Дельфис

Исихазм через века и пространства аукается с даосизмом. Тут много поразительных параллелей: и сознание того, что Первотайна несказуема - оба учения пришли к апофатике; и концепция кенозиса - как Дао, так и Слово проходят через умаление; и готовность положиться на волю высших сил - идея недеяния созвучна идее непротивления. Но мы хотим сейчас особо отметить, что исихазм и даосизм конвергируют в культе детства - и китайский даос, и русский старец чисты как младенцы.

Вот прекрасные слова Макария Египетского, которые раскрывают не просто вселенскость христианства, а толерантный дух этой вселенскости, что особенно важно сейчас, в эпоху нетерпимости: «Ныне после крестного знамения благодать так действует и умиряет все члены и сердце, что душа от великой радости уподобляется незлобливому младенцу, и человек не осуждает уже ни эллина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина, но на всех чистым оком взирает внутренний человек и радуется о целом мире» (курсив Ю.Л.).

Уподобление незлобливому младенцу - это задача, общая и для даоса, и для исихаста. И радость о целом мире - единая для них радость.

Когда закрывали Оптину пустынь, то при аресте Нектария увидели такую картину: старец забавляется детскими игрушками. На недоумение насильников он ответил такими словами: «Я сам как дитя».

Дитя ближе к бездонному Дао - дитя наследует Царство Божие.

г. Петрозаводск