Дельфис

Мы — народ софийный...

Тема Софии-Премудрости Божией выражает, быть может, наиболее существенные и сокровенные чаяния отечественного национального характера. В лице Софии русский человек почитает материнское — рождающее и хранящее начало Космоса, причем у Софии-Матери много ипостасей. Она есть и Царица Небесная, представительствующая за людей перед Господом Богом и спасительно осеняющая грешный земной мир своими благодатными покровами; она есть одновременно живая Мать Сыра-Земля, к которой крестьянин обращается с сердечной молитвой в надежде на заступничество и щедрый урожай; но при этом единичной персонификацией Софии выступает каждая земная женщина, где Богоматерь Мария — воплощает идеал жертвенного женского пути. Богородица есть как бы полнота Божественной Софии в земном творении, т.е. предельная одухотворенность тела и предельно гармоничная телесная жизнь Духа.

Неудивительно, что идея Софии оказывается ключевой для большинства русских религиозных философов — В.С.Соловьева и С.Н.Булгакова, П.А.Флоренского и Л.П.Карсавина, братьев С.Н. и Е.Н.Трубецких, В.В.Зеньковского и отчасти Н.О.Лосского, с разных, подчас противоположных, позиций пытающихся осмыслить сущность и назначение женского начала в Космосе. Так, тема небесно-софийного всеединства человечества, подлежащего восстановлению через любовь и братское сотворчество — составляет контрапункт софиологии В.С.Соловьева. У П.А.Флоренского на первый план выступает мотив подвижнического жизнеустроения, личного софийного обожения плоти и духа на Земле, без чего не может состояться приобщение к полноте внутрибожественной надземной Жизни. Убежденность в нравственной ответственности людей за гармоничную эволюцию биосферы и Космоса, взгляд на хозяйство как на искусство, призванное восстановить изначальную софийную полноту и красоту природного мира — эта «экологическая» нота особенно характерна для творчества С.Н.Булгакова. Наследие выдающихся отечественных мыслителей дает основание утверждать, что именно идея Софии нагляднее всего демонстрирует поразительную близость русского духа восточному мироощущению, особенно если сопоставить ее с индийским Учением о Великой Матери Мира¹; именно с дальнейшим богословским развитием софиологической тематики может связываться надежда на преодоление грубого ортодоксального креационизма и подлинное возрождение православия; наконец, именно софийный взгляд на материю не как на мертвое и косное вещество, а как на пронизанную психическими токами живую реальность — начинает все более соответствовать идеям современного естествознания. Отметим и то, что поклонение женскому началу мироздания как нельзя более соответствует духу наступающей новой эпохи, где именно женщине — прекрасной возлюбленной, огненной вдохновительнице на подвиг, усердной труженице и заботливой матери — будет суждено сыграть видную, если не решающую роль. Думается, глубоко прав был П.А.Флоренский, утверждавший, что «мы — народ софийный, мы — подданные Софии и должны быть рыцарски верными своей царице. Это — залог нашего существования, ибо «Россия» и «русские» без Софии — contradicto».

Русская философия о природе софийной реальности Космоса

Если учесть столь высокую значимость категории Софии для отечественной мысли, то не следует удивляться и исключительной смысловой многоаспектности ее философско-богословского истолкования². По своей сущности София предстает рождающе-материнским началом Космоса, деятельной посредницей между Богом и миром, единством духовно-смысловых, причастных жизни Божественной Троицы и темно-хтонических (хаотических), материальных слов космической жизни. П.А.Флоренский писал: «София стоит как раз на идеальной границе между божественною энергиею и тварной пассивностью; она — столь же Бог, как и не Бог, и столь же тварь, как и не тварь. О ней нельзя сказать ни «да», ни «нет», — не в смысле антиномического усиления того или другого, а в смысле предельной переходности ее между тем и другим миром»³. Соответственно, София выполняет функции: а) светоматериального всепроникающего субстрата, лежащего в основе возникновения всего многообразия «плотных» космических форм и неотрывного от них (София Тварная); б) всесвязующей Души Мира, его естества, благодаря которому зачинается жизнь и осуществляются психические процессы различного уровня; в) целостного божественного организма предвечных идей-эталонов, венцом которого является идея богочеловечества. С точки зрения двух последних функций София предстает как «Вечная Невеста Слова Божия», как Божественная София, являющаяся Живой Личностью и имеющая Лик Вечной Женственности. Она, с одной стороны, являет Образ-Образец творческого бытия в Космосе для каждой сознательной души, а, с другой, представляет собой премирное, предшествующее их телесному воплощению, соборное множество индивидуальных человеческих душ-монад, где каждый элемент созвучен и совестен каждому, и, вместе с тем, неповторим в рамках единого софийного богочеловечества. С.Н.Булгаков так разъясняет эту диалектику бытия Божественной Софии: «Все человечество, как полнота сил человеческих, представляет собою единство не пустоты, но согласованной и объединенной множественности. Индивидуальность, как сила обособляющая, как особый луч в сиянии «умного света» Софии, не противоречит... идее целого, дающего место свободному развитию своих частей»⁴.

Общая схема космологического процесса состоит в том, что Божественная София в соответствии со своими идеями-эталонами (или целевыми причинами-энтелехиями в терминологии Аристотеля) изнутри себя рождает материальный мир (Софию Тварную). По другой версии она в акте бессознательного своеволия как бы отпадает от исходного божественного единства в тварную множественность, хаотичность и временность физического Космоса⁵. В ходе естественного развития последнего каждая вновь появляющаяся космическая форма (каждая реализовавшаяся в материи идея-энтелехия) создает материально-несущие основы для воплощения более высокой эволюционной формы-энтелехии, пока на вершине биологической эволюции не появляется человек⁶. Его коренной задачей в мире становится деятельное проявление своего потенциального софийного богоподобия через свободное сотворчество с Великой Матерью в деле собирания и одухотворения Вселенной. Но человек, призванный познать и практически реализовать божественный замысел о мире, в акте грехопадения отпадает от своей богочеловеческой софийной Плеромы. Он отрекается от своей надземной всеединой сущности в стихии своеволия, эгоизма, плотского вожделения, социальной вражды и гордыни. Его божественная душа, изначально причастная идеальному софийному всечеловечеству (его «Сам» в терминологии П.А.Флоренского) ничтожится страстями суетного земного «я» («самостью» в его же терминологии). Вследствие этого человек не только обрекает самого себя на страдания в земном мире и после физической смерти⁷, но и вносит общую дисгармонию, хаос и зло в мировой эволюционный процесс, в жизнь Тварной Софии. Приход в мир Иисуса Христа — его проповедь, жертвенный крестный путь, мученическая смерть и воскресение — открывает перед человечеством возможность перехода от тварно-эгоистического греховного существования к любовному единению и восхождению в Царство Божие. Путем Христа, путем богософийного преображения духа и плоти, уже прошли в истории святые праведники и подвижники христианской веры. За счет нравственного подвига любви и самоочищения, совершенного на Земле (на уровне Тварной Софии), они реализовали свое богоподобие и получили возможность сознательного существования-творчества в духоматериальной реальности Софии Божественной, в «свете славы Божией». Субъективная жизнь их сознания настолько сверхлична, широка и утонченна по своему идеальному содержанию, а конструктивные акты мыслительной деятельности настолько совершенны и ответственны, протекают в таком соответствии с высшими структурными и энтелехиальными идеями мироздания, что почти тождественны объективным процессам, совершающимся в Плероме Божественной Софии. Чуждые всему эгоистичному и суетному, их монады абсолютно совестны Великой Матери, они подобны совершенным кристаллам, вбирающим в себя все энерго-информационные потоки и откликающимся на все движения в Космосе. Они — воистину — не объектны, а все сознащие и со-знющие субъекты общемировой духоматериальной жизни. Святые воплощают уже сбывшийся идеал свободного и деятельного софийно-небесного братства, жертвенно помогающего «перерождению смертного и страдающего человека в бессмертного и блаженного сверхчеловека»⁸.

Пути софийного преображения человека

Каковы же с точки зрения русской софиологии важнейшие факторы софийного обожения всего земного человечества? Прежде всего необходимо личностное преображение сознания: овладение навыками ясного теоретического разума (органическим мышлением в терминологии В.С.Соловьева, или синархическим мышлением в терминологии П.А.Флоренского), и, самое главное, воспитание нравственного разума сердца, ибо только душевное сострадание, бескорыстие, светлый помысел открывают перед человеком дверь в иные, более высокие миры. Дело в том, что предметное содержание наших идей, фантазий и переживаний реально в подлинном смысле этого слова. Оно имеет свою особую несущую энергию и материальность — те тонкие состояния светоносной софийной первоматерии (Materia Prima в терминологии В.С.Соловьева), которая отличается от физиологических состояний нашего тела и от физической материи окружающих вещей, хотя незримо пронизывает последние и, в конечном итоге, их определяет. Чем гармоничнее и возвышеннее мысль, тем мощнее ее незримое материальное воздействие на окружающий мир и к тем более высоким слоям Божественной Софии человек опосредованно приобщается при жизни и непосредственно — после физической смерти. Что касается нравственного человека, то стянутые им при жизни светоносные материальные энергии повлекут его монаду в те сферы богоСофийного бытия, к идеям которых поверх тварно-софийных миражей и иллюзий устремлялось его земное сознание⁹.

Но процесс личного совершенствования неотделим от софийного единения людей в масштабах семьи, нации, всего человечества. В актах бескорыстной любви, дружбы, братского сотрудничества человек преодолевает свою ограниченность и смертность; утверждает себя как неотъемлемая и незаменимая часть всеединого человечества, как ключевое звено в бесконечной цепи прошедших и будущих поколений. Словом, космическое право каждого быть полноправным и деятельным членом соборного организма Божественной Софии подтверждается и проверяется в битве за земное всеединение человечества.

И, наконец, третий важнейший фактор реализации софийной сущности человека связан с одухотворенным и радостным трудом по гармоничному преобразованию лика Земли через актуализацию ее скрытых до поры до времени живоносных сил и энергий. Человек, таким образом, отвечает не только за себя и за состояние социума, но и за эволюцию своего земного дома в целом. При этом проявляется следующая важнейшая закономерность: чем любовнее и бережнее относится человек к природным объектам и процессам, чем глубже осознает тотальную софийную одушевленность всего сущего, тем в большей степени он способен стягивать вокруг себя светоносные энергии Materia Prima. Живя в океане разнообразных излучений и потоков вещества и будучи органической частью этого океана, человек может и должен научиться разумно использовать его могучие силы. Соответственно, можно предположить, что на живом теле Земли — одном из видимых обнаружений естества Великой Материи — существуют особо благодатные районы, где тесно переплетаются мир земной и мир небесный, и где бьют ключи особо мощных природных энергий, создающих исключительно благоприятные условия как для софийного преображения отдельного человека, так и для соборного прорыва к новой эпохе софийного мыслетворчества.

Софийные родники России-Евразии

Современные научные исследования и в самом деле свидетельствуют, что пространство Земли в целом, и территория России-Евразии в частности, не являются однородными. Как пророчески писал в свое время П.А.Флоренский¹⁰, земной ландшафт имеет свои складки и сгустки; особые места концентрации разнообразных физических излучений, подземных металлов и минералов. Такие ключевые регионы определяют атмосферные, литосферные и гидросферные процессы на больших участках Земли; характеризуются уникальным рельефом и многочисленными геомагнитными аномалиями; зачастую выступают центрами биоразнообразия и ареалами распространения редких видов животных и растений. Одновременно такие «акупунктурные» точки Земли нередко являлись в прошлом очагами зарождения этносов и целых цивилизаций; там располагаются выдающиеся культовые и архитектурные сооружения, служащие объектами поклонения со стороны местного населения. Они окружены легендами и преданиями, какой-то особой теплой аурой, которую сразу начинает ощущать чуткий человек. В таких местах особенно четко и ясно работает мысль; пробуждаются способности к духовному творчеству; диалог с чужим сознанием выстраивается удивительно легко и продуктивно. Подобные территории словно и вправду воплощают призрачность границ между Софией Тварной и Софией Горней; здесь слышатся звоны иных, неведомых миров и пространств.

Не будет ошибкой назвать такие регионы духовно-экологическими софийными родниками: из них еще можно испить воды живой и вечной, с их сохранением и «очищением» еще может связываться надежда на прорыв к новому типу цивилизационного существования, свободного от эгоистически-потребительского и технократического безумия современного мира. Подобные жемчужины, щедрой рукой рассыпанные по необъятным пространствам России-Евразии, словно самой природой и историей предназначены для того, чтобы человек ощутил себя здесь любимым и ответственным сыном Божественной Софии, чтобы заново учился жить в гармонии с Землей и всем духовным Космосом; проявлял и приумножал их созидательные силы; софийно совершенствовался в этом процессе сам и разумно преобразовывал социальные условия своего существования.

В самом первом и общем приближении к таким ключевым районам России-Евразии можно отнести богатейший европейский Север с Соловками, Кижами и Валаамом; с Ладожским и Онежским озерами; с Северной Двиной и Печорой; с карельскими чудодейственными гранитами и северной реликтовой тайгой; с традициями поморской и угро-финской культур!

Новгородско-тверские земли со святынями Новгорода, Старой Руссы, Торжка и Старицы; с великим торговым путем из варяг в греки; с великим водоразделом коренных русских рек Волги, Западной Двины, Меты; в ожерельем изумительных озер, где бриллиантом сверкает Селигер!

Горный Алтай — точное географическое сердце евразийского материка; со священными Катунью и Белухой; с элитной кедровой тайгой вокруг Телецкого озера; с россыпями целебных трав, глин, минеральных источников; с уникальными археологическими и этнографическими сокровищами от афанасьевских могильников III тыс. до н.э. и скифских курганов Пазырыка до тюркских каменных баб и памятников старообрядческой культуры.

А еще Байкальский регион — голубая жемчужина Сибири, святыня славянского, монгольского и тюркского этносов! А южно-уральские степи с древним городом индоариев Аркаимом и редкими степными ландшафтами! Сколько мест священных в многонациональной России-Евразии, но что показательно — именно такие духовно-экологические родники являются наиболее хрупкими и легко ранимыми регионами Земли, болезненно реагирующими на любые грубые техногенные вмешательства и загрязнения. Именно на данных территориях подчас наиболее зримо и остро проявляются неразрешимые противоречия современной техногенно-потребительской цивилизации: между потребностью в энергии и невозможностью использовать старые средства добычи энергоресурсов (подобная дилемма особенно остра в горных районах Кавказа и Алтая); между необходимостью социально-экономического развития и уникальными биосферными богатствами, которые надо обязательно сохранить для грядущих поколений; между сложностью задач управления подобными районами, требующими перманентного участия научной мысли в принятии решений, и узостью прагматических интересов правящей бюрократической «верхушки».

Софийные родники России-Евразии выступают как бы «лакмусовыми бумажками» общесистемного кризиса современной, антисофийной по глубокому своему существу, цивилизационной модели развития, неважно — выступает ли она в своей планово-социалистической или рыночно-капиталистической ипостасях.

И как раз по этим софийным родникам (случайно или нет — это другой вопрос) наносит свои самые беспощадные удары технократия. Высокоскоростную магистраль между Москвой и Петербургом норовят проложить аккурат по Валдайской возвышенности с великим европейским водоразделом. Ступени ракет, стартующих с космодромов в Плесецке и Байконуре (а теперь уже и из Амурской области), падают на Архангельскую область, Республику Коми, Алтай, Якутию, поражая уникальные в биосферном отношении территории остатками ракетного топлива гептила, которое в 6 раз ядовитее синильной кислоты. Вновь в Горном Алтае втайне от общественности вынашиваются планы строительства Катунской ГЭС и реализации технократической модели развития Республики с хищническим использованием природных ресурсов этого удивительного края, быть может, самого важного среди всех софийных родников России-Евразии¹¹.

 Не будет преувеличением сказать, что основной фронт битвы за пришествие огненной эпохи софийного мыслетворчества пролегает ныне возле таких ключевых регионов, ибо они — не только наиболее зримые индикаторы общецивилизационного существования. Они представляют собой своеобразные точки «цивилизационной бифуркации», если использовать язык современной синергетики. Как минимум, их надо сегодня защитить от агрессии обезумевших хищников отмирающей техногенно-потребительской цивилизации. Символически в этой связи звучал лозунг участников борьбы против Катунской ГЭС: «Спасем Алтай — Алтай спасет нас!» Как максимум, такие регионы должны развиваться по принципиально новым — духовным и эколого-экономическим — стратегиям, вытекающим из их природно-климатической и культурной уникальности, а, самое главное, из софийных перспектив человеческой цивилизации в XXI веке, о которых так вдохновенно пророчествовали русские философы еще на рубеже XIX —XX веков.