Дельфис

Просто удивительно, как быстро, в течение нескольких десятилетий, дельфины покорили людские сердца, потеснив исконных любимцев людей — собак и кошек. Потому, что нет дельфинам равных в дружелюбии, игривости и сообразительности. И это тем более удивительно, что «букетом» таких, располагающих к общению, свойств обладают сугубо морские животные! Ведь те же качества собак культивировались людьми на протяжении долгих тысячелетий. А здесь — готовый друг, как по мановению волшебной палочки, явившийся из волн морских.

Однако, есть категория лиц, относящихся к ним, мягко говоря, с неприязнью. Это — рыбаки. Они рассматривают дельфинов как прожорливых и вездесущих конкурентов на рыбу, ошибочно полагая, что те за сутки или двое съедают столько же, сколько весят сами. Это глубокое заблуждение: дневной рацион дельфинов составляет десятую часть от его собственного веса.

Как гласит мудрая истина: новое — это давно забытое старое. Давным-давно именно рыбаки прибегали к помощи дельфинов при ловле рыбы. Сначала это были греки, потом — итальянцы. И этот обычай, со временем забытый в цивилизованных странах, продолжает жить у народов, населяющих берега рек Южной Америки, Австралии и Индии.

Как это происходило и происходит? Увидев косяк рыбы, зашедший в залив, рыбаки опускали в воду камни и стучали ими друг о друга. Этот звук, далеко разносясь под водой, достигал слуха дельфинов. Они выстраивались позади косяка фронтом или дугой и отжимали рыб к берегу, где рыбаки обметывали их сетями и вытаскивали на берег. Но всегда (всегда!) часть пойманной рыбы рыбаки отдавали дельфинам в благодарность за помощь.

От такого единения человека с природой веет теплом. Ведь все без исключения племена, населявшие нашу Землю от века, бережно относились ко всему живому, что ее населяло. Как же нужно было окаменеть душой и сердцем, чтобы в наше время неумолимо сметать все живое со своего пути! Это вместо того, чтобы удивляться совершенству и разнообразию всего живого, изучать его и беречь для самих себя и наших потомков.

Мне, наверное, очень повезло в жизни. Сколько помню себя, жила с ощущением чего-то необычного впереди. Мир был заманчив и прекрасен. Он был наполнен неожиданностями и открытиями! Повезло, что выросла в провинции, на берегу Волги, тогда еще не изуродованной «великими стройками»... Что совсем рядом были леса с прохладно-пушистыми подснежниками, мягкими коврами мхов и поющими песками плесов. Да, наземный мир прекрасен и велик, но самые-самые жгучие тайны, конечно, скрывает водная стихия.

Мой путь к дельфинам начался очень давно, около сорока лет назад Отец купил книгу Ж.-И.Кусто «В мире безмолвия», которая только-только вышла из печати. Проглотила ее на одном дыхании и... стала бредить подводным миром.

Потом семья переехала на Урал, в Екатеринбург. И там Его Величество Случай дал шанс приблизиться к Мечте. Двоюродный брат, студент Горного института, сказал, что у них есть объявление о приеме в секцию аквалангистов (!).

Конечно, на другой же день я была в этой секции. Ну и муштровали же нас! Всеми путями мы набирались опыта плавания под водой: плавали в большой ванне; откупали бассейн на Уралмаше по ночам (с 2-х до 4-х часов утра), так как остальные часы были заняты; ходили подо льдом в водолазных скафандрах и башмаках со свинцовыми подошвами; плавали среди льдин на Верхне-Исетском озере; опускались в затопленные шахты рудников, в «колодец» Кунгурской пещеры и многое другое. Мы были первыми, и это было прекрасно!

С такой горячностью отдавалась своему увлечению, что, когда нам выдали персональные акваланги (приснопамятные «Украины»), укладывалась вечерами спать, положив рядом с собой... акваланг (!). Родители и удивлялись и посмеивались надо мной.

Кто же мог знать тогда, что увлечение определит всю мою дальнейшую жизнь и характер работы?

Окончив университет, а затем аспирантуру по специальности «зоология», вышла замуж за москвича и переехала в столицу. И тут случай второй раз помог мне. Оказалось, что в Институте морфологии животных имени А.Н.Северцова Академии наук (ныне это — Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН) планировалось создание группы, которая занялась бы изучением дельфинов. Вот здесь-то и сыграло роль то обстоятельство, что к 1968 году, о котором пишу, уже была опытным аквалангистом (и даже — инструктором подводного спорта) с почти десятилетним стажем. Меня в Институт взяли сразу, так как сочетание в одном лице зоолога и аквалангиста по тем временам было редкостью. С первого дня образования группы (поначалу всего из двух человек) мы стали готовиться к экспедиции на Черное море, в Крым, с базированием на Кара-Дагской биостанции Институте: южных морей. Быть зоологом, нырять с аквалангом в море с исследовательской целью, да еще изучать при этом дельфинов — это ли не сказочное везение?!

А дельфины были интригующе-интересны.

В тот первый сезон мы постигали азы поведения дельфинов, учились понимать их, что было совсем непросто, ведь они — обитатели чуждой нам водной стихии. Постепенно занялись изучением их звуковых сигналов, звуковым общением этих животных. Если бы знали тогда, в какой узел проблем ухнули с головой!

Вспоминается холодный осенний вечер. Ветер пронизывал нас насквозь. Мы с В.И.Марковым — моим начальником и единственным в ту пору сотрудником — записывали на магнитофон звуки, которые возникали при продувании воздуха через систему воздухопроводящих путей мертвой дельфиньей головы. Она была погружена в ванну с водой и 109 Все о дельфинах издавала жуткие, леденящие душу, звуки... Это был первый и последний опыт работы с неживым дельфином.

Первым в ряду наших подопечных в 1968 году был самчик морской свиньи, или азовки (самый маленький в мире вид дельфина), по имени «Витька». На нем, страшно сказать, работало тогда сразу несколько организаций, каждая — по своей программе. Объяснялось это тем, что в то далекое время еще не были освоены отловы дельфинов для научных целей.

«Витька» запомнился тем, что быстро научился, глядя на нас, подводников, «переползать» поверх натянутых сетей (немного притапливая их телом) из одного отсека бассейна в другой. Этот навык помог ему обрести свободу, когда его отправили на отдых в морской сетевой вольер. Разыгравшийся на море шторм облегчил «Витьке» бегство. А мы целый день праздновали Витькино освобождение, хотя это и поставило крест на нашей дальнейшей работе в тот сезон.

Все остальные годы мы работали только с афалинами, этими крупными, более агрессивными и раздражительными, чем остальные виды дельфинов, но и более контактными животными. Второе название — бутылконосые дельфины — афалины получили из-за формы своего рострума.

Группа наша выросла и превратилась в лабораторию биоакустики, во главе с известнейшим гидродинамиком, доктором наук Е.В.Романенко.

С течением времени убедилась в хорошей памяти дельфинов на людей, в том, что они легко нас идентифицируют. Оказалось, что они прекрасно разбирались, кто с ними имеет дело, независимо от того, в воде или на воздухе происходило это опознание (т.е. с помощью локации или с помощью зрения).

Длительные наблюдения за афалинами высветили любопытные черты в их поведении, свидетельствующие о высоком уровне развития. Замечено, что, чем дольше животные способны к игровой деятельности и чем она разнообразнее, тем выше они стоят по уровню своего развития, тем более высокую ступеньку занимают по своему интеллекту. Дельфины отличаются поразительной склонностью к игре даже в солидном возрасте. Любой предмет (неугрожающих размеров), попавший к ним в вольер или бассейн, служит этой цели, будь то целлофановый пакет, обрывок веревки, палка, мяч, водоросли, медузы, фуражка, листья и т.д Надо сказать, что все сказанное выше применимо и к сексуальным играм. Если ранее, до близкого знакомства людей с дельфинами, пальма первенства в этой сфере принадлежала обезьянам, то теперь оказалось, что дельфинам в этом отношении нет равных в животном царстве.

Мы были также свидетелями необыкновенного альтруистического поведения дельфина в группе из десяти только что отловленных афалин. Их поместили в отгороженный сетью морской залив на Большом Утрише (Северный Кавказ). Голод не тетка, и дельфины быстро научились, преодолевая страх, подходить к нам и брать рыбу. Обратили внимание на то, что один из дельфинов, большой белесый самец (за что его прозвали «Серым»), не приближался к месту кормежки. Однако, невзирая на это, спустя неделю он имел нормальный упитанный вид. Что за история? Стали наблюдать. И вот что выяснилось: оказалось, что у «Серого» в группе была подруга. Вот она-то, наевшись сама, носила потом трусишке-приятелю рыбу до тех пор, пока он тоже не наедался.

На воле дельфины живут небольшими, как правило, семейными группами (кланами, стадами). Во главе такой группы находится, чаще всего, очень старая самка — много раз прабабушка своих потомков. Была высказана гипотеза, что такое сообщество (очень старого лидера и молодежи) благоприятно для обучения последних всем премудростям жизни. Зная, что дельфины живут на воле около 30-ти лет, принося по одному детенышу в два года, получается, что старая самка-лидер может приходиться шесть раз прабабушкой самому юному отпрыску своего клана!

^{Дельфин афалина. Фото В.Тарчевской, 1992}

Любопытно, что у дельфинов во время родов и после них около роженицы (а потом — около матери и дельфиненка) неотступно находятся одна или две взрослых самки, которые оберегают их от врагов и оказывают необходимую помощь. Эти «няньки» связаны близкородственными узами, приходясь друг другу либо дочерью, сестрой, либо матерью.

Как уже говорилось ранее, в сфере наших интересов было изучение звуков дельфинов и звуковой системы общения, если она у них была. Это оказалось сложным и увлекательным делом. Мы иногда работали в Москве, в лаборатории и по выходным дням тоже, с неохотой расходясь по домам. Доходило до смешного: иногда вечернее небо в мелких облачках воспринималось, как расцвеченная сонаграмма...

Существовавшая до нас классификация звуков дельфинов основывалась на чисто субъективном восприятии звуков и щеголяла такими определениями, как «рык», «вой», «лай» и так далее. Хотелось ввести единообразие, да такое, чтобы сразу было ясно, о каких звуках идет речь.

Трудность заключалась в том, что у дельфинов оказалось много источников звука — четыре. Они могли излучать сигналы как независимо друг от друга (т.е. каждый в своем режиме), так и согласованно. Если излучали сигналы одновременно два, три или четыре генератора звука, то возникал сложнейший звуковой ансамбль. Потребовалось для понимания несколько лет. Кстати, до сих пор с полной определенностью не установлено местонахождение всех генераторов. То, что они находятся в голове — это известно, а вот где конкретно и каков механизм излучения — не вполне ясно.

Звуки дельфинов делятся на две большие категории: свистовые (непрерывные, тональные) и импульсные (прерывистые). Первые встречаются исключительно при общении животных, вторые — при общении и при локации, т.е. распознавании дельфинами людей, новых предметов, других животных, своего местоположения в воде и тому подобное. Так что импульсные сигналы могут выполнять двойную функцию.

Доскональное исследование звуков афалин показало, что в качестве исходных «кирпичиков» выступают семь из них — щелчок, треск, свист и т.д. Но некоторые из исходных звуков имеют, тем не менее, сложную природу. Это свисты выше определенной длительности и импульсные сигналы, состоящие из множества однотипных звуков, существующие только в комплексе, например — треск.

В сигналах дельфинов обнаруживается определенная иерархичность, исходные сигналы путем определенной комбинаторики образуют более сложные. А те, в свою очередь, входят в состав других, еще более сложных сигналов, в качестве устойчивых блоков. Уровней сложности мы выявили пять. К сведению, у человека — шесть уровней организации звуков: звук, слог, слово, фраза, абзац, контекст; причем, смысл возникает, начиная с третьего уровня — со слова. А с какого уровня он начинается у дельфинов, пока не знаем. Это — задача будущих исследований. Части сложных сигналов, состоящие из разных элементов, могут быть связаны между собой в единой конструкции пятью способами — «наложением», «стыковкой», «переходом» и так далее. Что это означает? В случае «перехода» — при последовательном излучении звуков одним и более генераторов происходит плавное изменение и в частоте следования исходных элементов, и в спектральных характеристиках, и в частотном диапазоне, либо во всех направлениях одновременно. В случае «наложения» образуется «многослойный» сигнал за счет одновременной (независимой или сопряженной) работы двух или более источников звука. Иногда возникают комбинированные сигналы высокой степени сложности, включающие свистовые и импульсные компоненты. При этом дельфины обладают широким диапазоном частот издаваемых звуков, в 7 —15 раз превосходящих человеческие: верхняя граница пролегает у них в области 300 кГц, тогда как у человека — в области 40 кГц. Помимо этого, общую картину звукового общения дельфинов усложняет и то обстоятельство, что они могут сжимать свои сигналы в 2 —8 раз, увеличивая и без того большой объем звуков в единицу времени. А поскольку звук в воде распространяется в полтора раза быстрее, чем в воздухе, то и объем информации, переданной дельфинами в единицу времени, неизмеримо выше, чем у человека.

Скорее всего, именно с перечисленными выше обстоятельствами связано необычайное развитие мозга у дельфинов. Начать хотя бы с того, что у китов (а дельфины — это маленькие киты) голова занимает треть длины туловища. А относительный вес головного мозга (очень важный показатель) даже выше, чем у человека! Безусловно, это в немалой степени связано с необходимостью быстрого анализа звуков, поступающих в дельфиний мозг в водной среде. Но, возможно, и не только поэтому...

У человека доминирующим каналом связи с окружающим миром служит зрение, у дельфинов — слух. Поэтому слепота у человека создает в жизни очень большие трудности, а для дельфинов проходит почти нечувствительно: слепые животные благополучно доживают до преклонного возраста, свободно ориентируясь в подводном мире благодаря локации.

Дельфинам свойственно, как говорят, звуковидение. Посылая в пространство импульсные сигналы, они по отраженному эху получают подробную картину своего окружения, что позволяет им не натыкаться на препятствия ночью, в мутной воде, и когда зрение бывает выключено.

Из-за преобладающей роли слуха у дельфинов существует и способность к имитации звуков. Это — совершенно неожиданная особенность в поведении сугубо морских животных и — выдающаяся, учитывая то обстоятельство, что она сохраняется у особей не только юного, но и зрелого возраста. Значит, имитация принципиально важна в жизни дельфинов.

Известно, что слова и фразы человеческого языка могут имитировать в мире животных только птицы — попугаи, врановые и пересмешники. А среди млекопитающих умельцев как бы и не было, пока не заметили это у дельфинов. Даже у обезьян, ближайших родственников человека, нет подобной особенности (когда пытались научить шимпанзе произносить слово «чашка», на это ушло около десятка лет. Оказалось, что наилучшие имитационные способности обезьян лежат в сфере жестов, а не звуков¹.

Именно способности дельфинов к звуковой имитации так потрясли американского нейрофизиолога Д.Лилли (первого, сообщившего широкой публике о целом букете удивительных свойств дельфинов), что он решил всего за два месяца обучить их английскому языку. И... потерпел фиаско. Однако, впечатление от способностей дельфинов было столь велико, что его психика, увы, не выдержала...

Завершая краткий обзор удивительных свойств дельфинов, хочу подчеркнуть: нами была найдена у дельфинов открытая коммуникативная система, доныне свойственная только человеку. Это значит, что и мы и дельфины из конечного набора исходных звуков можем строить бесконечное множество звуковых комбинаций. У человека это — слова, а что у дельфинов — пока мы не знаем. Дело в том, что за нашей речью стоит человеческий мозг, разум, поэтому мы смогли разобраться, что — к чему, а за дельфиньими звуками — их мозг, и чтобы разрешить эту загадку, нужно стать немножко дельфином.