Дельфис

Введение (фрагменты)

Георгий Владимирович Вернадский (1887—1973) — один из видных деятелей евразийского движения — родился в Петербурге в семье великого русского ученого и философа Владимира Ивановича Вернадского, основоположника учения о биосфере и ноосфере. Окончил Петербургский Университет, где определилась сфера его научной деятельности — история взаимоотношений России и Востока. После революции эмигрировал в Прагу и примкнул к евразийскому движению. Г.В.Вернадский — автор ряда статей по истории Руси и Евразии, по кочевниковедению, а также книг «Начертание русской истории» и «Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени».

С 1927 года жил в США, где преподавал историю в Йельскомуниверситете. Создал свою крупную историческую школу.

Главное произведение всей жизни ученого — шеститомный труд по истории Руси.

Предлагаемые здесь вниманию читателя фрагменты из вступления к книге Г.В.Вернадского «Начертание русской истории» — это краткий обзор процесса создания русским народом евразийского государства. Этот процесс, длившийся более тысячи лет, имел две неразрывно связанные стороны — геополитическую и духовную. Исследуя историю Российского государства, Вернадский показал, что процветало оно только тогда, когда его внутренняя жизнь была наполнена мощным идейным содержанием, когда народ осознавал свое единство, а власть — свои исторические задачи. Начало реформ Петра I по Вернадскому — это период высочайшего расцвета России, но и начало морального разложения, заболевания страны в результате западного влияния. Плоды этого крайне незаметного вначале явления мы пожинаем в полной мере именно в наше время.

Быть или не быть России? Этот вопрос во всей своей реальности стоит сейчас перед нами, и прятаться от него бесполезно. Возможно, нам поможет разрешить его и евразийская философия, проанализировавшая исторические ошибки России и разработавшая свои пути создания единого и сильного государства.

Монголы и Византия в русской истории

Создание евразийского государства есть историческое достижение русского народа. Достижение это оказалось возможным благодаря совокупности внутренних и внешних условий.

Русский народ получил два богатых исторических наследства — монгольское и византийское. Монгольское наследство — евразийское государство. Византийское наследство — православная государственность.

Оба начала тесно слились между собой в историческом развитии русского народа. Но распутывая нити этого развития, необходимо помнить о присутствии обоих этих начал и замечать влияние того и другого. Отчасти, соотношение между влиянием монгольским и византийским в русской истории есть соотношение между порядком факта и порядком идеи.

Монгольское наследство облегчило русскому народу создание плоти евразийского государства.

Византийское наследство вооружило русский народ нужным для создания мировой державы строем идей.

Внутренний строй евразийского государства

Государства, охватывающие собой сколько-нибудь значительные пространства Евразии, имеют общие черты внутреннего политического строя. Освоение больших пространств — притом пространств степных или лесостепных — требует крепкой государственной организации, сильной и жесткой правительственной власти. Только исключительно крепкая государственность в течение веков могла держаться в Евразии на сколько-нибудь значительном ее пространстве.

На почве Евразии вырастала, правда, государственность также и иного типа. Во многих княжествах древней Руси утвердилась вечевая форма правления. Как только вечевое государство разрасталось, вече оказывалось неспособным приноровиться к новым условиям.

В таких случаях или из этого государства выделялись самостоятельные вечевые единицы (Псков, Вятка из Новгорода), или вече оставалось на верхушке государства, и для низов государства входили в силу иные, более строгие формы подчинения и властвования (Север — колониальная империя того же Новгорода).

Своеобразным аналогом веча были позднейшие формы казачьего круга. Но казачий круг держался в ограниченных пространственных рамках, и попытки распространения власти круга в общерусском масштабе оканчивались неудачей (смутное время, разиновщина)¹.

С внутренней стороны для этого требовалось прежде всего наличие единого целостного миросозерцания. Таким целостным мировоззрением было проникнуто прежде всего монгольское общество², таким мировоззрением было проникнуто и московское общество XIV—XVII веков³.

^{Г.В.Вернадский (слева) в кругу семьи}

С внешней стороны, той же цели служила достаточно гибкая социально-государственная организация⁴. Организация евразийского государства — в соответствии с его пространственными размерами — тесно связана с военной организацией.

Организация армии обращается в глубоко социальную проблему; изменение форм военной организации часто совпадает с социальными сдвигами (опричнина, дворянство, военные поселения, военный коммунизм). Евразийское самосознание Освоение народом исторического своего месторазвития прочно лишь тогда, когда оно осознано народом.

Историческое самосознание народа есть в значительной степени осознание исторической и органической цельности своего месторазвития. Осознание народом своего месторазвития ведет всегда к установлению целостного и органического миросозерцания. Историческое миросозерцание русского народа (или его руководящих верхов) далеко не всегда связано было с осознанием своего месторазвития.

Гениально понята была эта связь в X веке первым русским каганом — Святославом Игоревичем. Второй каган — сын первого, Владимир, сумел в намеченные геополитические рамки⁵ влить мощное идейное содержание — миросозерцание Восточного Православия. Однако вскоре вслед за тем наступил перерыв в историческом евразийском самосознании русского народа (княжеско-вечевая эпоха). Начиная с XIII века, под монгольским игом, в русском народе складывается глубокое осознание своих исторических задач, а позже московская государственность приносит их частичное разрешение. От Александра Невского до царя Алексея Михайловича — время целостного миросозерцания; власть глубоко ощущает свои исторические задачи. Это есть время сознания органической связи России с Востоком и в этом смысле — эпоха евразийского миросозерцания.

Вторая половина XVII века подготовляет решительный идейный перелом. Правительственный аппарат, военная и бюрократическая техника совершенствуются (Петровские реформы).

Этот улучшенный аппарат власти разрешает задачи, не решенные Москвой: к концу XIX века Государство Российское охватывает почти всю Евразию. Но параллельно с этим идет процесс духовного разложения — утрата прежней веры и потеря правящим кругом исторического евразийского чутья.

В результате объединена плоть Евразии, но утрачено сознание евразийской миссии России. Разбита целостность миросозерцания. Духовная основа истории русского народа Легко смешиваясь с окружающими племенами, легко усвояя себе новые земельные пространства, русский народ всегда сохранял, однако, своеобразие своей внутренней духовной жизни. Рамки этой духовной жизни долгое время были религиозно-церковными рамками.

Решающим значением здесь было принятие православия от Византии в IX веке. С тех пор до XVIII века, по крайней мере, а в значительной степени и до наших дней, правящая церковь остается главным распорядителем духовной жизни русского народа.

Однако само религиозно-церковное сознание русского народа не было однообразно в течение всего этого ряда веков. Значительна разница между церковным мировоззрением эпохи Киевской Руси и более строгим миросозерцанием Руси Московской.

Исторической чертой русского православия является его обособление не только от магометанства и буддизма, но и от латинства. Эта черта приводит к тому, что русский

человек в течение многих веков чувствовал себя одинаково далеко и от мусульманина и от латинянина, следственно, не видел между тем и другим почти никакой разницы (что, с другой стороны, позволяло русскому человеку не более нетерпимо относиться к Востоку, чем к Западу).

Внутренняя духовно-религиозная цельность русского народа потерпела тяжкий удар в середине XVII века — раскол старообрядства.

Давши трещину, религиозное сознание русского народа тем менее могло устоять против напора западных идей, подтачивавших духовную сердцевину русского народа, начиная с XVIII века в виде протестантизма и протестантских сект, деятельности иезуитов, масонов, а позже и прямой пропаганды атеизма.

Кризис духовно-религиозной жизни русского народа достиг высшего напряжения в ХХ веке. Всякий кризис может закончиться или смертью, или возрождением.

Евразийское книгоиздательство, 1927