.: Н.П.Толль Скифы и гунны. Прага, 1928. С.8, 10). Это «море» граничит на севере с лесной и тундровой зонами, а на юге с горным обрамлением, за которым начинаются культуры иранского и индийского круга. На юго-востоке крайней границей этого «степного моря» на протяжении почти двух с половиной тысячелетий является Великая Китайская стена.

«Особое пространство» отнюдь не является выдумкой евразийцев. «Первый евразиец» - и «отец истории» - Геродот две с половиной тысячи лет тому назад в главах о Скифии в своём труде уже описывает этот «прямоугольник степей», вместе с его северным лесным и южным - пустынным и горным обрамлением (Геродот, IV). «Евразийское море континентальных пространств» можно мысленно пересечь от Тихого океана до долины Дуная «степной широтной осью», проходящей через срединный мир Старого Света. К северу и к югу от неё располагаются симметричные почвенно-климатические зоны: лесостепь, тайга и тундра на севере, и степь, полупустыня и пустыня на юге. Эта «степная ось» совпадает с «большой осью материка», существование которой было установлено знаменитым русским климатологом А.Е.Воейковым в конце XIX века. Эта полоса повышенного давления (особенно зимою) служит «ветроразделом» Русско-евразийских пространств. Одновременно она представляет собою тот широтно-пространственный вектор, который мы условно называем «Русско-евразийской осью истории», или «Большой исторической осью материка». Она проходит в широтном направлении, в районе 50-й параллели, от западных отрогов Большого Хингана и до северо-восточных склонов Карпат на расстояние около 7000 км! Охватывает, в первом приближении, основные историко-географические центры («месторазвития») Евразии: верховья Керулена и Онона (легендарной родины Чингисхана), Алтай, с его священной горой Белуха, - центр скифского и тюркского этногенеза, Аркаим - загадочную область арийской протоцивилизации у юго-восточных отрогов уральского хребта, южно-русские степи - место последнего блестящего расцвета скифской кочевой культуры середины I тыс. до н.э. Она заканчивается в верховьях Днестра, юго-западнее Львова. Между прочим, в двухстах тридцати километрах к юго-западу, по другую сторону Восточных Карпат в районе города Токай (верховья Тиссы) находилась некогда ставка Аттилы, где он, по преданию, нашёл свою смерть от одной из жён в 453 г. н.э. Закарпатская островная венгерская степь, откуда Аттила, прозванный «Бичом Божиим», наводил ужас на всю западную часть Экумены, симметрична захинганской островной маньчжурской степи. С евразийских позиций, островная венгерская степь уже принадлежит Европе, в то время как захинганская маньчжурская степь относится к Азии. При таком географическом раскладе Дальний Восток составляет аналог европейскому географическому миру, как западной его окраине.

Эта «симметричность» удивительным образом отражена и в «евразийском языковом союзе», о чём свидетельствовал выдающийся лингвист Р.О.Якобсон: «Языкам Евразии решительно чужда политония во всех её видах. Евразия оказывается с двух сторон симметрически окаймлена политопическими языковыми союзами: с северо-запада - балтийским, с юго-востока - тихоокеанским. Это пример симметрической структуры западного и восточного краёв континента...» (Р.О.Якобсон. К характеристике евразийского языкового союза. Париж, 1931. С. 17).

Читая работы Ю.Н.Рериха, перечитывая его письма к Г.В.Вернадскому, вспоминая свои беседы с ним о П.Н.Савицком, я лишний раз убеждаюсь в том, что он, не будучи сам теоретиком евразийства, полностью разделял это мировоззрение, которое можно определить понятием «Теософии Русско-евразийского пространства». Ещё П.Н.Савицкий писал, что «категория "месторазвития" обосновывает новую отрасль - геософию как синтез географических и исторических начал...» (П.Н.Савицкий. Россия - особый исторический мир. С. 59).

* * *

Каждый день - точно в бой мы уходим с восходом,

Стиснув зубы, до новой Зари.

Рвёмся мы сквозь огонь и сквозь чёрные воды

К медным трубам вдали.

И.Дьякова

Геософия Русско-евразийского пространства - это, прежде всего, знание законов «коллективной психологии» населявших и населяющих её народов. Геопсихология становится ведущим фактором в попытке осмысления сложного и противоречивого коллективного поведения огромных человеческих масс на протяжении обозримой истории. Об этом замечательно писал Ю.Н. Рерих в своей статье «Расцвет ориентализма»: «Один за другим появлялись и исчезали на сцене истории различные народы. Невозможно добраться до источника этого мощного потока. Мы встречаемся здесь с не объяснённым ещё феноменом жизни кочевых народов, с новой для нас проблемой психологии "орды". Может быть, древние центры великих цивилизаций обладали особой силой притяжения? Психология народов остаётся ещё почти не исследованной областью науки...» (Ю.Н.Рерих. Расцвет ориентализма. В кн.: Ю.Рерих. Тибет и Центральная Азия. Самара, 1999. С. 18).

В самом деле, те волны стихийных и организованных народных движений, вторжений и переселений из недр Азии ещё ждут своего объяснения. Но уже сейчас мы можем констатировать тот факт, что Русско-Евразийская ось истории, расположенная в районе 50-й параллели, была тем «нервом», вокруг которого группировались векторы этнических сверхнапряжений племён и народов. Пользуясь пассионарной концепцией Л.Н. Гумилёва, эту «ось» можно назвать «Пассионарной осью Евразии». И, если океаническое мышление знает «ревущие сороковые» широты, то континентальное сознание может говорить о «пассионарных пятидесятых». Иногда движения народов становятся подобны тектоническим сдвигам и вулканическим извержениям. Таким было появление из алтайской прародины на исторической арене скифов в середине VII века до н.э., о вторжении которых в Ассирию в 626 году до н.э. свидетельствует пророк Иеремия (Иер. 6: 22-23). Подобным этому был взлёт в монгольских степях хуннского могущества в первой половине II в. до н.э., когда всесильные китайские императоры были вынуждены заключать с «северными варварами» договоры «мира и родства». Так было и пятьсот лет спустя, в 452 году, когда вождь европейских гуннов Аттила стоял у ворот священного Рима. Так было и тогда, когда внезапно возникший из глубин Алтая Великий тюркский каганат, раскинувшийся в конце VI века н. э. от Кореи до Чёрного моря, явил собою прообраз будущей империи Чингисхана.

Как показали последние геофизические исследования, в самом сердце Монголии, в средней части Хангайского хребта расположен самый крупный в Северном полушарии «Монгольский циклонический бароцентр», свидетельствующий о необъяснимых пока аномалиях атмосферного давления всего Байкальского региона. Учёные полагают, что «мы имеем дело здесь с особого рода природным "полигоном", где всесильная Природа пытается продемонстрировать нам свои неограниченные возможности» (Н.Яницкий. Новое в науках о Земле. М., 2001. С.19). С точки зрения учёных, речь идёт о неизвестных пока науке механизмах прямого преобразования энергии в вещество.

В центре этого оказывается Улан-Батор и лежащие к северо-востоку от него верховья Онона - родина Чингисхана. Здесь невольно рождается мысль о периодической связи природно-космических процессов с коллективным поведением человеческих сообществ. Родоначальником этого направления в мировой науке был основоположник «космопсихиатрии» А.Л.Чижевский (Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924). Пассионарная теория Л.Н.Гумилёва также исходит из представления о квазипериодическом влиянии Космоса на энергетику человеческих масс (см. напр.: Л.Н. Гумилёв. Конец и вновь начало. М., 1994). Во всяком случае, можно предположить, что эндогенные факторы земного происхождения влияют на поведение человеческих коллективов не меньше, чем экзогенные космические. Здесь можно лишь повторить слова Ю.Н. Рериха о том, что «психология народов остаётся ещё почти не исследованной областью науки...».

Как поведёт себя в дальнейшем «Пассионарная ось Евразии», лежащая на 50-й параллели, можно лишь строить предположения. Если вулкан уснул, то это не значит, что он перестал существовать. Известны устремления частично упомянутых выше современных геополитиков-глобалистов (З. Бжезинский, С. Хантингтон, Ж. Атали и др.) поставить под тотальный контроль «коллективную психику» на «великой шахматной доске» истории. Однако однополюсная информационная псохо-политика телекоммуникационной глобальной дезинформации может потерпеть крах, ибо жизнь и психика есть проявление нелинейных и непредсказуемых процессов.

Доминантой «коллективной психики» жителей степных пространств Евразии была всегда Свобода и Воля! Не случайно, «людьми длинной воли» называли себя сподвижники Чингисхана. «Душно без счастья и воли», - перефразирует Н.А.Некрасов слова старинной русской песни.

^{Ю.Н.Рерих, Н.К.Рерих. Индия. 1925}

Эти «свобода» и «воля» в сочетании с преодолением огромных степных пространств, налагали на психику кочевника совершенно неповторимые черты. Отсутствие института частной собственности на землю, несовместимого с кочевым образом жизни, делало кочевника свободным от вечного страха потерять свою собственность и алчной жажды завладеть чужой. Единственной его «собственностью», его другом и товарищем была лошадь, которая в далёкие стародавние времена не расставалась с хозяином и после его смерти. Древнеарийский обряд «Ашвамедха» (жертвоприношения священного коня) был одним из самых сокровенных таинств степных индоевропейцев Евразии. Всё это глубочайшим образом запечатлелось в «коллективной психике» кочевого мира и, закреплённое в генетической памяти поколений, сохранилась в той или иной форме у народов, исторически связанных с кочевниками своим «месторазвитием» или «геокультурным пространством». Здесь имеется в виду праславянское население Восточной Европы и особенно юга России, связанное своим генезисом с великой степной скифской культурой.

«В течение столетий, - писал Ю.Н. Рерих, - древняя дорога кочевников, один из исторических путей Азии, проходящий к северу от Небесных гор, Тянь-Шаня, и соединяющий Монголию со степями севернее Каспийского и Чёрного морей, наполнялся топотом движущихся орд. Мы всё ещё не можем постичь источник этого мощного потока народов, привлечённых центрами древних культур, вступавших на путь завоеваний и сотрясавших границы Китая и Римской империи. Железные легионы древних римлян и тонкая дипломатия китайских государственных мужей не смогли остановить натиск кочевых племён» (Рерих Ю.Н. Монголия. Путь завоевателей. В кн.: Ю. Рерих. Центральная Азия и Тибет. Самара, 1999. С. 288).

* * *

Выветрилась память Чингисхана,

Времени осыпался песок.

А Земля - в крови, сплошная рана,

Сражена от выстрела в висок...

Ю.Шишина

В заключение особенно хотелось бы обратить внимание на вступительную лекцию Ю.Н.Рериха, предваряющую целый цикл лекций на тему: «Великие кочевые империи Средней Азии», которые он намеревался, но так и не смог прочесть в Харбине в 1934 году. В ней, как нельзя полно, отразилось его научное мировоззрение, круг его интересов и симпатий, широкие географические познания, а главное - уникальный жизненный опыт. Опыт исследователя, проскакавшего в седле тысячи километров по горам и весям Срединной Азии, общавшегося с людьми на языках тех племён и народов, с которыми его сталкивала судьба. Поэтому я позволю себе процитировать целый абзац из этой вступительной лекции Юрия Николаевича, чтобы лучше проиллюстрировать его миросозерцание и мирочувствие.

«Суровый характер природы наложил свой отпечаток и на характер населения Средней Азии, и на ход исторических событий. Действительно, Средняя Азия - область великих сдвигов. Когда мы произносим слово - Монголия, мы сейчас же вспоминаем великих монгольских завоевателей и беспримерный размах их воинского дерзания, когда граница Монгольской империи действительно покоилась на арчаке седла монгольского всадника. Когда говорим о Тибете - перед нами встают образы великих буддийских подвижников, явивших миру небывалый пример борьбы человека с самим собой. Говоря о Туркестане, мы вспоминаем великие караванные пути, связывающие страны Запада с областями Дальнего Востока, пути, по которым шёл обмен культурными ценностями и по которым символ креста достиг и утвердился в степях добуддийской Монголии. В этой среде дерзаний и борьбы создавались своеобразные общие черты для всех племён, населяющих Срединную Азию, и потому Восточный Туркестан, Монголия и Тибет представляют из себя известное единство. Для нас, русских, эти области представляют особый интерес, не говоря уже о тысячевёрстной среднеазиатской границе Державы Российской, прошлое Средней Азии тесно связано с нашим прошлым. Только уяснив себе это прошлое, мы будем в состоянии правильно оценить явления истории России и осознать те общие корни, которые неразрывно связывают исконную Русь со странами Востока (Ю.Н. Рерих. Великие кочевые империи Средней Азии. Вестник Ариавараты. 2/2002. С. 65).

В этом пассаже Юрия Николаевича Рериха в сжатой форме выражена вся «Теософия Русско-евразийского пространства», которая получила своё научное обоснование в его трудах и в трудах Русской евразийской школы. Этот круг научных идей Ю.Н.Рерих и пытался возродить на Родине.

Вернувшись в Россию, Юрий Николаевич не только окунулся в научные исследования. Он читал лекции перед большими аудиториями (на одной из которых состоялось наше знакомство весною 26 мая 1958 года), вёл преподавание восточных языков студентам и аспирантам, рецензировал многочисленные научные труды. Несмотря на менее чем трёхлетнее пребывание на Родине, он сумел возродить традиции русского востоковедения, и представители его школы, разбросанные сейчас по всему свету, несут в себе тот заряд научного и духовного горения, который сумел зажечь в них Учитель!

Вот, что писал мне Пётр Николаевич Савицкий, один из самых выдающихся теоретиков и основоположников евразийства, в своём письме от 27 июля 1963 года:

«Жизнь Юрия Николаевича - героическая и трагическая поэма во славу Науки! По мере сил я следил за его трудами. Исключительно высоко ставлю его "Звериный стиль у кочевников Северного Тибета", близко соприкасающийся с областью моих интересов и дающий совершенно новый для науки материал. Безвременная кончина Юрия Николаевича - невознаградимая потеря для русской и мировой науки (по ряду отраслей эти два понятия всё более тяготеют к совпадению). В своё время весть о кончине Юрия Николаевича поразила меня в сердце... Как раз за неделю перед тем я получил от Юрия Николаевича "Монгольский сборник" с его статьёй...»

* * *

По коням! По коням! Дороги неисповедимы...

За нами незримой стеною Небесная рать.

Останься со мной упованием «Третьего Рима»,

Останься со мною Земля, где живет Благодать.

А.Зелинский