Дельфис

Когда и где была введена кириллица на Руси? Долгое время полагали, что после того, как святые равноапостольные учителя славянские Кирилл и Мефодий приблизительно в 6о—70-е гг. IX века создали азбуку, позже названную именем Кирилла, она в X—XI веках различными путями попала на Русь и постепенно вошла в обиход наших предков. Однако в XIX веке сначала чешские учёные, а затем в XX веке и отечественные специалисты, стали приходить к выводу, что кириллицу создал вовсе не Кирилл, а кто-то из его учеников, например, Климент Охридский. В таком случае время создания славянской азбуки отодвигалось на более поздние сроки, примерно на полвека, и связывалось уже не со столь значительными личностями, какими были солунские братья. Да и свидетельств о деятельности Климента было меньше, к тому же он шёл проторенной дорогой, так что вероятность создания им первой славянской азбуки оказывалась более призрачной. Что же касается Кирилла, то он как будто создал глаголицу.

Хотя эту позицию разделяют не все исследователи, однако, всякий историк письма напоминает, что Русь не могла обойтись без письменности и потому создание алфавита для неё было жизненно необходимо. Я не разделяю этой позиции потому, что вижу тут не одну, а две проблемы: существование письменности вообще и существование конкретно буквенного письма. Первой проблемы для Руси просто не существовало: и в древности, и в Средние века, и даже в Новое время на Руси имелось слоговое письмо [1], так что потребности государства им вполне удовлетворялись. Не было и второй проблемы, ибо после создания глаголицы отпала необходимость в создании ещё какой-то азбуки; южные славяне прекрасно обходились глаголицей более полутысячелетия, она дожила до появления книгопечатания, на ней была отпечатана большая литература, и даже появилось две разновидности глаголического шрифта — болгарский и хорватский. Так что неожиданно вырисовывается третья, самая скромная проблема: создание славянской письменности по образу и подобию греческой. Если первая проблема оказывается поистине громадной, от которой зависит само существование славянского государства, то уже вторая сжимается до рамок модернизации шрифта, учёта в нём лингвистических и этнических особенностей, короче говоря, больше преследует цели обеспечения этнической самобытности, нежели полноценного существования государства. Что же касается третьей проблемы, то она интересовала прежде всего церковь, и ту её часть, которая ориентировалась на Византию. Западные славянские страны ввели христианство католическое, ориентировались на Рим, и поэтому вполне естественно, что их письменность строилась на основе латиницы. Столь же естественно желание православных христиан построить письменность, как можно более тесно привязанную к греческой. Иными словами, кириллица, как определённый вид графики, была нужна православному духовенству, а не Русскому государству (у которого она уже была), и тем самым проблема введения кириллицы оказывается вовсе не равновеликой проблеме создания письма на Руси, а чисто конфессиональной, маркируя господствующую разновидность религии.

Из этого следует, что инициатором создания новой письменности должно было выступать не государство и не патриотически настроенная культурная элита, а духовенство, и истоки русской глаголицы нужно искать в церкви. Там они и были найдены, однако, не благодаря целенаправленным поискам именно ранних славянских азбук, а в ходе реставрационных работ в храме Святой Софии в Киеве. Весьма живо описывает открытие азбуки на одной из стен собора Инна Яковлевна Бурау:

«Тогда, в 70-х, это была настоящая сенсация.  А произошло это случайно. Реставраторы осторожно снимали аляповатые росписи XVIII столетия, намалёванные поверх старинных фресок. Вдруг на каменной стене появились "паутинки" выбитых букв. Всего одна строка... Новые граффити ? Позвали Сергея Александровича Высоцкого, историка-исследователя древних письмен. Увидев совсем не "святые" рисунки (корову с надписью 'муу..."), он усмехнулся. "Вновь дети озорничали". Потом внимательно осмотрелся: "Да ведь это азбука!" В ней оказалось 28 буквенных знаков: от буквы А, со знаком Т над  ней, до буквы ОМЕГА; буква Ж помещена над азбукой. Буквы похожи на греческие, и  лишь четыре славянские: Б, Ж, Щ, Ш» [2], с. 118.

Кроме этих строк воспоминаний, в книге Бурау помещена не очень чёткая фотография азбуки [2], с. 119, хорошо мне знакомая по книге С.А.Высоцкого [3], с. 268, но с одним отличием: над буквами Р и С там были тоже помещены какие-то знаки. Кроме того, у Высоцкого не говорилось о букве Т над буквой А. Всё это, на первый взгляд, не имело существенного значения и воспринималось как детские шалости, вроде надписи «муу», а потому и выпало из монографии учёного. Единственное, что он счёл возможным прокомментировать, так это наличие знака Ж: «только Ж написано над строкой. Это, несомненно, указывает на то, что автор, выцарапав азбуку, проверил, не пропустил ли он каких-либо букв. Заметив отсутствие Ж, он дописал его в соответствующем месте над строкой» [3], с. 18. Тем самым наличие надстрочного Т над А и В над Р осталось без объяснений, а само объяснение наличия Ж стало сомнительным, ибо автор надписи зачем-то поместил ещё и Т, и В, которые уже были в тексте. Неужели он был таким рассеянным?

Я объединил фото Бурау с чёткой прорисью Высоцкого и получил вполне приемлемое изображение Софийской азбуки (рис. 1). Знак Т над А выделялся плохо, лучше была видна буква Ж, и ещё лучше — буква В над Р и два знака справа и слева от неё.

У меня уже давно зародилась мысль, что Ж —вовсе не Ж и что вынесена эта буква над линией строки далеко не случайно. Но сначала — несколько слов о том, чем интересна эта азбука. Она, разумеется, очень необычна и, прежде всего, тем, что содержит очень мало букв в строке — всего 26 (это при том, что сейчас в азбуке 33 буквы, а в некоторых разновидностях их было больше 40):

Кроме того, она очень напоминает греческую азбуку из 24 букв:

Отличия Софийской азбуки от греческой невелики: вставлено Б между А и В, и Ш между Х и ψ, вот и всё; порядок же букв целиком греческий. Правда, некоторые современные греческие буквы выглядят иначе, чем в VII веке, в котором сложился греческий устав, принятый славянами за основу: например, СИГМА сейчас выглядит как Σ, а раньше — как С. Даже Щ можно принять за ψ с прямоугольным расположением боковых линий. При этом ряд исследователей установили, что в виде Б у греков когда-то писалась БЕТА; что же касается Ш, то этот знак тоже не совсем чужд грекам, представляя собой верхушку знака ψ в прямоугольном изображении. Итак, Софийская азбука лишь на 1/12 отличается от греческой; большего приближения славянской азбуки к греческому образцу трудно себе и вообразить. Вместе с тем, эта азбука уже и не совсем греческая, отличаясь от неё на пару букв, написана она в храме столицы Руси, в Киеве, да ещё в кафедральном соборе. Стало быть, она русская; исследователи отнесли её к XI веку. Это означает, что со времени деятельности Кирилла прошло более полутора столетий.

^{Рис.1.Софийская азбука из Киева}

Вот теперь и возникает загадка: является ли Софийская азбука одной из первых па Руси или же, подобно детским шалостям, процарапанным на той же стене поблизости, она представляет собой просто попытку какого-то забывчивого недотёпы написать греческий алфавит, в который он по недоразумению вставил русские буквы Б и Ш, а затем, спохватившись, надписал над строкой ещё и Ж? Надо сказать, что оба предположения ведут к не очень хорошим следствиям. Первое предположение ломает существующие стереотипы о том, что кириллицу мы заимствовали из Болгарии или Македонии от самого Кирилла или его учеников. Ведь если они создали кириллицу, то это была продвинутая азбука со множеством славянских букв, и возвращаться от неё к Софийской азбуке не было никакой необходимости. Но из этого следует, что Софийская азбука была не демаршем русских последователей Кирилла, а достижением местного духовенства, либо незнакомых с успехами учеников Кирилла, либо, что ещё хуже, опередивших их в создании славянской азбуки. Тем самым, поднимая значение киевских эпиграфистов современности, выявивших эту необычную форму кириллицы, открытие Софийской азбуки принижает деятельность самого Кирилла или его учеников, ибо получается, что Русь создала кириллицу независимо от Кирилла. Если же посчитать Софийскую азбуку детской шалостью, то можно спасти теорию заимствования кириллицы от Кирилла или его учеников, но тогда непонятно, как детские каракули стали предметом учёных дискуссий маститых исследователей. Словом, пока эпиграфисты заняли выжидательную позицию, и даже такой известный из них, как В.Л.Янин, смог лишь осторожно заявить следующее: «Как бы то ни было, но Киевская азбука обнаруживает существование на Руси  и  иной системы очередности букв в азбуке, максимально приближенной к системе греческого алфавита, и, следовательно, указывает на вариантность азбук в ранний период бытования кирилловского письма. Думаю, что сумма этих новых источников позволяет с большой уверенностью высказаться в защиту того мнения, согласно которому кирилловское письмо формируется постепенно на основе греческого алфавита, а не имеет единовременного искусственного происхождения. Иными словами, версия об изобретении Кириллом не кириллицы, а глаголицы представляется весьма основательной» [4], с. 55. На самом деле, более основательной становится лишь версия о том, что на Руси кириллицу не заимствовали от Кирилла или его учеников; вопрос же о том, что создал Кирилл, требует отдельного рассмотрения.

Так обстояло дело к настоящему моменту. Меня же просто заинтересовали выносные знаки Софийской азбуки, ибо они похожи на слоговые, и своё исследование Софийской азбуки я начал просто как плановую работу по их чтению. Ничто не предвещало каких-либо сенсаций. Знак над А определялся наиболее просто, ибо в виде Т чаще всего изображался слоговой знак ТО. Что же касается «буквы» Ж, то как раз «буквенность» этого знака и была мной поставлена под вопрос, коль скоро надстрочные знаки оказывались слоговыми. Однако в качестве слогового знака Ж можно прочитать и как ЖА, и как ЗА, так что для более точной идентификации была нужна дополнительная информация. Поэтому я обратился к другим азбукам и скоро нашёл то, что искал; мне попались на глаза сразу два документа (рис. 2).

^{Рис. 2. Азбуки на гребне и пряслице}

Прежде всего, почти половина азбуки была начертана на гребне XII—XIII веков из Берестья (нынешнего Бреста) [5], с. 315. Здесь весьма любопытна обратная сторона гребня (рис. 2-2), фрагмент азбуки на которой показан на рис. 3-1 крупным планом. На нём видно, что между двумя буквами З, ЗЕЛО (S) и ЗЕМЛЯ (3) находится вертикальная черта, означающая вынос, и слитно с ней под линией строки располагается выносной знак в виде не очень аккуратного косого креста. На мой взгляд, так изображён знак слоговой письменности, являющийся слоговой транслитерацией буквы ЗЕЛО, которая в силу редкого употребления была не очень понятна населению, и этот знак гласит ЗЪ.

^{Рис. 3. Чтение слоговых знаков разных азбук}

Другой памятник письменности найден в Любече, районном центре Черниговской области в 1957 году «в перекопе у западного угла замка найдено цилиндрическое шиферное пряслице с алфавитом, датируемым XIвеком (ФБВГДЕЖSЗ)» [6], с. 32, (рис. 2-3). На развёртке боковой грани пряслица (рис. 2- 4) видно, что после Ж имеются верхушки букв S и З, однако, у S имеется совершенно несвойственный для этой буквы вертикальный штрих, отмеченный стрелочками сверху и снизу, который, как я полагаю, имеет ту же природу, что и на предыдущем примере, то есть представляет собой штрих вынесения. Если бы пряслице сохранилось целиком, можно было бы видеть сам подстрочный знак; сейчас можно лишь констатировать сам факт его существования, но не его форму. Тем самым допустимо подтвердить существование транслитерации буквы ЗЕЛО слоговым знаком со значением ЗЪ, хотя форма этого знака данным документом не устанавливается.

Рассмотренные примеры наталкивают на вывод, что после греческой буквы Е, но перед Н, вставлялась буква З, которая на русской почве имела два написания и два значения: мягкое З, то есть ЗЬ (ЗЕМЛЯ), и твёрдое З (ЗЕЛО, S, ЗЪ). Именно в этом месте, но над строкой, в Софийской азбуке Киева начертан знак Ж. Следовательно, и здесь речь идёт о слоговой транслитерации азбучной буквы как более привычного глазу читателя слогового начертания. Но в отличие от двух предыдущих примеров, знак написан не под, а над строкой, что непринципиально. Кроме того, он имеет форму не просто косого креста, X, а креста с центральной «мачтой», Ж. Поэтому он должен читаться чуть иначе, не ЗЪ, а ЗА (рис. 3-3).

Наконец, осталось прочитать остаток, букву В и другие знаки над буквой Р Софийской азбуки. Это сделать несложно: В и читается как В, а знаки слева и справа имеют слоговое чтение ВЕДИ, что выражает славянское название буквы В. Вместе с тем, сочетание PC в слоговой азбуке всегда выражает слово РУСЬ, так что, читая все знаки, получаем чтение ВЕДИ В РУСЬ (рис. 3-4). Но ведь это не просто слоговое значение букв, а настоящее послание! Соединив все прочитанные знаки вместе, получаем текст: ТО ЗАВЕДИ В РУСЬ. Это как раз и есть тайное, зашифрованное в виде ребуса из букв и слоговых знаков послание составителей азбуки.

Теперь попробуем решить поставленную в заметке загадку. Ребёнок стремится выплеснуть усвоенные знания наружу, и если он выучил произношение букв М и У, он тотчас оставляет свою надпись в виде МУУ. Целая азбука для него слишком длинна, а уж греческий порядок букв и вовсе неизвестен. Шифровать или каким-то иным способом утаивать свои знания ему совсем не нужно — он стремится к прямо противоположному, к их обнародованию. Что же касается священнослужителей, то они как раз не склонны поверять первому встречному свои намерения, а часто поясняют свою мысль едва заметными намёками. И в данном случае мы имеем дело как раз с тайнописью духовенства. Ведь в данном тексте два плана: внешний и внутренний. Внешний план прост: пояснение значения знаков, например, ТО — А. Или: З - ЗА. Или: В - ВЕДИ. И любой посетитель церкви, зная слоговые знаки, в первую очередь читал эти пояснения и понимал редкие знаки греческого алфавита. А если бы речь шла только о пояснениях, тогда, безусловно, надо было бы пояснить прежде всего такие странные для славянского глаза буквы, как ПСИ и КСИ. А вот именно они-то и оставлены без внимания. С другой стороны, хорошо известна греческая БЕТА (позже она называлась ВИТА), и пояснять её как ВЕДИ не было смысла. Так что выбор букв для пояснений представлялся бы крайне загадочным, если бы отсутствовал второй план, тайный. А он как раз и требовал выбор именно нужных букв в нужном месте, и их чтение то слоговое, то кирилловское.

Итак, послание прочитано. Что же оно означает? Это ясно: непосредственный приказ духовенству о введении на Руси собственной азбуки, едва отличающейся от греческой. Любой священнослужитель или монах, посетивший святую Софию, мог своими глазами увидеть данное распоряжение, понять его и приступить к реализации. Следовательно, теперь найдено доказательство тому, что в кириллице было заинтересовано именно русское духовенство: но более того — имелось письменное распоряжение и утверждённый образец. Иными словами, кириллица на Руси стартовала из Киева! Это означает, что Софийская азбука оказывается не просто одной из прочих ранних, а именно она и является исходным прототипом! Тем самым, время её начертания можно связать с датой не ранее окончания строительства Софийского собора в Киеве, 1040-м годом (начало постройки пришлось на 1037 год). Так определяется вид первой кирилловской азбуки на Руси, а также место и время её введения.

Данное открытие ставит вопрос о распространении кириллицы в других странах, а также о том, что создал Кирилл. Известно также, что ряд надписей на кириллице существовали на Руси уже в X веке. Как же это согласовать с вновь открытыми данными? На мой взгляд, весьма просто: Софийская азбука явилась первой официально введённой на Руси системой славянских знаков, тогда как неофициальные попытки могли предприниматься много раньше. И эти неофициальные попытки могли заходить много дальше в числе и начертаниях букв. Что же касается ранних успехов переписчиков самого Кирилла, то в Ватиканском греческом кодексе № 2502 была найдена славянская молитва «отче наш», а Трендафилом Кръстановым в этом славянском тексте было обнаружено в ультрафиолетовых лучах не переведённое с греческого слово ЕПИОУСИИ («хлеб насущный»), что доказало очень большую древность текста [7], с. 1. К сожалению, датировать его пока трудно. Не исключено, что в Болгарии кириллица возникала по инициативе учеников Кирилла, тогда как на Руси она была введена, как мы видели, по прямому указанию должностных лиц православной церкви. А вот как она прижилась и до какой степени развилась — это уже другой вопрос.