Дельфис

Знание выдаётся порциями, отдельными импульсами, и, попав в мир, оно нисходит в грубые слои ментальности так же, как жизненная волна погружается в материальную сферу, теряя свою ясность, чистоту и духовность. Когда очередная порция света выдана миру, она попадает в руки неготовых, тех, кто не может увидеть подлинной ценности и употребляет золото на изготовление болтов и гаек. Но именно для них это знание и даётся, и в процессе этой неуместной игры <...> они растут; и хотя они употребляют святыни не по назначению и неумело, <...> подвергая их осмеянию и пачкая их в грязи, сила этого света всё же исподволь воздействует на них, и они меняются; и проходит время, возможно в следующих инкарнациях они обретают всё большее понимание, всё большую мудрость и чуткость, и в их сердцах растёт стремление снова обрести то, что они уже однажды держали в своих руках, но чем не смогли воспользоваться.

Но ради того, чтобы это могло произойти, кто-то должен чем-то пожертвовать, кто-то должен заплатить по счёту той негативной кармы, которая творится профанами, разменивающими и втаптывающими золото откровения в грязь. Иначе, если бы эта карма обрушилась всецело на их головы, они бы погибли и выдача знания принесла бы лишь ненужные страдания. Значит, кто-то должен присутствовать при этом, чтобы сказать: «Прости им, Господи, ибо они не ведают, что творят», — и принять последствия их кармы на себя. Вот одно из значений мистерии Христа Поистине, Он умер за грехи мира, но не в том смысле, как в это верят многие Грех этого мира, который Он пришёл освободить, оказался столь тяжёл, что слова высшего откровения, само это откровение, показанное как жизнь Его носителя, не было принято, но было осквернено, вызвало гнев, а не просветление в умах тех, к кому обращалось. И всё же Иисус не ушёл, отряхнув прах со своих ног. Он не сказал им: «Вы, свиньи, поправшие мой жемчуг, да опустится на вас разящий меч вашей собственной кармы». Он, по истине, обладал силой, чтобы спасти самого себя, предоставив обезумевших гонителей их же судьбе и снова закрыв врата Божественной Мистерии для тех, кто, как выяснилось, не готов понять её. Но Он, со словами «прости им, Господи, ибо не ведают, что творят», — покорно отдаёт себя в руки мучителей, беря на себя их грех и своей болью искупая их вину, и этой ценой Он добывает для них же возможность войти во врата истины, когда их души созреют и взмолятся о спасении. И это таинство искупления повторяется снова и снова, сопровождая каждую порцию сокровенного знания, выдаваемую миру. И те, кому удаётся ухватиться за спасительный канат, очередной раз опущенный в океан страданий рукой мирового Спасителя, — они, как правило, никогда не догадываются, сколь дорогой ценой они куплены.

И вот здесь, параллельно этому, возникает некое размежевание внутри самих тайных братств, хранителей знания. Именно в эти моменты истории снова возобновляется извечный спор между «Доктриной Ока» и «Доктриной Сердца». Большинство хранителей восстаёт против выдачи знания, ибо их мудрость видит заранее печальную судьбу сокровища, за которое они ответственны, и они стараются запретить и воспрепятствовать деятельности тех, кто, будучи как кажется, ослеплены своим состраданием и энтузиазмом, хотят открыть врата для черни и допустить недостойных к тайнам Святилища. Они, эти консерваторы, всегда правы, ибо на их стороне непреложные законы, и их сопротивление прекращается лишь тогда, когда на их роковой вопрос: «Кто заплатит за это, кто возьмёт на себя последствия?» — даётся конкретный ответ и находятся те, кто добровольно предлагает себя в качестве искупительной жертвы. И эта мистерия, раз осуществившись на высоких уровнях духовной Иерархии, где принимаются решения о судьбах мира, затем, подобно эху, прокатывается по всем подчинённым уровням, вплоть до работающих в мирских организациях учеников. И здесь, среди них, внутри духовных сообществ, школ и групп, как отражение того, что происходит наверху, тоже проступают эти две тенденции — по видимости противоречащие одна другой, но работающие на благо мира с чудесной согласованностью.

Кто-то жертвенно берёт на себя всю ответственность и, опускаясь в мрачные низины земного сознания, стремится внести в них свет, принимая как должное плевки и поругания, а также и справедливое порицание со стороны тех, других, которые охраняют порог Храма вечной истины, но пока первые не падают под тяжестью добровольно взваленного ими на себя креста, вторые вынуждены держать двери святилища открытыми. И лишь когда тьма поглощает последнюю искру надежды, врата вновь закрываются — до следующего раза. Отражением этого процесса является стремление многих членов духовных сообществ образовывать замкнутые группы, отсекая менее достойных и подготовленных лиц. Также и в теософском движении подспудно существуют эти два течения мысли: одни, особенно остро ощущая святость и сокровенность духовных знаний, тяготеют к тому, чтобы стать хранителями истины, и видят более перспективным то направление, которое предполагает существование внутренних замкнутых эзотерических школ, тогда как идея Всемирного Братства представляется им хотя и желанной, но более или менее утопической; другим, напротив, особенно дорога идея Братства, они готовы распахнуть двери и свои сердца навстречу каждому, и их вдохновенная вера в преобразующую мощь истинной Любви заставляет их забывать об освящённых временем предостережениях и правилах. Приверженность Срединному Пути позволяет примирить и в гармоничном единении поставить обе тенденции на службу общему благу, если их представители ясно видят единую для обеих цель, при всём временном различии подходов и методов.