Дельфис

Английское слово «knowledge» и русское слово «знание» разделяют с греческим словом «gnosis» созвучные корневые согласные – «kn», «зн», «gn», однако в превые века христианской эры греческое слово «гнозис» обрело самостоятельную судьбу и второе дыхание. Произошло это в обстановке эллинистического смешения культур в мире, наэлектризованном мощными энергиями нового христианского учения. Вчера ещё римский мир привычно управлялся имперскими законами и имперской администрацией, и вдруг произошло чудо: разнеслась весть о Боге, сошедшем на землю, распятом и воскресшем, и невероятность этой вести усугублялась невероятными темпами обращения людей в новую веру. Произошёл сдвиг сознания − на глазах всего нескольких поколений греко-римская религия стала древней историей. Одновременно появилось ощущение близости тонкого мира, и люди начали различать контуры вневременных реалий.

Гностики первых христианских веков объединили в своих учениях космизм зороастрийской и греческой мифологии с христианским мистицизмом, создав сложные синкретические учения о небесных иерархиях и человеческом мире, подчинённом высшим Эонам и несущем в себе их Божественный отблеск. Гностики сумели избежать процесса оплотнения и институциализации, который стал судьбой исторического христианства, но время не пощадило их: общины гностиков подвергались гонениям, а учения – искажению. Однако созданный ими прецедент вдохновенного созерцания Полноты Божественного, или Плеромы, вдохновлял искателей высшего знания следующих веков.

«Гнозис, – писал Климент Александрийский, – есть проникновение в самую сущность предмета или познание о нём, согласное с законами его бытия» (Strom. II.7).

«Гнозис подобен подземному карстовому потоку, который пронизывает тысячелетия европейской культуры в различных формах запретного древнего знания: герметизм, алхимия, тайные, эзотерические учения, искусства духовного познания − все они стали источником, который освежал и давал успокоение всем мятежным душам Европы, стремившимся к единому Знанию», − пишет современный философ Эдоардо Лонго (Edoardo Longo Conflitto razziale, Serarcangeli, Roma 1994).

Слово «гнозис» в современных языках присутствует, главным образом, в своей исторической ипостаси, оно редко используется в описании сегодняшней жизни. Попытка воскресить его для сегодняшнего мира – непростая задача. Действительно, что это такое и как это сделать? Что может означать понятие «гнозиса» сегодня, в обстановке тысячелетнего разделения между архаичными религиями и позитивистскими науками? Ведь гнозис олицетворяет высшее, более глубокое понимание божественного и человеческого, чем доступное обмирщённой религии и позитивистской науке. «Позитивная и эзотерическая науки, каждая своим путём, подходят сейчас в своём развитии к той точке, где им предстоит соединиться», − пишет в своей фундаментальной работе «Гнозис» Борис Муравьёв.

Не успокаиваясь на мудрости, зафиксированной в известных религиозных источниках, гнозис предпринимает всё новые и новые попытки формулировать итоговый синтез всего имеющегося в человеческом распоряжении знания. Я опять цитирую Клемента Александрийского: «Постижение беспрерывное, постоянное – вот сущность гностика; деятельность последовательная, неослабная, непрерывная» (Strom. II.7).

Перед лицом человеческого противостояния тайнам мироздания и бездонной сущности нашего внутреннего мира сегодняшний гнозис бросает вызов застывшему знанию, каким бы глубоким оно ни было, и знанию прагматическому, каким бы динамичным оно ни казалось.

Человеческое знание не функционирует в концептуальном вакууме. Видения и универсальный опыт разума трансформируются в концептуальные системы, соответствующие их содержанию. Видения гностиков отливаются в религиозные доктрины, философские построения, теологические и теософические концепции. Так было с гностиками ранних веков христианства, и так это происходит ныне. Сегодняшний гнозис возможен лишь в точке пересечения религиозных, паранаучных и эзотерических знаний на путях расширения и переплавки первоначального опыта в форме концептуальных систем, в которых новый опыт найдёт своё достойное место.