Дельфис

Давид-Неэль Александра (1868-1969)

Уже сам почтенный возраст выдающейся исследовательницы Востока вызывает уважение. Впрочем, сама она рассуждала так: «Я родилась, когда мне исполнилось 43 года». Именно в этом возрасте парижанка и артистка столичной оперы оставляет сцену и начинает посещать Гимэ, главное хранилище восточного искусства в Париже. А в 1911 году она отправляется в Индию, пообещав мужу и друзьям вернуться к Рождеству! И вернулась она ровно через 14 лет...

Самое основное в деятельности Д. то, что она не просто изучала Восток, а стала там «своим человеком», т.е. европейской женщиной-ламой. Владея тибетским, она завоевала доверие многих, таинственных для непосвященного взгляда, магов Тибета, что потом вошло в ее книгу «Мистики и маги Тибета», впервые вышедшую в России в 1991 году.

Д. вела жизнь отшельницы, благославленная на это своим гуру, настоятелем монастыря в княжестве Сикким.

«Дама-лама», как называли ее, начала в 1924 году удивительное путешествие. Под видом нищей тибетской паломницы она прошла за полгода путь, ведущий паломников к святыне — Лхасе. Сама Д. вспоминала об этом в книге «Путешествие парижанки в Лхасу»:

«Я достигла Лхасы, высохшая как скелет. В течение двух месяцев я бродила по храмам и террасам монастыря Поталу, и ни единая душа не догадывалась, что впервые за всю историю человечества западная женщина видит сокровенные тайны закрытого города, участвует в церемониях...»

Здесь ее судьба чем-то перекликается с судьбой другого европейца — знаменитого венгра Кереши Чомы Шандора (см. «Дельфис», 1997, №1(9)).

Д. провела на Востоке в общей сложности сорок лет и написала об этом много книг. До глубокой старости она сохраняла ясность ума и бодрость духа. Умерла в своем имении «Самтен Дзонг» («Оплот размышлений») на юге Франции в возрасте 101 года. Ее прах был погружен в священные воды Ганга.

Диотима (V в. до н.э.)

Полулегендарная учительница мудрого Сократа, посвятившая его в таинства; сведения о ней содержатся в платоновском диалоге «Пир» и у некоторых других античных авторов. Платон называет ее «мантинеянкой», жительницей города Мантинен в Аркадии (впрочем, это слово может быть связано и с жреческим «мантис» — пророк).

Образованнейшая философесса, жрица Зевса и провидица, «женщина-философ, посвященная в Мистерии» — она смогла, по преданию, на десять лет отсрочить эпидемию чумы в Афинах. А вот что поведала она Сократу о таинствах любви.

«Но любовь, — заключила она, — вовсе не есть стремление к прекрасному, как тебе, Сократ, кажется.

— А что же она такое?

— Стремление родить и произвести на свет в прекрасном.

— Может быть, —  сказал я.

— Несомненно, — сказала она. — А почему именно родить? Да потому, что рождение — это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу... Те, у кого разрешиться от бремени стремится тело, — продолжала она, — обращаются больше к женщинам и служат Эроту именно так, надеясь деторождением приобрести бессмертие и счастье и оставить о себе память на вечные времена. Беременные же духовно — ведь есть и такие, — пояснила она, — которые беременны духовно, и притом в большей даже мере, чем телесно, — беременны тем, что как раз душе и подобает вынашивать. А что ей подобает вынашивать? Разум и прочие добродетели... Не одно святилище воздвигнуто за таких детей этим людям, а за обычных детей никому еще не воздвигали святилищ.

Во все эти таинства любви можно, пожалуй, посвятить и тебя, Сократ. Что же касается тех высших и сокровеннейших, ради которых первые, если разобраться, и существуют на свете, то я не знаю, способен ли ты проникнуть в них. Сказать о них я, однако, скажу...» («Пир» 206-е, 208-е - 209-а, 209-е - 210-е; пер. под ред. А.Ф.Лосева и В.Ф.Асмуса).

Что такое рождение, как не отражение самого себя в рожденном? Отражение в обычном зеркале — механическое копирование, но в учении Любви зеркалом является Прекрасное. В этом тайна: отражение в Прекрасном порождает нечто более совершенное. Слово Д.:

«Вот каким путем нужно идти в любви — самому идти под чьим-либо руководством: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх... Неужели ты не понимаешь, что, лишь созерцая прекрасное тем, чем его и надлежит созерцать, он сумеет родить не призраки добродетели, а добродетель истинную, потому что постигает он истину, а не призрак? А кто родил и вскормил истинную добродетель, тому достается в удел любовь богов, и если кто-либо из людей бывает бессмертен, то именно он» («Пир» 211 с, 212 а).

Так заканчивает свою речь Д.. Где истоки учения, преподанного ею? В Элевзинских Мистериях? А может быть, в Мистериях Изиды? Знак «анх» в руках Изиды — символ жизни и воскресения (Д. тоже говорит о бессмертии) — из росписей египетских гробниц перешел в античную культуру, став астрологическим символом Венеры (Афродиты). Его отождествляют с зеркалом богини любви. А ведь Д., по некоторым свидетельствам, была причастна мистическому братству Пифагора — египетского Посвященного...

Домаль Рене (1908-1944)

Французский поэт и писатель; в ранней юности увлекался учением Г.Гурджиева, от которого впоследствии отошел, хотя юношеские визионерские впечатления о странствиях в «астральных сферах» заметно повлияли на его творчество. В 20-е гг. Д. знакомится с идеями Рене Генона и (во многом под их влиянием) полностью прекращает эксперименты с «астральным планом». Ключевой для творчества Д. роман — «Гора аналог» (русский перевод: М., «Энигма», 1996) — это глубоко эзотеричная притча (к сожалению, не оконченная) о мистическом странствии в поисках священного острова, недоступного для неготовых, Центра Мира и о восхождении на высочайшую вершину этого острова.

Донов Петр (Дънов Петър) (1864-1944)

Духовное имя — Беинса Дуно. Сын священника Константина Дыновского (одного из деятелей болгарского возрождения), Д. получил серьезное богословское образование — в американской научно-богословской школе в городе Свиштов и на теологическом факультете Бостонского университета, где он также прошел медицинский курс. Вернувшись в Болгарию в 1895 г., Д. постепенно приходит к идее создания нового учения, которое было бы очищено от всякого рода недостатков формализма, магизма и т.д., присущих многим религиозным организациям и эзотерическим школам того времени. Д. постоянно читает публичные лекции, путешествуя по всей Болгарии, и вокруг него складывается круг единомышленников. С 1904 г. Д. живет в Софии. В 1922 г. он создает «Белое Братство» — духовную школу, само название которой указывает на определенную преемственность по отношению как к теософскому учению, так и к некоторым орденским представлениям Европы («Белым Братством» стали впоследствии называть себя также последователи Михаэля Айванхова, углубившегося в героико-каббалистическую разработку многих идей Д. о духовном совершенствовании человека на рубеже Эпохи Водолея; что же касается «Белого Братства», созданного на Украине Мариной Цвигун, то тут вряд ли правомерно говорить о какой-либо прямой связи с учением Д.). Д. и его последователи основывают под Софией духовную общину в местности, названной «Изгрев» («восход»); отсюда они ходят на гору Витошу и в Рильский горный массив для совместных молитв и ритмически-медитативных танцев (особое внимание, которое Д. уделял священным гимнам и танцу, указывает не только на знакомство с суффийскими идеями, но и на стремление обратиться к праистокам славянской культуры, к тому ее периоду, который в последнее время обычно называют ведическим). Учение Д. получило широкое распространение в мире: общины и группы его последователей есть в Англии, Аргентине, Германии, Италии, Польше, Прибалтике, России, в Скандинавии, США, Франции, Швейцарии, Югославии, Японии и в некоторых других странах.

Достоевский Федор Михайлович (1821-1881)

Великий русский писатель, автор ряда произведений, вошедших в сокровищницу русской и мировой литературы. Это: «Бедные люди» (1846), «Преступление и наказание» (1866), «Идиот» (1868), «Бесы» (1871), «Подросток» (1875), «Братья Карамазовы» (1880). Произведения Д. сегодня воспринимаются как страстные исповеди ищущей души, неудовлетворяющейся поверхностным исследованием жизни, но бесстрашно проникающей в глубочайшие пропасти человеческого духа. Не лишенное противоречий, находящееся в беспрестанном движении и изменении, в иных случаях безжалостное и самоотрицающее — мировоззрение Д., все-таки, может быть названо положительным и строительным, не ищущим легкого и простого примирения и разрешения страшных вопросов жизни. Только полное и целостное человечество волнует Д. Не победившее и отринувшее зло как нечто чужеродное, но познавшее его глубинные причины как лично свои; не примирившееся с ним, но преобразившее его силою своей любви и сострадания.

Самый последний, самый «незначительный» человек важен Д. Он видит в его маленькой душе особый и неповторимый мир, равный по своей значительности вселенной. Каждый человек, самый ничтожный и отверженный, воплощает собой уникальный опыт жизни, пусть даже опыт отрицательный, но чрезвычайно важный для всего человечества. Человечество не может быть названо полным без жизни любого из падших и отвергнутых; счастье человечества не может быть истинно счастьем без личного счастья самого забытого из людей, и как отдельный человек может чувствовать вину за всех, так и все люди ответственны за страдания каждого — считает Д.

В своих поисках писатель отваживается на невиданные подъемы и погружения мысли, в мировой литературе и философии доступные лишь немногим. Именно в эти мучительные моменты он восклицает устами своего героя: «от высшей гармонии совершенно отказываюсь, не стоит она слезинки хотя бы одного... замученного ребенка», «я не Бога не принимаю... я мира, Им созданного, мира Божьего не принимаю и не могу согласиться принять». Через страдания и сострадание видится Д. путь спасения мира. Не застывший в мертвенном самоуспокоении человек спасет мир, а прошедший через горнило испытаний, унижений и боли, отдавший свою душу за брата, по завету Христа, и не искавший спасения ради себя самого.

Как гениальный писатель и искренний, жаждущий истины философ, Д. имел провидческий дар, позволявший ему свидетельствовать всю глубину и значительность многих трагических поворотов истории. И среди этих прозрений особенно выделяется необыкновенной напряженностью и универсальностью поставленных в ней вопросов — «Легенда о Великом Инквизиторе». Очень важно привести высказывания двух личностей, пусть не сравнимых по масштабу, но близких по главной цели жизни, — Великого Учителя К.Х. и Н.А.Бердяева. Оба высказывания необыкновенно созвучны и единодушны: «...Он... дал наиболее сильное и правдивое описание Ордена Иезуитов, чем кто-либо до него. В этом произведении заключен великий урок для многих и даже вы могли бы извлечь из него пользу» (письмо к Синнету, осень 1881 г.).

«Но тема знаменитой легенды гораздо шире, она универсальна, в ней дана целая философия истории и сокрыты глубочайшие пророчества о судьбе человечества. Из «Великого Инквизитора» можно вывести религиозную философию общественности, в ней мы черпаем вечные поучения» («Новое религиозное сознание и общественность»).

Невозможно в кратком очерке даже обозначить влияние творчества Д. на мировую литературу и философию 19 и 20 веков, настолько оно огромно и сложно. И все-таки, следует назвать наиболее близких ему по силе, глубине и мучительным поискам философов: В.В.Розанова, Д.С.Мережковского, Н.А.Бердяева, С.Кьеркегора и Ф.Ницше.

Н.С.

Дюрер Альбрехт (1471-1528)

Крупнейший художник немецкого Возрождения, теоретик искусства, выдающийся ученый. Учился ювелирному делу у своего отца и живописи в мастерской М.Вольгемута. В первоначальный ученический период Д. в своих работах сочетал черты поздней готики и Возрождения. В дальнейшем, после посещения Италии и Нидерландов, испытал значительное воздействие гуманистических учений, что усилило его стремление к научно-обоснованным методам художественного познания мира.

Среди знаменитых художественных работ Д. следует отметить: «Дрезденский алтарь» (1496), «Поклонение Троице» (1511), «Поклонение волхвов» (1504), «Мария с младенцем» (1512), серия гравюр «Апокалипсис» (1498), «Адам и Ева» (1504), автопортреты (1493, 1498, 1500), «Четыре Апостола» (1498).

Д. первым в Германии воплотил в своей деятельности новый тип художника-ученого, обратившись к разработке научных основ искусства — теории перспективы и учения о пропорциях человеческого тела. В науке Д. искал ответы на вопросы, возникавшие из стремления понять законы гармонии в окружающем мире, важные для него и как художника — профессионала, и как творческого представителя гуманистов.

Д. привлекала геометрия и теория перспективы, он испробовал свои силы в картографии, оставил заметный след в истории астрономии, занимался конструированием научных инструментов. Д. является одним из самых выдающихся теоретиков искусства эпохи Возрождения и автором прославленного труда о фортификации. Многие рисунки и гравюры Д. могут рассматриваться как памятники науки его времени, а безупречная точность и тонкая наблюдательность, с которой он воспроизводил растения, насекомых и животных, сделала бы честь любому натуралисту-профессионалу.

Неутомимая жажда знания, беспокойное стремление к постижению истины, органически свойственная Д., дали основание исследователям его творчества говорить о «фаустовском элементе» его натуры; при этом имеется в виду образ ученого, сложившийся в литературе эпохи Возрождения, — доктора Фауста, ищущего, сомневающегося, страстно стремящегося разрешить, возможно, неразрешимые таинства природы.

Среди современников вплоть до XVII в. известность Д. как автора научных трудов немногим уступала его славе художника. Труды Д. оказали большое влияние на ученых и художников последующих поколений. Эти труды («Руководство к измерению...» (1525), «Наставление к укреплению городов...» (1527), «Четыре книги о пропорциях человека» (1528) читались, цитировались, по их образцу писались другие сочинения. И.Кеплер и П.Рамус высоко ценили Д. как ученого.

Над словарем имен работали:

Л.Володарский, Е.Лазарев (ответственный за рубрику), Н.Смирнов.