Дельфис

Скупые биографические данные об авторе дневника — Н.В.Кордашевском — не могут в полной мере объяснить суть происходивших 70 лет назад экспедиционных тибетских событий. Тем не менее, следует начать всё-таки с биографии. Для нас биография автора — это едва различимый пунктир жизни. Родился Николай Викторович Кордашевский предположительно в 1878 году в старом родительском замке недалеко от Ковно, в семье литовских помещиков. Нельзя точно утверждать даты, все они выводятся приблизительно, из намёков Кордашевского о своем прошлом, причём обронённых всегда вскользь, как бы мимоходом. В юности он учился, затем работал на промышленных заводах. Ушёл воевать в первую мировую. После Октябрьской революции как офицер Белой армии сражался в Сибири с большевиками. Оказавшись в эмиграции на Дальнем Востоке, скитался в 1919 году по Монголии и Китаю и, наконец, вернулся домой в Прибалтику.

Кочевая жизнь на Востоке не прошла даром. Кровавая бессмыслица гражданской войны, в которую были вовлечены все русские люди, не могла не сказаться на мировоззрении. У Кордашевского пробуждается жажда духовного поиска, стремление найти истину, пусть даже облечённую в малопонятную буддийскую обрядность. Он всматривается в этот религиозный мир, что называется, не слезая с седла. И ламство в благодарность за почтение к Будде выказывает ему расположение. В Монголии Кордашевский встретился с Хутухтой, высоким буддийским священником (реинкарнацией бодхисаттвы), и получил от него охранную грамоту и ценную танку с изображением Зелёной Тары. На прощание Хутухта сказал: «Когда мы опять увидимся...» [1]. Это был залог новых странствий по просторам Азии, встреча, которая изменила его судьбу.

По возвращении на Запад полковник Кордашевский не удовлетворился обывательской жизнью помещика. Из деревни, пусть на время, он бежит в Париж — учиться и приобрести оккультные познания у мэтра Гурджиева, который основал во Франции Институт гармонического развития человека. Здесь Кордашевский узнает о Рерихе, сделавшем длительную остановку в Европе перед отъездом в Индию. Париж — столица русской эмиграции — всегда оставался местом, где скрещивались пути ищущих. В Париже Николай Константинович повстречался с писателями А.М.Ремизовым и Г.Д.Гребенщиковым, композитором В.В Завадским, юристом-международником Г.Г.Шклявером — теми, кто так или иначе стали сотрудниками рериховских учреждений во Франции, Америке и Латвии. Полковник Кордашевский пришел к Рериху в августе 1923 года и сразу же влился в близкий круг его преданных друзей и учеников. Жена Н.К.Рериха, Елена Ивановна, 25 августа записала в свой дневник: «Воин, слушай, ты дошёл до Источника, руку протяни натянуть лук во Имя Моё. Теперь прими знак Мой и отойди в лес ожиданий» [2]. Это был напутственный Указ полковнику Кордашевскому, который в лице Рерихов нашел то, что давно искал — близость к духовному «источнику». Он был призван к труду на Общее Благо. Полковник становится сотрудником торгово-транспортной конторы «Мировая Служба», организованной В.А.Шибаевым в Риге. Он уезжает в Прибалтику и начинает свою коммерческую службу, курсируя между Литвой и Латвией.

Накануне отъезда из Парижа 30 августа 1923-го Кордашевский направил Рериху своё первое послание. В письме, помимо слов благодарности земному учителю, — слова о «духовной близости» и воинском долге.

«Дорогой Николай Константинович, уезжая, заочно хочу ещё раз проститься с Вами. Я ухожу счастливый тем, что Учителю угодно было призвать меня. Ухожу, полный веры в духовную близость к Вам и к моим неведомым братьям, с которыми также создалась у меня незримая и неразрывная связь. Не знаю, за что дано всё это мне, ибо по делам и духовной слабости моим — не мог я быть отмечен. Но я постараюсь выполнить свой долг. Долг воина — возложенный на меня свыше. Жалею, что общение с Вами было так коротко, но надеюсь, что настанет время, когда оно возобновится... Душевно Ваш, Н.Кордашевский» [3].

Началась переписка с Рерихом. В письмах Кордашевского всегда замечается необычное.

Полковник часто говорит о служении человечеству и об Учителе Аллал-Минге.. Вопрос об Учителях трудно будет обойти стороной. Это именно та основа, на которой изначально строились отношения между Рерихом и Кордашевским. Понятие Учителя — нечто вроде закваски, брошенной в душу ученика Чахембулы³ (таково ученическое, «тайное» имя Н.В.Кордашевского). Под лучом Высоких Покровителей жизнь становится как натянутая струна, отныне она посвящается «гармоническому развитию» и деятельной работе в миру.

Рерихи встретились с Учителями в 1920 году в Лондоне. Получили Указ ехать сначала в Америку и после — в Индию, в Гималаи. Их непосредственный Руководитель — Аллал-Минг, легендарная историческая фигура, предводитель воинов, казнённый в Кашмире (III в. до Р.Х.). И в то же время Учитель Аллал-Минг — живая во плоти современная личность. Он спускается из своей горной обители Тибета и приходит в удушливые города Запада, чтобы поддержать близких учеников. Рерих — один из них, ему надлежит особая миссия — пройти по неизведанным путям Центральной Азии, достичь Лхасы и затем основать на Алтае новую столицу буддийского мира. В этом Великом Плане участвуют последователи и сотрудники Рериха.

^{Н.В. Кордашевский. 1905 г. Фото из архива Музея им. Н.К.Рериха в Нью-Йорке}

Полковник Кордашевский давно уже прикипел сердцем к Востоку, с того самого 20-го года. Потому он и был встречен как долгожданный сотрудник. «Найден Чахембула», — сообщалось американским друзьям в письме из Парижа. Не только был найден, но и принят. Его дружеская связь с монгольским владыкой явилась событием неординарным даже в глазах Рериха. Спустя и год, и два после первой встречи с Кордашевским Николай Константинович неоднократно напоминал полковнику: «Берегите бумагу от Хутухты» [4]. Эта грамота Хутухты становится как бы пропуском в экспедицию по Монголии и Тибету.

Деятельность Кордашевского по линии «Мировой Службы» быстро расширялась. Прежде всего усилия были направлены на книготорговлю. При торгово-транспортной конторе в Риге открылось представительство американского издательства «Алатас». Начало положено продажей книг Н.К.Рериха и его близкого сотрудника писателя Г.Д. Гребенщикова. В сентябре 1923 года выходит английское издание рериховского сборника «Адамант» и следом биографическая книга Н.Селивановой «Рерих». К концу года появляется долгожданный том «Листы Сада Мории», или «Зов», — первая из книг Учения Живой Этики. В.А.Шибаев делает рассылку книг в Германию, Эстонию и Литву. На Ковно идёт груз Чахембуле — 55 экземпляров «Зова». В ноябре 23-го в Ригу приезжает некогда широко известный в России журналист и коллекционер А.В.Руманов, который тоже оказался в эмиграции. Руманов начинает сотрудничать с «Мировой Службой». «Он может быть особо полезен на Россию, — сообщает Рерих о Руманове в Латвию. — Ибо все будущие помыслы — на Россию» [5].

Рижское учреждение становится своеобразным форпостом рериховских идей на границе с Советской Россией. Посылки с книгами переправляются в Ленинград двоюродному брату Е.И.Рерих, музыкальному деятелю С.С.Митусову, а последний привлекает к распространению книг студента Политехнического института Анатолия Гребенщикова, сына писателя. Расчёт тем более был верный, поскольку вместе с книгами Учения шли «Былина о Микуле Буяновиче» и «Чураевы» Г.Д. Гребенщикова. Россия в будущих замыслах Рериха играет важнейшую роль. Деятельность «Мировой Службы» со временем планируется переориентировать на торговлю лесом и полезными ископаемыми с Сибирью. Пока же, в 1924—25 годах Кордашевский оттачивает «торговую технологию» на поставках чая и табака. Перед самым началом Центральноазиатской экспедиции, её первого этапа в Кашмир и Лех, Рерих в апреле 1925 года помещает небольшой капитал в «Мировую Службу». Он дает распоряжение готовить через рижскую контору транспортные средства для тибетского путешествия.

Осенью 1926 года из Монголии пришла долгожданная весть. Николай Константинович пригласил Кордашевского принять участие в Тибетской экспедиции, которая должна была отправиться из Урги в апреле 27-го в направлении Лхасы. Однако полковнику было предложено часть маршрута пройти самостоятельно — сформировать собственный малый караван в китайском Тяньцзине и двинуться навстречу основному экспедиционному отряду. Предполагалось первоначально, что встреча обоих караванов произойдёт на озере Кукунор. В экспедиции Кордашевскому отводилась роль начальника вооружённой охраны. Обязанность, вполне достойная профессионального военного. Ведь мечта о «долге воина» не покидала его уже три года, со времени парижской встречи. «Имея крупицу знаний, я совершенно буду доволен работой кшатрия в великой эпопее», — писал он Рериху [6]. Так оно и вышло.

В феврале 1927-го полковник Кордашевский выехал из Риги, а уже в начале марта отплыл на пароходе «Аливия» из Генуи в своё восточное странствие. Путешествие по морю было долгим. Только в апреле Кордашевский прибыл в Китай, миновав острова Крит, Цейлон и Индонезийский архипелаг. По приезде началось формирование каравана — приобретены верблюды, лошади и провиант. Полковник быстро обернулся в Пекин за паспортами. Официальная версия экспедиции для китайских властей значилась как коммерческая и связывалась с закупкой овечьей шерсти вдоль границы с Монголией. Поскольку путь лежал по труднодоступным окраинам Шамо и Гоби, Кордашевский пригласил в качестве переводчика служащего одной из тяньцзиньских торговых фирм А.Голубина. Небольшой отряд в составе двух русских, двух китайцев-караванщиков и нескольких вооруженных хунхузов двинулся на соединение с экспедицией Н.К.Рериха.

Встреча произошла только в разгар лета, 28 июля, в долине реки Шарагол. Основной караван, направлявшийся в Лхасу, остановился на отдых в пустынной местности Шарагольчжи. Продолжительная стоянка была использована для строительства субургана в честь Шамбалы. Освящение субургана состоялось 7 августа при стечении большого числа монголов и местных лам. Субурган был выбелен известью и разукрашен колёсами учения Благословенного и изображением Чинтамани — Сокровища Мира. А на следующий день приехал со своей свитой главный лама Цайдама и также устроил службу, посвящённую Владыке Будде. На вопрос цайдамского священника о целях путешествия по Тибету, писал в дневнике доктор Рябинин, «последовал ответ, что мы американцы и едем посольством от Западных буддистов и что близко наступление времени Шамбалы» [7]. Через десять дней экспедиция выступила через равнину Цайдама по направлению к хребту Гумбольта и далее в глубь Тибета.

В конце сентября 1927 года караван был остановлен на подступах к Нагчу. Тибетские власти продержали экспедицию на высотах Чантанга всю зиму. Это был беспрецедентный случай в истории путешествий, когда люди так надолго оказались в ледяном плену, в страшном холоде и голоде, неизбежным следствием которых являются цинга и смерть. Н.К.Рерих оставил нам летопись погибающего каравана в своём дневнике «Алтай — Гималаи». «Ласковые два дня превращаются в свирепые пять месяцев нашего стояния в летних палатках при морозах свыше 60° С, при ураганных вихрях на высоте 15000 футов. Оставлен с нами всегда пьяный майор и дикие оборванцы солдаты. Запрещено говорить с проходящими караванами. Запрещено покупать пищу от населения. Медленно погибает караван. Каждый день у палаток новые трупы, и стаи диких псов шумно делят свою новую трапезу. Из 104 караванных животных погибает 90. Умерло пять человек: три монгольских ламы и два тибетца... Грифы и орлы спорят со стаями собак о добыче» [8].

В чём же причина их нечеловеческих мучений? В основе лежат скрытые пружины событий, до конца ещё неразгаданных. Н.К.Рерих направился как представитель Всемирного Союза Западных буддистов на встречу с Далай-ламой.

Его миссия должна была завершиться переговорами о реформировании буддийского учения и официальным признанием параллельной ветви Западных буддистов. Этот грандиозный План был нацелен на то, чтобы образовать новый мощный центр буддизма в Сибири со своей независимой столицей на Алтае. Фактически речь шла об избрании русского Далай-ламы. Однако правители Тибета смогли разузнать о «тайных» намерениях экспедиции. В дело вмешались англичане. Они как раз и направляли ход событий, оказывая влияние на тибетские партии и их борьбу в местном парламенте. Политический агент в Гангтоке полковник Ф.М.Бейли «неоднократно настоятельно просил тибетское правительство по телеграфу помешать группе двигаться» не только по Тибету, но и к Сиккиму или Индии [9]. По наущению англичан Далай-лама задержал экспедицию Рериха, видя в его миссии «руку Москвы». Положение осложнялось тем, что в это самое время из Лхасы была выдворена «красная экспедиция» Чапчаева, направленная в Тибет Чичериным по линии Наркоминдела.

Во всей тибетской истории, по замыслу Рериха, важное место отводилось именно Кордашевскому: «Доверенный Чахембула около Тибета» [10]. Ещё один Указ Учителей: «Чахембула подымет знамя в Монголии. Гуру явится на пути, и Хутухта на соборе провозгласит начало новой кальпы...» [11]. Так творилась легенда. Новая Страна должна была вобрать в себя земли Сибири, Монголии, Тибета и Китая. Она должна была объединить кочевые народы некогда необъятной, но впоследствии исчезнувшей империи Чингисхана. Она должна была призвать своих воинов на священную борьбу за истинную буддийскую веру. Главнокомандующим Тибетской армии назначался полковник Кордашевский...

Не все даже великие планы осуществляются. Малая песчинка, бывает, останавливает большие колеса истории. Караван Рериха в обход Лхасы 25 апреля 1928 года вышел к истокам Брахмапутры и через месяц, перейдя границу Сиккима, прибыл в Дарджилинг. Тибетская экспедиция завершилась. И вместе с ней закончились тибетские странствия её участников. Экспедиционный караван расположился на отдых, а полковник Кордашевский сразу же отправился в Европу. Он отплыл из Бомбея в Рим, где из рук кардинала де Урбиньи намеревался принять священнический сан. Ещё одно «поручение», которое растянулось на долгие годы. Новая цепь неосуществившихся намерений привела Кордашевского, наконец, к смерти «на нищенском одре церковного сторожа в Иерусалиме» [12].

После смерти у некоторых людей остаются кресты на могилах, некоторые оставляют после себя рукописи. Дневник полковника Кордашевского — единственное веское свидетельство его изменчивой и мятущейся жизни. В свете тибетских событий, развернувшихся вокруг экспедиции Рериха, этот дневник является крайне ценным документом. Со временем, когда картина прошлого предстанет перед нами более рельефно, когда мы научимся читать между строк, вероятно, будут сделаны новые оценки и выводы о таинственной Миссии Западных буддистов.

^{Субурган. в честь Шамбалы, построенный Тибетской экспедицией в Шарагольчжи в горах Нянь Шана}

Среди дневников, повествующих о Центральноазиатской экспедиции, рукопись Кордашевского стоит особняком. Она описывает трёхмесячный отрезок пути по Китаю, от Баотоу до Шарагольчжи, которым прошёл полковник вместе со своим спутником Голубиным. Это путешествие можно даже назвать Малой Тибетской экспедицией Кордашевского. Когда-то, возможно, оно будет оценено не только как романтический переход верблюжьими тропами. Подъём на вершины Тибета — это долгий путь к самому себе, совершавшийся на просторах Азии.