Дельфис

Вернувшись из Центральноазиатской экспедиции и поселившись на постоянное место жительства в Кулу, Юрий Николаевич занимается организацией и созданием Института Гималайских исследований («Урусвати») в Нагаре (долина Кулу), не оставляя научную деятельность. Институт был основан 12 июля 1928 г.

Юрий Николаевич был исполнительным директором института, поэтому вся организационная работа также ложилась на его плечи — подбор кадров, приглашение учёных разных стран к сотрудничеству, вопросы материального обеспечения и издательской деятельности.

Проект Института Гималайских исследований, который был составлен Николаем и Юрием Рерихами, предусматривал развитие научной деятельности в форме конференций, лекций, совещаний и семинаров по следующим направлениям: археология плюс все науки и искусства, имеющие к ней отношения; естественные науки плюс практические исследования.

^{Институт «Урусвати». Фото В.В.Надёжина}

О задачах Института Гималайских исследований Юрий Николаевич в первом номере журнала «Урусвати» (1930) говорит следующее:

«Постижение основных путей развития человечества — это шаг к пониманию собственной личности. Обращаясь к прошлому, мы раскрываем для себя настоящее. Поэтому археология и связанные с ней науки имеют огромное значение для всех современных исследований»². Институт предполагает раскрыть секреты древних цивилизаций Центральной Азии. В «Урусвати» должен зародиться новый тип научного исследования, основанный на археологическом поиске и погружении в естественные науки. В Институте должны постоянно действовать научные лаборатории, библиотеки и музей, работать исследовательские экспедиции. Всё должно быть оборудовано для круглогодичного изучения древних культур Востока, для детального знакомства с цивилизацией Гималаев и для ботанических изысканий, которые могут принести успех развитию современного мира. В горах скрыта забытая цивилизация, которая хранит древнюю мудрость и культуру. Именно здесь, зашедшая в тупик, наука может найти своё обновление. Древняя мудрость — это ключ, которым археолог и натуралист открывает секреты культуры Востока.

Первым научным исследованием Юрия Рериха в области тибетского искусства явилась монография «Тибетская живопись»³, написание которой он завершил в 1924 г., и книга была издана в 1925 г. в Париже на английском языке. В ней описана коллекция тибетских религиозных танок и объяснены их символы. Автор находит интересные аналогии между русскими иконами и тибетскими танками.

Другие широко известные произведения Юрия Рериха — «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета» (1930); «Тибетский диалект Лахула» (1933); «Индология в России» (1945). Кроме этих произведений много написано статей и очерков по различным темам, связанным с исследованиями в области ориенталистики. К ним можно также отнести статьи по тибетской медицине, по тибетской археологии, изысканиям в Азии и др⁴.

Огромный труд Юрия Николаевича объёмом в 1275 страниц «Синий Дэбтэр» («Голубые Анналы») был опубликован в 2-х томах в Калькутте в 1950—1954 годах. Это перевод тибетской хроники XV века на английский язык, которая является одним из наиболее замечательных произведений тибетской историографии. Автор этого сочинения Гой-Лоцзава Идсан-Цзова Шонну-бал (1392—1481) начал писать эту хронику в 1476 г. и закончил в 1478 г. По содержанию «Дэбтэр онбо» является, прежде всего, историей тибетского буддизма. В нём также содержится немало сведений из общей светской истории страны. По словам Юрия Николаевича, работа над переводом этого труда доставляла ему много вдохновенных минут. Эта его работа была высоко оценена и всей его семьёй, о чём свидетельствует письмо Елены Ивановны к Святославу (1946):

«...главная радость, что большой труд Юрия "История буддизма", или "Синяя тибетская книга", предложена к изданию. Самые главные официальные члены высказались за напечатание её, и в ближайшем заседании будут обсуждаться все условия издания. Так хотелось, чтобы именно в Индии был напечатан этот прекрасный труд».

Приведём ещё и письмо Юрия Николаевича Георгию Вернадскому (сыну академика В.И.Вернадского) от 4 октября 1947 г.⁵:

«Наггар, Кулу.

Пенджаб.

4 октября 1947 г.

Уважаемый профессор Вернадский!

Примите, пожалуйста, мою искреннюю признательность за Вашу великолепную "Древнюю Русь", которую я читаю с величайшим интересом и огромной пользой для себя. Отправил Вам несколько оттисков своих статей, написанных за последнее время. Надеюсь, Вы их получили. В скором времени последуют и другие. Моя большая работа, перевод тибетской хроники XV века "Голубые Анналы", в данное время печатается Королевским Азиатским Обществом Бенгалии, и мне доставит огромное удовольствие послать Вам один экземпляр книги после выхода в свет.

Почтовая связь и транспортные коммуникации всё ещё остаются нерегулярными вследствие беспорядков и наводнения, обрушившихся на ту часть Мира, где мы обитаем, и по этой причине произошла задержка в отправке моего письма, подтверждающего выражение признательности за присланную Книгу. Письмо пишу на английском языке, чтобы предотвратить риск его неотправки адресату.

Профессор Рерих шлёт Вам свои наилучшие пожелания.

Искренне Ваш, Ю.Рерих»

Идея создания тибетско-английского словаря⁶ зародилась у Юрия Николаевича в 1931 году. В журнале «Урусвати» за 1931 г. он писал, что давно уже назрела необходимость создания хорошего тибетско-английского словаря, который воплотил бы в себе результаты современных исследований как в тибетской лингвистике, так и в философии. В итоге Юрий Николаевич с помощью ламы Лобсанг Мингир Дордже приступил к созданию тибетско-английского словаря, над которым он работал в течение многих лет, и даже вернувшись на Родину.

Кроме научной деятельности в это время Юрий Николаевич занимался организацией экспедиций и сам принимал в них участие. В 1931 и 1932 годах были проведены археологические, этнографические, лингвистические экспедиции в Лахул (Северо-Западные Гималаи). В 1931 г. Юрий также помогал отцу в раскопках в Пондичери (французской колонии в Индии).

Юрий Николаевич вместе с отцом был в экспедиции в Маньчжурии и Монголии в 1934—1935 гг., по поручению Департамента сельского хозяйства США. Экспедиция должна была найти семена засухоустойчивых трав, пригодных для использования на Среднем Западе США, где появились пустыни, поражённые засухой. В результате экспедиции было собрано около 50 видов засухоустойчивых трав, семена которых были отправлены в Департамент сельского хозяйства США.

Маньчжурская экспедиция имела много трудностей в связи с тем, что противники Н.К.Рериха пытались придать ей политический характер, что следует из писем министра сельского хозяйства США Г.А.Уоллеса и Н.К.Рериха. Этот вопрос требует тщательного изучения для восстановления истины, чем ныне и заняты ряд исследователей. Цели и задачи экспедиции вероятнее всего были многоплановыми, и любое одностороннее понимание деятельности Рерихов будет неправильным.

С началом Второй мировой войны оборвались связи учёных с Институтом Гималайских исследований, и к 1940 г. практически прекратились экспедиции и исследования в регионе Гималаев. Но Юрий Николаевич плодотворно и много продолжает работать как учёный.

К сожалению, после войны по разным причинам деятельность Института Гималайских исследований не удалось возобновить. Учёные некоторых стран, в том числе и России, не теряют надежду воскресить сегодня уникальный проект института и продолжить начатое.

^{Крукети. 24 марта 1951 г. Фото С.Н.Рериха. Слева направо: Ю.Н.Рерих, Л.М.Богданова, Девика Рани Рерих, И.М.Богданова. Фото из архива М.Ф.Дроздовой-Черноволенко}

 

Осень 1947 г. для долины Кулу была неспокойной. Обстановка вокруг усадьбы была тревожной, — не умолкали крики и шум проходящих мимо усадьбы толп. В это время проходило отделение Пакистана от Индии на почве религиозных разногласий. Пакистан стал исламской республикой. Выполняя миротворческие функции, в этот регион был направлен Роберт Хорниман (председатель Рериховского общества Англии). Находясь в Наггаре, он познакомился с Юрием Николаевичем и был частым гостем в семье Рерихов. Роберт проникся большим уважением и любовью к Юрию Николаевичу. Он отмечал, что Юрий обладал незаурядной храбростью, мужеством и находчивостью, а также дипломатичностью, эрудицией и питал глубокую привязанность к отцу.

^{Дом в Калимпонге. На первом плане рабочий кабинет (внизу) и спальня (вверху) Ю.Н.Рериха. На втором плане кабинет и спальня Е.И.Рерих. Фото С.М.Зорина}

Роберт вспоминает такой случай: однажды разъярённая, враждебная толпа разных племён вторглась в долину Кулу. Они с криком приближались к усадьбе Рерихов, неся зажжённые факелы, с намерением сжечь усадьбу. Тогда Юрий вышел на балкон первого этажа дома и спокойно обратился к ним на их наречии. Он сказал им, что профессор Рерих — великий Друг Индии — в настоящее время очень болен и лежит в постели. Юрий попросил толпу погасить факелы, положить их на землю и отойти с миром от усадьбы. Повинуясь просьбе Юрия, они рассеялись...

Здоровье Николая Константиновича ухудшалось— 13 декабря 1947 г. он покинул земной план. Юрий тяжело пережил эту утрату.

С тоской, щемящим сердцем и слезами на глазах поджигал Юрий Николаевич погребальный костёр отца.

В начале 1948 г. Елена Ивановна и Юрий Николаевич покидают прекрасную и любимую долину Кулу и отправляются в Нью-Дели с надеждой вернуться на Родину. Они были так уверены в том, что возвращение на Родину скоро осуществится, что в письмах в Нью- Йорк уже указывали московский адрес Татьяны Григорьевны Рерих, жены брата Николая Константиновича, и просили писать им уже по адресу: Москва, ул. Чайковского, 25, кв. 21. Но мечте не суждено было осуществиться и опять настали трудные дни укладки вещей и переезд в марте 1949 г. в Калимпонг, где они размещались в домике, который стоял на повороте дороги и носил название «Крукети».

Е.И.Рерих писала: «Английское название crookety (крукети) вполне отвечает нашему домику с его теремками и остроконечными крышами, со скошенными потолками и множеством закоулочков. Вид на Канченджунгу и Тибетскую стену великолепен! Вот мы и сидим в своих теремках и любуемся великолепным видом на всю Гималайскую гряду и роскошным цветником перед нашим домиком. Собраны все мои любимые цветы, и в необыкновенном изобилии»⁷.

«Мы с Юрием, — вспоминает Елена Ивановна, — часто беседуем о Николае Константиновиче, стараемся припомнить его любимые слова и выражения, чистоту и глубину его мыслей».

В Калимпонге Юрий Николаевич много и плодотворно работает. Ниже следуют письма Юрия Николаевича, адресованные Георгию Владимировичу Вернадскому, удостоверяющие активную научную деятельность и тесные связи с учёными.

«Tag Mahal Hotel

Bombay

30.VII.48

Глубокоуважаемый Георгий Владимирович.

Только что получил Вашу прекрасную "Kievan Russia" и погрузился в неё с великой для себя пользой. Искреннее Вам спасибо, что вспомнили обо мне! Очень она ко времени, особенно в наших краях, где прошлое России знают по конспективной книжке сэра Бернарда Pares. Лет пять тому назад передал Вашу однотомную "Political History of Russia" (английское издание) нынешнему председателю министров. Мой перевод тибетской "Синей книги" печатается и Вам будет послан экземпляр, как только издание выйдет в свет. В дальнейшем подготавливается перевод другой тибетской хроники Tu-kwan riu-po-cho (конец XVII— начало XVIII вв.). К сожалению, беспорядки в стране отразились на темпе печатания — большинство рабочих типографий в Калькутте были мусульманами и в настоящее время перешли в другой Dominion. Не знаете ли, где сейчас находится проф. П.П.Савицкий?

Ещё раз большое спасибо.

Искренне Ваш, Ю.Рерих».

«Kalimpong

15 августа 1953 г.

Глубокоуважаемый Георгий Владимирович.

На днях у меня была большая радость — пришёл Ваш долгожданный замечательный труд, посвящённый монгольской эпохе. Спасибо Вам, что не забыли меня на далёкой индо-тибетской окраине. Получив пакет, отложил всё другое и принялся за чтение. Рад был узнать, что и Вы не согласны с высказанным покойным Pelliot мнением о происхождении имени Чингис. Конечно, прав Рашид ад-Дин, который производил это имя от монгольского cingva, "крепкий, твёрдый, смелый". Слово как имя нарицательное существует у западных монголов, как правильно отметил Хара-Даван. Среди восточных монголов оно в настоящее время не употребляется, но слово cingva (ч'ан- га залучуд), "смелые молодцы". Запрет на имя великого человека после его смерти встречается и по сей день в жёлтошапочных монастырях Тибета и Монголии. Вы не найдёте монаха, носящего имя elo-bzan grags-pa (sumatikirti) — монашеское имя Цоц-капы. Радовался, читая главу о ханах, преемниках Хубилая. До сих пор этот период трактовался как-то схематично. Не знаете ли, что сталось со д-ром Хара Даваном? Где он? Надеюсь, скоро выйдет второй том моего Синего Дэбтэра и мне доставит большое удовольствие послать Вам экземпляр. История сакьяских и кармапаских иерархов и их сношения с хапским двором представит некоторый интерес. Также в 1954 г. выйдет в Лондоне моя монография об Амдоском наречии с приложением текстов из сказания о Гесэре. Думаю, Вас заинтересуют некоторые особенности кочевого быта кочевников Амдо. К великому сожалению, мне так и не удалось разыскать Вам Der serumtisene.

Ещё раз благодарю Вас.

Искренне Ваш

Ю.Рерих».

«17 сентября 1953 г.

Глубокоуважаемый Георгий Владимирович.

Большое Вам спасибо за письмо от 27 авг. С нетерпением ожидаю посланный экземпляр Вашего "Sarmat. Hindugrund" и заранее благодарю Вас. Сильные дожди (очередной параксизм муссона) принесли наводнения. Пострадала и наша дорога, связующая нас с равнинами, чем и объясняется задержка моего ответа. С интересом прочёл в Вашем письме, что собираетесь выпустить второе издание Вашего первого тома "Ancient Russia". Конечно, всегда рад быть полезным. Тем более, что кочевнико- ведение входит в ближайший круг моих интересов и добавление к тому, что писал в прошлом письме об имени Чингиса могу ещё добавить, что и среди синцзянских калмыков (торгутов) слово чанга встречается в значении смелый — чангата залу, "смелый молодец".

При сём прилагаю оттиск моей рецензии на книгу Hermanns'a "Die Amdo-pa". Давно не имел известий от В.Ф.Минорского. Не знаете ли, где он в настоящее время? Всё там же в Cambridge? Давно пытался выяснить судьбу А.Д.Руднева (монголиста), который проживал в Финляндии.

Искренне Ваш

Ю.Рерих».

«Crookety

9 июня 1954

Глубокоуважаемый Георгий Владимирович,

Спасибо за Ваши два письма от 22 и 23 мая. Пришли одновременно. О кончине Михаила Ивановича ходили слухи, но об уходе А.А.Васильева я узнаю впервые. Какая утрата! Фёдора Фёдоровича Комиссаржевского знал по Лондону, где он ставил "Князя Игоря" в постановке покойного отца. Статья "Россия" в сборнике "Нерушимое" — письмо отца Всеволоду Никаноровичу Иванову, автору известной Вам книги "Мы". Им была написана монография о творчестве отца, которая вышла большим изданием в Риге в довоенные годы. Было также отдельное издание на Дальнем Востоке. Сейчас В.Н. на Родине. Дз.Дзентиев писал мне, как они ценят Вашу поддержку. Сейчас очень занят преподавательской работой — приходится читать лекции по санскриту на тибетском языке и дважды в неделю на монгольском. Имеется большой интерес к древнему языку Индии среди монахов и буддистов. Не знаю, дошло ли до Вас моё письмо, в котором излагал свой взгляд на тохарскую проблему.

Всего светлого.

Душевно Ваш».

24 марта 1951 г. Святослав и Девика гостили в Крукети (см. фото Святослава Рериха).

5 октября 1955 г. скончалась Елена Ивановна, об этом печальном событии сообщил Юрий Николаевич, он писал: «Проводить в последний путь Елену Ивановну пришла почти вся Азия: индусы, китайцы, афганцы, тибетцы, непальцы, монголы, бутанцы, даже японцы. Индийские воины отдавали все почести» (из письма Юрия Николаевича Мухиным С.А. и Е.М. 26 октября 1955 г.).

^{Кабинет Е.И.Рерих. Крукети. Фото С.М.Зорина}

«Crookety

Kalimpong

W. Bengal India 30 марта 1956 г.

Глубокоуважаемый Георгий Владимирович! Прошу простить великодушно за долгое молчание. Год выдался трудный для меня. Пришлось испытать вторично великое горе — ушла моя мать. Для меня это явилось полной внутренней перестройкой жизни. Только теперь смог вновь возобновить свои работы.

Ваш отзыв о книге Pacfkaiwicfa в Specluum получил. Большое спасибо. Удивительно, как история нашей Родины подвергалась весьма тенденциозным интерпретациям. И это ещё продолжается. Закончил свою новую книгу "Хождение в Индию Чач-ло-ца-вы" (тибетский автор начала XIII века, свидетель мусульманских набегов в Бихар). Издаётся Research Institute в Патне. Буду счастлив послать Вам экземпляр. Моя монография о Амдосском наречии выходит в мае в Риме на французском языке. В ближайшем будущем выйдут несколько моих статей. Буду рад послать Вам оттиски, как только их получу.

Всего Вам Светлого,

Искренне Ваш

Ю.Рерих».

В заключение приводим выдержки из писем членов семьи Рерих, свидетельствующие о большой дружбе и взаимопонимании (естественно, что в основном мы выбрали письма, адресованные Юрию Николаевичу).

Е.И. и Н.К. Рерих всегда были в курсе всех дел своего сына, как в период его обучения в университетах, так и в другие годы жизни. Он, в свою очередь, делился с ними своими заботами, планами, тревогами и всегда получал в ответ спокойные и уравновешенные письма, в которых были и советы, и предостережения, и рекомендации.

Несколько отрывков из писем Елены Ивановны к Юрию:

«...верь себе, а не аттестатам. Работай и набирайся знаний, ибо в этом большое счастье. Имея знания, ты никогда не будешь одинок».

«Милый мой Юханчик, я уверена, что у тебя всё пройдёт благополучно. Бороться всем приходится. В этом жизнь и совершенствование. И нет человека, у которого всё шло бы гладко. Я думаю, что со временем ты даже полюбишь преодолевать препятствия, ведь все большие люди, преодолевая препятствия, и даже терпя поражения, приобретали новые силы, новые способности».

«Всем в жизни приходилось испытывать неудачи и лучше, когда они проходят в молодые годы. Всё делается к лучшему».

Следующие отрывки из писем относятся ко времени учёбы Юрия Николаевича.

Из письма Елены Ивановны Владимиру Константиновичу Рериху (1951): «Юрий много работает и говорит по-тибетски лучше многих самих тибетцев, подвинулся и в знании монгольского и не забывает свой санскрит. Практика ему здесь неплохая. Он пользуется большим авторитетом среди населения за свою учёность и замечательную мудрость».

Из писем Е.И.Рерих Святославу Николаевичу:

«Несмотря на непогоду, люди всё же наезжают в наши края. Юханчик имеет постоянно посетителей. Приезжают новые профессора- индусы и иностранцы. Приезжают знакомиться с профессором санскрита и тибетского языка, и знатока йоги. Юрий интересуется ими, ибо каждый человек может принести что-нибудь новое».

«Уважение к Юханчику продолжает расти. Он окружён учениками. На днях приезжают два буддиста из Японии специально повидать его. Студент из Калькутты в восторге от своих занятий и достигнутых успехов с Юханчиком. Годы Университета не дали ему того, что он приобрёл за несколько уроков и бесед с Юрием. Репутация Юрия как необыкновенного и талантливого, и знатока Востока твёрдо установилась в Европе среди тамошних учёных. Постоянно получает запросы и приглашения от европейских учёных».

«Юханчик становится центром знания и главным авторитетом по тибетологии и всему связанному с этим. Всё время получает письма от профессоров из Европы, желающих познакомиться с ним для разъяснения многих трудных понятий и т.д. Так, сюда едет профессор Стейн из Парижа, приехал уже англичанин Снеллгров и хочет приехать профессор Хоффман из Мюнхена. Магнит знания действует».

Из письма Н.К.Рериха Святославу Николаевичу (1941):

«От Сунита Чатерджи Юрий получил восторженное письмо по поводу его Гесэриады (имеется в виду работа Ю.Н.Рериха "Сказание о Кессаре, правителе Линга" — Прим. пет.). Помимо того, что она будет опубликована в трудах Азиатского общества, он просит разрешения прочесть её как доклад на собрании Общества. Таким образом, труд не пропадёт».

^{Крукети. Дворик дома с башенкой и петушком. Фото С. М. Зорина}

Несмотря на огромную научную деятельность, Ю.Н. всегда находил время помогать родным не только советами, но и практическими делами. Из письма Юрия Николаевича Святославу Николаевичу (1948):

«Родной Светик, начинаю думать, что нужно что-то предпринять, чтобы пополнить нашу казну. Ближайшая и в настоящее время единственная возможность — выставка. Быть может, небольшая. Напиши свои соображения. Если трудно, я могу приехать в Бомбей помочь открыть ящики с картинами». (Речь идёт о картинах Николая Константиновича, упакованных к отъезду в Россию. Картины хранились на складе в Бомбее).

Из письма Н.К.Рериха (2.I.1946): «...если бы явился интерес к моей семье, то следовало бы упомянуть о Юрии и его необычном знании восточных языков и огромном историческом труде "О народах Средней Азии"».

Третья часть: Ученый, мыслитель, переводчик (часть 3) >>