Дельфис

Азия сложила многие легенды о Марко Поло. Индия помнит о хождении Афанасия Тверитянина¹ и о многозначительном пребывании Долгорукого² при дворе Акбара. Теперь в Индии новое русское сказание. В Гималаях живет русский Риши. О великом русском художнике и говорят и пишут. Рерих навсегда остался в памяти Индии. «Для нас, индусов, имеет огромное значение, что Рерих избрал Гималаи своим местопребыванием», — так пишут. И ценят индусы, что Рерих любит Индию и в то же время прекрасно говорит о своей родине, о необъятной России. Велики душевные связи народов.

В своем недавнем очерке «По лицу земли», вошедшем в том его сочинений «Нерушимое», Рерих писал о вкладе русских в мировую культуру: «Есть какая-то благородная, самоотверженная щедрость в этом всемирном даянии.

Вовсе не хотим сказать, вот, мол, какие мы, русские! Совсем другое хочется отметить как факт непреложный, исторический. В будущих летописях будет отмечено русское всемирное даяние. Происходит оно, поистине, в планетарных пределах. Тут уже не может быть случайных, мелких делений... Вырастает соображение творческого блага, в котором каждый может и должен приобщиться в качестве неустанного трудника».

Не относятся ли эти слова и к самому Мастеру, который так потрудился и продолжает творчески трудиться во славу народа русского? Справедливо много раз повторено и в русских и в иностранных книгах о том, что имя Рериха вошло в почетные страницы русского искусства. Вспоминаем, что по этому поводу писали, кроме Леонида Андреева, Балтрушайтиса, Сергея Эрнста, Л.Ростиславова, в последующие годы Кузьмин, Бабенчиков, Бурлюк, Голлербах, Всев.Иванов и другие критики. То же самое всюду было подчеркнуто и в иностранной прессе, отзывы которой составляют целые тома. Среди иностранных писателей мы встречаем оценки таких знатоков искусства, как Дени Роша, Филлипса, Франка Руттера, Хр.Бринтона, В.Риттера, Милоша Мартена, Рабиндраната Тагора, О.Ганголи, Н.Мехта, Р.Ч.Тандана, Асита Кумара Халдара, Бирешвара Сена, проф.Вармы, Р.Рудзитиса и многих, многих других, которые в разных странах оценивали русское искусство Рериха.

Подчеркиваем слово «русское» искусство, ибо никто не сомневался в том, что Рерих, даже затрагивая иностранные сюжеты, всегда оставался русским и неутомимо нес по миру понятие русскости в самом широком значении. Действительно, спросим себя, многие ли так широко по всему миру несли русскую славу? В Лондоне (Виктория и Альберт музей) «Половецкий Стан», в Париже — «Звенигород», в Триполи — «Ростов Великий», в Калифорнии — «Царь Салтан», в Чикаго — «Снегурочка», в Англии — «Царь Салтан», в Нью-Йорке — «Садко», «Сергий Строитель», «Гости», в Китае — «И открываем», в Аллахабаде — «Новгород» и «Лель», в Белграде — «Земля Славянская», в Загребе — «Языческая Русь», в Лувре (павильон Марсан) — эскизы русских фресок, в Каире — «Сергий рыбак», в Хотане — «Москва», в Буэнос-Айресе — «Весна», в Шантиникетане у Тагора — «Царь Салтан», в Монголии — «Великий Всадник», в Риге — «Пустынь», в Ливерпуле — «Валаам», в Бенаресе — «Звезда Героя». С.Эрнст в своей монографии справедливо назвал сюиту русских исторических памятников, оставшихся в Америке, — «Пантеоном русской славы». А сколько же картин Рериха, говорящих о русских сокровищах, прошло по разным странам с выставками мастера! Париж и Лондон до сих пор не забыли постановку «Князя Игоря» и «Половецкие пляски» в антрепризе Дягилева. Уже тогда и Арсен Александр и Жак Бэнар назвали эту постановку Рериха прекрасным достижением.

^{Н.К.Рерих. Царица Небесная над Рекою Жизни}

А сколько таких же незабываемых мыслей о русском достоинстве рассыпано в многочисленных очерках и записных листах художника, широко обошедших прессу многих стран. Не удивительно, что и в Индии перед многомиллионной аудиторией, в прессе называют Рериха «русским риши». В этом имени Индия выражает свое наивысшее суждение. Когда же Рерих изображает Гималаи, то сами индусы, в лице лучших художников и писателей, говорят о несравненных рериховских Гималаях. Вспоминая серии картин об Индии, Тибете, Монголии, написанные Рерихом после 1923 года во время экспедиций, когда он так близко приобщился к Востоку, мы и тут должны почувствовать русскость художника. Это неповторимое качество создало и особое признание Рериха всем Востоком. Уже давно Рерих понимал Азийскую Русь. Любя древность, художник прикасался к живым основам и всегда шел к первоисточнику.

Изучать творчество Рериха — это значит прикасаться к фактам. Не отвлеченность, не туманность, но верное прозрение руководило художником с самого начала его деятельности. В недавно напечатанном очерке «Толстой и Тагор» художник вспоминает о своем посещении Льва Толстого и о тех напутственных словах, которые сказал великий писатель по поводу первой картины Рериха — «Гонец»: «Пусть выше руль держит, тогда доплывет». Это напутствие, видимо, глубоко запало в сердце художника, и не в мечтаниях, но в деяниях он нес его наказ широко по лицу земли. Среди последних картин мы видим и великого пахаря Микулу. Только подумать, что на Гималайских высотах русский художник в сильных образах мыслит о богатырях русских. И эта исконная мысль живет среди снегов Гималайских точно так же, как и на Алтае, когда создавалась картина «Ойрот», а на Кавказе — «Бугурстан», «Эльбрус» и другие горные великаны. Вот и Святогор в Гималаях показался.

Видевшие картины Рериха последних лет утверждают, что творчество Мастера стало еще красочнее, определеннее и монументальнее. Оно являет реальный синтез всех накоплений, убеждающий нас не только в том, что Рерих неотъемлемо остается художником русским, но и выразителем Руси Азийской. Здесь очевидно не отвлеченное символическое творчество, но выражение души великого народа.

Мы приветствуем и ценим реальную основу его творчества. Вспомним, о ком из художников писал Рерих в своих очерках. Он писал о Сурикове, Серове, Куинджи, Врубеле, Рябушкине, Рылове, Петрове-Водкине, Юоне, Щусеве, Щуко, о своих славных сотоварищах по русскому искусству. В этих проникновенных и всегда доброжелательных очерках автор невольно выражал и свою сущность. В конце концов, Суриков и Рябушкин, тоже знали Русь Восточную — да и не могло быть иначе. По пути «Из Варяг в Греки», по Днепру и по Волге, из-за Каспия в течение многих веков притекали сокровища Азийские. В одной из самых первых своих картин «Варяг» Рерих видит северного воина в Византии, где тот взирает на восточные диковины.

Обозревая полувековую работу Рериха, можно удивляться, насколько русская песня звучала у него неотрывно и непрерываемо. Новые нарастания, богатые накопления — вот тот ясный и реальный опыт, который делает и картины и писания Рериха понятными «не только первым, но и последним», как недавно выразился один писатель, который далее продолжает: «Рерих — оптимист, иным он и не мог бы быть, и все его книги продиктованы верою в жизнь, в мир всего мира». Этою верою в жизнь объясняется и горячее стремление Рериха к охране культурных ценностей, о значении которых художник говорит в самых трогательных и убедительных выражениях. При этом в беседах художник всегда упоминает и культуру Руси. У мастера много последователей, разбросанных, не преувеличивая, по всему миру.

Трогательно видеть его неизменную русскость, выражающуюся на разных языках, в самых неожиданных сочетаниях, и тем не менее остающуюся самой подлинной. В Индии, Америке, во Франции художник говорит о Пушкине, Шаляпине, Толстом, Горьком, Гоголе, Мусоргском, Римском-Корсакове, Павлове, Бехтереве, Пржевальском, Ломоносове... Если когда-нибудь кто-то задастся целью выявить, сколько именно сведений и образов русских было широко дано Рерихом разным народам, то получилась бы своеобразная и неповторимая страница утверждения русской культуры.

Рерих давно говорил о прошлом для будущего. В его словах это не звучит каким-то окаменением. Наоборот в будущее Рерих направил все свои помыслы. Его очерки «Лучшее Будущее» говорят о неукротимом устремлении к творению, к деланию, к труду постоянному во имя лучшего будущего. Наверное, многие знают лишь фрагменты этого труда Рериха. При его многосторонности могут возникать однобокие суждения. Но хотелось бы сопоставить все создания и творения Рериха. Чем больше таких сопоставлений сделаем, тем яснее выступит цельность творчества, цельность устремления и цельность служения человечеству.

В одной из многочисленных монографий творчество Рериха характеризовалось как «служение человечеству». Правда, картины его вовсе не служебны, но в целом они дают созвучную песнь о красоте, и в этом прекрасном созвучии прежде всего гремит слово русское. В его русскости нет шовинизма, нет кичливости. Сам художник замечает, говоря о пантеоне русской красоты «не из гордыни говорим». Действительно, в словах художника не гордыня, не желание кого бы то ни было унизить, но стремление к справедливой оценке. Это же стремление к справедливости хочется проявить, и собирая данные о самой работе Рериха.

В 1915 г. было отмечено двадцатипятилетие творчества Рериха, начавшего свою самостоятельную деятельность чрезвычайно рано. Вспомним его первые композиции: «Плач Ярославны», «Ушкуйник», «Утро Богатырства Киевского», иллюстрации к Пушкинскому «Руслану»... А вот теперь — уже и полувековой срок труда. Ученики Рериха говорят «как свежи заветы Учителя». И действительно, среди заветов и достижений Рериха нет отживших, наоборот, народ приходит именно к тем путям, от которых шел и идет Рерих.

Среди многих определений творчества Рериха хочется еще раз подчеркнуть, что мастер всюду является художником русским. С.Эрнст заканчивает свою монографию о Рерихе словами: «Общим же устремлением самых последних работ Рериха является искание наиболее простого, «широкопланового», крепко спаянного в своей простоте живописного выражения, как бы отвечающего духовному пути мастера, прекрасному в своей чистоте и силе».

Сердечным зовом заключает Рерих свою статью «Оборона»:

«Великая Родина, все духовные сокровища твои, все неизреченные красоты твои, всю твою неисчерпаемость, во всех просторах и вершинах мы будем оборонять. Не найдется такое жестокое сердце, чтобы сказать: не мысли о Родине. И не только в праздничный день, но в каждодневных трудах мы приложим мысль ко всему, что творим о Родине, о ее счастье, о ее преуспеянии всенародном. Через все и поверх всего найдем строительные мысли, которые не в человеческих сроках, не в самости, но в истинном самосознании скажут миру: мы знаем нашу Родину, мы служим ей и положим силы наши оборонить ее на всех ее путях».

В.А.