Дельфис

Поздней осенью, в конце 6о-х, я направлялся из Уч-Кудука в Самарканд. Ехать пришлось в кузове, и долгая тряска по пыльным каменистым холмам и разбитой КрАЗами глине такыров сильно меня утомила. И как только под колёсами зашуршал асфальт, я залез в спальный мешок и счастливо заснул... Проснулся внезапно от довольно резкой остановки. Было предутреннее время — огромные звёзды сверкали на холодном тёмном небе, и, прямо передо мной, вздымался циклопический чёрный силуэт купола с зубчатой раной провала. Это были развалины мечети Биби-Ханым. Странное ощущение древней незнакомой земли охватило меня.

Вокруг простиралась Великая Азия — с её бескрайним небом, звёздами, холодом и этими руинами — знаками вечности и бренности одновременно. Тысячелетия протекали над этой землёй ордами кочевников и караванами купцов, скрипящими арбами и одинокими странниками под ежедневное, непременное взмахивание кетменей¹, ворошащих и перемещающих суглинки. На бескрайних пространствах выкапывались арыки, строились города и собирались государства; падали, разрушались и вновь возникали. Тучи пыли застилали небо и оседали на опустошённых равнинах с тем, чтобы снова из этой же глины и праха могли возродиться новые жилища и чудесные дворцы, а затем снова исчезнуть, как миражи...

Глина серая и красная, сырая и обожжённая, мягкая и затвердевшая, как камень, на протяжении тысячелетий служила здесь главным строительным материалом. На огромных пространствах от Месопотамии до Жёлтого моря из неё лепили кошары и дувалы², строили мечети и мавзолеи, возводили крепости, храмы и некрополи. Здесь практически нет лесов, редки выходы на поверхность пригодного для строительства камня, а глина — повсюду.

Глины — вообще самые распространённые (до 40—60%) и исключительно разнообразные компоненты верхней оболочки Земли. На дне морей они, правда, уступают первенство известнякам, а вот на континентах — их царство. Глины тут — везде: в почвах, лёссах, моренах, болотах, дельтах... Многие исследователи полагают, что именно в глинах содержится наиболее полная информация о происхождении и развитии верхней оболочки Земли. Действительно, глины способны быть свидетелями самых разнообразных процессов в биосфере. Они образуются в различных геологических обстановках: есть гидротермальные (возникшие из горячих подземных растворов), есть вулканогенные (от подводных излияний), но подавляющая их масса — результат глубокого биохимического преобразования («химического выветривания») силикатных (то есть с кремнием) пород на поверхности континентов. Эти процессы протекали на континентах всегда, но в геологической истории были эпохи, исключительно благоприятные для широкого формирования мощных, хорошо «проработанных кор выветривания». Чередование благоприятных и неблагоприятных для корообразования эпох связывают обычно со сменой галактических «сезонов»³. Для благоприятных эпох характерен тёплый, влажный и достаточно однородный климат. Под действием воды и углекислоты, в процессе жизнедеятельности разных организмов, все металлические силикаты, устойчивые в земных глубинах, на поверхности Земли превращаются в глины, карбонаты и бокситы.

«Все химические соединения, связанные с жизнью, являются собирателями солнечной энергии. Если даже энергия проявляется в них в виде молекулярной или химической энергии, её существование становится возможным только благодаря лучистой энергии Солнца, захваченной живым организмом, превратившим её в химическую энергию» — писал В.И.Вернадский в «Очерках геохимии». Карбонатизация (обмен кремнекислотного радикала SiO₂, то есть песка, на углекислотный радикал, то есть двуокись углерода, или углекислоту СO₂) «высасывает» огромные количества угольной кислоты из атмосферы. При превращении в каолин (глину) одного кубометра полевых шпатов поглощается 200 кг углекислоты, которая потом «связывается» в карбонатных породах — известняках или доломитах — хранилищах углерода для отдалённых грядущих поколений живых существ. Поэтому мощное каолинообразование на континентах часто сопровождается активным карбонатоотложением в морях. Так связаны эти два основополагающих геохимических цикла биосферы — углеродный и силикатный, а крупнейшие залежи каолиновых глин являются индикаторами подобных эпох.

^{Рис. 1. Схематическое изображение структуры глинистого минерала монтмориллонита. Его алюмосиликатные слои, чередующиеся со слоями воды, образованы тремя «сетками» атомов кислорода: центральной, состоящей из октаэдров, и двумя тетраэдрическими (см. журн. «Природа» № 11, 1985)}

Все глинистые минералы — это слоистые алюмосиликаты. Они построены из наложенных друг на друга алюмо-кремнистых слоёв. Каждый структурный слой каолинита состоит из двух элементарных слоёв — тетраэдрического и октаэд рического⁴ (рис. 1). Первый — плоская сетка кремнекислородных тетраэдров, второй — такая же двумерная сетка алюмогидроксильных октаэдров. Получается как бы игральная карта: рубашка — тетраэдрическая, лицо — октаэдрическое. Колода таких карточек — кристалл каолинита. Его структурные слои — электрически нейтральны, поэтому между собой они «склеены» очень слабо. Проведёшь глиной по шероховатой поверхности, и карточки оторвутся и прилипнут к ней. Оттого почти все глинистые минералы легко мажутся. Если две такие карты сложить рубашками наружу (лицевые картинки при этом сольются в одну), а между полученными пакетами поместить воду, то будет уже другая глина — монтмориллонит (или смектит). Соединение это обладает некомпенсированным электрическим зарядом, поэтому межслоевые пространства обычно заполняются, помимо воды, компенсирующими щелочными или щелочноземельными катионами (положительно заряженными ионами. — Ред.). Эти глины могут вмещать много воды в межслоевые пространства и способны сильно разбухать. Если часть воды заместит калий, то получатся гидрослюды или иллиты (от штата Иллинойс) — наиболее распространённые в природе слюдоподобные глинистые минералы. Если, наконец, калий заменит всю воду, то будет уже не глина, а другой слоистый силикат — слюда. И там, где глины вызревали «на месте», мы видим в нижних частях глиняного разреза — гидрослюды, выше — монтмориллониты, и перекрывают их каолиниты. Если считать, что «сущность» глин наиболее выявлена в каолините, а для этого есть серьёзные резоны, то разрез демонстрирует нам постепенное выявление этой сущности. Примечательно, что не все алюмосиликаты преобразуются в каолин, а только те, которые имеют с ним определённое сродство — содержат, как и глины, комплекс Al₂Si₂O₇. В.И.Вернадский, первым обративший внимание на это образование, назвал его каолиновым ядром. Таким образом, превращение некоторых алюмосиликатных пород в глины глубоко запрограммировано в строении планетного вещества.

Но глин, сохраняющихся на месте своего вызревания, — сравнительно немного; большинство их бывает смещено (иногда довольно далеко), перемешано и преобразовано. Например, при перемыве остаточных каолинитовых глин (каолинов), образуются неупорядоченные огнеупорные глины — колода карт как бы рассыпается по столу, некоторые свойства при этом изменяются — увеличивается пластичность. То же может произойти и с мотмориллонитами и с гидрослюдами. Сверх того, слои разной природы могут смешиваться, образуя обширное сообщество смешаннослойных глин. Наконец, многие глины имеют разновидности — химические (железо-магниевый иллит — глауконит, железистый каолинит — гриналит) или структурные (каолиниты с чуть изменёнными параметрами кристаллической решётки называются дикитом и накритом, а выделившиеся вместо характерных «чешуйчатых» кристалликов в виде тоненьких трубочек — галлуазитом). Даже этот беглый обзор показывает, какое разнообразие минералов скрывается за столь привычным понятием «глины». При этом, каждый тип глин, каждая их форма характеризуют весьма глубоко «среду своего обитания». Для кислой обстановки торфяных болот типичен мономинеральный каолинит; для солоно- ватоводных бассейнов аридной зоны характерен палыгорскит; в зарастающих водоёмах присутствуют поликомпонентные глины с высоким содержанием алюминия и железа, но обеднённые магнием.

Не так ли и среди животных? Одни виды характерны для тропиков, другие для полярных областей, третьи — для степей, лесов, пустынь... Есть виды, широко и повсеместно развитые, а есть заселяющие узкие и специальные ландшафты — эндемики. Примерно то же мы видим у глин: гидрослюды развиты весьма широко, а никелевый каолинит-гарниерит — редок и тесно связан с никеленосным субстратом.

Среди твёрдых веществ земной коры именно глины своей приспосабливаемостью наиболее приближены к явлениям жизни. Но конечно, вещество глин — типичное косное вещество. Глины — почти всегда кристаллы (хотя чаще всего — ничтожно мелкие). Их пространство, как и пространство всех кристаллических веществ, — симметрично. Даже в тех случаях, когда кристаллические ячейки формируют спирали, закрученные то в правую, то в левую сторону, — эти различные модификации зеркально равны между собой, и количество тех и других — совпадает. Совсем иначе построено живое вещество. Правые части его не равны левым, и количественно они заметно различаются (например люди-«правши» доминируют над «левшами»). Пространство живого — диссиметрично. Разница между глинами и живым веществом принципиальна. И, всё-таки, глины чем- то близки живому. Их объединяет коллоидное состояние — студень. Присутствие глин характерно для основных биокосных систем: кор выветривания, почв, илов; даже формой, изогнутыми червячками-кристалликами, каолинит напоминает примитивный живой организм. Кстати, эти выделения так и называются — вермикулы (от лат. vermes — червь). Микроорганизмы активно участвуют в формировании глин, и не случайно; 120 калорий выделяет один грамм гранитов, превращаясь в глину! Огромное количество энергии, аккумулированной в кристаллической структуре, высвобождает для своих нужд биосфера. А образовавшиеся при этом глины облекают отмершие организмы, донося до нас их облик.

Дело в том, что глина обладает пластичностью— свойством образовывать с водой «тесто», принимающее практически любую форму при некотором давлении, а при высыхании — эту форму сохраняющее. Глина приникает к любому предмету, соприкасающемуся с нею (это её свойство носит название липкости), и способна зафиксировать это соприкосновение. Поэтому нередко глинистые толщи являются своеобразными «хрониками» прошедших эпох. Аккуратно расколов аргиллитовую⁵ плитку, палеонтолог вскрывает каменную страницу, на которой «уложены» отпечатки листьев, хвоинок, стебельков, семян... Глина, в этом случае, свидетельствует о фито-ландшафте на берегах того озера или заводи, где ей суждено было отложиться. Иногда она хранит и буквальные следы древних тварей, бродивших по илистым берегам — отпечатки огромных птичьих лап динозавров, когтей и копыт млекопитающих, и, наконец, в антропогенных слоях исследователь может внезапно встретить отпечаток человеческой стопы. Человек, конечно же, способен бездумно оставить след своей ноги или руки на глине, и та «запомнит» это прикосновение... И вот уже на протяжении десятков тысяч лет он вполне осознанно использует её.

Глина — один из главных строительных материалов планеты. Мириады организмов находят кров и защиту в уютных глиняных жилищах. Черви и раки, муравьи и термиты, рыбы — илистый прыгун, птицы — ласточка; в глине роют норы сурки, барсуки, лисы... и, конечно же, человек с незапамятных времён использует глину. В позднем палеолите — 30^50 тысяч лет тому назад (а по некоторым данным — значительно раньше) человек достаточно уверенно пользовался сырой глиной при строительстве жилья и сооружении очагов. Он при этом использовал свойство, впоследствии названное связностью, — способностью, не теряя пластичности, удерживать большое число непластичных веществ.

Впрочем, бурный расцвет глиняной культуры начался в раннем неолите в связи с открытием обжига. При обжиге часть вещества расплавляется и заполняет пространство между нерасплавившимися частицами (пористость при этом уменьшается). Явление это носит название спекания. Глинистые породы после обжига превращаются в каменную массу. Керамика, возникшая 10—12 тысяч лет тому назад, быстро завоевала весь мир: кирпичи, которые пришли на смену сырой глине в строительстве, и, конечно, посуда — круглодонная, остродонная, плоскодонная... Гончарство, появившееся в эту эпоху, остаётся одним из величайших изобретений человечества.

Массовое явление глиняной посуды, давшее возможность есть горячую пищу, резко изменило быт. Археолог, раскапывающий остатки неолитических поселений, обнаруживает множество керамических черепков, позволяющих ему исследовать материальную культуру и делать выводы об общественном устройстве. Глина становится свидетелем производственных и социальных процессов: по количеству и качеству глиняной посуды историк может судить о производимых человеком продуктах, о путях и объёмах торговли.

А глиняные таблички с клинописью, возникшие более пяти тысяч лет назад в Шумере и на протяжении тысячелетий бывшие главными средствами заочного общения в халдейских и аккадских государствах, — это уже первые документальные свидетельства, донёсшие до нас известия из глубины веков...

Человек со временем всё более расширял сферу использования глин. Открыв их способность энергично поглощать краски, масла и другие вещества, он давно уже стал использовать глину для очистки масла и отбеливания сукон и шерсти. Позже эта способность была осознана научно, и появилась возможность учесть её в технологических расчётах.

Очень много глины идёт на удовлетворение потребностей металлургов — для производства огнеупорных изделий, для изготовления литейных форм; при этом человек использует огнеупорность некоторых глин — способность их выдерживать высокую температуру, не сплавляясь.

Ассортимент употребляемых людьми глин резко расширился в последние века, особенно в веке минувшем. Сейчас главную часть добычи составляют широко распространённые легкоплавкие полиминеральные глины, применяемые в промышленности и в строительстве, и только процентов пятнадцать — это ценное и особо ценное сырье: каолины, идущие в производство фарфора, фаянса, бумаги, пластмасс, парфюмерии; огнеупорные глины, применяемые в производстве огнеупорных изделий и высокосортной керамики; бентониты — особо чистые монтмориллонитовые глины, используемые при очистке и обезжиривании кож, шерсти и т.д.

В настоящее время в мире для использования в промышленности и строительстве ежегодно добывается более 300 млн. тонн глин; если же принять во внимание огромные неучитываемые массы этих пород в дамбах, плотинах и тому подобных сооружениях, то объём окажется значительно большим. Геологическая работа человека в этой области — весьма внушительна. Поезд, нагруженный этой глиной, способен более четырёх раз обогнуть планету.

^{Рис. 3. Музыкантша, терракота. III в. до н.э.}

Что касается человеческой тяги к соприкосновению с глиной, то она не совсем понятна, но вполне очевидна. Приятно глину мять, лепить из неё, прошлёпать по ней босыми ногами. И не только человеку. Часто животные, в том числе, домашние, едят глину, вымазываются в глине, лежат в лужах с глинистой жижей, трутся о глину, более того — лечат места укусов и ран. И человек с незапамятных времён использовал глину как целебное средство — прикладывал к поражённым участкам тела, употреблял внутрь; прикладывание глины помогало даже при внутренних болезнях. Часто можно слышать от целителей, что глина «высасывает» недуг. В случаях поверхностного поражения это звучит вполне убедительно, но «вытягивание» внутренней болезни, на первый взгляд, не ясно; тем не менее, в ряде случаев, действительно, и боль снимается, и болезнь уходит...

Некоторые целительные свойства глин мы в настоящее время можем объяснить научно. Глины — высокодисперсные и высокопористые вещества; сорбирующая способность их велика, и они могут поглощать вредные вещества при соприкосновении с поражённым участком или при приёме внутрь. Все глины, кроме того, способны к катионному обмену, причём некоторые катионы (например — ртути, меди) поглощаются необратимо. Наиболее высокой ёмкостью ионного поглощения обладают монтмориллониты, поэтому для многих видов глинолечения предпочтительны «зелёные глины».

В 8о-х годах XX века в печати обсуждалась проблема древнейшей — доуглеродной жизни на Земле. И ряд исследователей в качестве одной из наиболее вероятных форм этой жизни рассматривал именно глины. Предпосылками для подобного вывода послужили некоторые черты структурного сходства глин и живых организмов и свойство саморепликации, отмеченное у глин, в чём-то аналогичное самокопированию живых клеток. Была выдвинута идея первичных «глиняных клеток», которые неведомым образом трансформировались в органические.

   

^{Рис. 4. Глиняные сосуды. Минойская культура, около 1500 лег до н.э.}

Видимо, связь с глиной глубже, чем мы пока в силах осмыслить научно, и это зафиксировано в глубоких человеческих интуициях. Во многих антропогенических мифах есть указания на сотворение человека из земли-глины: в шумеро-аккадском эпосе Мардук, смешав глину с кровью, создал людей; Яхве лепит человеческую фигуру из красной глины, животворя её вдыханием жизни; в Коране Азраил, ангел смерти, вырвал глину из земли и создал Адама (по одной из версий Корана, Адама из глины создал Аллах)Адам, сын земли, создан для её возделывания. Латинское hommо связано с землёй-глиной — humus.

Податливость глины, фиксирующей легчайшие движения человеческой руки, сделала её одним из первых материалов искусства. Можно себе представить, как древний наш предок, поднявший ком влажной глины, вдруг начинал мять её, деформировать, напряжённо и с интересом всматриваясь в то, что получается и, возможно, угадывая в изменчивых формах что-то уже знакомое... При раскопках позднепалеолитических стоянок археологи обнаружили наиболее древние глиняные скульптуры (женские статуэтки, видимо культовые, так называемые «венеры»). Вообще, глиняная пластика на протяжении тысячелетий имела преимущественно ритуальный характер, и большинство подобных фигурок найдено в древних захоронениях.

И всё-таки основная масса керамики — это сосуды: посвятительные, погребальные и огромное количество бытовой посуды. Тонкостенные минойские (XIX—XVIII вв. до н.э.) сосуды стиля «камарес»; суховато-строгие вазы геометрического стиля (IX—VII вв. до н.э. — позднемикенский период); терракота архаики (VII—VI вв. до н.э.) и чудесные классические амфоры, стамносы, кратеры, пелики, гидрии, канфары, килики, лутрофоры и др. (V—IV вв. до н.э.).

Очень древним было искусство керамики на Востоке. В Китае уже в 3-м тысячелетии до н.э. изготавливались на гончарном круге весьма совершенные глиняные сосуды — вазы, чаши, кубки, кувшины, расписанные геометрическим орнаментом. В XIV—VIII вв. до н.э. в Японии сформировался стиль «дземон» — керамические изделия, орнаментированные рельефным или оттиснутым верёвочным узором...

В IV—VI вв. в Китае появился фарфор. Изобретение тонкой керамики указывает на очень высокий уровень гончарного мастерства: спекание огнеупорных материалов (температура спекания — более 10000 С) — трудная техническая задача; сложный шликер⁷ требует присутствия довольно ценных компонентов — тонкоотмученных каолинов (кстати, слово Као-Лин китайского происхождения), пластичных огнеупорных глин, чистого кварца, полевого шпата керамических сортов, впоследствии стали добавлять фарфоровый бой (для затравки). Китай долго сохранял монополию на производство фарфора. Вазы и кувшины со скульптурными крышками веками были одним из самых драгоценных украшений дворцов. Богатство и пластичность форм, изысканность и чистота привлекали к нему внимание правителей и знати всего мира. Фарфор впервые попадает в Европу, видимо, лишь в начале 2-го тысячелетия, но лишь в самом начале XVIII века здесь был открыт способ производства собственного твёрдого фарфора. Прошло неполных триста лет, и фарфоровая (или фаянсовая) посуда, фарфоровые вазы, статуэтки (бисквитные и глазурованные) стали самой привычной чертой быта, вносящей ощущение красоты и утончённости в каждый дом, в каждую квартиру. Мы часто даже не замечаем, насколько привычно рисунок на чашке или сахарнице радует глаз во время вечернего чаепития.

Человек издревле стремился украсить свой быт, но, прежде всего, он «художественно оформлял» свои святилища, общественные и культовые центры. До наших дней сохранились росписи (по-видимому, ритуальные) пещер Альтамира в Испании, Ласко и Мотеспан во Франции, возраст которых насчитывает не менее 20 тысяч лет. Необычайно выразительные изображения животных (бизонов, кабанов, лошадей) нанесены на стены пещер красными, коричневыми, жёлтыми, чёрными минеральными красками⁸. И здесь глины широко проявили своё цветовое богатство.

Вспоминаются вечера в тургайской степи и разложенные на листе фанеры образцы цветных глин — вишнёвых, сиреневых, нежно-розовых и огненно-оранжевых. Что это за чудо! В золотистых лучах низкого солнца куски земли как будто светятся. Чуть мягкие на ощупь, оставляющие жирную цветную черту на фанере, они влекут вас нарисовать что-то, оставить живой цветной след... Видимо и десятки тысяч лет назад ощущение человека было сходным...

Конечно, не краска и не глина являются причиной возникновения произведения искусства; конечно, этой причиной является творческая воля художника. Но материал не просто подчиняется или сопротивляется художнику — он оказывает определённое влияние на его восприятие... Отсветы пламени горна на сосредоточенном лице мастера и на гладкой поверхности обжигаемого изделия таинственным образом связывают их в некой огненной мистерии, что-то возвещая нам о нас и нашей роли на Земле. Пульсирующий свет как будто указывает на присутствие здесь некой силы, которая иногда определяется как вдохновение. И что-то в человеке открывается на это воздействие, но и в глине — тоже что-то приоткрывается... а значит есть в нём и в ней какая-то энергия, способная взаимодействовать с этим Дыханием и быть одухотворённой им. И появляется на свет поразительного совершенства ваза, изумляя и восхищая не только современников, но и далёких потомков. И материал изделия — глина — оказывается способным донести до нас не просто некую форму, а знак Высшего Мира — свидетельствовать о Вечном.

Бывает, что человек в самоуверенной гордыне не отвечает на этот Зов и по своему произволу использует данную ему власть над материей. Сотворённые им «существа», как каббалистический Голем, не обладают душой, не способны к общению; вырываясь из-под контроля, они могут проявить тупое и слепое своеволие. Но чуткое вслушивание в звуки Мира позволяет художнику услышать тихий, но внятный голос вещества, жаждущего через человека приобщиться к Высшей Воле, частицу которой оно извечно носит в себе.

«...В химической и физической природе вещества и в прочих его "материальных причинах" уже непосредственно выражается и та метафизика, то глубинное мироощущение, выразить каковое стремится данным произведением, как целым, творческая воля художника... Этот выбор веществ, этот подбор "материальных причин" произведения производится не индивидуальным произволом, даже не внутренним разумением и чутьём отдельного художника, а разумом истории, тем собирательным разумом народов и времён, который определяет и весь стиль произведений эпохи... может быть, даже более, нежели стиль как общий характер излюбленных здесь форм» (П.Флоренский. Иконостас).

Гончар и глина...

Глиняный сосуд для влаги... Хранит он великую ИДЕЮ, тайну Природы. Испокон веков вторит ей Человек — сам тело-сосуд, водой напоённый по особым её Законам; сам для крепости обжигающий глину; сам будто сотворённый из неё и таящий в себе неугасимый огонь зерна Духа... От воплощения к воплощению пламенеющее зерно облекается в земные одежды, что тленны и исчезнут, сгорят. И напитается новыми накоплениями драгоценный сосуд — Чаша Жизни. Как шлифует её Создатель, ваяя людские тела, так отзывается и человек, сооружая из глины ёмкости для питья и пищи, воссоздавая образы, кочующие в пространстве.

И всегда глина — материал для воплощения, для проявления ИДЕИ в материи. И как в Природе и Космосе действуют и, опять же, творят  четыре стихии — земля, вода, воздух, огонь, так и человек обращается к ним, дабы лепить из глины. Она — податлива и памятлива, она — переносчик, репликатор, ретранслятор вездесущей информации, словно геном в живой клетке на плане плотном, физическом, а, возможно, и тонком, волновом. И не она ли будто следует другому ретранслятору — реинкарнирующему, перевоплощающему, переселяющему души (Дух) одного человека, или одной личности — умирающей, в другое, новое тело—в формирующийся плод ребёнка? Так весь опыт предыдущих жизней, опыт одной ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ, накапливается в Чаше, освобождаясь по жизни от груза испепеляющей кармы...

Я.Н.