Дельфис

Важно то, что ессеи, братья общины «Нового Завета», обладали не только дарами исцеления, но и ясновидения, то есть пророчества. Флавий приводит многочисленные примеры их всегда сбывающихся пророчеств правителям, начиная с Гиркана. Они пророчествовали Ироду, его сыновьям и внукам (Пилат Б.В. Две тайны Хрисга. М., 1998. С. 339). В связи с дарами пророчеств исключительное значение для ессеев имела идея Мессии. Можно сказать, что она была вообще центральной для общины. Это неудивительно, если помнить, что центральной реликвией у них почитался священный «камень основания», являющийся метафорой Мессии по-преимуществу! В первую очередь именно это сближает ессейство с христианством, ибо имя «Христос» суть греческий перевод еврейского «Мессия», «Машиах», «Мешиха». То есть «христианство» по-другому может быть названо «мессианство», и это чрезвычайно точно определяет надежды и чаяния, глобальное устремление, вектор христианской религии.

Вновь вернёмся к эпохе зарождения христианства к контексту религиозной культуры, в котором зародилась наша религия. Языком Иудеи того времени был арамейский, родственный ивриту, но отличающийся от него. Сначала Писание устно толковали по-арамейски, а затем появились специальные книги, так называемые таргумы — переводы библейских текстов на арамейский язык. Переводчики — таргумисты не просто переводили священный текст, но и вплетали, вкрапливали в него своё истолкование в виде отдельных слов и целых предложений. Прежде всего это касалось учения о приходе особенного царя, последнего израильского и мирового правителя — Мессии. Мессианская идея возникла и развивалась в кризисный период еврейской истории, когда у «избранного народа», веками угнетаемого чужеземными завоевателями, исчезла надежда на возвращение царства Давидова обычным, естественным путём. Обещания ветхозаветных пророков, казалось, могли исполниться только сверхъестественным образом, посредством чрезвычайного божественного героя — избавителя. По словам современного исследователя: «...мессианское учение явилось следствием глубокой национально-идеологической травмы еврейского народа» (Иисус Христос в документах истории. СПб., 2000. С. 498).

Религиозное сознание требовало, чтобы всякое новое учение было освящено авторитетом Торы Моисеевой и общепризнанных пророческих книг. Указания на спасителя — Мессию стали «находить» в Святом Писании повсюду. Так, например, в таргуме Исайи по-новому зазвучало пророчество Исайи об «отрасли от корня Иессеева, ветви от корня его» (Ис. 11:1): «И придёт царь из сынов Иессеевых, и возрастёт Мессия из числа сынов его сына». По подсчётам исследователей, семьдесят два или более фрагментов Ветхого Завета объясняются в таргумах как имеющие отношение к Мессии. К этому надо добавить устный мидраш — «толкование», не попавшее в таргумы, но звучавшее в синагогах при чтении Танаха. Мессианская идея настолько подчинила себе священные тексты, что еврейские учители пришли к выводу, записанному затем в Талмуде: «Все пророки пророчествовали только о дне Мессии», «Мир был создан не для кого иного, как только для Мессии». Раввины кропотливейшим образом разработали мессианское учение, внедрили надежду на Мессию в народ, приготовили всё для того, чтобы появился такой герой. Парадокс в том, что когда спрос стал удовлетворяться и Он появился в Иерусалиме, почти вся религиозная интеллектуальная элита, за исключением нескольких членов Высшего совета, отвернулась от Него и не признала Его (там же. С. 500).

Весь I век от рождества Христова Иудею сотрясали конвульсии мессианских восстаний против Рима. Понадобились миллионы жертв, сожжение Храма и полное уничтожение Иерусалима, чтобы вытравить эту идею из сознания Израиля. В особенности острым, как мы и говорили, культивирование идеи Мессии и ожидание Его прихода было у ессеев. Автор одного из самых известных Кумранских гимнов, условно названного «Предмессианские муки», уподобляет себя «женщине, рождающей впервые». Отожествляя себя с женой, рождающей Мессию, автор говорит от имени всего братства ессеев, «живых камней», «живых Храмов»:

...Из чресел смерти изведёшь Ты мужа,

И при муках родовых Шеола

Он изыдет из горнила чрева —

Явит силу Он — Советник Чудный,

Да, спасётся муж от волн крушащих!

(Синило Г.В. Древние литературы Ближнего Востока
и мир Танаха (Ветхого Завета). Минск, 1998. С. 382).

Мы столкнёмся со столь же острым ожиданием Мессии среди рыцарей Святого Грааля, исторических тамплиеров. Но тамплиеры были наследниками Первой Церкви Христа. Если мы непредвзято обратимся к историческим источникам эпохи первичного христианства, то мы обнаружим там очень много интересного и схожего с идеями ессейства и поздних «нищих братьев Христа и Храма Соломона».

В Первую, Святую Церковь, объединённую вокруг Храма, входила практически вся семья Христа — его мать Мария, братья Господни и семейство Клеопы — Алфея, связанное с Ним родственными узами. По преданию, член Высшего совета, которому Пилат отдал тело Христово, Иосиф Аримафейский, был младшим братом отца пресвятой Девы Марии Иоахима, то есть также близким родственником Христа (Д.Тардже. Мир паломничества. М„ 1998. С. 118).

Таким образом основатель традиции Святого Грааля, Иосиф Аримафейский, потомками которого объявляются средневековые рыцари, хранящие эту величайшую святыню, единственный в семье Христа принадлежит к учёной и религиозной элите Иудеи того времени. Родственники Христа, по признанию историков, особенно бережно относились к подтверждению своего права на престол Давидов. Они себя называли «маранимами» или, по- гречески, «деспосинами», то есть «Господними». По утверждению ранних христианских хронистов, они тщательно хранили царские родословные Христа. На протяжении всего I века Святую Церковь возглавляли родственники Христа. Римские императоры несколько раз предпринимали целые экспедиции на поиски «потомков Давида», чтобы уничтожить иудейские притязания на мировое господство. Это преследование происходило при Веспасиане, Домициане и при Траяне. Четвёртый из епископов Святой Церкви Иерусалима, родственник Христа Симеон был замучен при Траяне именно, как «потомок Давида» и претендент на царский трон Иерусалима (Э.Ренан. Евангелия. М., 1991. С. 309). После казни Симеона «царский род Христа» уходит в сокрытие. Упоминания о главенстве «деспосинов» в Церкви исчезают. Для этого было много причин и без римских преследований. Дело в том, что царское происхождение Христа и его родственников признавали иудеи. Во всех полемических трактатах, направленных против Христа и дошедших до нас, указывается, что Он — потомок Давида и законный претендент на царский трон.

Существовали в то время и другие потомки Давида, не родственники Христа, правда, в незначительном количестве. Однако наиболее исторически достоверной и общепризнанной наследницей «престола Давидова» оставалась и остаётся фамилия, дошедшая до нас как «род Христа и Давида». Сразу после казни Христа общину его учеников возглавлял «брат Господень» Иаков, прозванный Праведником. Считалось, что, кроме царского рода, он принадлежал к первосвященническому. Во всяком случае, до нас дошла информация, что Иаков целые дни проводил в Храме, молясь за народ Иудеи и Иерусалима. Он носил на лбу золотую пластину первосвященника, ещё при Аароне именуемую «Святыня Господа». Считалась, что он имел право входить в Святое Святых. Когда из ревности он был забит камнями прямо возле Храма, народ Иерусалима был настолько возмущён, что тогдашний саддукейский первосвященник, виновный в гибели Иакова, был снят с должности светской властью.

Вполне понятно, что такой род, такая семья не могла быть не замечена ещё раньше ессейским братством. Возможно когда-нибудь мы обнаружим подтверждение, что вообще невозможно отделять ессеев от христиан, как и полагали все ранние христианские авторы. Пока же мы знаем, что первая. Святая Церковь была почти целиком иудейской, но ни на иврите, ни на арамите не сохранилось ни одного христианского документа. Мы знаем, что «языческие» христиане именовали Иудейскую церковь «Девственницей абсолютной чистоты». Знаем, что Святая Церковь именовала себя «эвионом», «беднее». Но именно так именовали себя ессеи. Знаем, что прозвище или титул брата Господня, Иакова, было «Праведный». По некоторым данным, брат Господень и Иаков Алфеев одно лицо. Алфей по-арамейски «Учитель». Но «Учитель Праведности» было самым распространённым титулом опять же вождя ессеев!

Кроме того, и ессеи и Святая Церковь с семьёй Христа подпадают под определения так называемого «Остатка», «Шеар». Согласно пророческим книгам, «Остаток» суть горстка святых, которая должна уцелеть после гибели Храма и Иерусалима. Именно среди «Остатка», именуемого также «бедняком», «эвионом», должен родиться Мессия! Кроме того, «Остаток» должен просуществовать до «дня Господня», он имеет эсхатологический статус. «Остаток» призван обратить все языческие народы к истинному Богу, и остальной, заблудший Израиль вернётся из изгнания именно благодаря «Остатку»!

Но существует ещё одна тайна, имеющая прямое отношение к роду Христа и Ордену рыцарей Храма. Эта тайна проясняет, почему столь важны были для семьи Христа царские родословные и доказательства принадлежности к роду первосвященников. Дело в том, что внутри мессианской идеологемы существовала очень эзотерическая и элитарная, недоступная большинству, идея «второго Мессии».

Большинство иудеев верило, что грядущий Мессия — потомок Давида и его функция — восстановить мирское царство Израиля. Однако именно у ессеев возникает идея «жреческого Мессии», «Мессии Ааронова», которому принадлежит первенство! (Библейский богословский словарь. Брюссель, 1990. С. 557). Однако и царственный «Мессия Давидов» и священнический «Мессия Ааронов» не разделяются строго, ибо согласно пророческим текстам в эсхатологический период объединяются царство и священство (Иер. 33:14—18, Иер. 45:1—8; Зах. 4:1 — 14). Так, например Христос в глазах Его последователей — «Царь и Первосвященник». Однако замучен Он как «царь Иудейский».

Двойственность Мессии, потомка Давида, с одной стороны, и потомка Аарона, с другой (как утверждается в «Заветах двенадцати патриархов»), по-разному трактовалась в иудейской экзегетике. Для нас важно то, что вообще существовала подобная идея и что она культивировалась в среде ессеев, связанных с зарождением христианства. Судя по всему, семья Христа имела полное право ожидать в своей среде рождения «жреческого Мессии»! Христос перед Вознесением обещал ученикам Своё Второе Пришествие, его ожидали около 70-го года нашей эры. Это было годом разрушения Иерусалима и Храма. А по всем воззрениям Мессия должен был родиться именно во время разрушения Храма! Сами страдания Иудеи, столь ярко описанные Иосифом Флавием в «Иудейской войне», как и деградация интеллектуальных и жреческих кругов Иерусалима, свидетельствовали о «родовых схватках Шеола», которые должны привести к появлению Мессии!!! Царский Мессия был распят, поэтому должен был появиться «Мессия Ааронов» (рис. 1).

Чтобы понять, что могла представлять собой эта сверхъестественная фигура божественного последователя Христа, вспомним, что собой представляла личность самого Аарона.

Господь выбирает Аарона Своим первосвященником, Давид в псалмах называет его «Святым Господним» (Пс. 105:16). Более того, роль Аарона и его сыновей перед Всевышним куда более возвышенна, чем даже роль Давида и его потомков. Аарон объявляется «Святым», на голове у него золотая «Диадема Святыни», в пищу ему полагается «святыня», те же жертвы, которые приносятся Господу. Сам Господь постоянно называет Аарона «Священник Помазанный», то есть «Священник-Мессия» (Лев, 4:3,5,,16). Он – «Помазанник» за многие столетия до Давида!

Более того, Господь заключает с ним и его родом «Вечный завет соли». Он говорит ему: «Все возносимые святыни, которые возносят сыны Израилевы Господу, отдаю тебе, и сынам твоим, и дочерям твоим с тобою, уставом вечным; это завет соли вечный пред Господом, данный для тебя и потомства твоего с тобою...» (Числ. 18:19-20).

Подобный «вечный завет соли» впоследствии Господь заключит и с домом Давида, но совсем по другому поводу. Аарону и его потомкам Господь завещает жертвенник и службу священства, то есть «краеугольный камень», будущий Храм и богослужение, поддержание непосредственного контакта с Ним! Более того, Аарон и его потомки отвечают за эти самые богослужебные ритуалы и за правильность их проведения: «И ты и сыны твои с тобою наблюдайте священство ваше во всём, что принадлежит жертвеннику и что внутри за завесою, и служите; вам даю Я в дар службу священства, а посторонний, приступивший, предан будет смерти.

И сказал Господь Аарону: вот, Я поручаю тебе наблюдать за возношениями Мне...» (Числ. 18:7-8).

В этом смысле возможность существования сакрального Мессии Ааронова и в нашу историческую эпоху подразумевало бы, что он обязан отвечать даже за те богослужебные ритуалы, которые производятся в христианских храмах! Куда быть более опасной идее во времена тамплиеров, а также наивысшего расцвета и безраздельной мощи папского Рима! Однако, как это ни удивительно, мы постоянно будем сталкиваться в текстах о Святом Граале именно с идеей «Мессии Ааронова». В этом смысле кажется далеко не случайным упоминание имени Аарона рядом с Граалем. В романе о Титуреле, первом хранителе Святого Грааля, который написал Альбрехт из Шарфенберга (около 1280), подробно описывается строительство замка Святого Грааля. Храм Грааля, с его великолепием и мистическими тайнами — таким, каким он вдохновлял средневековый мир и каким снова и снова пленяет умы поэтов, — впервые предстаёт именно здесь.

Так вот, в этом романе стареющий Титурель раскрывает сыновьям «тайну драгоценных камней» Грааля. При этом, упоминая о вступлении их в Храм Грааля, он сравнивает его с входом в святилище именно первого иудейского первосвященника, Аарона! (Р.Майер. В пространстве — время здесь... История Грааля. М., 1997. С. 11, 297). В связи с этим вспомним, что значение имени Титурель — от «тьютор» — «Учитель». А одно из значений имени «Аарон», кроме «Гора Света» и «Осиянный», — также «Учитель»! (Библейская энциклопедия. М„ 1891-1990. С. 7).

Более того, по убеждению Каббалы, от первосвященника зависит пребывание Шехины. Божественного Присутствия, на земле! (М.Глазерсон. Огненные буквы. М., 1997, Иерусалим 5758. С. 19). Аарон, как первосвященник (мы имеем в виду, что все качества Аарона автоматически должны переноситься на его божественного потомка — «Мессию Ааронова»), приносит жертвы за грех, то есть имеет право очищать совершивших преступление и даже весь народ Израиля перед Богом (Лев. 4:13,14). А когда Господь начал поражать Израиль за нечестивость и уничтожил уже почти пятнадцать тысяч человек, Аарон выбежал в середину огромной толпы и воскурил Господу, и остановил гнев Божий: «Стал он между мёртвыми и живыми, и поражение прекратилось» (Числ. 16:48). На себе Аарон носил специальный нагрудник с двенадцатью драгоценными камнями. На камнях были вырезаны имена колен Израилевых. Когда нужно было сделать выбор, камень с именем избранного колена чудесным образом сиял. В связи с этим вспомним, что у В. фон Эшенбаха на Святом Граале, как на камне, представляющем одновременно жертвенник, Храм и Мессию-священника, также появляются чудесные надписи с именами избранных ему на служение!

^{Рис. 1. Святой Мельхиседек. У ессеев он полагался прототипом «Священника-Мессии», «Мессии Ааронова». Он первый в Писании совместил в себе функции первосвященника и царя}

Кроме того, на груди первосвященника размещались таинственные урим и туммим — камни, посредствам которых можно было вопрошать Господа, предсказывать будущее и открывать волю Его... Через урим и туммим вопрошали Бога в таких случаях, в которых никакой закон не мог давать решения и существующее право не могло удовлетворять требованию дела. После Самуила и Давида вопрошание через урим и туммим прекращается, а после вавилонского плена говорится, что священника с уримом и туммимом тогда уже не было. А посему некоторые дела были оставлены тогда нерешёнными, «доколе не восстанет священник с уримом и туммимом»! (Езд. 1:63, Неем. 7:55).

Фигура первосвященника с уримом и туммимом, первосвященника — ходатая, искупителя и умилостивителя, вдохновляла многих авторов. Он представал уже как пророк небесный, учитель и просветитель, Мессия. Авторы книг «Премудрости Соломона» и «Премудрости Иисуса, Сына Сирахова» буквально воспевают возвышенные черты Аарона, его потомков и грядущего Мессии. В «Премудрости Соломона» священник-Мессия противостоит грозному божественному воину — Ангелу гнева, он, «непорочный муж», защищает несчастный народ от поражения молитвой и умилостивлением:

«Ибо, когда уже грудами лежали мёртвые одни на других, он, став в середине, остановил гнев и пресёк ему путь к живым.

На подире его был целый мир, и славные имена отцов были вырезаны на камнях в четыре ряда, и величие Твоё — на диадиме головы его.

Этому уступил истребитель, и этого убоялся...» (Прем.Сол. 18:15-25).

В «Книге премудрости Иисуса, Сына Сирахова» подробно описывается миссия Аарона и его потомков. В этой книге подчёркивается, что к «Богослужению» как таковому допускались только сыны Аарона, и это — вечный завет: «Он избрал его из всех живущих, чтобы приносить Господу жертву, курение и благоухание в память умилостивления о народе своём... посему постановлен с ним завет мира, чтобы быть ему предстоятелем святых и народа своего, чтобы ему и семени его принадлежало достоинство священства на веки.

Как по завету с Давидом, сыном Иессея из колена Иудина, царское наследие переходило от сына к сыну, так наследие священства принадлежало Аарону и семени его» (Прем. Иисуса Сир. 45:20,29—30). Мы видим, что даже из «книг премудрости» легко выводится идея двух мессианских родов и двух Мессий.

Для нас важно ещё и то, что в иудейской герменевтике существовало устойчивое представление о «сокрытости» Мессии, о том, что он либо пред- вечен, либо рождён и «сокрыт». «Сокрытость» Мессии объясняет, почему сама идея его глубоко эзотерична, доступна не для всех, в особенности — идея Мессии-священника. Христианам первых веков из язычников идея второго Мессии была не чужда, они опирались на утверждение самого Христа в Евангелии от Иоанна, что Отец Небесный пришлёт ученикам «другого Утешителя» или «Заступника», по-гречески «Параклета»; причём Христос намекает на определённую «сокрытость» этого Утешителя: «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его... ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14:16—17). Этот Утешитель — Дух Святый (Ин. 14:26). Идея Параклета как второго Мессии была популярна даже в 111 веке. Малоазийские христианские церкви веровали, что Мессия-Параклет был обещан Иисусом. Христианского пророка Монтана принимали за этого обещанного Параклета (Э.Ренан. Марк Аврелий. М., 1991. С. 120). Глава мрачной дуалистической схизмы, считавшей себя христианской, Мани, также объявлял себя Параклетом. Пророк Мухаммад считал, что, говоря о Параклете, Христос говорил о нём. Однако Христос у Иоанна подчёркивает, что «Параклет», «Утешитель» сокрыт: «мир не видит Его» (Ин. 14:17), «Утешитель» — устойчивый эпитет иудейского Мессии. Однако именно к Аарону применяется постоянное определение «Умилостивитель». Талмудическая литература особо подчёркивает в Аароне черты примирительности, кротости и мягкости. Традиция ислама вообще даёт Аарону (Гаруну) прозвище Абул-Фарадж («Отец Утешения») (Мифы народов мира. т. 1. М., 1994. С. 21). Во всяком случае, голубь как символ Святого Духа, а значит и «Утешителя», является гербом Святого Грааля, что только подтверждает, что мы ни на дюйм не выступаем за рамки одной и той же парадигмы. В определённом смысле всё первичное христианство становится причастным «роду Ааронову». Ибо в известном тексте о «живых камнях» апостол Пётр подчёркивает, что христиане — «священство святое... люди, взятые в удел» (I Пет. 2:5,9). А «людьми, взятыми в удел» Господом были именно Аарониды.

Роль мессианских родов была экстраординарна в истории Израиля. Из трёх великих пророков — Исайи, Иезекииля и Иеремии — первый был братом царя, а два последних — из священнического рода. Причём в преданиях и апокрифах и Иезекииль и Иеремия объявляются первосвященниками. Таким образом «великие пророки» были своего рода «Мессиями времени», в котором проповедовали. Особенно при этом важна роль Иеремии. Именно он объявлял о «Новом Завете» с Господом. Во 11 книге Маккавеев утверждается, что Иеремия скрыл в одной из пещер горы Хорив скинию, ковчег завета, жертвенник кадильный, и заградил вход в нес, чтобы они оставались там, доколе Бог, умилосердившись, «не соберёт сонма народа» (II Мак. 2:1—8). В «Апокрифе пророка Иеремии» подробно описывается таинственная деятельность пророка, причём «краеугольный камень» описан необычайно мистически, как реликварий, сосуд, хранящий одеяние первосвященника, и одновременно уже знающий о своём грядущем явлении в образе Мессии. Действительно, если мы перечтём книгу пророка Захарии, то убедимся, что выражение Исайи «краеугольный камень» (Ис. 28:16) применяется именно к первосвященнику второго Храма Иисусу, сыну Иоседекову. Мы раз за разом убеждаемся, что различные образы и метафоры, применяемые пророками к Мессии Ааронову, соотносятся с идеей Святого Грааля как равнозначные.

У Кретьена де Труа, первого из авторов, писавших о Святом Граале, сама святыня представляет из себя некий золотой предмет, усыпанный драгоценными камнями. Этот предмет является сосудом — в нём хранится гостия для поддержания жизни владетеля Грааля (Р.Майер. В пространстве — время здесь. История Грааля. М., 1997. С. 17—18). Но ведь это буквальная цитата из той же «Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова», в конце которой автор описывает первосвященника своего времени, Симона, сына Онии. Вся пятидесятая глава книги посвящена этому «великому священнику», укрепившему Храм. «Как величествен был он среди народа, при выходе из завесы Храма», — восклицает Иисус. Описывая далее первосвященника в ореоле сияния, словно утреннюю звезду, луну и солнце, он представляет его в виде, напоминающем Святой Грааль Кретьена де Труа: «Как кованный золотой сосуд, украшенный всякими драгоценными камнями» (Прем. Иис. 50:10). А когда чуть ниже Иисус вновь подчёркивает сияние первосвященника: «...при восхождении к святому жертвеннику, освещал блеском окружность святилища» (Прем. Иис. 50:12), то мы получаем законченный образ Святого Грааля и понимаем, что Кретьен де Труа взял его именно у Иисуса, сына Сирахова. Во всяком случае, вот как описывается первое появление Грааля: при его появлении комната полнится столь ослепительным сиянием, что пламя свечей меркнет рядом с ним — так меркнут звёзды, когда восходит солнце или луна. Грааль — из чистого золота — усыпан драгоценнейшими каменьями... Мы видим описание сияния, ссылку на звезды, луну и солнце, появление золотого сосуда в драгоценных камнях...

Столь же важно обратиться к мистическому описанию сакральных действий первосвященника в «Апокрифе пророка Иеремии», ибо они связывались в сознании иудеев с гибелью первого Храма. А всё, описываемое при разрушении первого Храма, мистически могло проецироваться на параллельные события, связываемые с разрушением второго Храма. Для нас это описание важно ещё и потому, что оно помогает понять метафору и тайну Святого Грааля, как краеугольного камня, связанного с Храмом (рис. 2). «Пророк вошёл в крипту, которая есть западная часть Храма, снял облачение первосвященника, поднялся на крышу Храма и стал (там). Он сказал: "Я обращаюсь к тебе, краеугольный камень. Ты принял образ великого почтенного лица, потому что ты удержал две стены и направил их (прямо). Ты принял образ Сына Бога, который грядёт в мир в конце дней, и овладеет престолом иудеев, и будет владыкой двух Заветов, Нового и Ветхого. Поэтому будет разрушен весь этот Храм, кроме краеугольного камня. Послушай меня, открой твой рот, прими в себя облачение первосвященника и храни (его) до дня, в который Господь возвратит из плена свой народ. Да отдашь ты его (тогда), чтобы они служили в нём Господу". Тотчас раскололся пополам краеугольный камень, принял его и закрылся по-прежнему» (Изречения египетских отцов. СПб., 1993. С.236).

Можно представить, что ощущали тамплиеры, читая подобные описания, да ещё и владея самим Храмом, покоящимся на этом самом божественном краеугольном камне! Даже без живых потомков Христа, Давида и Аарона у благочестивых рыцарей могла родиться идея об абсолютном преимуществе их священства, в Святом Городе, в Святом Храме! Явно священство Аароново, первосвященство вечного завета соли с Господом, является священством более высоким, чем римское.

Но могут ли быть тому, что тамплиеры так рассуждали, подтверждения? Они есть, эти подтверждения, они лежат на поверхности всех смыслов. Быть может, поэтому на них и не обращали особого внимания. Дело в том, что основу деятельности Ордена Храма определяли два псалма из Книги Хвалений. Во-первых, сто тринадцатый псалом даровал Ордену строку известного всем историкам девиза, с которым рыцари шли в бой: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай Славу». Во-вторых, сто тридцать второй псалом читался при каждом каноническом приёме рыцаря в Орден Храма, сразу же после того, как на плечи брата набрасывали белый плащ с огненным восьмиконечным крестом: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (М.Барбер. Процесс тамплиеров. М., 1998. С. 421). Так вот, в обоих псалмах недвусмысленно упоминается имя Аарона! Сто тринадцатый псалом, обличая язычников, тут же благословляет «дом Ааронов»: «Дом Ааронов! уповай на Господа: Он наша помощь и щит...

...Господь помнит нас, благословляет нас, благословляет дом И з р а и л е в , благословляет дом Ааронов...» (Пс. 113:18,20). А в 132 псалме прямо упоминается о помазании елеем Аарона, или — «Мессии Ааронова»:

^{Рис. 2. «Купол скалы». С этого места Мухаммад совершил свой знаменитый мирадж — полёт к престолу Господню. Возможно, эта скала связана со «Святым Святых» Храма и имеет отношение к «краеугольному камню».}

«Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! Это — как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, стекающий на края одежды его» (Пс. 132:1—2). Итак, двойное указание на связь с домом Аарона рыцарей Храма! Нужно иметь в виду, что в ста пятидесяти псалмах Книги Хвалений имя Аарона употребляется крайне редко, так что это не может быть простым совпадением.

Наряду с организацией, белыми одеждами и возможной связью с потомками «деспосинов», семьи Христа, то есть мессианским родом, это может быть дополнительным указанием на то, что тамплиеры воспроизвели внутри Ордена общину «живых камней», «общину Нового Завета» — ессеев. Тогда может ли быть случайным то, что идеологический основатель Ордена Бернард Клервосский называет их «новым воинством»? Если тамплиеры действительно считали себя «новыми» в соответствии с правилами первых христиан и ессеев, а также в соответствии с тем, что объявил «Новым Заветом» пророк Иеремия, то следует признать, что они также полагали, что Закон Божий написан внутри человека, Писание нужно понимать духовно, что Храмом и живым краеугольным камнем является духовный человек, пневматик, «второй Адам», «Господь с неба», который должен родиться после смерти «первого Адама», душевного. Тогда понятно, почему в произведениях о Святом Граале посвятителями героев являются отшельники и пустынножители, по слову Иоанна Крестителя, повторявшего заповеди ессеев: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу...» (Мф. 3:3). Ессеи понимали это утверждение Исайи буквально, считая, что в своей пустыне они готовят «путь Господу». Также и подвиг во имя Святого Грааля готовится, как «путь Господень», в «Опустошённых землях». Это не может быть случайным утверждением.

Понятно, откуда происходит и обострённое чувство справедливости тамплиеров, почему магистр Ордена мог говорить королям: «Ты будешь царствовать, пока справедлив». Ибо справедливость, праведность — характернейшая черта ессеев и ранних христиан. Кумранская «Книга Тайн» полна всечеловеческой широты, всечеловеческой справедливости. Повествуя о кардинальной неправедности всей мировой истории, «Книга Тайн» выражает надежду на её глубинное преображение. Книга скорбит о всеобщем человеческом эгоизме: «Какой народ желает, чтобы его угнетал более сильный, чем он? Кто желает, чтобы его достояние было нечестиво разграблено? А какой народ не угнетает своего соседа? Где народ, который не грабил бы богатства другого?». Однако надежда на справедливость, требование её является кардинальным: «...исчезнет нечестие навеки, а праведность откроется как солнце — установленный порядок мира...» (Синим Г.В. Древние литературы Ближнего Востока и мир Танаха (Ветхого Завета). Минск, 1998. С. 380-381).

Связь первичного христианства с ессейством загадочна именно своей потрясающей достоверностью. Прежде всего раннехристианская община называла себя именем ессеев — «эвион», «бедняки». Все известные нам христианские документы, созданные не в еврейской, а в эллинистической среде, носят вторичный характер и датируются не ранее 68 г. н.э. Все кумранские сочинения ессеев написаны до 68 г. н.э. От первой, Святой Церкви, говорившей и писавшей по-еврейски, не сохранилось ни одного документа. Однако исследователи кумранских текстов отмечают, что они потрясающе напоминают раннехристианские, только выраженные в ином, иудейском коде. Уже на первых порах изучения кумранских документов французский учёный А.Дюпон-Соммер был поражён сходством между кумранским Учителем и Иисусом Христом, который «почти до галлюцинации» напоминает Учителя, являясь во многих отношениях «поразительным перевоплощением» его. Позднее итальянский историк религии Амброджо Донини склонен был видеть в кумранских рукописях «один из самых резких качественных скачков во всей истории еврейства: иными словами, — говорит Донини, — мы уже оказываемся в плоскости ярко выраженной христианской идеологии» (Амусин И.Д. Находки у Мёртвого моря. М., 1964. С. 47). И теперь, если мы обнаруживаем явные следы обычаев, ритуалов и верований ессеев, вплоть до названия — «новое воинство», «бедные братья» в историческом Ордене Храма, мы всего лишь получаем ещё одно свидетельство того, что тамплиеры причастны к подлинным тайнам Христа, то есть Мессии. Ибо, как только мы избираем для дешифровки кода Святого Грааля понятие «Мессия», то мы тут же получаем в свои руки универсальный ключ, раскрывающий тайну самой загадочной из христианских святынь. Потому что авторы текстов о Святом Граале использовали полный спектр метафор, применявшихся в Писании по отношению к Помазаннику, Машиаху.

Сами тексты о Святом Граале в своем классическом виде просуществовали примерно с 1180 по 1280 год, до падения Иерусалима и Святой Земли, в эпоху наивысшего расцвета Ордена нищих братьев Христа и Храма Соломона. Причём возникновение и распространение текстов происходило словно бы по единому стратегическому замыслу, призванному отразить и на века запечатлеть для далёких потомков яркую манифестацию Божественного Присутствия на земле. Символически это выражалось в том, что авторами произведений о Святом Граале поочерёдно становились поэты различных национальностей и стран, преимущественно рыцари, так или иначе связанные с Орденом Храма.

Самое первое произведение о Святом Граале появляется около 1180 года при дворе графов Шампанских. Его автор, Кретьен де Труа, придворный поэт, в самом своём имени запечатлел местность, важнейшую для Ордена тамплиеров. Ибо именно в Труа на церковном соборе был основан Орден! Из этих мест родом был первый магистр Храма Гуго де Пейен, также как минимум ещё двое из девяти рыцарей, стоявших у основания Ордена. Более того, сам граф Шампанский становится одним из первых тамплиеров, вступая в подчинение своему бывшему вассалу, де Пейену. В этих же землях находилось знаменитое аббатство Клерво, пожертвованное святому Бернарду, идеологу нового Ордена, тем же самым графом Шампани. Когда мы вспомним, что среди знаменитой «первой девятки» тамплиеров был дядя Бернарда Клервоского, Андрэ де Монбар, то у нас не может не создаться впечатления, что мы имеем дело с очень тесным кланом, связанным родственными узами и религиозным братством» (М.Бейджент, Р.Лей, Г.Линкольн. Святая кровь и Святой Грааль. М.,1997. С. 71-73).

г. Тюмень

Четвертая часть: Святый святых (часть 4) >>