Дельфис

Исследователи не сомневаются, что Грааль имеет отношение к евхаристии христианской традиции или пасхе традиции иудейской, то есть центральному празднику и центральному священнодействию обеих религий Книги. Т.Мэлори в подзаголовке «Повести о Святом Граале» пишет: «...каковая есть повесть, трактующая о самом истинном и самом священном, что есть на этом свете». Во множестве произведений Грааль объявляется центральной святыней христианского мира, правда, интригующей своей загадочностью. Таким образом, мы ясно видим ритуальный, священный и священнический характер этого светового сокровища. Кретьен де Труа в начале своего произведения намечает, что он «высевает» некую тему, основанием которой послужила другая, тайная книга. Мотив, который движет автором — «любовь к Богу». Грааль перед героем Кретьена де Труа предстает, словно списанный с образа первосвященника второго Храма из «Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова». Вопрос, который должен задать герой: «кому служит Грааль?» Это объяснимо с точки зрения характеристик Мессии в Священном Писании. В пророчествах он постоянно характеризуется как «Раб Божий» или «Слуга Божий». Когда Персеваль удостаивается видения Святого Грааля, то его священная трапеза происходит за столом со скатертью чудесной белизны. Автор подчёркивает, что ни один легат, ни один кардинал, ни даже папа римский не ели на полотне такой белизны, и мы ощущаем тот же скрытый намёк на жреческий характер происходящего. Нам даётся понять, что мы присутствуем при описании священнодействия и священства более высокого, чем римское. И мир, и обычная Церковь давно погрязли в грехах, но «Остаток» не может не сохранять своего святого статуса, ибо связь со Всевышним не должна прерываться. Противное могло бы привести к катастрофическим последствиям для всей цивилизации.

По крайней мере, идея «Остатка», Святой Церкви, идея Мессии и Святого Грааля может объяснить нам, почему мы столь далеки от Бога. Почему ни погрязший в лицемерии и материализме иудаизм, ни с ног до головы облитая кровью невинных христианская Церковь не обладают в наше время всей полнотой истины. Господь присутствует в синагогах, церквах и мечетях — но полнотой Его истины мы не обладаем. В противном случае мы не были бы свидетелями бесконечно продолжающихся кошмаров насилия, цинизма, жестокости по отношению к себе подобным и тварям Божиим, населяющим несчастную от нашего существования землю.

Следующим после Кретьена де Труа о Святом Граале, судя по всему, написал Робер де Борон. Завязкой сюжета в его книге является эпизод, когда к заключённому в темницу Иосифу Аримафейскому является сам воскресший Христос и передаёт ему чашу Тайной вечери со Своей Кровью. «Блюди её», — повелевает Спаситель. «Хранение Крови» — самая прозрачная аллегория сохранения рода, рода Христа и Давида, то есть Мессии. Своё название «Грааль» чаша получает после нахождения таинственной рыбы. При этом праведники общины Иосифа переживают необычайную духовную усладу, чистую радость. Мы уже говорили, что в данном случае это аллюзия на текст Талмуда («Санхедрин»): Мессия «не придёт, пока не будет найдена и доставлена рыба для немощных». Само же понятие «радости», «услады» заключено в еврейском слове Мессия-Машиах. Современный исследователь Каббалы пишет: «Радость после прихода Спасителя отражена в самом его имени Машиах, буквы которого образуют и слово «будет радоваться» (М.Глазерсон. Огненные буквы. М., 1997, Иерусалим 5758. С. 173).

Примерно в одно время с произведением Робера де Борона появляется один из самых мистических романов о Граале — «Перлесво». Автор его пожелал остаться анонимным, но судя по знанию батальных сцен, он — рыцарь, судя по описанию героев в белых плащах с красными крестами, он — тамплиер, рыцарь Храма. Что подтверждается весьма подробными и загадочными описаниями священнических ритуалов вокруг Святого Грааля. Подобно произведениям Кретьена и Робера, «Перлесво» уделяет исключительно важное внимание родословной, особо акцентируя внимание на происхождение героя из рода «Иосифа Аримафейского», то есть по крайней мере в соответствии с преданиями, из рода Христа и Давида. Главный герой даже именуется «святейшим» (М.Бейджент, Р.Лей, Г.Линкольн. Святая кровь и Святой Грааль. М., 1997. С. 291). В одном из эпизодов описываются загадочные священники, имеющие право восславлять крест и одновременно оскорблять его, при этом рыдая. Более того, священники объявляют герою, что только они имеют право приближаться к кресту Христову. А один из святых отцов вообще произносит: «Вас не касается, по какой причине мы так поступаем, и не следует вам знать о нас!» (там же, с. 292). А когда мы вернёмся к началу этого эпизода, то увидим, что герой перед встречей священников наблюдал, как у этого креста свора гончих разрывает на части прекрасного белого зверя неизвестной природы.

Весь этот эпизод на первый взгляд кажется совершенно непонятным. Однако если мы приложим сюда выявленный нами «ключ», то всё происходящее становится осмысленным. «Зверями» именовали себя ессеи, носившие белые одежды, отсюда — прекрасный белый зверь неизвестной природы. Ессеи, подготовившие приход Спасителя в пустыне, стояли у истоков Святой Церкви. Той, которая именовалась «эвионом», «бедняком» и была чисто иудейской. Она действительно была «разорвана» на части двумя проклявшими её бывшими друзьями. В синагогах до сих пор произносятся проклятия «еретикам». И христианские авторы не позже третьего века уже дышат только ненавистью к той Церкви, которую самые ранние историки христианства называли «Девственницей абсолютной чистоты». Если священники принадлежат эвиону, то становится понятным, почему они имеют право благословлять и проклинать крест (христианство, отторгнувшее их), а также почему они вынуждены скрываться. Между прочим, исследователи давным-давно обнаруживали массу гебраизмов в текстах о Святом Граале, но объяснять это пытались лишь интересом тамплиеров к Каббале.

В том же романе «Перлесво» тамплиеры описаны как старцы с юными лицами. Позже точно так же будет характеризовать тамплиеров Вольфрам фон Эшенбах — как седоволосых рыцарей, и в старости выглядевших юношами. Эта маленькая деталь возвращает нас к описанию адептов ессейской общины. Историки подчёркивают, что полноправные члены братства именовались «старцами». (В восточном христианстве «пресвитерами» именовались «мужи совершенные».) Однако внешность этих «старцев», как подчёркивают знавшие их авторы, была совершенно юной!

Автор «Перлесво» впервые описывает мистерию Святого Грааля как священнодействие, то есть жреческий ритуал. В одном из эпизодов опять же загадочный «священник» предостерегает героя «от того, чтобы не раскрывать тайны Спасителя и тех, кому поручено сохранять эти тайны» (там же, с.293). Недвусмысленное указание на то, что мы имеем дело с «тайной Мессии». Много позже и Т.Мэлори в «Смерти Артура» будет утверждать, что Грааль суть «тайная тайных» Христа.

^{Рис. 1. Видение Святого Грааля. Англия, XIX век.}

Художник воспроизводит в видении Грааля «видение Иезекииля», интуитивно обозначая связь христианской святыни со святыней Храма и «Мессией Аароновым»

В «Перлесво» во время торжественного священнодействия Святой Грааль принимает различные формы. И когда эти формы Грааля мы выстроим в единый ряд, то особенно ярко осознаем, что и камень, и сосуд с кровью символизирует божественное существо! Ибо герой лицезреет Святой Грааль вначале как короля, пригвождённого к кресту, затем в виде сияющего ребёнка, после — как истекающего кровью человека в терновом венце, и только в конце как чашу причастия. Метафора налицо. Как и лёгким намёком описанное обетование «двух Мессий». Мы помним, Христос, обладая правами царя и первосвященника, был казнён как «Царь Иудейский», то есть «король, пригвождённый к кресту». Ребёнок суть один из самых устойчивых эпитетов Мессии — «отрок Ягве». Одновременно это возможная ссылка на хранение мессианского права «первенцами», рождавшимися в семье Христа, Давида и Аарона. Окровавленный человек суть второй Мессия, несущий на себе беззакония мира. Здесь может быть скрыто сразу несколько смыслов, загадочная фигура в крови будет постоянно появляться в произведениях о Святом Граале. Во-первых, это возможная ссылка на имя «Адам», «кровь». Ибо как «второй Адам» — это высшее существо есть «Дама», «Подобие» Божие. Во-вторых, и терновый венец и пронзённое тело символизируют жертвенность. Верховный священник одновременно является и жертвой. Ибо род Ааронов несёт на себе грехи и беззакония народа, и отвечает за потерю связи со Всевышним, в соответствии с вечным заветом: «И сказал Господь Аарону: ты и сыны твои и дом отца твоего с тобою понесёте на себе грех за небрежность во святилище; и ты и сыны твои с тобою понесёте грех за неисправность в священстве вашем» (Числ.18:1).

Кроме всего прочего, второй Мессия, «Мессия Ааронов» именовался «бен Иосифом». Также он именовался «первородным тельцом» (Юнг К.Г. AION. М., 1997. С. 125). Мессия Ааронов суть Мессия страждущий, в отличие от Мессии торжествующего. В ессейской и раннехристианской герменевтике «Мессией торжествующим» был явно сам Христос в Своём Втором Пришествии. Мессия Ааронов, страждущий, должен погибнуть, он обречён на муку и гибель. Далеко не случайно авторы текстов о Граале просто «вдалбливают» в наши головы, что их герой — потомок Иосифа Аримафейского, то есть «бен Иосиф»! И связь «бен Иосифа» с тамплиерами тоже далеко не случайна. Ибо Орден был объединён вокруг Храма и пытался воссоздать «Царство Христово» — а Второе Пришествие Христа должно было произойти после восстановления потомков Давида на троне Иерусалима! По воззрениям иудейской герменевтики, именно «Мессия, сын Иосифа» должен восстановить Иудейское царство, Храм и храмовое богослужение, после чего обречён пасть в битве с полчищами Гога и Магога (Мифы народов мира. Т. 2. М., 1994. С. 142).

Может ли быть случайным то, что мы обнаруживаем столь явные черты сходства священнодействия Святого Грааля со жреческими ритуалами сынов Аарона? К «Мессии Ааронову» как «бен Иосифу» относили пророчество Моисея: «Благословение Явившегося в терновом кусте да приидет на главу Иосифа и на темя наилучшего из братьев своих. Крепость его, как первородного тельца...» (Втор.33:16— 17). Если иудейский мессианизм использовал это пророчество для характеристики «Мессии Ааронова», то разве не обнаруживаем мы в нём образ человека, на голове которого «терн», «терновый венец»? А если мы заглянем в книгу Бытия, где приводится завещание праотца Иакова своим сыновьям, того самого Иакова, который назвал «камень основания» Бетэлем, то обнаружим дополнительную характеристику «бен Иосифа» как «израненного»: «Огорчали его, и стреляли, и враждовали на него стрельцы:

Но твёрд остался лук его, и крепки мышцы рук его, от рук мощного Бога Иаковлева. Оттуда Пастырь и твердыня Израилева» (Быт. 49:23-24).

Подобно тому как Иуде и его потомку Давиду уготован царский венец навечно, «Иосифу» предназначено быть «Пастырем», то есть первосвященником.

Конечно, охарактеризовать нашим узким разумом представление о высшем существе, Помазаннике почти невозможно без противоречий. С ними нужно мириться, воспринимая духовные образы континуально, с помощью вероятностных парадигм. Как только мы перестанем воспринимать исследуемые тайны с высоты «полёта орла», мы сразу же утонем в массе дискретных противоречий. Безусловно, секрет Святого Грааля постижим только на невербальном уровне.

Итак, из двух характеристик «Мессии бен Иосифа», «Мессии Ааронова» перед нами возникает образ израненного, увенчанного терном «первородного тельца». «Первородный телец» — согласно древним жреческим ритуалам Аарона — «жертва за грех». Его убивают, и «священник Мессия» («Помазанный») должен внести его кровь в святилище (Лев.4:3,14). Мы видим мистическую жертву «первородного тельца», ибо «Мессия бен Иосиф» не просто несёт на себе грехи всего человечества, он должен мученически погибнуть, как это сделал до него Христос. Именно так. В иудейской герменевтике «Мессия бен Иосиф» должен умереть, дабы «кровью своей искупить детей Ягве». Победив Анти-Мессию, Армила, Мессия бен Давид спустит с небес Новый Иерусалим и вернёт к жизни бен Иосифа (Юнг К.Г. AION. М., 1997. С. 125). Мы узнаём здесь образы Откровения Иоанна Богослова: «закланный Агнец» и Христос в нём двоятся, исследователи давно обратили на это внимание. И образ младенца, ребёнка тоже есть у Иоанна Богослова, так что мы обнаружим у него те же образы двух Мессий и ребёнка, что и в видениях Святого Грааля романа «Перлесво». В начале перед Иоанном появляется Христос, затем происходит описание войны в небесах за божественного младенца, спасаемого в пустыне. Тут же сияет образ «Агнца, как бы закланного», который в конце Откровения сражается во главе небесных воинств против сил зла. Подчёркивается, что он — «обагрён кровью».

А если мы вспомним, что Откровение Иоанна Богослова имеет исторический аспект, который связывают с тайнами Святой Церкви, бежавшей из осаждённого Иерусалима в Заиорданье, то, получается, что мы вновь попадаем в тот временной эон, когда по взглядам идеологов должен был родиться Мессия, то есть во времена разрушения Храма. Возможно, именно в этот период святой Иоанн считался первосвященником Храма Иерусалима, ибо после Иакова Праведного он носил «диадиму святыни», золотой петалон. Кроме того, Иоанн считался любимым учеником Христа, которого Он объявил своим названным братом. С Иоанном, по преданию, жила некоторое время мать Христа, Дева Мария. То есть Иоанн не просто первосвященник Храма, он — «брат Господень»(названный). Мы вновь остаёмся в рамках «семьи Грааля», мессианского рода, хранящего тайны Христа. В связи с этим возможно объяснить, почему во многих произведениях, начиная с Вольфрама фон Эшенбаха, король Грааля объявляется «пресвитером Иоанном», и это имя становится его наследным титулом. Тайна Мессии есть тайна Божественного Присутствия в профанном мире. И посему автор «Перлесво» заключает своё описание мистических существ — короля, ребёнка и израненного человека в терновом венце, словами: «...тайны священного таинства не выражаются открыто»... (М.Бейджент, Р.Лей, Г.Линкольн. Святая кровь и Святой Грааль. М., 1997. С. 193).

Следующим после произведений Робера де Борона и автора «Перлесво», судя по всему, был роман «Grand Saint Graal» из хроники Гeлинанда. Роман начинается с упоминания о таинственной миниатюрной книжечке, написанной самим Христом и переданной им в видении британскому отшельнику. Эта рукопись содержит тайны Святого Грааля. Мы совершенно не удивимся, когда прочтём, что рукопись о Святом Граале начинается со строки: «Это — начало твоей родословной»... Речь идёт о родословной Грааля, которая восходит к Иосифу Аримафейскому и имеет прямое отношение к Христу (Р.Майер. В пространстве — время здесь. История Грааля. М., 1997. С. 77— 78). Автор утверждает, что рукопись о Святом Граале — единственное, что оставил Христос после своего Воскресения. Теперь мы понимаем, что Он оставляет нам обетование о «втором Мессии», который пребудет до Его возвращения в день Страшного Суда.

Рождение «второго Мессии» в воззрениях иудеев связывалось с разрушением второго Храма. Авторы текстов о Святом Граале один за другим утверждают, что традиция святыни ведёт свой отсчёт именно с этого момента — упоминается, что Веспасиан освобождает Иосифа Аримафейского с Граалем из темницы во время разрушения Иерусалима и Храма. Христос в видении повелевает Иосифу идти проповедовать «Его имя». Причём возвеличить это «Имя» суждено «святому потомку», истинному хранителю Святого Грааля по имени «Галаад». Ему суждено воцариться в таинственной области «Галес» (Веселовский А.Н. «Где сложилась легенда о Святом Граале?» в книге Т.Мэлори «Смерть Артура», кн. 3. М., 1991. С. 278). Затем следуют подробные описания, как маленькая община во главе с Иосифом путешествует в указанные им Христом земли. Святой Грааль, сияющий неземным блеском, они переносят в специальном ковчеге, доступ к которому имеют только Иосиф и его сын. Здесь особенно ярко видно сходство Грааля с характеристиками ковчега завета, переносимого левитами, подчинёнными Аарону.

Причём местность, описываемая автором «Grand Saint Graal», в которой путешествуют герои Святого Грааля, идентифицирована ещё в XIX веке профессором А.Н.Веселовским как историческая Батанея, Заиорданье. Имя главного героя, Галаад, соответствует этой местности: иногда Галаадом называлось всё Заиорданье. Исследователи допускают, что поздняя «Британия» артуровского цикла не что иное, как историческая «Батанея». Так вот, именно в Батанею бежала Святая Церковь и семья Христа (а с ними, видимо, и Иосиф) после разрушения Храма и города. Может ли быть случайным то, что маршрут первых хранителей Святого Грааля совпадает с маршрутом Святой Церкви?

Путешествие Иосифа и его общины завершается в городе Саррасе — в храме духовном этого города должен быть помещён Святой Грааль. Здесь Иосиф слышит голос свыше: «Я избрал сына твоего... и сделаю его священнослужителем; он будет хранить Мою кровь, собранную тобою, когда ты снял Меня с креста и положил в гробницу; от тебя примут её все, которые будут в том же достоинстве, всюду, туда Я поведу тебя и твоих» (там же, с.288). Здесь прямо утверждается основание скрытого христианского священства самим Христом. И когда на общину Иосифа нисходит Святой Дух в образе огненных лучей, все слышат: «Внемлите, новые сыны Мои! Я ваш Господь и духовный отец, искупивший вас Моей кровью...» (там же, с. 289). Утверждение священства сопровождается, таким образом объявлением христиан «новыми сынами». Вновь и вновь мы видим, во-первых, ссылки на родство исследуемых нами образов с ессеями; и, во-вторых, постоянно звучит мотив священства, более высокого, чем то, к которому мы привыкли.

Далее в романе следует подробное описание того, как сам Христос ставит епископом сына Иосифа, основывая таинственное жречество, навсегда связанное со Святым Граалем. Это описание видений Святого Грааля настолько напоминает ветхозаветные видения Исайи и Иезекииля, что на них следует остановиться подробнее. Будем помнить о том, что и Исайя и Иезекииль принадлежали к мессианским родам: Исайя — из рода царей, Иезекииль — из рода священников. Оба видения великих пророков весьма схожи между собой, но таинственны настолько, что Талмуд до нашего времени запрещает толковать видение Иезекииля. Зато Каббала строит большую часть своей метафизики именно на этих видениях.

Что же в них общего? Прежде всего оба видения суть видения «Божественного Присутствия», связанного с Храмом и ковчегом завета. В обоих видениях есть общие черты, свойственные им: наличие ангелов (серафимов и херувимов), таинственный сияющий престол, пламя огня и огненный человек, обязательное посвящение на пророческое служение. Причём обоим пророкам преподносится некая таинственная огненная пища, точно так же, как и в видениях Святого Грааля. Причём и Исайя и Иезекииль именуют свои таинственные видения «славой Господней». Слава связана с именем, мы уже говорили. Его обиталище — Храм и ковчег: «ковчег Бога, Господа, сидящего на херувимах, на котором нарицает имя Его» (1 Пар.13:6). Именно «слава Господня» представляла собой в Ветхом Завете «Божественное Присутствие». К «славе Божией» могли приступать только священники из рода Аарона, остальных она просто убивала. Так и Святой Грааль постоянно поражает недостойных рыцарей, даже лучшего из них, сэра Ланселота.

^{Рис. 2. Спас в силах. Центральная икона русских храмов. Расположена над царскими вратами. Мы видим сияющий «живой камень», «второго Адама» По своей структуре эта икона соответствует тибетской мандале и воспроизводит структуру глаза}

А теперь обратим внимание, как описывает явление Святого Грааля автор «Grand Saint Graal». Посвящению предшествует нисхождение Святого Духа в уста христиан в образе огненного луча. У Исайи серафим также касается раскалённым углём уст пророка, очищая его. Далее происходит поставление сына Иосифа в священники, вернее даже — в первосвященники. Действие происходит перед ковчегом Грааля (точно так же служение Аарона осуществлялось перед ковчегом завета). Герой видит шестикрылых ангелов, в точности как Исайя в Храме перед Господом. Тут же священник видит окровавленного огненного человека. Подобного огненного человека видел Иезекииль в своём загадочном видении (Иез.1:26—27). Затем следует подробное описание священнослужения, напоминающего христианскую мессу или евхаристию, и в то же время отличающуюся от неё. Нельзя забывать, что даже у нас православные ритуалы отличаются от католических. Что же удивительного в том, что евхаристия Святой Церкви, скрываемая под описаниями «видений Святого Грааля», тоже несколько отличается от них?

Итак, сына Иосифа ангелы в присутствии Христа облачают в священнические одежды и сажают на таинственный престол, на который больше никто не имеет права садиться. Обратим внимание: наличие ангелов, сияние, божественная пища, огненный человек, трон или престол — всё это обязательные и основные атрибуты видений Исайи и Иезекииля. Некоторые различия не могут повергнуть нас в смущение: ибо и видения Исайи и Иезекииля также различаются между собой. Мы имеем дело с реалиями духовного мира, которые не могут быть адекватно описаны в наших представлениях.

Посвящение сына Иосифа в священники самим Христом выглядит весьма мистическим. Христос помазывает его елеем, возводя в сан «священника-Мессии». Упоминается, что этим елеем будут помазаны все цари, которых «священник-Мессия» обратит к христовой вере (Веселовский А.Н. «Где сложилась легенда о Святом Грале?» в книге Т.Мэлори «Смерть Артура», кн. 3. М., 1991. С. 291).

Собственно, описание происходящего в романе «Grand Saint Graal» соответствует главе восьмой книги «Левит», в которой подробно описывается посвящение Аарона в первосвященники. Последовательность событий та же: действо начинается со входа в скинию. Моисей облачает Аарона в одежды первосвященника и затем помазывает его, производя в сан «священника-Мессии»: «И возложил на голову его кидар, а на кидар с передней стороны его возложил полированную дощечку, диадиму святыни, как повелел Господь Моисею...

И возлил елей помазания на голову Аарона, и помазал его, чтобы освятить его» (Лев. 8:9,12).

Более того, именно в этом эпизоде описывается так называемый «окровавленный человек», постоянно присутствующий в самых таинственных видениях Святого Грааля. Ибо в ритуале посвящения в первосвященники Моисей обрызгивает Аарона кровью: «И взял Моисей елея помазания и крови, которая на жертвеннике, и покропил Аарона и одежды его, и сынов его и одежды сынов его с ним; и так освятил Аарона и одежды его, и сынов его, и одежды сынов его с ним» (Лев.8:30).

Само причастие, описываемое не только в «Grand Saint Graal», но и в других текстах о Святом Граале, соответствует одному из самых известных ритуалов ессеев, именуемому «Трапеза Мессии». Так вот, «Трапеза Мессии» кумранитов, в отличие от обычной еврейской пасхи, подразумевала причастие из рук самого Мессии. Ессейский текст гласит: «Мессия Израиля протянет вперёд руки над хлебом, и после того, как он даст благословение, вся община примет участие»... (Свенцицкая И.С. Тайные писания первых христиан. М., 1981. С. 43). А посему во многих произведениях о Святом Граале во время центрального священнодействия присутствует либо сам Христос, либо таинственный огненный человек в крови.

Но каким образом охарактеризовать существо, предназначенное к миссии, близкой Христовой, но отличающееся от Него? Наверное, указать некие признаки, связываемые с Христом, и в то же время подтвердить, что это не Христос. А посему, например, у Т. Мэлори мы можем прочесть текст, могущий повергнуть неподготовленного христианина в смущение: «И поглядели они и увидели, что выходит к ним из священного сосуда фигура человека, со всеми знаками страстей Иисуса Христа, открытыми и кровоточащими, и говорит: "Мои рыцари и слуги и верные мои дети, от жизни смертной пришедшие к духовной жизни. Я не буду более скрываться от ваших взоров, и вы увидите ныне мое тайное и сокровенное. Примите же и вкусите пищи, которой вы алчете"» (Т.Мэлори. Смерть Артура. М., 1974. С. 638). Мы видим, что «человек» не является Иисусом Христом, он имеет только Его мессианские признаки на теле, он признаётся рыцарям, что находится в «сокрытии» и теперь является им, предлагая «Трапезу Мессии».

Нельзя забывать один очень важный аспект происходящего. Дело в том, что согласно «Новому Завету», провозглашённому пророком Иеремией, Писание должно понимать духовно. Храмом является сам человек, Святой Грааль — внутреннее световое сокровище. Это не значит, что всё следует понимать только духовно. Но понимать «и духовно» необходимо. А в духовном смысле в иудейской герменевтике видения Исайи и Иезекииля символизировали видение собственного сияющего разума. Во всех сакральных традициях Востока и Запада подлинным сокровищем является собственный «Обнажённый Ум», по определениям самых таинственных тибетских тантр. «Видение ума в его обнажённости» — цель всех аскетических практик и медитаций. Главная книга Каббалы, «Зогар» означает «Сияние». Рабби Шимон взял для названия слово из третьего стиха двенадцатой главы книги Даниила:

«И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звёзды, во веки, навсегда» (Дан.12:3).

Автор истолковывает этот текст в связи с видением Иезекииля, сравнивая «сияние разумных» или «сияние разума» и сияние престола Славы: «над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла» (Иез.1:22). А в «книге из Пещеры Сокровищ» говорится, что тело Адама «сияло как кристалл» (Юнг К.Г. MYSTERIUM CONIUNCTION- IS. М., 1997. С. 471). Это — «второй Адам», «Господь с неба». Мы вновь вернулись к идее архетипа Храма, Бетэля, сияющего кристаллического камня, символизирующего Божественное Присутствие. Этот «трон» или «подножие Божие» сияет как сапфир, как небо. В тибетских тантрах именно так должен сиять обнажённый ум. Ранние христиане недвусмысленно понимали значение видения Иезекииля в полном соответствии с книгой «Зогар». Так, знаменитый авва Евагрий требует от аскетов найти внутри себя «место Божие», сияющее как «трон», как сапфир. Преподобный Макарий Египетский полностью посвящает первую из своих «Духовных бесед» иносказательному изъяснению видения, описанного пророком Иезекиилем. Он пишет: «Пророк созерцал тайну души, имеющей принять Господа своего и соделаться престолом славы Его. Ибо душа, которую Дух, уготовавший её в седалище и обитель Себе, сподобил приобщиться света Его, и осиял красотою неизречённой славы Своей, делается вся светом, вся лицом, вся оком; нету неё ни одной части, не исполненной духовных очей света... А где восседает и правит душою сам Господь, там всегда одерживает Он победу, искусно и постоянно правя браздами и путеводствуя колесницу души к небесному и божественному образу мыслей» (прп. Макарий Египетский. Духовные беседы. М., 1998. С. 4, 10).

Выше мы вспоминали, что «Господь с неба», духовный человек в нас является «живым камнем», «сияющим кристаллом». А здесь Макарий дополняет нас, свидетельствуя, что эта часть человека ещё «сплошное око». Это только подтверждает древнейшую традицию и подлинность религиозного опыта авторов, тексты которых мы исследуем. Эффектное подтверждение нашим умозаключениям существует в православной иконописи. Существуют три типа икон, связанных друг с другом: «Видение Исайи и Иезекииля», «Всевидящее Око Божие» и «Спас в Силах», центральная икона иконостаса. «Видение Исайи и Иезекииля» имеет вариант, именуемый «Всевидящее Око Божие». А икона «Спас в Силах» в Византии именовалась — «Видение Исайи и Иезекииля». Мы видим на этом изображении сияющее как кристалл духовное тело Спасителя и херувимов — символических животных вокруг. Это — «Слава Божия», «живой камень», «сплошной глаз». Или — «второй Адам», внутренняя суть нашего естества.

Если мы вспомним канон евхаристии, то в его кульминации звучит песнь серафимов, и мы как бы предстоим «Сидящему на престоле», «Славе Божией», «Спасителю». Над царскими вратами сияет «Спас в Силах», мы можем как бы лицезреть происходящее в небесах священнослужение. Но это суть и происходящее внутри нас. Тогда и «Око Божие» смотрит на нас внутри наших сердец и умов, там — «место Божие». Взгляды встречаются, и во взаимном взгляде происходит максимальное единение, слияние с Божественным. В этом смысле каждый из нас есть первосвященник, служащий Господу и обеспечивающий поддержание нерасторжимого контакта с Ним.

(Продолжение следует)