Дельфис

В январе 1992 года была удовлетворена просьба коллектива Ленинградского Художественного училища имени В.А.Серова (народного художника, президента Академии Художеств СССР) о переименовании и присвоении ему имени Николая Константиновича Рериха.

Санкт-Петербургское Художественное училище, одно из старейших учебных заведений России, продолжает историю «Рисовальной школы на Бирже», основанной в 1839 году с целью «возможного поднятия художественного уровня среди рабочих масс», как было указано в «Положении», опубликованном Правительствующим Сенатом. Изначально Школа славилась своей демократичностью: плата за обучение не бралась, что делало ее доступной для широких слоев общества, принимались не только мужчины, но и женщины, что было необычно для России тех лет.

^{Барельеф Н.К.Рериха на фасаде художественного училища им.Н.К.Рериха в Санкт-Петербурге. Фото В.В.Платонова}

За долгую историю Школа переживала разные времена, но особый ее расцвет приходится на начало XX века, когда ее возглавил Н.К.Рерих. Став директором Школы Императорского Общества Поощрения Художеств, он сумел привлечь к своим начинаниям — организационным, педагогическим, творческим — самых прогрессивных и талантливых людей. Достаточно назвать гравера В.Матэ, художественного критика С.Маковского, архитекторов и скульпторов А.Адамсена, А.Щусева, художников А.Афанасьева, И.Билибина, В.Щуко, молодых тогда Н.Химона, А.Рылова и других. Благодарная память современников сохранила воспоминания о Школе той поры. Художник М.Кузьмин писал: «самая свободная, самая демократичная... Уйма классов и мастерских: живописи, акварели, скульптуры, гравюры, литографии, композиции, стилизации, медальерного искусства, керамики, чеканки — все не перечесть, выбирай чего душа желает». («Художник и книга», М., 1985, с.140).

Успехи Школы были отмечены творческой интеллигенцией Петербурга. Своими впечатлениями в газете «Речь» от 14 мая 1910 года делился А.Бенуа: « На старом, прогнившем, дуплистом пне вдруг появились зеленые ростки, и возникает надежда, что пень снова может вырасти в дерево... это чудо произошло, благодаря энергии одного человека, одного художника — Рериха, заслуживающего все большее и большее уважение за ту последовательность, с которой он борется за живое искусство против мертвечины и казенщины».

Однако из-за болезни в 1916 году Н.К.Рерих вынужден был уехать из Петербурга в Финляндию, где его застало известие об Октябрьском перевороте. Но и в эти драматические для страны годы он не оставляет «свое любимое детище».

«Мы верим в великое значение искусства для жизни народа, — обращается Н.К.Рерих к Комитету Школы в январе 1918 года. — Какие бы трудности нас ни ждали, будем всегда твердо помнить, что идея народного просвещения всегда должна быть в человеке самой насущной, самой любимой, самой близкой понятию подвига».

Училище по праву гордится своей историей, которая представлена работами учащихся разных лет. В нашей музейной экспозиции есть такие реликвии, как ученический рисунок М.Шагала, акварели Ф.Васильева, И.Шишкина... — Наш музей и богатый методический фонд, в котором хранятся учебные работы, начиная с середины XIX века, помогают воспитать в молодых художниках интерес и уважение к прошлому, — говорит директор училища С.А.Кирпичев. — Они должны знать, что в этой Школе преподавали П.Чистяков и И.Крамской, начинали свой творческий путь М.Врубель, В.Верещагин, В.Васнецов, И.Репин, Е.Поленов, П.Филонов... А в послереволюционный период В.Гальба, О.Верейский, Б.Семенов, А.Свешников, В.Звонцов... Они должны знать об истинном подвижничестве директора послевоенной поры Яна Константиновича Шабловского, который вернул училище к жизни в 1943 году, объявив «блокадный набор учащихся», сохранил методический фонд и уникальную библиотеку Школы Общества Поощрения Художеств.

 

^{1984 г., Москва. С.Н.Рерих беседует с директором училища С.А.Кирпичевым. Фото В.В.Платонова}

— В педагогическом наследии Н.К.Рериха, пока еще мало изученном, — продолжает С.А.Кирпичев, — прослеживается петербургская традиция просвещения, блестяще воплощенная в гимназии Мая. В его письме учителю А.Л.Липовскому сформулированы основные тенденции воспитания и обучения: «Вы несли нам знания незапыленные, с любовью устремлялись к истокам человеческой мысли... И не только как наставник любимого предмета, но именно как руководитель живого дела. Вы учили нас работать, и мы помним это, работаем и учим». Он писал это в самые яркие годы педагогической деятельности — 30 ноября 1915 года.

Об увлеченности Рериха своей Школой с любовью и благодарностью вспоминал в одной памятной для училища встрече в 1984 году Святослав Николаевич Рерих: «Отец очень любил Школу, как именно поприще новых достижений и исканий. Он думал и мечтал о том, как дать молодому поколению новые подходы и пути в овладении мастерством, развить любовь к древнему искусству, памятникам старины. «Стариной помолодеем», — говорил он. Наше знание, понимание должны стать основой, на которой будет построено новое здание. Творчество — великое созидательство человека — таково кредо отца. Он часто встречал препятствия со стороны тех, кто, может быть, боялся новшеств, кто хотел оставаться в скорлупе старого. Николай Константинович прогрессивен в отношении жизни. Годы руководства Школой были особенно плодотворны в его биографии. Помню, он очень любил талантливых учеников, из которых выбирал себе помощников. Щекотина-Потоцкая, Попова, Вакулина помогали расписывать село Талашкино, театральные декорации. Из сотрудников он с особой любовью относился к Билибину, делопроизводителю Митусову. В атмосфере Школы было близкое содружество педагогов, которое простиралось на учащихся. Мы жили в том же доме, где была Школа. Помню номер нашего телефона: 120-62, тогда вызывали: «Барышня, пожалуйста, квартиру Рериха».

В те годы наша Школа особенно росла и развивалась. У Николая Константиновича был широкий размах, большие планы. Ежегодные выставки и аукционы работ учащихся становились подлинным художественным событием. Меня всегда восхищало в Николае Константиновиче умение сочетать масштабные проблемы с очень простыми, житейскими вопросами, которые он решал гибко и остроумно. Сейчас не могу вспомнить имя градоначальника Петербурга, которого пригласили посетить выставку учащихся Школы. Он дал высокое согласие. Но каково же было возмущение, когда он увидел обнаженные модели! Он счел их безнравственными, разлагающими юные души и потребовал закрытия выставки. Николай Константинович вместе с учащимися нашел «компромиссный выход». Из папиросной бумаги были сделаны очень изящные юбочки, набедренные повязки... Выполнили все красиво. Выставка все-таки открылась, а градоначальник был посрамлен, сконфужен.

Вспоминается еще один памятный случай. В те годы учащимся и педагогам разрешалось курить в аудиториях. А когда решили запретить курение, то никакие административные меры не могли отменить этого укоренившегося «права». Однажды Николай Константинович предложил педагогам принести на занятия самые большие трубки и самый едкий табак. Когда начались лекции, педагоги, сидевшие в первом ряду, раскурили свои трубки. А Николай Константинович, обращаясь к учащимся, с подчеркнутой заботой спросил: «Господа, очевидно дым Вам мешает?» Этот, на первый взгляд, незатейливый педагогический прием помог отменить курение в Школе.

Мудрые демократические принципы своего учителя А.И.Куинджи последовательно исповедовал Николай Константинович в многотрудной педагогической деятельности. Он умел видеть и развивать индивидуальность юного дарования, чувствовал природу таланта своих учеников. Я прекрасно помню А.И.Куинджи, его внимание к людям, особый, свойственный только ему юмор. Как-то Николай Константинович рассказал учителю, что один их общий знакомый плохо отзывался об Архипе Ивановиче и готовит ему козни. В ответ Куинджи с недоумением заметил: «Странно, я, кажется, ничего хорошего ему не сделал».

Николай Константинович, как и его учитель, считал самым важным в развитии художника — совершенствование технического мастерства. В эти годы во многих странах появились выдающиеся художники-техники. В русской школе таким большим техником был Валентин Серов — блестящий портретист.

Николай Константинович был опытным педагогом и понимал, что образование должно быть широким, разносторонним. Он настаивал и создавал условия для ознакомления с искусством всего мира. Уже в те годы возникла его тяга к Востоку. Вся жизнь Николая Константиновича устремилась по направлению к Востоку, где мы находим очень многие веяния и начала. «Живет еще красота в Индии. Заманчив великий индийский путь», — об этом писал Николай Константинович в первые годы нового столетия. Мост к Востоку всегда жил в нем и отражался во всех нас. Моя матушка, Елена Ивановна, была большим знатоком философии. Она во всем содействовала Николаю Константиновичу. Философия — это парение человеческой души над актуальностью, каждодневностью. Они обогащались этим сознанием. Но интересы Николая Константиновича не ограничивались пристрастием к Востоку. Огромный интерес вызывала у него европейская живопись, особенно голландские мастера. Была собрана уникальная коллекция, свыше 500 картин. Елена Ивановна помогала ее классифицировать. Многие вещи ныне находятся в Эрмитаже. Я узнаю их, как старых знакомых. Когда вы живете с чем-то, это не забывается.

^{Эскизы мемориальной диски на дом, где родился Н.К.Рерих (Санкт-Петербург, Университетская наб., 25)}

Николай Константинович очень любил контакты с тысячами молодых и талантливых учеников. Его заветы о том, что художник с первых шагов в искусстве должен овладеть техникой, актуальны и сегодня. Были разные тенденции, шатания. Современный процесс возвращает к основам, которые делали великое искусство. Самое главное — уметь чувствовать полноту жизни и то, что она может дать. Знание основ искусства разных стран и разных техник помогает обогатить комбинации. Будущие новые формы слагаются из широты и глубины сознания. Вспомните, в пустой комнате и думается трудно.

Гипотеза о том, что обучение технике, ремеслу может обременить художника, достаточно дискредитирована. Человеческий мозг так устроен, что может вместить многое. Наша задача — облегчить путь художника, оснастив его техникой, ремеслом, знанием искусства других стран. Я изучал технику темперы и понял, что широкое использование ее на Востоке объясняется климатическими особенностями.

Я верю в строгий режим обучения, дисциплину. Основу ее вижу в освоении тех принципов, которые сделали бы возможным проявление творческих начал, искания или таланта. Наша физическая оболочка имеет лимиты, но упражнения помогают их расширить, а следовательно, убедительнее проявить себя. Посмотрите, как под воздействием упражнений развивается согласованность действия глаза и руки.

Естественное состояние человека — стремление к максимальному самовыражению. Счастье — ни что иное, как полнота наших устремлений. Чтобы обрести счастье, нужно быть в согласии с самим собой. Знать, чувствовать, что каждый из нас являет собой маленькую часть космоса, бесконечности, вечности... Можно ли их постичь? Растет новое замечательное поколение, которое должно, впитав опыт отцов, пойти дальше. Лучший дар, который мы можем принести человечеству — это улучшить себя. Николай Константинович —доказательный пример того, как человек, поднимая себя, может поднять других, заразить одержимостью, идеей, верой в предначертание.

Вашим учащимся, прямым наследникам памятной и дорогой мне Школы Общества Поощрения Художеств, хочется пожелать: «Любите правду и во всем ищите красоту...»

Коллектив училища преодолел препятствия, связанные с переименованием, впереди нелегкая работа по преодолению издержек «времени перемен», в которой поможет верность живым традициям, память и уважение прошлого, но не на словах, а в деле. Одним из таких дел, которое увлекло молодых скульпторов, стала мемориальная доска на дом, где родился Н.К.Рерих — Университетская набережная, 25. Она будет выполнена под руководством педагогов заслуженного деятеля искусств В.С.Новикова и Э.Р.Озоля и открыта в дни празднования 120-летия художника-мыслителя Н.К.Рериха, как дань учеников — учителю.

Э.М. Романовская, методист училища.

Санкт-Петербург